Замороженный. Как холодильник изменил нашу жизнь и нас

Задавшись целью получить удостоверение криосферщика, я был в восторге, когда на выполнение первого задания по сбору у меня ушло всего 24 минуты и 40 секунд из отведенных штабом 29:32. Но менее чем через полчаса пребывания в морозильной камере меня охватил холод. Пальцы на руках и ногах онемели, нос не переставал течь. «Новые ребята затыкают нос салфетками», – говорит Амато. «Вы видите парней, которые хотят работать, но они просто не могут справиться с холодом». У мужчин с волосами на лице вырастали миниатюрные сосульки на усах и бородах; одному парню в очках приходилось каждые несколько минут останавливаться и вытирать конденсат со своего дыхания. Мне сказали, что все болеют в первые месяцы работы; простуды, кашель и «морозильный грипп» – круглогодичное явление в индустрии холодильных складов.

Хотя идея о том, что работа на холоде может привести к простуде, интуитивно понятна, ученые только сейчас выяснили ее причину. До недавнего времени в общем подъеме респираторных заболеваний зимой винили тот факт, что в прохладную погоду люди проводят больше времени в закрытых помещениях, обмениваясь вирусами. Это, вероятно, один из факторов, но холод также несет прямую, а не косвенную ответственность за то, что мы болеем, благодаря ранее неизвестному иммунному механизму: клеткам в наших ноздрях, которые способны обнаруживать прибывающие микробы и выпускать рой крошечных противовирусных пузырьков, чтобы окружить и нейтрализовать их. По словам бостонской команды, стоящей за этим открытием, при температуре сорок градусов клетки ноздрей выделяют значительно меньше и менее мощных защитных пузырьков, чем при температуре семьдесят пять градусов, что облегчает вирусам успешное заражение.

Несмотря на это недавнее открытие, многое еще предстоит узнать о влиянии работы на холоде на здоровье человека и о том, как люди приспосабливаются к жизни в криосфере, естественной или искусственной. На протяжении многих лет исследователи, изучавшие арктических исследователей, лесорубов, шахтеров и работников холодильных складов, постоянно обнаруживали, что воздействие холода приводит к учащению пульса и повышению кровяного давления, поскольку сердце работает интенсивнее, чтобы перекачивать загустевшую от холода кровь по суженным холодом кровеносным сосудам.

Холодный стресс можно буквально измерить в крови операторов вилочных погрузчиков: ученые обнаружили, что уровень гормона норадреналина в плазме крови после работы в морозильной камере значительно выше по сравнению с аналогичным периодом работы на складе с естественной средой. Мышцы сокращаются, а сухожилия напрягаются на холоде, что делает их более склонными к растяжениям и разрывам; вдыхание холодного воздуха может вызвать спазмы бронхов, провоцируя астму или даже хроническое легочное заболевание, известное как эскимосское легкое. Есть даже некоторые доказательства того, что низкие температуры наносят психологический вред, усиливая чувство одиночества, отверженности и отчуждения. После пятнадцати лет пребывания в сибирском ГУЛАГе, включая «одиночное заключение во льдах», русский писатель Варлам Шаламов пришел к выводу, что «главное средство для развращения души – это холод».

С другой стороны, все больше исследований посвящено тому, как воздействие холодных температур улучшает чувствительность к инсулину и контроль уровня сахара в крови. Хотя упоминания о пользе для здоровья погружения в холодную воду появились еще в Древнем Египте, в последнее десятилетие ледяные ванны и так называемое «дикое плавание» стали предметом как медицинских исследований, так и шумихи в социальных сетях как некая панацея от всех бед. Денис Блонден, квебекский ученый и бывший персональный тренер, чьи исследования посвящены терапевтическому воздействию холода, рассказал мне, что, когда он сажает людей в специально разработанный охлаждающий костюм на три часа, они испытывают метаболический эквивалент средней тренировки. «Сочетание мышечных сокращений, вызванных дрожью, и стимула, который вы получаете от холода, действительно улучшает вашу способность справляться с глюкозой в крови», – сказал он. «Есть некоторые изменения и в липидном профиле, но пока нет достаточных данных об этом».

