Холодная кровь

– Это двойное убийство. Чтобы его раскрыть, необходимо увеличить состав следственной бригады. Мне нужно больше людей, – сказала Эрика.

Мелани взяла снимок, на котором были запечатлены похожие на лущеный арахис аккуратные маленькие упаковки в полиэтиленовом пакете – капсулы с кокаином, изъятые из тела Томаса Хоффмана.

– Эрика, здесь речь идет о кокаине, в больших количествах. Убитый мужчина занимался контрабандой наркотиков. Думаю, мы должны передать это дело в отдел по борьбе с наркотиками. Насколько я могу судить, наркодилер чем-то прогневил босса и был убит. – Мелани откинулась на спинку кресла.

– А женщина? – спросила Эрика.

– Его подружка, попала под раздачу, – пожала плечами Мелани.

– Нет! Его убили не за наркотики. Наркотики здесь совершенно ни при чем! – с жаром возразила Эрика. – И мы не вправе просто так утверждать, что она была его подружка. Оба убийства были тщательно спланированы. Убийце нужно было заманить жертвы в такое место, где он мог их убить и спокойно расчленить, не опасаясь, что его увидят. Их лица разбиты до неузнаваемости. И потом, убийца оставил наркотики. Будь это убийство из-за наркотиков, дилер-конкурент или организатор контрабанды наркотиков забрал бы кокаин.

Мелани вздохнула, глядя на два комплекта снимков с двух мест преступлений: на тела в чемоданах. Эрика взяла увеличенное фото на паспорт худенькой молодой женщины с зелеными глазами, маленьким острым носиком и длинными белокурыми волосами. Кожа у нее была чистая, сияющая.

– Убитая женщина – двадцатичетырехлетняя Шарлин Селби. Из состоятельной семьи, принадлежащей к среднему классу. – Эрика взяла второе фото на паспорт – темноволосого мужчины с оливковой кожей, карими глазами и изрытым оспинами круглым лицом. Его редеющие сальные темные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. – Убитый мужчина – тридцатичетырехлетний Томас Хоффман. Вдовец, к суду не привлекался.

– Эрика, я только что рассматривала эти фотографии…

– Оба европейской внешности, выходцы из среднего класса, трудолюбивые. Понимаете, наверно, как это обыграет пресса. Прямо так и вижу заголовки в «Дейли мейл».

– Ты угрожаешь обратиться в прессу?

– Нет. Я просто считаю, что нельзя смешивать это дело с сотнями других, которыми занимается отдел по борьбе с торговлей наркотиками. А то оно лягнет тебя под зад.

Мелани приподняла брови, еще раз посмотрела на фотографии и покачала головой:

– Ладно. Я выделю тебе несколько человек, помещение под оперативный отдел и, если потребуется, патрульных.

– Спасибо. – Эрика принялась складывать в папку фотографии.

– Но если что-то изменится, ты должна в ту же секунду меня уведомить. И если выяснится, что эти убийства все же связаны с наркотиками, ты беспрепятственно передашь дело в соответствующий отдел. Это ясно?

– Абсолютно. Я не стану чинить препятствия ни тебе, ни кому другому, – пообещала Эрика.

Мелани заметила, как заблестели глаза Эрики, как она мгновенно оживилась, и, когда та вышла из кабинета, хлопнув дверью, буркнула себе под нос:

– Твоими бы устами…

Часом позже расширенная команда Эрики в полном составе собралась в оперативном отделе Луишем-роу – большом помещении открытой планировки. Сержант Крейн, светловолосый полицейский тридцати пяти лет, разносил копии материалов, лавируя между столами, которые стояли почти вплотную один к другому. Макгорри сидел напротив констебля Рейчел Найт, темноволосой сотрудницы полиции двадцати пяти лет, с которой Эрике прежде уже случалось работать, и констеблем Брайаном Темплом, симпатичным молодым шотландцем, новичком в ее команде. Трое сотрудников полиции из гражданских – двое молодых мужчин и молодая женщина – вместе с Мартой Чапмэн крепили фотографии и прочие материалы на большой демонстрационной доске, которая находилась в глубине комнаты. Мосс, сидя за компьютером, только что закончила говорить с кем-то по телефону. Эрика прошла к демонстрационной доске.

– Всем привет. Итак, один из убитых – мужчина тридцати четырех лет по имени Томас Хоффман, – начала она, показывая на фотографию, что была пришпилена рядом со снимком изуродованного лица убитого, сделанным на месте преступления. – Британский подданный, родился в Норидже. Ни семьи, ни братьев и сестер. Последний известный нам адрес его проживания – район Доллис-Хилл на северо-западе Лондона. Был дважды женат. Первая жена, Мариэтта Хоффман, до сих пор живет и здравствует, а вот вторая жена, Дебби, умерла два года назад. К суду не привлекался, ему даже штраф за нарушение правил парковки ни разу не выписали. Я хочу знать о нем все: финансовое положение, распечатки звонков с мобильного телефона, общение в соцсетях.

Эрика перешла ко второму фото.

– Вторая жертва – Шарлин Селби, двадцати четырех лет. Тоже британка. Ее родители, Джастин и Дафна Селби, зарегистрированы как акционеры компании «Авто Селби», которая вполне успешно торгует автомобилями в Слау.

– Они числились пропавшими без вести? – поинтересовалась Мосс.

