Час Купидона. Часть III. Момент истины

Рассказывая о том, как Франсуа услышал историю от одного из своих сотоварищей по учёбе в Корпусе Королевских Пажей и после этого сам решил отыскать способ как открыть механизм в часах и остановить их стрелки, Людовик старался не упоминать ничьих имён. Луи-Виктору эта скрытность не показалась странной. Он прекрасно понимал, что на кону, кроме удвоенных часов караула для провинившихся пажей, ещё стояла честь имени и семьи, и, что ещё серьёзнее, – их будущая карьера. К тому же у него были собственные догадки о том, кого именно они едва не застигли на месте преступления.

– Значит, этот человек захотел стать властелином времени? – де Вивонн изобразил усмешку для разрядки, так как, судя по голосу короля, было понятно, что его нервы были на пределе. – Хм, в этом деле требуется богатое воображение или очевидная глупость.

– Или и то и другое, – согласился Людовик.

– Ну, с этим-то всё ясно. Не пойму только, почему вы захотели ему помочь? Ведь все эти шутки с часами привели к скандалу. Этому малому удалось устроить большой переполох во дворце. Не говоря уже о том, что из-за неразберихи со временем началась путаница во всех дворцовых службах.

– Путаницы и раньше хватало, – махнул рукой Людовик и откинулся на подушки. – То, что сделал маркиз, наоборот помогло увидеть ситуацию в истинном свете. Поймите, Луи-Виктор, он не просто шутки ради затеял всё это! Он хотел помочь.

– Сомнительная это помощь. Вам так не кажется? И вообще, странный способ разрешить проблему с нехваткой времени, устроив ещё больший хаос, – хмыкнул де Вивонн и покосился на дверь в кабинет. – Кажется, сюда идут!

– Чёрт! Если они посмеют заглянуть ко мне в постель, я не ручаюсь, что смогу притвориться спящим, – сдавленным шёпотом вскрикнул Людовик.

– А и не притворяйтесь, сир, – предложил де Вивонн, а сам тем временем подошёл к двери в комнату Бонтана. – Выскажитесь на этот счёт! Пусть не думают, что вы всё ещё тот мальчик, которого можно контролировать и перевозить из одной резиденции в другую, как какую-нибудь куклу.

– Да вы вольнодумец, Луи-Виктор! И мне это нравится. Нам нужно чаще выходить на совместные прогулки по ночному Лувру, и не только, – усмехнулся Людовик и задёрнул полог, после чего укрылся одеялом по самый подбородок.

Раздавшийся громкий стук в дверь застал де Вивонна на пороге комнаты камердинера. Он едва успел прикрыть за собой дверь, когда в спальню короля вошли де Грамон и Дезуш. Два гвардейца нерешительно мялись на пороге, но остались стоять за спиной у своего начальства. Все четверо замерли и притихли, затаив дыхание. Наблюдая за ними в узкую щель, оставленную между неплотно задёрнутыми занавесями, Людовик подумал, что эта импозантная группа напоминала ему воришек сладостей, застигнутых врасплох во дворцовой буфетной.

– Сир! – громким шёпотом позвал герцог де Грамон и высоко поднял ночник со свечой, осветив себя самого и стоявшего рядом с ним Дезуша. – Сир, это я! Со мной сержант Дезуш! Мы пришли, чтобы удостовериться.

– Что такое, герцог? – изобразив сонный голос, проговорил из-под одеяла Людовик и для пущей достоверности громко зевнул.

– Вы уже не спите, сир? – прогудел голос Дезуша, и Людовику пришлось до боли прикусить губу, чтобы не рассмеяться.

– Теперь уже нет, – ответил он и откинул одеяло от лица, чтобы приподнять голову над подушкой. – Вы разбудили меня, господа! Могу ли я узнать, чему обязан этим визитом?

– Да, сир! Это всё из-за попытки грабежа в приёмной её величества, – ответил Дезуш, тогда как де Грамон внимательно всматривался в щель между занавесями в попытке разглядеть лицо короля.

– С её величеством всё в порядке? – спросил Людовик со всей суровостью, на которую был способен, с тем, чтобы перехватить инициативу в разговоре.

– Нет поводов для беспокойства, сир! – на этот раз заговорил де Грамон.

– В таком случае, герцог, соблаговолите объяснить, зачем вы здесь? Это дело не могло подождать до утра? – Людовик вполне достоверно разыграл недовольство, вызвав одобрительный смешок де Вивонна, который подслушивал этот разговор, прижав ухо к двери.

– А вы не хотите узнать о том, что именно там произошло, сир? – дерзнул ответить вопросом на вопрос гасконец и, прошагав через всю комнату, приблизился к постели.

– Я уже спросил вас об этом, герцог! – ещё строже проговорил Людовик, стараясь не шелохнуться.

– И я готов ответить, сир! – резким движением де Грамон раздёрнул занавеси и строго посмотрел в лицо короля.

– И что же, это нечто настолько важное, что требует подобной экзекуции? Уберите свечу, герцог! Её свет раздражает, – говоря это, Людовик натянул одеяло до половины лица и, не выдержав слепящего глаза света, выпростал руку из-под одеяла для того, чтобы прикрыться ладонью.

– Я прошу прощения, сир. Вы правы – нам с сержантом нужно было дождаться утра. Конечно же. Это всё моё гасконское рвение, сир, вы же знаете. И рвение сержанта Дезуша, – де Грамон говорил, не спуская глаз с лица короля. – Ведь мы почти поймали этого негодяя! Я ожидал, что он появится. Но как предугадать, где именно?