И все же, несмотря на растущее количество доказательств пользы холода, Блондин предостерег меня от вывода, что работа в морозильной камере Americold автоматически сделает меня здоровее. Участники исследований Блондина проводят свои три часа при низкой температуре, сидя неподвижно, впитывая полезные свойства холода без необходимости гнать сиропную кровь по суженным сосудам или напрягать сжатые холодом мышцы. Амато, Джимми и остальные мои новые коллеги проводят свои восемь часов в почти постоянном движении. По словам Блондина, скорее всего, верно и то, и другое: «Вы можете подвергаться повышенному риску, если работаете в холодной среде, и холод может быть полезен».

Даже вопрос о привыкании к холоду сложен. Десятки исследований показывают, что после многократного воздействия низких температур и квебекские почтальоны, и японские ныряльщики за жемчугом приучили свой организм лучше работать на холоде. Другие исследователи утверждают, что то, что они меньше дрожат и чувствуют себя теплее, объясняется не какой-то физиологической адаптацией, а тем, что частое воздействие холода приглушает его предупреждающий сигнал в их мозгу, подобно тому, как вы можете со временем приглушить зуд от комариного укуса.

Могу сказать, что с течением времени я совершенно не привык к холоду. Более того, дискомфорт казался накопительным: чем дольше я находился на складе Americold, тем больше мне хотелось оттуда выбраться. Карлос, круглолицый оператор погрузчика, сказал мне, что ему проще просто не греться. «Даже зимой я включаю кондиционер в машине, когда еду домой», – сказал он. «Для парней, которые приезжают на автобусе, это ад». Амато, который поначалу утверждал, что работа на холоде – это «как гигантский пакет со льдом – все болячки уходят», признался, что ему все равно приходится проводить час или два в морозильной камере, и это довольно неприятно. «Не думайте об этом», – посоветовал он мне. «Вы должны сосредоточиться на том, что делаете, иначе вы ошибетесь с выбором или пойдете не туда».

В конце своей первой смены, разрываясь между радостью от скорого возвращения к температуре окружающей среды и затаенным желанием получить одобрение, я спросил Амато, возьмет ли он меня на работу. «И вот почему, – ответил он. «У вас не очень красный нос».

Помимо системы подбора товарищей и групповых упражнений на перерывах в комнате для зарядки аккумуляторов погрузчиков, которая является самым жарким местом на всем предприятии, основным способом, которым Americold пыталась защитить меня от дискомфорта и опасностей холода, было снабжение специально разработанной одеждой. Я пробирался по складу в тяжелых ботинках, комбинезоне с мягкими нагрудниками, шапке, перчатках и огромной куртке. На одежде был логотип Americold, но все это было сделано компанией RefrigiWear, которая изобрела концепцию гардероба для холодильных камер и до сих пор доминирует в этой категории. Куртка – жесткий, квадратный черный нейлоновый анорак с воротником из искусственного меха, серебристой светоотражающей полосой по центру и встроенным эластичным поясом – была потенциально наименее лестным предметом одежды, который я когда-либо носил. Но мне было все равно, ведь на этикетке было напечатано, что в нем будет комфортно при температуре до минус пятидесяти градусов.

«Вот как мы это выясняем», – сказал мне Шон Дитон, его южный говор почти заглушался оглушительным ревом вентиляторов из нержавеющей стали, нагнетающих холодный воздух в небольшой стеклянный бокс. Я приехал в лабораторию тепловой защиты Государственного университета Северной Каролины, чтобы посетить одно из немногих учреждений в Соединенных Штатах, способных точно измерить, сколько тепла может обеспечить мой костюм RefrigiWear. Дитон руководит работой всего текстильного комплекса университета, включая лаборатории биологической и химической защиты. В качестве буквальной разминки он уже представил мне Пиромена: огнестойкую модель гуманоида из полиэфирной смолы и стекловолокна, подвешенную, как калека, на тяжелых цепях в печи размером с комнату. Техник зарядил газовые линии для демонстрации, и я с открытым ртом наблюдал за огнеупорным стеклом, как кольцо из восьми огнеметов воспламенилось и в считанные секунды окутало Пиромена двухтысячеградусным огненным шаром.

