В лабиринтах правосудия
На лице бессмертного расцвела улыбка, которую мне захотелось в этот же момент стереть лезвием. Я крепче сжал трость, сдерживая внутри монстра, что жаждал сейчас искупаться в крови предателя. Тем временем вампир приблизился к решетке.
– Если она жива еще, то передайте ей, что я глубоко тронут ее просьбой. Каролина – потрясающая актриса, – с восхищением произнес он, из-за чего вызвал у меня еще большее отвращение к себе.
– И ты тоже, – процедил я, схватив его за шею. – Я пошел тебе на уступки и приказал Совету смягчить твое наказание, потому что представил себя на твоем месте и понял, что тоже готов пойти на любые преступления, лишь бы выбросить из головы то, что мешает мне двигаться дальше. А ты вместо благодарности вступаешь в мафию и начинаешь плести паутину из лжи, поддерживаешь безумные планы Белинского и нарушаешь законы мира бессмертных. Или, может, я что-то не так понимаю в твоей истории?
Я ослабил хватку и терпеливо ждал ответа. Мне очень хотелось понять мотивы вампира и разобраться в причинах его поступков. На допросе он выглядел замученным и вызывал сочувствие, когда рассказывал, что вынужден был вступить в организацию Лили, чтобы заработать денег на лечение сестры и скрыть от Совета, что воровал и даже совершил парочку убийств.
Время шло. Несколько крыс пробежали под моими ногами, а из клетки сзади раздалось сначала шипение, а затем скрежет зубов экиммонуда. И лишь когда я решил снова сильнее сжать шею бессмертного, он захрипел:
– Не я плету паутину лжи и поддерживаю планы Белинского.
– А кто? – процедил я.
– Та, кто скоро вас удивит.
Я задумался. Подозрение, подобно змее, что внезапно зашипела, пало на сестру Лили. В воспоминаниях возникла картина, где Елизавета Раевская высказывалась против идеи, предложенной отцом Каролины. Иногда я готов был ей аплодировать стоя за железные аргументы в спорах, однако мне не очень понравились догадки, которые ворвались в мою голову. Отпустив бессмертного, я заглянул ему в глаза и сообщил, что отпущу с условием – пусть он отговорит Белинского от безумных планов и узнает, кто хотел меня удивить. Бессмертный, поняв, что другого выбора у него не осталось, неохотно кивнул.
Я достал из кармана ключи, вставил их в скважину и спросил, глядя на бессмертного:
– Почему ты стал служить Белинскому?
В его глазах промелькнула грусть, а с губ слетела горестная усмешка. Это было неожиданно, словно сейчас передо мной стояла другая личность Дмитрия.
– Всю жизнь после смерти матери, которая, кстати, выполняла разную работу при дворце, и именно она принимала роды у королевы Иоланды, я был отбросом. Меня часто возвращали в приют, после того как понимали, что я не вписывался в семью и не оправдывал ожидания. – Бессмертный замолк, будто ушел в мир воспоминаний, но потом вспомнил, что не все договорил, и вернулся. – Однажды в приют привезли девочку. Мне было тогда десять, а ей восемь. Она ни с кем не общалась, все считали ее странной и постоянно шутили, что девочка немая, что ее голос забрал дьявол. – Вампир усмехнулся. – Когда ребята из одной компании в очередной раз начали подшучивать над ней, я не выдержал и высказал все, что думал о них. Позже в тот же день она заговорила со мной и представилась. С тех пор и началась наша дружба.
Вампир снова замолчал. Чем больше он рассказывал о своем прошлом, тем сильнее его образ не соответствовал сложившейся у него репутации вора и преступника. Это напоминало мне о Каре, которая тоже имела несколько личностей и образов, и пока найдешь ее настоящую, сойдешь с ума в лабиринтах разума королевы. До сих пор для меня было загадкой то, как она интересно зашифровала правду в своих записях, в той книге, что я недавно прочитал.
Инстинктивно схватив за хвост крысу, что не успела спрятаться в щель, вампир полюбовался ею и вернулся к рассказу:
– Когда мне исполнилось четырнадцать, приют посетил владелец театра «Вкус ночи». К сожалению, я тогда не знал, чем мы его с Зои так впечатлили, из-за чего он нас забрал из того ада под названием «приют». В новой семье было даже по-своему уютно, но мы не сразу поняли, для чего нас взяли, в чем наша значимость. Нам с Зои все время казалось, что нас взяли как очередных новых кукол для представления. Но пусть наш новый отец и баловал нас всякими игрушками, выводил в свет и учил актерскому мастерству, все же чем старше я становился, тем больше замечал в нем странностей. Он редко ел с нами, всегда говорил, что не голоден. Из-за бледности он напоминал оживший труп. Однако больше всего я не понимал, почему во всех его постановках присутствовал образ смерти и пьесы постоянно заканчивались тем, что героя либо укусили в шею, либо заставили выпить кровь.