– Нет. Об их исчезновении никто в полицию не заявлял – то-то и странно, – заметила Эрика, пальцем постукивая по обеим фотографиям. – Нужно выяснить, есть ли связь между Шарлин и Томасом. Были ли они знакомы? Имелись ли у них точки соприкосновения? Встречались ли они? Жила ли Шарлин Селби вместе с Томасом Хоффманом? Если она зарегистрирована по домашнему адресу родителей, почему те не забили тревогу?

Эрика подошла к большой карте Темзы в центре демонстрационной доски.

– На чемодан с телом Шарлин две недели назад наткнулся мужчина, выгуливавший собаку. Чемодан был обнаружен во время отлива под мостом Челси. Это жилой район, застроенный многоквартирными домами. Чемодан с телом Томаса мы нашли два дня назад близ Национального театра, на удалении 2,8 миль ниже по реке. В обоих случаях чемоданы зацепились за что-то такое, что помешало течению унести их дальше. Макгорри, вы обещали, что попросите сотрудников речной службы проанализировать таблицы приливов и отливов.

– Да. Я жду сообщения от сержанта Лорны Крозье из подразделения водолазов. Вчера я отправил ей даты и координаты. Она сказала, что анализ таблиц займет пару дней.

– Хорошо. Мы ждем результатов токсикологической экспертизы по обеим жертвам. Нилз Акерман в своей лаборатории пытается снять отпечатки с бетона, что лежал в чемодане с телом Шарлин Селби. Думаю, это и есть орудие убийства, а также связующее звено между двумя жертвами. Мы должны отработать все возможные варианты, – сказала в заключение Эрика. – Хватайтесь за каждую зацепку и помните…

– …глупых вопросов не бывает! – хором закончила ее команда.

– Рада, что вы меня внимательно слушаете, – улыбнулась Эрика.

– Думаю, надо бы закинуть удочку в отдел наркотиков. Не заметили ли они случаем какого шухера в сообществе наркоторговцев, – предложила констебль Найт. – Может, прошел слух, что кто-то ищет пропавший товар на тридцать тысяч.

– Согласна, – одобрила Эрика. – Вот вы этим и займитесь. Работу оперативного отдела координирует сержант Крейн.

Все мгновенно оживились. Крейн встал и принялся раздавать задания кадровым и гражданским сотрудникам полиции.

Эрика подошла к Мосс:

– Ты со мной. Хочу сегодня уведомить ближайших родственников.

– Так ведь у Томаса Хоффмана в живых из родственников никого нет, – напомнила Мосс.

– Зато есть бывшая жена, а бывшие жены, на мой взгляд, зачастую кладезь информации.

– Хэштег: язык без костей, – усмехнулась Мосс.

– Будем надеяться.

Глава 13

На электричке они добрались до вокзала Лондон-Бридж, там пересели в метро и по Северной линии доехали до станции «Олд-стрит». У глазной клиники «Мурфилдс» Эрику и Мосс ждал патрульный автомобиль, который повез их к муниципальному жилому комплексу «Пинкхерст». Ехали они недолго. Эрику всегда поражали контрасты Лондона: миновал несколько улиц, и из богатого района с домами и административными зданиями, где квартиры и офисы стоят по несколько миллионов фунтов стерлингов, попадаешь фактически в гетто.

Мариэтта Хоффман жила в серой многоквартирной высотке – одной из пяти башен, что образовывали жилой комплекс «Пинкхерст» на северо-востоке Лондона. Они въехали на изрытую выбоинами пустующую парковку, где вокруг сгоревшей машины ошивалась компания юнцов. Их яркие толстовки и спортивные штаны зловещим цветовым пятном выделялись на фоне серого неба и бетона.

– Я постараюсь высадить вас как можно ближе, – сказал сидевший за рулем патрульный – коренастый мужчина средних лет с седоватой бородкой. – Мне уже случалось здесь бывать. Обычно по выходе нужно ноги вытирать.

– Слава богу, что мы на автомобиле без опознавательных знаков, – произнесла Эрика, заметив, что юнцы поглядывают на них с любопытством.

Патрульный припарковался у стоявших в ряд трех мусорных баков. Мариэтта жила на втором этаже. Эрика и Мосс поднялись по лестнице и оказались в длинной открытой галерее, с одной стороны огороженной бетонными плитами. Из квартир, мимо которых они шли, доносились вопли и крики детей и взрослых. Сбоку от каждой двери находилось кухонное окно. Эрика замедлила шаг, увидев в одном маленькую девочку в розовом платье. Та сидела на сливной полке раковины, прижимая крошечную ладошку к грязному стеклу. За ней чуть поодаль курила молодая женщина. При виде Эрики и Мосс она поспешила опустить жалюзи.

– Приняла нас за работников соцслужбы, – тихо прокомментировала Мосс.

Они остановились у квартиры в конце коридора и постучались. Спустя мгновение дверь им открыла крупная неопрятная женщина с копной спутанных черных кудряшек на голове, в выцветшем красном спортивном костюме и желтых резиновых перчатках. На вид ей было едва за пятьдесят, в руке она держала пожелтевший ершик для унитаза. Рядом с входной дверью они увидели маленький замызганный туалет.

– Вам чего? – Женщина смерила гостей взглядом.

– Я – старший инспектор Эрика Фостер. Со мной инспектор Мосс, – представила себя и коллегу Эрика. Они обе показали удостоверения. – Можно войти?