В лабиринтах правосудия

Бессмертный принялся отбивать ритм пальцами по столу, словно играл сейчас на фортепиано, в то время как Виктория скрестила руки на груди, а остальные трое бессмертных оставались сидеть с натянутой маской хладнокровия. Они походили скорее на идеальные скульптуры в музее, нежели на властных вампиров, погрязших в болоте тьмы и плетущих за спиной грязные интриги.

Лампочки пару раз мигнули, словно по приказу дирижера, когда Анатолий сухо усмехнулся уголком губ, а Ал включил телефон, который оповестил его о новом сообщении. По глазам охотника я сразу понял, что он получил только что новость, которая не обрадует меня. С тех пор как Лилиана Сойлер нашла и пробудила Каролину, плохие новости все чаще приходили в этот замок. Уже все его стены наверняка были пропитаны ядом, что состоял из грязных и лживых сплетен, угроз и опасностей. С появлением королевы над Бен-Йорком будто еще больше нависла тьма, справиться с которой один я был не в силах. Лабиринт расширялся теперь не по ночам, а постоянно, каждый час, убийства и нашествия экиммонудов не прекращались. Охотники едва успевали чистить город и стирать память смертным.

– Наши ребята нарыли информацию о планах Белинского, – разрушил тишину Ал, и мы переглянулись. – Он собирается и дальше продолжать это шоу.

– Слушайте, может, вы как-то пойдете на уступки, – предложение Анатолия мне не очень понравилось.

Идти на уступки тому, кто мог подставить и не соблюдать правила, означало предать самого себя же. Я не знал, зачем Белинский создал свою мафию из отбросов, но в одном был точно уверен – этот дьявол слишком много о себе возомнил. Да, его лишили сына, но это не давало ему права рушить мир бессмертных.

– Виктор потерял сына. Кто может быть опаснее того, кто лишился своего ребенка? – заговорила Виктория, а змея внутри меня зашипела в ее сторону, словно предупреждала, что рядом находились предатели, жаждущие моей смерти. – Все мы знаем, что вампиры не могут иметь детей. Мальчишка, которого усыновил Виктор Белинский, даже не дожил до своего дня рождения, чтобы узнать всю правду о приемных родителях и сказать им, готов ли он принять новую сторону жизни. Его убили, отобрали у семьи. Конечно, просто так Белинский не примет извинения, но почему бы ему не предложить то, от чего и он не сможет отказаться, и вам будет выгодно?

В зале раздался короткий смешок Ала.

– Давайте найдем Белинскому нового ребенка. В детдомах сейчас полно детей. Уверен, замена найдется.

– Дети не игрушки, чтобы их брать и вот так подсовывать бессмертным, – прошипела гневно на охотника Виктория.

– Можно подумать, что Белинский не распоряжался своими детьми как игрушками. Вспомните ту же Анну, которая изначально отказывалась от обращения в вампира, но все же потом согласилась. И есть у меня подозрение, что Виктор внушил дочери согласие, чтобы в будущем предложить ее на роль королевы бессмертных.

В глазах Виктории вспыхнуло на миг алое пламя. Казалось, еще немного и бессмертные вцепятся друг в друга как кошка с собакой.

Я решил вмешаться, чтобы прекратить этот нелепый цирк:

– Пусть мы иногда и не сходились во мнениях, но Виктор силен в дипломатии, и благодаря ему мы иногда выходили сравнительно легко из некоторых неприятностей. Не забывайте, что в нашем мире существуют не только бессмертные и люди, но и ведьмы, – напомнил я, обведя всех присутствующих серьезным взглядом. – Нам надо удерживать равновесие и не допускать, чтобы все шло к войне. Что касается вашего предложения, Анатолий, – обратился к нему я, на секунду задумавшись, – на уступки никто здесь не пойдет, иначе это будет выглядеть так, будто я трус. Он лишился сына. Могу понять его боль, но не то, что теперь он жаждет смерти всем остальным здесь.