– Образ смерти чаще был мужской или женский? – прервал я Дмитрия, решив уточнить.
О театре «Вкус ночи» я знал, ведь когда-то именно я и обратил его владельца в бессмертного, потому что он подхватил какой-то смертельный вирус. Видя, насколько сильно он горел своим делом и как любил искусство, я решил подарить ему еще одну жизнь и дать новые возможности. Лучший друг Белинского стал шестым по счету из тех, кому я передал свой дар бессмертия. Когда Романов стал вампиром, его пьесы обрели новые краски и еще больше поражали меня своей глубиной. Душа бывшего смертного будто была создана для того, чтобы переродиться в бессмертного и принести в мир новые идеи, мысли и глубину искусства. Слушая каждый раз о планах и идеях вампира, влюбленного до безумия в скрытые смыслы и образы смерти в литературе, я чувствовал гордость за него и радовался его успехам. Владимир Романов был тем, кто через искусство учил зрителей принимать как светлую, так и темную сторону своей сущности, а также не бояться смерти.
– Смерть всегда была в мантии, так что зритель сам мог додумать, – ответил Дмитрий, глядя на крысу, как на редкий бриллиант. – Вы спросили, почему я вступил в мафию Белинского. – Карие глаза бессмертного на миг сверкнули алым, он подбросил крысу, а затем, поймав, с ненавистью сжал ее в кулаке. – Так уж вышло, что мой приемный отец несколько лет назад не сдержал свою жажду и обескровил пару влиятельных светских особ из высшего общества, которых он не любил и считал, что они не достойны ходить по этой земле. Это преступление помог скрыть и замять Белинский. С тех пор мы одна семья, – гордо завершил свой рассказ Дмитрий.
Выслушав историю бессмертного, я выпустил его из темницы, но в последний момент схватил за кожаную куртку, пристально глядя в глаза. С одной стороны, я был рад, что он поделился со мной правдой и рассказал немного о своем прошлом, но, с другой, в очередной раз убедился, насколько же некоторые могут быть двуличными мразями. На допросе Дмитрий предстал совсем другим и вызывал немного сочувствия, но сейчас все, что этот мерзавец во мне пробуждал, – презрение. Хотелось вырвать его наглое сердце, но я сдерживал себя, ведь знал, что если воплощу это, то конфликт внутри вампирского сообщества точно не остановить.
– Если я узнаю, что вы проболтались, ради каких целей я отпустил вас, или кто-то из ваших снова устроит покушение на кого-либо из моих друзей или близких, я оторву всем головы, – угрожающе процедил я.
Я отпустил Дмитрия, и не прошло и секунды, как бессмертный исчез. Оставшись наедине с экиммонудами и крысами, я устало выдохнул и почесал переносицу. Голова раскалывалась от мыслей, сколько мне еще предстояло сделать и завершить, перед тем как разрушить лабиринты. А уж теперь, зная чудовищную правду о том, как их уничтожить, я пытался растянуть время, хоть сам не понимал, зачем это делал. Зачем ждал какого-то часа правосудия, когда мог хоть сегодня вырвать сердце Каролины… Сердце королевы моих кошмаров.
Подняв трость и сжав ее набалдашник, я направился к выходу из этого ада для бессмертных. Оказавшись уже в другом, широком, коридоре, погруженном во мрак и могильную тишину, я прошел несколько темных арок и вдруг услышал два женских голоса со стороны, где находился зал. Любопытство победило мою усталость, поэтому в следующие несколько секунд я чуть ускорил шаг, направляясь к залу. Заходить я не планировал, ведь и так узнал, кому принадлежали голоса. Остановившись напротив гигантских дверей, я прислонил трость к стене, облокотился о перила лестницы и продолжил подслушивать разговор, доносившийся из-за темных стен и дверей.
– Так ты незаконнорожденная сестра моего отца?! – в голосе Надии слышалось удивление.
