Куклы мадам Баттерфляй

– Теперь ты, – Деванш протянул Максу ОЖИВЛЯТЕЛЬ.

Дрожащей рукой Макс нажал кнопку и зажмурил глаза. Не только из-за вспышки – еще из-за страха. Вдруг Черуша не оживет.

Но ОЖИВЛЯТЕЛЬ тоже не подвел.

Для чистоты эксперимента его повторили трижды. Деванш приноровился и с каждым новым разом тратил на превращение Черуши меньше времени. Кнопки работали как швейцарские часы. Превращенный Черуша не подавал признаков жизни. Оживший бодро клевал просо и пил воду из плошки, которую радостно подставлял ему счастливый Макс.

– Пора двигаться дальше, – заметил Деванш, взглянув на часы. – Нужно только вернуть его в клетку и накрыть шалью.

Оказалось, что попугаю их план не нравится. Как они ни бились, засунуть Черушу в клетку не удавалось. Он верещал, вырывался, цеплялся за дверцу лапками и так махал крыльями, что потерял перо. Спасительная идея пришла к обоим одновременно. Деванш снова вооружился ПРЕВРАЩАТЕЛЕМ, и через минуту игрушечный попугай был надежно заперт в своем проволочном доме. Оставалось вернуть его к жизни. Макс нажал на кнопку со знаком «О» и увидел, что попугай взлетел на жердочку. Дело было сделано. Пора было прощаться.

– Прощай, Черуша! Ты очень нам помог.

Макс вздохнул и развернул шаль, чтобы накрыть клетку. Попугай закрыл глаза и упал замертво.

Макс огорчился.

– Если мы уйдем, он престанет притворяться?

Деванш не ответил.

– В клетке есть вода и корм. Он спокойно доживет до завтра, а там его заберут.

Деванш молчал.

Макс не выдержал, открыл клетку и перенес Черушу на стол.

В следующий миг попугайчик взлетел на плечо индийца и вцепился лапками в шарф. Любые попытки снять его оканчивались неудачей. Черуша героически держал оборону, отбиваясь клювом от тянущихся к нему рук.

Максу стало так смешно, что на какую-то секунду он совсем забыл о Кате. Смех оборвался, когда он поймал на себе странный взгляд Деванша.

– Я впервые вижу, как ты смеешься, – заметил индиец с грустью в голосе. – Знаешь, что мы сделаем? Мы возьмем этого артиста с собой. Он поедет у меня на плече, а ты понесешь клетку. Будем считать, что попугай – часть нашего фокуса. С новым его хозяином разберемся позже.

– Он улетит от нас на улице.

– Это вряд ли. Ты же видишь – мы очень ему нравимся. Он нам еще надоест.

Вернув ключ на место, Макс с клеткой и Деванш с попугаем на плече, зашагали к департаменту культуры. Если все кончится хорошо, я буду вспоминать дом на Виноградной как Самый Удивительный Дом На Свете, думал Макс. Перед его мысленным взором мелькали, будто кадры фильма, странные картины. Парень в кепке, грозящий дому кулаком. Душитель в белом балахоне, выпрыгивающий в окно. Старуха на полу, интересующаяся, кто здесь труп. Неподвижный зеленый попугайчик на черной шали. Деванш, гоняющийся за Черушей с ПРЕВРАЩАТЕЛЕМ.

Макс покосился на спутника. Индиец шел, слегка улыбаясь и наклоняя голову в ответ на удивленные восклицания. С попугаем на плече он привлекал к себе еще больше любопытных взглядов. Люди останавливались, чтобы лучше рассмотреть необычную процессию, смеялись, пытались с ними сфотографироваться. Черуша купался в лучах славы. Завидев палку для селфи, он взмахивал крыльями и хрипло орал: «Знакомьтесь – попугай!»

Почувствовав, что Макс на него смотрит, Деванш поправил тюрбан.

– Мы настоящая ходячая реклама нашего фокуса, – шепнул он. – Теперь на представление точно весь город сбежится. Ничего, прорвемся.

– Прорвемся, – повторил Макс.

Глава двадцать четвертая. Нечистая сила

Кепарь тонул. Вода уже залила лицо, проникла в нос, упруго давила на тело снизу и сбоку. Ему пока удавалось спасти от нее рот, потому что он крепко сжал губы. Но воздуха в легких уже не хватало. Решимость не дышать таяла с каждой секундой. Еще чуть-чуть, и он сдастся. Вдохнет полной грудью и… захлебнется.

В бок потыкалось что-то мягкое. Рыбы, подумал Кепарь. Может, даже акула. Что произойдет быстрее: его сожрет акула или он утонет? Или сначала утонет, а схарчат его потом.

– Здорово вы по нему вмазали, – произнес чей-то голос. – Даже вода не помогает.

«Вот и галлюцинации начинаются», – тоскливо подумал Кепарь.

– Ничего не здорово, – возразил второй голос. – Я же не сковородкой его стукнула, а подушкой, в которой была сковородка. Он, скорее, от испуга в обморок хлопнулся. Напугала я его своим появлением.

Голос вздохнул.

Больше не дышать Кепарь не мог. Он разжал губы и втянул в себя то, что его окружало, сразу и ртом, и носом. От прилива кислорода в голове немного прояснилось. Он, похоже, не тонул. Кепарь приободрился и отважился на следующий шаг – приоткрыть глаза на узенькую щелочку.

Над ним склонились две мутные фигуры. Каждая держала по тяжелому предмету. В назначении предметов Кепарь не сомневался – фигуры собирались оглушить его еще раз.

– Ааа! – заорал Кепарь и снова зажмурился.

– Заполошный он какой-то, – задумчиво произнес второй голос.

– Это точно, – поддакнул первый.

– У вас, у русских, очень богатый язык, – продолжал второй. – Некоторые слова я до сих пор ни разу не использовала. Например, «заполошный».

– Я тоже знаю редкое слово, – сообщил первый голос. – «Оглоушенный». С вашим и моим словом можно даже предложение составить. Заполошный оглоушенный лежит на диване.

Голоса тихо захихикали.

От хихиканья Кепарь окончательно пришел в себя. Чуть не убили, гады, а теперь еще насмехаются. Он открыл глаза. У дивана, на котором он валялся, обложенный подушками, стояли рыжий малец и темноволосая смуглолицая девушка в необычном наряде. Сари, вспомнил Кепарь. Значит, это она меня приложила.

– Давайте я вам на голову лед положу, – предложил малец. – Только настоящего льда у нас нет. Но замороженная клюква тоже пойдет.

Кепарь молчал.

– Может быть, выпьете горячего чая? – спросила индианка. – Настоящего, из Индии. Сразу взбодритесь.

– Чувствительно благодарен, – неожиданно для себя самого выпалил Кепарь. И добавил еще одно любимое выражение шефа: – Не извольте беспокоиться.

Он спустил ноги с дивана. Вроде бы не дрожат.

– Сумку отдайте, – прохрипел он. – Шеф очень серчает. Без нее никак.

– Нет, – ответил шкет и перехватил пакет с клюквой поудобнее. – Самим нужна. Так своему шефу и передайте.

Кепарь покрутил головой. Сумки в комнате не было. Зато у индианки в руках невесть откуда взялся стеклянный кувшин с водой. Килограмма на три.

Он понял, что ни уговорами, ни силой сумку сейчас не заполучить.

Кепарь поднялся на ноги. Они и в самом деле не дрожали.