Большая часть исследований Дитона и его коллег посвящена экстремальной жаре. Они использовали PyroMan для проверки защиты, которую обеспечивает новый пенопластовый утеплитель в униформе пожарных, и для изучения того, как лучше всего сочетать предотвращение ожогов с мобильностью при проектировании убежищ для пожарных. Но на объекте в Северной Каролине есть и несколько холодильных камер, и Дитон провел меня в одну из них: кабину со стеклянными стенами и стальным полом, которая чуть длиннее и уже, чем обычное парковочное место. Вместе с нами в испытательной камере, подвешенный на прочном металлическом каркасе, находился серый манекен в натуральную величину, одетый в черную шерстяную шапку, темно-синюю водолазку, джинсы, кроссовки на липучках и пару варежек.

«Вот один из наших термопотных манекенов», – говорит Дитон. «У этого есть дыхательный механизм, поэтому мы называем его Дарт Вейдер. Другой – манекен Энакина, и, конечно, у нас есть рука Соло для перчаток». Вейдер выглядел странно испуганным – его глубокие, круглые глаза, казалось, буравили меня, пока я не вернул ему прямой взгляд и не понял, что его глазницы были буквально глазницами. «Он немного жутковато выглядит», – согласился Дитон. «Это места подключения питания и управления». Обе модели оснащены 122 датчиками, которые регистрируют температуру «кожи» по всему телу, а также в сердцевине. Дитон приподнял водолазку Вейдера, чтобы показать плоское серебристое тело, усеянное маленькими порами, из которых «пот» (дистиллированная вода, подаваемая через отверстия на щеках) может либо медленно вытекать, либо обильно течь, в зависимости от необходимости.

Мы вышли из кабинки, чтобы посмотреть показатели Дарта Вейдера на экране. Определить температуру куртки довольно просто: камера охлаждается, а манекен программируется на температуру девяносто пять градусов, несмотря на то что он постоянно теряет тепло в окружающем его более холодном воздухе. В зависимости от теста, манекен также может быть запрограммирован на имитацию ходьбы, что-то вроде марша на жестких ногах. Датчики позволяют Дитону видеть, какие части тела манекена теряют больше всего тепла, что помогает дизайнерам одежды устранить проблемные места, а также рассчитать, сколько энергии необходимо для поддержания температуры поверхности кожи на уровне девяносто пяти градусов. Разница между тем, насколько сложно Вейдеру оставаться в тепле обнаженным и в куртке RefrigiWear, заключается в показателе теплоизоляции одежды.

Несмотря на обещанную точность технологии, Дитон предупредил меня, что не стоит слишком доверять полученному числу. Во-первых, и Дарт Вейдер, и Энакин технически являются унисексами, что в данном случае означает кастрированного мужчину. Дитон и его коллеги работают над созданием международно признанного стандарта женского манекена. «До недавнего времени в этом не было необходимости, – объясняет он. Кроме того, у каждого из нас своя скорость метаболизма, разная степень и форма внутренней прокладки, площадь поверхности тела, волосяной покров и даже определенное соотношение медленно и быстро сокращающихся мышечных волокон – все это в сумме делает человека более или менее устойчивым к холоду. «Если написано минус двадцать, это еще не значит, что вам будет комфортно при минус двадцати», – говорит Дитон. «В конце концов, комфорт – это жестко. Любые из этих конечностей – пальцы рук, ног – когда они замерзают, они замерзают, и тогда забудьте об этом, вам холодно. Остальное не имеет значения».

«Почти всегда это пальцы», – говорит Райан Силберман, один из руководителей компании RefrigiWear. «Трудно сохранить пальцы в тепле». До того, как Силберман пришел в компанию, он работал на холодильном складе, где хранился замороженный хмель для Anheuser-Busch. «Помню, когда я пришел в RefrigiWear, я был так взволнован», – сказал он мне. «Я думал: Неважно, что произойдет, с этого момента я буду решать проблемы при температуре семьдесят два градуса».