Я усмехнулся, вспомнив, какой бред пришлось срочно придумать и внушить всем, чтобы скрыть существование Каролины, после того как на суде в Совете начали выступать против моего решения, что делать с бывшей королевой бессмертных. Стало даже теперь интересно, как начнет выкручиваться сейчас Каролина: расскажет ли правду о себе или войдет в новую роль, которую я ей присвоил? Внезапно воцарилась тишина. Удивительно, но даже здесь, стоя в нескольких метрах от ее величества, я почувствовал, как она бросилась в объятия сомнений и размышлений, как поступить. Не буду скрывать, что захотел влезть в ее сознание, но не поддался искушению, а остался ждать ответа точно так же, как и Надия.
Сгорели несколько томительных секунд, и я услышал тяжелый вздох Каролины.
– Да, все так. Любовь – сложная вещь. Советую не влюбляться, иначе потом будет столько проблем на всю жизнь, что задохнуться в них можно, – в слове «столько» Каролина растянула первый слог.
– Почему? – с любопытством задала новый вопрос дочь.
Раздался короткий смешок и звон вилки или ложки, ударившейся о тарелку.
– Видишь ли, твой дед выбрал все же не мою мать. Он понимал, что потерял голову с этой любовью, и стыдился того, что у него теперь внебрачный ребенок. Чтобы не разгребать лишние проблемы и не упасть окончательно лицом в грязь, он не признал меня и отослал нас с матерью подальше от всех королевских особ.
Какая правдоподобная история. Браво, Каролина д’Эсте! Я готов вам аплодировать стоя. Вот уж чего-чего, но таланта красиво говорить и убедительно лгать у нее точно не отнимешь. Вспомнив о ее личных дневниках и записях в книге, в которой она недавно поделилась правдой, я понял, что королева раскрылась для меня немного с другой стороны. Зная теперь некоторые детали из ее прошлого, я начал осознавать, что иногда собственная ложь спасала ее же саму.
– Значит, это была не любовь, – тем временем продолжила Надия. – Если человек любит уже кого-то искренне, то в другого не влюбится. Ну и любить одновременно двоих тем более невозможно.
Кажется, мы с Каролиной усмехнулись одновременно.
– Дорогуша, сердцу не прикажешь, что делать и кого любить можно, а кого нельзя.
Наступила тишина. Я уже подумал, что на этом беседа закончилась, и собрался уходить, как вдруг королева моих кошмаров продолжила:
– Я любила и ненавидела двоих одновременно какое-то время.
Как интересно, однако, развивались здесь и сейчас события. Я чувствовал себя вором, конечно, но не мог взять и уйти, не узнав, что еще скрывала от меня Каролина или какой бред сочинила для Надии, чтобы выкрутиться и не спалиться. Пока королева держалась очень даже достойно.
– И до сих пор любишь и ненавидишь их одновременно?
– Нет, теперь это все в прошлом, – в голосе Кары почувствовался холод, словно открылось окно и в зал ворвался зимний ветер. – Мои чувства давно в могиле.
Снова последовала тишина, которую нарушал лишь звон посуды.
– А когда и почему тебя обратили в вампира? – задала следующий вопрос Надия.
Ответила Каролина лишь спустя некоторое время:
– Когда мне было двадцать, я подхватила какой-то непонятный вирус. К сожалению, маму не успели спасти, а вот меня – да. Именно когда я и стала бессмертной, то узнала об отце и о брате. Смириться с правдой и всем безумием бессмертной жизни я тогда не смогла, поэтому и выбрала погрузиться в сон на несколько веков. Да, я оказалась слабой дурой, как видишь.
Ухмылка слетела с моих губ, когда королева закончила говорить. Дальше бессмертные начали обсуждать двадцать первый век. Надия принялась рассказывать, как здесь все устроено. Поняв, что больше ничего интересного и важного не послушаю, я решил вмешаться в их разговор, взял трость и направился к дверям.
Стоило мне только войти в зал, как разговоры за столом прекратились, а Надия подскочила, чтобы поставить еще один стул, в то время как Каролина перестала жевать. Ее взгляд буквально кричал о том, что она не хотела меня здесь видеть, и это забавляло. Сев за стол напротив королевы и рядом с дочерью, я потянулся за печеньем, что лежало в вазе, стоявшей посреди стола рядом с бутылкой вина.
– Ты закончил свои дела? – поинтересовалась Надия, разряжая обстановку в зале, которая внезапно стала напряженной.
