Лебединая песнь

– Кончай его, Шорр, – сказал другой мужчина. – Вышиби ему мозги.

– Подожди, подожди. Я хочу узнать, где Маклин! Где он прячется и сколько у него оружия?

Пальцы Роланда почти коснулись острия. Ближе… ближе…

– У него много автоматов. Есть пистолет. И еще пулемет, – сказал мальчик.

Ближе и еще ближе…

– Там у него целый арсенал, – соврал он.

– Где там? В каком месте?

– В одном… помещении. Это дальше по коридору.

Почти получилось!

– В каком помещении, ты, говнюк?

Шорр опять сграбастал его, сердито затряс, и Роланд воспользовался этим движением: он вытянул топор из-за пояса и лег на него сверху, крепко сжимая рукоять. Когда он решит ударить, это нужно сделать быстро: если у тех двоих есть автоматы, его прикончат.

«Плачь!» – сказал он себе и выдавил хныканье.

– Пожалуйста… Пожалуйста, не бейте меня!

Он притворился, что его рвет, и почувствовал, как ствол «ингрема» отводят от его головы.

– Маленький говнюк! Маленький вонючий говнюк! А ну! Стой как мужчина! – Шорр рванул Роланда за руку, чтобы он поднялся на ноги.

«Пора! – подумал Роланд очень спокойно и взвешенно. – Рыцарь Короля не боится смерти!»

Он уступил силе мужчины, тянувшего его вверх, а затем распрямился, как пружина, извернулся и нанес удар священной секирой, на лезвии которой еще оставалось немного засохшей крови Короля.

Луч фонарика блеснул на секире. Лезвие врезалось в щеку Шорра, как будто отрезало кусок индейки в День благодарения. Тот был настолько ошеломлен, что на мгновение замешкался. Из раны брызнула кровь, а палец непроизвольно дернулся на спусковом крючке, послав очередь пуль, просвистевших над головой Роланда. Шорр отшатнулся назад. Половина его лица была содрана до кости. Роланд кинулся на него и озверело ударил, прежде чем сержант смог направить на него пистолет-пулемет.

Один из оставшихся схватил Роланда за плечо, но мальчишка метнулся в сторону, разорвав рубашку чуть ли не пополам. Он опять кинулся на Шорра и попал топором по мясистой части его руки, сжимающей оружие. Сержант споткнулся о мертвое тело, и «ингрем» выпал, брякнув о камни рядом с Роландом.

Мальчик подхватил оружие. Лицо его исказила дикая гримаса, и он рывком повернулся к человеку с фонарем. Расставив ноги в положение для стрельбы, как его учил полковник, он прицелился и нажал на спуск.

Пистолет-пулемет застучал, как швейная машинка, но отдача отбросила Роланда на кучу обломков, и он уселся на пол. Падая, он увидел, что фонарик в руке мужчины разлетелся, раздался стон, сменившийся криком боли. Кто-то застонал и пополз по полу. Роланд дал очередь в темноту: красные траектории от пуль зарикошетили от стен. Еще один вскрик перешел в бульканье и стал отдаляться. Роланд подумал, что кто-то из мужчин, должно быть, ступил в расщелину в полу и свалился внутрь. Он обдал кафетерий струями пуль и лишь затем прекратил стрельбу, поняв, что снова остался один.

Он прислушался, сердце бешено колотилось. Сладкий запах пороха висел в воздухе.

– Ну давайте! – заорал он. – Еще хотите? Давайте!

Тишина. Уцелел ли кто-нибудь, он не знал, но был уверен, что одного-то прикончил точно.

– Сволочи, – выдохнул он, – в следующий раз всех убью.

Роланд захохотал. Собственный смех ошеломил его. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так смеялся. Ему хотелось, чтобы они вернулись. Ему хотелось получить еще один шанс убить их.

Он поискал очки. Нашел свой мешок с едой, но очки пропали. Теперь все будет расплываться, но это ничего, все равно света нет. Руки его наткнулись на теплую кровь и тело, из которого она вытекла. Минуту или две он остервенело пинал труп по голове. Потом поднял мешок и, держа наготове «ингрем», осторожно двинулся через кафетерий туда, где, как он знал, должен находиться выход. Носами ботинок он проверял, нет ли провалов. Ему удалось пройти в коридор.