Я встретил Зильбермана в аэропорту, и пока он ждал очереди за фундучным латте перед полетом, он рассказал мне, что компания была основана в 1954 году Мортимером Малденом и Майроном Брейкстоном, отпрысками творожной империи, двоюродными дедушкой и бабушкой одного из генеральных директоров Silberman. «В те времена люди просто носили свои обычные зимние куртки, – говорит Силберман.

Толстовка – культовый предмет гардероба скейтбордистов, звезд хип-хопа и нормальных братьев из техноиндустрии – является одним из самых ранних примеров специально разработанной защитной одежды для работников холодильных складов. Компания Champion, которая изначально была известна как Knickerbocker Knitting Mills из Рочестера, штат Нью-Йорк, начинала с производства шерстяного белья, которое предпочитали работники холодильных складов, а затем разработала линию прочных толстовок для студентов-спортсменов. В 1930-х годах они представили версию своей толстовки с капюшоном, которую с благодарностью приняли и работники холодильных складов, и футболисты. «Мы до сих пор продаем огромное количество толстовок», – говорит Силберман. «С годами мы изменились: некоторые менеджеры по безопасности не хотят носить капюшоны, потому что они ограничивают поле зрения, но я всегда в шоке от того, сколько толстовок мы продаем».

Благодаря молочному бизнесу своей семьи Майрон Брейкстоун был знаком с ограничениями длинного нижнего белья, толстовок с капюшоном, шерстяных пальто и шапок, когда нужно было согреться во время работы в холодное время года. Он и его двоюродный брат Морт объединились с недавно созданным отделом текстильных волокон компании DuPont, чтобы создать первую за последние десятилетия инновационную утепленную одежду, используя совершенно новые продукты нефтехимии: ветро- и водонепроницаемую нейлоновую оболочку, покрытую синтетическим полиэфирным утеплителем из полых волокон. Самая первая куртка, которую они представили, – Iron-Tuff Minus 50 – была практически той же самой моделью, которую мне подарили в Americold две трети века спустя.

Продукцию RefrigiWear также носят гонщики на собачьих упряжках Iditarod, мексиканские шахтеры, добывающие молибден, и люди, строящие Трансаляскинский трубопровод, но основным рынком сбыта компании остаются работники холодильных складов. «Мы просто пытаемся защитить людей, которые вынуждены ходить на работу в условиях, позволяющих Америке питаться с размахом», – говорит Силберман.

В течение недели, вращаясь по объектам компании Americold в Южной Калифорнии, я начал понимать язык и ритмы работы холодильных складов. Я начал предвидеть прибытие первых за день поставок (часто срезанных цветов) и последних (хот-догов для стадиона «Доджер», сделанных из свиней, которые как раз в то утро прибыли на скотобойню Смитфилда в Верноне, в нескольких милях отсюда). В холодильнике продукты часто появлялись в один день и исчезали на следующий; в морозильной камере паллеты могли пролежать год или даже два. Среда и четверг были самыми медленными днями. Пятница была «временем рок-н-ролла», говорили мне мои новые коллеги, потому что логистические компании используют выходные, чтобы доставить товар на Восточное побережье к утру понедельника.

Хотя на складах круглый год царит вечная, неизменная зима, здесь все же есть сезонные признаки. Мое погружение в холодильную атмосферу пришлось на март – напряженный сезон для рыбы и баранины, благодаря сохраняющемуся культурному влиянию постных постов и весенних праздников. «Мы накапливаем морепродукты в четвертом квартале и отгружаем их с января по апрель», – сказал мне Амато. Когда я работал в Compton, мы получили 3500 фунтов ягненка в коробках, доставленных самолетом Qantas, чтобы удовлетворить пасхальный спрос». Иногда я думаю: «Кто съест весь этот пирог?»« говорит Амато, показывая на стеллажи, заполненные замороженными десертами из лайма, печенья и крема. «Но сейчас Пасха, и людям нужны пироги». Тем временем из Монтаны начали привозить первых индеек, чтобы запастись ими на День благодарения; замороженные пиццы и телевизионные ужины накапливаются за лето в преддверии школьного и футбольного сезона осенью.