Лениво жуя печенье, молча кивнул, не сводя взгляда с Каролины, что в этот момент взяла бокал и сделала пару глотков вина.
«Раз закончили все свои дела, можете теперь и уничтожить лабиринт».
Раздавшийся в голове голос Каролины заставил меня мысленно коварно улыбнуться. Я обратился к дочери:
– У тебя завтра днем есть какие-то планы?
– Да, мы с Ангелиной хотим проведать Анжи и заодно потом прогуляться по городу.
Я мысленно прикинул, сколько времени займет дорога до больницы, и перевел взгляд обратно на Каролину, построив план действий, в котором мне нужна была она и ее ответы на кое-какие вопросы.
– Отлично. Я и Кара тоже поедем в больницу, – я озвучил решение, после чего королева поперхнулась и тут же взяла бокал вина.
– Мне кажется, я буду там лишней, – проговорила она, закончив пить и вернув бокал на стол.
– Раз ты теперь здесь, сестрица, мы все одна семья. Значит, держаться надо вместе.
Кажется, после моих слов «сестрица» и «семья» королеву затошнило, но, чтобы скрыть это, она запихнула в себя кусочек шоколадки.
Пока Каролина пожирала меня недовольным взглядом, я переключился на дочь, взяв еще печенье.
– Что случилось, когда вас с девочками схватили гориллы Белинского? Вам угрожали?
Я сейчас хотел сверить свои факты, чтобы убедиться, что правильно сложил пазл всего происходящего. Надия не спешила давать ответ, а я не собирался ее торопить. Вскоре я заметил, что затянувшаяся, словно проволока, тишина начала как будто душить ее. До меня дошло, что все куда серьезнее и опаснее, чем я до этого представлял. Осторожно сжав ее ладонь, попытался поддержать свою дочь, вселить в нее уверенность и убедить, что она может мне доверять.
– Что бы он тебе ни наговорил там и чем бы ни угрожал, я не позволю ему и волоса твоего коснуться, – твердо проговорил я.
Получив в ответ благодарную улыбку, готов был все отдать, лишь бы она не исчезла. Наверное, мне бы и вечности не хватило, чтобы налюбоваться этой улыбкой. Я хватался за нее, как за спасательный круг.
– Я, пожалуй, пойду к себе. Сегодня очень много нового узнала, – разрушила наконец тишину Надия, вставая из-за стола. – Мне надо все это переварить и принять. – А еще… – Дочь подошла к Каролине и обняла ее. Та сначала опешила от неожиданности, но через мгновение обняла ее в ответ. – Я очень и очень, безумно рада нашему знакомству! Не терпится показать тебе наш новый мир и со всеми познакомить! Для меня такое облегчение знать, что ты моя тетя, а не мама, как утверждала Анна Белинская.
Я переглянулся с Каролиной и затем продолжил жевать откусанное печенье.
– Никогда не верь той семейке. Они те еще змеи, – с отвращением проговорила Каролина.
Я не мог с ней не согласиться. Надия еще раз обнялась с Карой и, попрощавшись с нами, покинула зал. Стоило ей уйти, как все наши маски слетели с грохотом. Зал будто тоже заиграл другими красками, и невидимый груз спал с меня и Кары. Ни мне, ни ей сейчас не приходилось лгать или кому-то подыгрывать. И первое, что мгновенно бросила в меня Кара, было:
– Какой вы милый, нежный и заботливый, тошно смотреть на вас!
– С вами или с другими? – уточнил я, лениво жуя печенье.
Королева скривилась, закатив глаза.
– С другими. Слава тьме, что не со мной. Я бы не выдержала такого.
– Вы привыкли, чтобы с вами были холодны и жестоки?
Кара замерла, уставившись на меня и опаздывая с ответом. Я молча следил за тем, как менялись ее эмоции. Сначала в глазах королевы пылали искры гнева, и я, признаюсь, даже готов был бы сгореть в этом огне ярости и ненависти, но спустя время он потух. Отвернувшись к окну, за которым звезды уже начали гаснуть, Кара тяжело выдохнула. Заметив в ней тень от усталости и боли, которую она пыталась спрятать за ледяными стенами, я в очередной раз убедился, что слишком хорошо знал душу королевы, а особенно теперь, когда прошел все ее лабиринты лжи, правды и прошлого. Пока разбирался с Белинским и его шайкой, у Каролины тоже жизнь на месте, походу, не стояла. Я попросил Ала присмотреть за ней, но, судя по тому, что моего друга сейчас рядом здесь не было, значило это одно – либо эти двое поругались, либо Ал опять сбежал в больницу к своей девушке.