– Так всё дело в часах? – спросил Людовик. – Опять эти часы?

– Да. Снова часы! – пробасил Дезуш, решившийся вставить свои пять су в этот чрезвычайно важный разговор. – В приёмной королевы на этот раз. Но в комнаты фрейлин её величества он не успел проникнуть. Одна из дам спугнула его.

– Вот как? – попытался изобразить удивление Людовик.

– Да, сир! – оживившись, Дезуш с энтузиазмом принялся пересказывать увиденное им и, по большей части домысленное. – Она выглянула в приёмную, и вор был вынужден сбежать.

– И вы упустили его?

– Нам помешали, сир! Прежде, чем мы успели отыскать вход в потайные коридоры, по которым он сбежал, – де Грамон глухо закашлялся и с досадливой гримасой провёл ладонью по лицу. – Ещё одна из статс-дам её величества…

Людовик ухмыльнулся и быстрым движением закрыл лицо ладонью, а потом махнул обоим визитёрам:

– Ну что же, господа, вы доложили обо всём. Я благодарю вас!

Это было произнесено столь очевидным командным тоном, что Дезуш тут же поспешил ретироваться. Он шагнул к двери в кабинет и исчез из виду, растворившись в темноте вместе с двумя гвардейцами.

– Да. Рады служить, сир! И доброй ночи! То есть уже утра, – де Грамон как-то странно с намёком улыбнулся Людовику, отступил к двери и на ходу задул свечу.

– Да. Благодарю вас, герцог! – отозвался Людовик, и при этом ему не понадобилось притворяться для того, чтобы изобразить желание поскорее уснуть.

Глава 3. Выполненный квест

После пяти часов утра. Лувр. Комната герцогини де Ланнуа. Королевские конюшни

Не только юный маркиз, но и мадам де Ланнуа заметила близившееся наступление рассвета. Но в отличие от Франсуа, для этого ей не было нужды смотреть в окно. На каминной полке красовался красивый бронзовый канделябр с большими свечами из белого воска – их мадам де Ланнуа выписывала целыми партиями из свечной мастерской аббатства Святого Визуария. По времени горения именно этих свечей герцогиня привыкла отмерять время с точностью до четверти часа. Свечи, которые она зажгла в три часа ночи, почти догорели, что указывало на то, что времени было около шести утра.

– Уже шестой час, мои дорогие, – сказала мадам де Ланнуа. – Скоро ко мне заглянет ещё один визитёр, и вы вряд ли захотите встретиться с ним.

– И кто же это? – вальяжно потягивая затёкшие от долгого неподвижного сидения руки и плечи, спросил Франсуа-Анри.

– Сержант Дезуш, – ответила мадам де Ланнуа и энергично постучала по подлокотнику, чтобы успокоить вскочившего в панике Виллеруа. – Успокойтесь, милый маркиз! Если бы я хотела, чтобы вас арестовали, то не отправила бы гвардейцев с пустыми руками. Право же, мой дорогой, вам следует научиться доверять тем, кто протягивает вам руку помощи.

– Простите, мадам, – устало прошептал Франсуа и опустился на стул. – Я ни о чём таком и не подумал. Но я не хочу подвести вас. Представляете, какой будет скандал, если все узнают, что это вы помогли мне скрыться. То есть не мне, а вору.

– Вор? Это не совсем то, кем вы являетесь в моих глазах, мой дорогой, – с улыбкой поправила его герцогиня. – Я бы сказала, что вы – дерзкий выдумщик и неисправимый шалун. Чем-то ещё обернутся ваши проказы тогда, когда вы вырастете? Да, право же, мне будет любопытно узнать.

– Я не буду больше совершать такие… – Франсуа запнулся – уверенность в том, что он довёл до конца важный ритуал, мешала ему назвать совершённые им поступки глупыми.

– Такие подвиги? – подсказала герцогиня и улыбнулась. На этот раз дю Плесси-Бельер согласился с ней и даже несколько раз кивнул, хотя это можно было отнести на счёт его усталости.

– Да, всё это похоже на подвиги. Квест паладина – я бы сказал! И ведь вы затеяли это не только ради отца, не так ли? – спросил он и вытянул затёкшие руки в стороны так, что едва не задел пышный букет цветов в вазе, стоявшей на соседнем столике.

– Нет, не только, – помотал головой Франсуа, но большей откровенности он не позволил себе, не желая признаваться в том, что, кроме имени отца, в молитве о времени он повторял имена Людовика, королевы Анны, кардинала Мазарини, своих друзей – в том числе и самого Дю Плесси-Бельера, которого искренне считал другом.

– Что ж, господа! – прервала их мадам де Ланнуа, с укоризной глядя на неуклюжие попытки крестника поправить сдвинутую вазу на середину столика. – Вам пора уходить. Полковник, вы ведь отправитесь к себе в особняк Бельер, не так ли?

– Да, мадам! – подавив глубокий зевок, ответил тот и поднялся, чтобы пройтись по комнате и размять ноги.

– Вот и славно, – следя за ним поверх края чашечки с горячим отваром, проговорила мадам де Ланнуа. – Возьмите карету из королевской конюшни. Пешие прогулки в столь ранний час не слишком полезны, – заметив вскинутые в удивлении брови, она усмехнулась. – Я слышала от Главного Шталмейстера, что ваше имя уже включили в список придворных, кому полагается собственный выезд – карета или осёдланная лошадь по первому требованию.

– О, мадам! Как мне благодарить вас? – дю Плесси-Бельер улыбнулся, подошёл к ней и порывисто встал на одно колено.