Мальчишка все еще дрожал от возбуждения. Вокруг было темно и тихо, только где-то размеренно капала вода. Он на ощупь шел к спортзалу, неся мешок с добычей, горя желанием рассказать Королю, что он победил трех злобных троллей из подземелья и что одного из них звали Шорр. Но здесь еще может быть много врагов! Они просто так не уступят, и, кроме того, он не был уверен, убил ли сержанта Шорра.

Роланд широко улыбался во тьме, его лицо и волосы были мокры от холодного пота. Он был очень, очень горд тем, что защитил Короля, хотя и жалел, что потерял фонарик. В коридоре под ноги ему попадались тела, раздувшиеся, как газовые баллоны.

Жизнь превратилась в самую великую игру, в какую он когда-либо играл. Она обогнала компьютерные геймы на целый световой год.

Прежде ему не приходилось стрелять в людей. И никогда еще он не ощущал себя таким сильным.

В окружении темноты и смерти, неся мешок, полный объедков, и прижимая к себе теплый автоматический пистолет-пулемет «ингрем», Роланд Кронингер переживал настоящий восторг.

Глава 24

Сберечь дитя

Громкий писк, который шел из угла подвала, заставил Джоша повернуться на бок за фонариком и включить его. Немощная лампочка выбросила смутное желтое световое копье, и Джош направил его в тот угол, чтобы узнать причину.

– Что это? – спросила Сван, сидевшая в нескольких футах от него.

– По-моему, крыса.

Он поводил лучом, но увидел только нагромождение досок вперемешку с соломой и холмик земли, под которым лежала Дарлин Прескотт. Джош быстро отвел свет от могилы. Ребенок только-только стал приходить в себя.

«Похоже, точно крыса, – решил Джош. – Вероятно, у нее где-то тут гнездо».

– Эй, мистер крыса! – окликнул он. – Не возражаете, если мы временно воспользуемся вашим подвалом?

– Кричит так, будто ему больно.

– Наверное, для него наши голоса тоже звучат не лучше.

Джош отвел луч фонарика от девочки. Он уже взглянул на нее при слабом свете, и этого было достаточно. Почти все ее красивые светлые волосы сгорели, лицо представляло собой сплошные красные водянистые волдыри. Глаза, которые запомнились ему как изумительно голубые, глубоко запали и были мутно-серого цвета. Он понимал, что взрыв не пощадил и его: отблеск света обнажил серые ожоги, покрывавшие его руки. Больше этого он знать не хотел. Вероятно, сам он похож на зебру. Но по крайней мере, они были живы; и хотя у него не имелось возможности следить за временем, прошедшим после взрыва, он думал, что они тут уже четыре или пять дней. Еды им хватало, они нашли много банок с соком. И хотя в подвале было душно, воздух все же откуда-то поступал. Самой большой неприятностью являлся устоявшийся запах отхожего места, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Может, позже Джош придумает какую-нибудь более опрятную систему санитарии – например, с помощью пустых банок, если закапывать их в землю.

В луче света что-то шевельнулось.

– Смотри, – сказала Сван, – вон там!

Маленький, слегка обгоревший зверек копошился на холмике земли. Его головка повернулась к людям, он опять пискнул и скрылся в холмике.

– Это не крыса! – сказал Джош. – Это…

– Суслик, – закончила за него Сван. – Я знаю, я видела их около трейлерной стоянки, их было много.

– Суслик, – повторил Джош. И вспомнил голос Поу-Поу: «Суслик в норе!»

Девочка обрадовалась, что, кроме них, тут есть еще кто-то живой. Она слышала, как суслик фыркает в земле – там, где холмик был побольше, под которым… Она не стала думать об этом, потому что не могла. Но теперь маме больше не больно. Сван слушала, как зверек нюхает вокруг себя. Она очень хорошо знала повадки этих грызунов, потому что суслики копались в ее садике…