– По меньшей мере чтобы были со мной честны и не представляли на моем месте кого-то другого.
Я перестал жевать печенье, когда Каролина все-таки решила дать ответ на мой вопрос. Усмехнувшись своим мыслям, она взглянула на меня. Не хотелось, конечно, лезть сейчас не в свое дело, но внутренний голос советовал мне все узнать, пока выпала возможность.
– Когда я уходил, с вами оставался Ал, – начал я, осторожно подбирая слова и следя за реакцией Каролины. – Где он сейчас? Надеюсь, никаких новых проблем не появилось за время моего отсутствия и мы сможем наконец обсудить с вами новый план нашей сделки.
Грустная ухмылка слетела с губ королевы, прежде чем она взяла бокал вина и выпила.
– Если и случились проблемы, то только у меня, так что не беспокойтесь. Я не знаю, где сейчас ваш преданный пес, но, уверена, вы с ним обязательно еще увидитесь.
Произнеся эти слова с натянутой улыбкой, Каролина сидела будто под дулом пистолета. Походу, мой, как она назвала, преданный пес снова перешел черту. Его любовь и одержимость Анжи порой блокировали в нем голос разума.
Когда Кара встала из-за стола и собралась покинуть зал, я схватил ее за запястье, не давая уйти без ответов на вопросы.
– Что он сделал тебе? – процедил я, перейдя на «ты». Каролина бросила на меня испуганный взгляд, который в следующий миг стал недовольным.
– Ничего такого, что доставило бы вам проблемы, – съязвила она и выдернула руку. – Ах да, наша с вами сделка, – вспомнила королева и сделала шаг назад. – Я буду притворяться вашей «сестрой», – она выделила последнее слово, изобразив пальцами кавычки и произнеся его с отвращением, – сколько прикажете, но в остальном не участвую. Что касается лабиринта, то я сама начну его уничтожать с этого момента, не дожидаясь часа правосудия.
Как только Кара договорила, панорамное окно во всю стену в зале разлетелось на тысячи мелких осколков, точно снаружи произошел взрыв, после чего нас накрыли, как цунами, стаи летучих мышей. Чудовище внутри меня выпустило когти и, почуяв запах опасности, готово было без моего приказа покинуть клетку и броситься проливать кровь врагов, наплевавших на мои предупреждения. Схватив Кару, я загородил ее от тысяч рукокрылых, которыми сейчас управлял кто-то из сильнейших бессмертных мафии Белинского. Закрыв единственный уцелевший после нападения экиммонудов глаз, я призвал все темные силы и затем, вытянув левую руку и сжав пальцы в кулак, снова открыл глаз и подчинил стаю себе, разорвав ее связь с другим хозяином. Когда я разжал кулак, цунами из этих тварей собралось в огромный шар, а затем каждый его элемент лопнул, забрызгав весь зал алой кровью, словно краской.
Ошарашенная произошедшим, Кара переводила взгляд то на меня, то на зал и теперь уже дохлых летучих мышей, валяющихся повсюду. Пока она приходила в себя, я вернулся к столу, открыл бутылку и налил себе вина, выкинув перед этим из бокала голову мертвой твари, а из своего правого плеча достав осколок стекла.
Дикая ярость сейчас бурлила во мне, а чудовище внутри наслаждалось этим и царапало все изнутри когтями, предвкушая, что еще немного и его выпустят на свободу – проливать кровь врагов и предателей и купаться в ее реках. Я сжал челюсти, когда Каролина подошла поближе и потребовала объяснений, что это все значило.
– Кто-то из бессмертных просто хочет, чтобы я лишил его либо головы, либо сердца в ближайшие пару дней, – сдержанным тоном ответил я, развернувшись лицом к королеве.
Пальцем вытерев кровь летучей мыши с ее щеки, я посмотрел на нее и усмехнулся, осознавая, сколько еще сюрпризов меня ждет теперь, когда главное оружие по уничтожению лабиринтов и источник кошмаров был в моем доме.
– О тьма, Александр, – повысила голос Кара, – почему вы тянете время?! Весь мир и все в нем будут страдать, а этот хаос, – указала рукой на осколки стекла и дохлых летучих мышей, – и остальная хрень в вашем Совете и среди вампиров не прекратится, если вы не уничтожите лабиринт! Вы же так мечтали меня найти, чтобы узнать правду, как его разрушить. – Королева сделала еще шаг, и теперь нас ничто не разделяло. – Теперь вы ее знаете, что вам мешает осуществить это? Что мешает избавиться от всех проблем мигом? – понизив голос, спросила она.