Откинувшись на спинку трона, я устало выдохнул и вытянул больную ногу вперед. Пока Ал звонил Тимофею, один из членов Совета озвучил свою версию по поводу Белинского:

– Виктор опасен и полезен в некоторых случаях – это бесспорно, и в то же время он опасен. Но вам не кажется, что не он один может быть здесь замешан? Подчинить себе животных или насекомых может не только могущественный бессмертный, но и ведьмы. Их у нас немного, всего три клана: Сойлер, Раевские и Власовы. Пусть эти дамы и называют себя вампирами, но тем не менее не будем закрывать глаза на их способности.

– Если кто-то из ведьм замешан здесь, какой смысл им идти против его величества? – удивилась Виктория.

Я задумался, ведь действительно, мои подозрения падали на сестру Лилианы Сойлер. В зале поднялся шум: бессмертные спорили насчет причастности ведьм, пока я бродил в лабиринтах мыслей и размышлений. Мне не нравилось, совсем не нравилось, как все усложнилось, когда Лили пробудила Каролину. С одной стороны, я вроде и получил то, что искал, но, с другой, теперь я знал чудовищную правду, которую королева моих кошмаров скрывала от меня, и желание уничтожить лабиринт росло, но я сдерживал себя.

Из-за гула голосов не сразу услышал приближающиеся шаги Кары. Когда она вошла в зал, я даже мысленно с облегчением выдохнул, увидев королеву живой. За облегчением последовал гнев. Злость на Каролину разрывала меня на части, чудовище внутри выпустило когти и жаждало пройтись ими по личику, а затем и по шее королевы. Всего одна ее глупость – и вот сколько проблем и конфликтов в мире бессмертных. Я пытался потушить в себе злость, потому что в зале мы находились не одни. Потребовать объяснений, что тогда произошло и почему Каролина снова пыталась убежать к тьме, я мог и позже.

Взгляды всех членов Совета были направлены на королеву. Она украла их внимание. С ее появлением уже даже статуя правосудия, стоявшая справа, не казалась такой величественной, а зал будто немного ожил. Больше всего, конечно же, мне было сейчас интересно наблюдать, каким взглядом Ал встретил Кару. Зная, какая между ними произошла драма, я не мог решить, кому здесь сочувствовать больше. Попросит ли Ал прощения у Каролины? Простит ли она его? Эти вопросы появились и тут же испарились из головы, когда один из бессмертных с нотками неприязни и недовольства задал вопрос:

– Разве ваша сестра сейчас не должна быть с вашей дочерью и охотником?

Слыша слово «сестра» теперь чаще своего имени, Кара чуть ли не кривилась от него, в то время как я мысленно всегда торжествующе улыбался, словно каждый раз получал долгожданную победу.

Однако я забыл о своем торжестве, когда в зале несколько раз мигнула одна из лампочек и королева моих кошмаров произнесла то, что заинтриговало меня:

– Я знаю, кто устроил покушение на нас, братец.

Последнее слово сорвалось с ее губ фальшивой нотой. Что ж, Каролина, походу, вам надо еще репетировать эту роль. Когда Каролина оказалась рядом и нас разделял всего один шаг, чудовище внутри меня зашипело, точно змея, и потребовало схватить ее за шею, но я упорно продолжал сопротивляться и сидеть на месте. Сделав шаг и наклонившись, королева прошептала сначала имя Белинского, видимо, специально, зная, что нас могли сейчас в зале услышать, а затем пробралась в мою голову и назвала имя своего отца, после чего тут же спросила, сколько человек из Совета и мафии Белинского получили бессмертие лично от меня. Я удивленно поднял бровь. Что эта дьяволица задумала? Уже в следующую секунду я мысленно уточнил:

«Зачем вам эта информация? Что она вам даст?»

Ответа долго ждать не пришлось:

«Просто интересно, сколько вы в ближайшее время убьете среди них предателей».