Под этими годовыми ритмами не прекращалось асезонное исполнение американских желаний. Час за часом мы принимали, складировали, пополняли запасы и отбирали: замороженный сок гуавы в бочках, предназначенный для завода по розливу Dr. Smoothie; банки с охлажденной арахисовой пастой, привезенной из Аргентины для наполнения M&M's и Clif Bars; паллеты с рулонами рентгеновской пленки для местных больниц; и тысячи и тысячи свежеиспеченных гавайских булочек King's, доставленных горячим грузовиком из Торранса – термический сбой, за который Americold берет дополнительную плату. «Мы должны опускать температуру медленно, чтобы сохранить влагу в продукте. Хлеб кристаллизуется, если его охладить слишком быстро», – объясняет Мэнсон. «Люди думают, что он такой свежий и мягкий», – говорит Карлос.

«Я говорю им, что оно лежит здесь уже несколько месяцев, а они мне не верят». Предприятие Americold в Комптоне также предлагает ряд «услуг по переработке и упаковке белков», и все это происходит в помещении с белыми стенами, где температура держится чуть ниже нуля. Во время короткого перерыва между сбором паллет Сезар, который рассказал мне, что на родине в Перу он работал мясником, рассказал мне о том, как он нарезает, змельчает, чистит от костной стружки и упаковывает мясо в вакуум. Огромный барабан из нержавеющей стали, называемый тумблером, предназначен для аринования; такая же гигантская ванна питает мясорубку. «Мне нравится эта машина», – сказал Сезар, показывая мне приземистый металлический ящик с конической воронкой наверху. «Она может делать колбасу, может делать фрикадельки», – сказал он, показывая мне, как куски мяса засасываются из бункера в вихрь серебристых винтообразных ножей. Через несколько секунд шлепки мяса о металлические внутренности машины сменились ритмичным скрежещущим звуком, а затем, со звуком «ух», мясо выдавилось в длинный толстый цилиндр.

Эти дополнительные услуги означают для Americold дополнительный доход. «Нам нравится заставлять продукт работать, пока он находится на складе», – объясняет Мэнсон. Сезар сказал мне, что это также помогает сделать его работу более интересной. Конечно, когда мы провели остаток дня в морозильной камере, собирая коробки с надписью «Carl's Jr. Patties» для отправки в Риверсайд и получая коробки с говядиной Кобе, доставленной в Лос-Анджелес из Токио, я не мог не чувствовать себя винтиком холодной застывшей плоти в вечной машине по перетасовке белка. Коробка за коробкой с азиатскими белыми креветками и имитацией крабового мяса была сложена на высоте сорока футов до потолка. На одном поддоне лежали галлоны говяжьей крови в пакетах из-под молока; этикетка на другом комплекте коробок гласила, что в них находятся бычьи пиццы, сердца и печени. «Мы называем это «разное», – сказал Сезар. «Все это – обрезки, все это пойдет на бургеры». Здесь были целые бараньи туши из Новой Зеландии, завернутые в холст и уложенные нос к носу на деревянном поддоне, словно на двухъярусной кровати; огромные картонные коробки с пластиковыми пакетами, полные мясного фарша, предназначенного для школьных обедов.

В перерыве я растирал замерзшие пальцы, и мы говорили о баскетболе, о пробках Лос-Анджелеса и о том, почему автоматический голос в гарнитурах Americold такой странный. Карлос сказал мне, что это, конечно, не работа мечты, но ему нравится безопасность, оплата больничных и пенсионный фонд 401(k). «Если вы можете пойти в школу, идите в школу», – сказал он. «Но если у вас нет особых талантов, то и это сойдет». Фрэнк, который сменил свою фирменную шапочку на кепку «Рейдерс», подхватил. «До работы здесь я и представить себе не мог, что такое место может существовать», – сказал он. Сейчас я захожу в магазин и думаю: «Наверное, я выбрал это. То, что мы делаем, – я чувствую, что это незаметно».

«Раньше я видел эти вещи и не задумывался, как они туда попадают», – согласился Карлос. «Ты видишь, как парни в магазине заполняют полки, но как это попадает к ним? Никто никогда об этом не задумывается. Но если бы не я, этой пиццы пепперони не было бы».