Я смотрел в глаза Кары и видел в них отражение того, кто когда-то жаждал сначала узнать всю правду и заставить Каролину погрузиться в чудовищное прошлое, а теперь хотел как можно дольше тянуть время до конца света. Что меня останавливало? Невыполненные планы? Идеи, которые хотелось еще осуществить в этом гнилом мире? Нежелание заканчивать эти безумные игры и выходить из болота проблем? Вопрос за вопросом всплывал в голове. Где-то глубоко внутри сердце тихо шептало, что причиной здесь была та, которая создавала мне новые проблемы и приносила новые кошмары, в то время как голос разума заглушал этот слабый шепот другим ответом.
– Я не разрушу лабиринт, пока не завершу все свои планы в этой жизни. Прежде чем пачкать руки в вашей крови, испачкаю их в крови своих врагов, – хладнокровно дал ответ я и, подняв с пола трость, направился к выходу.
Не успел я дотронуться до ручки двери, как сзади раздался звон бьющегося стекла. Развернувшись, я увидел разбитые бокалы, вазу, тарелку с бутылкой и – Кару без сознания на полу возле стола. Ну что сегодня за ночь? Выругавшись, я подошел к королеве, взял ее за руку и пробрался в ее сознание. Либо она была сумасшедшей, раз опять пошла на такой риск, как тогда, когда я нашел ее в лабиринте, либо я чего-то не понимал.
В этот момент в зал ворвались Надия, Тимофей, Ал и еще несколько охотников. Да неужели! Я уже было подумал, что в этом замке все оглохли и никто не придет на помощь. Бросив на Ала недобрый взгляд, я приказал Тимофею и Надии отнести Кару в спальню. Когда они ушли, попросил остальных охотников выяснить, кто еще, помимо самого Белинского, мог иметь в его мафии настолько могущественную силу. Пока подозрения падали на сестер Лили, которые были не только вампирами, но и ведьмами, однако я не до конца был в этом уверен.
Оставшись с Алом наедине, я прижал его к стене, схватив за майку. Иногда мне хотелось посадить друга на кол за его идиотские поступки, и я не делал этого только лишь потому, что он был в некоторой степени и моим братом. Несмотря на его глупости и одержимость Анжи, я все же надеялся, что в нем голос разума не умер и он хоть иногда прислушивался к нему.
– Почему, когда я вернулся, ты был не с Каролиной? – яростно процедил я.
Не прошло и секунды, как он дал ответ:
– Потому что она выгнала меня из комнаты, велела убираться.
Ал не отводил взгляд и не блокировал свое сознание, но я не хотел лезть в голову охотника и пересматривать все его последние воспоминания. Я хотел услышать лично от него правду, не применяя внушения.
– А почему выгнала и велела убираться? – продолжил я давить.
Бессмертный устало выдохнул, а в глазах промелькнуло сожаление.
– Потому что узнала, что я представлял на ее месте Анжи, – с виной и горечью произнес Ал.
Я отпустил его, наградив осуждающим взглядом. Мне тяжело представить, какую боль тогда почувствовала Кара, но, если бы я оказался на месте Ала, не поддался бы этому соблазну.
– Каролина и Анжелика хоть и похожи внешне, но их характеры, привычки и взгляды разные. Зная от «а» до «я» свою любовь, как ты мог представлять на ее месте другую? – не понимал я.
Ал виновато смотрел на меня и, кажется, не находил нужных слов для ответа. Он осознавал вину перед Карой и Анжи, но вместо того, чтобы попросить у них прощения и начать все с чистого листа с Анжеликой, он готов был снова уйти в алкогольный запой. Сжав его плечо, я решил дать Алу один совет, который когда-то дал мне советник отца, надеясь, что это поможет мне хоть немного разобраться в себе и своих чувствах.
– Однажды один человек сказал, что бороться нужно не только с чем-то – со страхами и своими внутренними демонами, но и за что-то – за тех, кто нам действительно дорог. – Я сделал короткую паузу, а затем добавил: – Если тебе дорога Анжи, борись за ее жизнь до последнего и будь сильнее своих демонов. Не позволяй им затащить себя в ловушку галлюцинаций и взять над тобой контроль.