Наградив меня милой улыбкой, Каролина развернулась к бессмертным и неторопливо направилась к центру зала. В том, что королева что-то задумала, я не сомневался, но меня настораживало вот что – она заблокировала свои мысли. Я не мог сейчас пробраться, словно вор, в ее голову и прочитать их. Кара построила вокруг себя гигантские стены и повесила тысячу замков на двери. Она начала действовать по какому-то плану, не посвятив меня в него. Откуда ей стало известно, что летучих мышей направил в мой дом ее отец? Откуда знала, кто среди членов Совета был предателем? Следить за тем, как она вживалась в новую роль, стало еще интереснее, однако мне не совсем нравилось то, какой информацией королева владела. Все улики и подозрения вели не только к Белинскому, но и к отцу Кары, который сегодня отсутствовал.

«Сто, но некоторых из тех, кого я обратил, уже нет в живых».

Я мысленно отправил ответ Каре после недолгого размышления, сказать ей правду или нет. Действительно, некоторых бессмертных я отдал на ужин экиммонудам, когда выяснилось, что они не просто убивали людей и питались их кровью, но и продавали ее отбросам из мафии. Я вообще ввел запрет на человеческую кровь в мире бессмертных, потому что вместо нее был создан заменитель, но все же находились те, кто не воспринимал мои предупреждения всерьез. После третьего предупреждения каждый, кто незаконно распространял человеческую кровь за спиной Совета, отправлялся в ад, который находился под замком.

Из размышлений меня вернул к реальности Анатолий:

– А что, если в качестве извинения перед Белинским вы женитесь на его приемной дочери? Таким образом, и у вас под рукой появится помощь, и конфликт между кланами будет устранен.

Я задумался над этим предложением. С одной стороны, конфликт, возможно, и был бы устранен, но жениться на той, кого терпеть не мог, – идея была так себе. К тому же, зная Белинского: он мог бы подговорить на что-то дочь. Мне нужна помощница, но не та, что готова стать марионеткой и выполнять приказы врагов, а не правителя. Поймав на себе короткий недовольный взгляд Каролины, усмехнулся уголком губ, когда она развернулась к членам Совета. Наверняка королева сейчас думала о том, какой я дурак, ведусь на ложь и не догадываюсь, что это ловушка.

– Белинского нельзя подпускать к власти. Вспомните, что он сделал со страной, когда правил от имени его величества д’Эсте! Да, сначала все было хорошо. Он поднял страну на ноги, но потом снова погрузил ее на дно. – Я слушал Каролину и не мог не улыбнуться, зная причины, почему так вышло, что Белинский не смог удержать власть. – Что изменится, когда Александр извинится перед тем, кто еще не раз может его подставить? Что касается новой королевы и правой руки короля, то не думаю, что Анна будет слушать вас.

Наши взгляды с Карой ненадолго пересеклись.

– Она, скорее, станет марионеткой и начнет делать то, что попросит ее отец. Все мы понимаем, к чему это приведет.

Каролина практически озвучила мои мысли, с которыми не все члены Совета были согласны. Большая часть из них встала бы на защиту Белинского, и я даже знал, кто именно.

– А что изменится, если мы послушаем вас, сестрица короля? – прозвучал в следующее мгновение вопрос Анатолия.

Поняв, что бессмертный уже возненавидел Кару за высказывания в сторону своего дружка, я попросил Ала увести ее, чтобы эти двое не разгромили сейчас здесь все и не продолжили наращивать напряжение, от которого я уже устал.

– Изменится финал этого апокалипсиса, – бросила в ответ королева, прежде чем Ал закрыл дверь.

– А ваша сестра за словом в карман не полезет, я смотрю, – проговорил Анатолий и усмехнулся, а затем вернулся к своему предложению: – Так что вы думаете насчет того, чтобы попросить прощения у Белинского и сделать своей правой рукой его дочь?

Я встал с трона, опираясь на трость, и, оглядев всех присутствующих хладнокровным взглядом, обозначил четко свою позицию:

– Прощения просить здесь должен не я, а Виктор. Пусть еще скажет спасибо за то, что иногда Совет прикрывает его. Что касается его дочери, то я откладываю пока нашу с ней помолвку. Мне нужна королева, а не марионетка, – переведя взгляд на Викторию, я добавил: – Передай отсутствующим, что я жду встречи с ними сегодня вечером. Если они опять не явятся, я устрою им шоу с летучими мышами, а то и со змеями.

На этом я распустил Совет и вышел через другую дверь из зала, оказавшись в узком небольшом коридоре, который вскоре вывел меня в сад алых роз с маленьким искусственным озерцом в центре и стоявшей напротив него черной скамейкой. Я всегда приходил в это место, когда хотел либо побыть наедине, либо очисть себя от кошмаров прошлого, что лезли в голову и пытались взять надо мной контроль. Вот и сейчас, чувствуя, как меня постепенно охватывают кошмары, сразу после того, как отпустил Совет, я отправился в сад.

Свежий прохладный утренний воздух немного развеял мечущиеся в голове жуткие воспоминания о той ночи, когда я получил бессмертие и убил своего отца. Сняв перчатку с руки, которой и совершил убийство, сжал и разжал пальцы. Мне не нравилось, что черные вены уже были видны и на кисти. Яд делал свое дело, а именно – пытался убить мой разум. Кошмары из прошлого оживали и провоцировали мое чудовище внутри, которое я веками учился контролировать, а позже и вовсе подчинил себе и выпускал на свободу только в крайних случаях. Когда в воспоминаниях вспыхнула картина, где я вырвал сердце отца и затем вонзил клыки в его шею, послышалось шипение змеи. Она каждый раз шипела в сознании, словно была моей совестью и душила меня. Вся ирония только в том, что как бы черная змея ни старалась задушить меня и утопить в кошмарах прошлого, я не собирался прыгать в теплые объятия тьмы. Все, что оставалось делать, – это наблюдать, как уходили к ней другие бессмертные, у которых душа уже давно застряла в прошлом и не принимала новое. Даже сейчас, зная, что во мне находился яд экиммонуда после укуса, продолжал изо всех сил блокировать прошлое и отрицать, что был болен. Отрицать ту версию себя, что рвалась и пыталась захватить мой разум. После укуса экиммонуда тьма все чаще толкала меня в пропасть и посылала кошмары прошлого, о которых я думал, что похоронил их навсегда, но, кажется, они постепенно начали восставать из могил.

Снова надев перчатку, я услышал знакомый женский голос, который тут же разогнал все воспоминания о чудовищных ночах, где я проливал кровь, обрывая нити жизни всем подряд до тех пор, пока не научился контролировать свою жажду крови, и заглушил шипение змеи:

– Я хочу увидеть Анжи. Прямо сейчас.

Даже не знаю, что удивило меня больше: то, что Каролина хотела увидеть свою семью, а вернее, то, что осталось от нее, или что я стал цепляться за голос королевы, как за спасательный круг. Раньше мне приходилось самого себя вытаскивать из болота воспоминаний и глушить кошмары.

«Я должна попросить у нее прощения, пока не поздно», – эхом пронеслись следующие слова королевы в моем сознании.

Я вспомнил, что хотел вместе с ней отправиться в больницу, чтобы проверить, насколько верны мои теории по поводу черных роз, что начинают расти на теле бессмертного на последней стадии вируса, и заодно пообщаться со знакомым профессором. Он, не считая Белинского, пока единственный, кто знал, что я тоже заражен. Мне приходилось прикладывать немало усилий, чтобы никто из бессмертных не заподозрил и не узнал, что их король мог скоро стать зомби. Окинув сад в последний раз печальным взглядом, натянул маску хладнокровия и, опираясь на трость, направился обратно в замок.