В лабиринтах правосудия

POV: Королева

Каждый раз, когда я оказывалась в объятиях тьмы, меня забирало прошлое и уносило в лабиринт воспоминаний. А сейчас за мной пришел тот, кто пообещал, что не будет искать меня после того, как ему откроется правда, которую он жаждал узнать. Тот, кто готов был убить одним взглядом – и я догадывалась, что стоило ждать именно этого, когда король получит то, чего искал веками.

– Правда, которую ты столетиями прятала от меня, заключалась в том, что лабиринт лжи и хаоса разрушится, если я вырву твое сердце прямо здесь и сейчас, не дожидаясь часа правосудия?

Вопрос его величества вызвал у меня лишь грустную слабую усмешку. Я чуть приподнялась на локтях и сократила между нами расстояние.

– Чтобы уничтожить лабиринт, нужно остановить его сердце, – ответила я, а затем чуть тише добавила: – Мое сердце.

Король отпустил мою руку, но отвечать не спешил. Видимо, пытался принять и переварить все, что узнал сейчас от меня и из книги, которую я написала недавно специально для него. Напряженная тишина, словно струна, которую все натягивали и натягивали, буквально звенела. Я смотрела на короля, а он – на меня. Мы будто стояли на краю пропасти и ждали, кто из нас первым решится прыгнуть во тьму снова. И все же я сдалась. Стало интересно, как поступит Александр. Взяв его левую руку, положила к себе на грудь. Туда, где билось сердце, которое рано или поздно должен кто-то остановить.

– Пока я жива, живы и все бессмертные, которые так или иначе связаны с лабиринтом. Если ты хочешь покончить с хаосом и спасти будущее Бен-Йорка, можешь сделать это прямо сейчас, – не сводя взгляда с короля, проговорила я.

– И почему эту правду ты скрывала от меня столько лет? Почему только сейчас просишь убить себя? – с ненавистью прошипел король.

Я виновато улыбнулась. Внутри кольнуло, словно шип ядовитой розы застрял в сердце.

– Потому что думала, что смогу обхитрить и переиграть Мару, но в итоге наша игра зашла слишком далеко. Изменить финал и завершить игру с ней мне так и не удалось. Все повторялось снова и снова. – Я горько усмехнулась, вспоминая, чем все заканчивалось, когда богиня замечала мои попытки перевернуть шахматную доску. – Теперь, когда между нами нет больше секретов, а мне нет смысла прятаться от тебя, я готова хоть прямо сейчас умереть от твоих рук. Наверняка ты мечтал убить меня все это время, пока я скрывала от тебя правду.

Не успела я саркастично улыбнуться, как рука короля очутилась на моей шее. Оказавшись вновь на подушке, я равнодушно наблюдала за дальнейшими действиями Александра и не пыталась избавиться от его железной хватки. Я отдалась хищнику, который сам теперь решал, что делать с добычей – съесть сразу или чуть позже. Казалось, спальня уменьшилась и начала давить, когда его величество наклонился слишком близко. Опасно близко. Взгляд короля был полон ярости и ненависти. Еще немного, и я бы точно сгорела в этом огне, однако спустя пару секунд он внезапно ослабил хватку, а через мгновение и вовсе отпустил мою шею.

– Твоим мечтам не суждено сбыться. Если ты думала, что после всей чудовищной правды я захочу тебя убить, то ошибаешься, – процедил король и затем прошептал на ухо: – Все, что я сейчас хочу, – это видеть твои страдания. Видеть, как ты тонешь в своих кошмарах, которые оживают после каждой твоей лжи и попытки убежать от ответственности.

Король отстранился, и я сжала губы: все-таки он выбрал мучения и обрек всех на страдания. Вот идиот! Не выдержав, я вскочила с кровати, когда Александр уже собирался покинуть комнату.

– Раз уж мы перешли снова на «ты», то скажу вот что – ты идиот! Я раскрыла тебе практически все свои карты, рассказала о той правде, которую ты веками искал, дала сейчас возможность завершить этот хаос в городе и уничтожить лабиринт, а ты… – Остановилась, подбирая слова и прожигая гневным взглядом спину короля. – Ты отказываешься дать нормальное будущее Бен-Йорку?

В спальне вновь повисла тишина. У Александра было сейчас все: ответы на некоторые вопросы, доказательства и даже оружие для уничтожения лабиринта. Бери и стреляй, но он почему-то медлил с выстрелом. Неужели ему так сложно уничтожить лабиринт? Тут делов-то – развернуться, подойти ближе и вырвать мое сердце на рассвете. Он как раз близился.

– Я не могу тебя убить, – нарушил затянувшуюся паузу Александр и развернулся ко мне.

– Но почему?! – не понимала я. – Почему теперь, зная главную правду обо мне, ты не хочешь уничтожить лабиринт?

Король молча продолжал смотреть на меня, а я – на него. Секунда… Две… Три… Все они сгорали, пока мы пялились друг на друга и непонятно что искали в глазах. Когда я случайно залезла в мысли короля, но не поняла их, как будто они были на другом языке, который я не знала, Александр даже не стал прогонять меня из головы. Сделав несколько шагов мне навстречу, его величество замер и сжал сильнее набалдашник трости. После его приближения спальня будто бы уменьшилась, а воздуха стало катастрофически не хватать. Я смотрела на короля и боялась, что его тьма сейчас вырвется и разрушит все мои планы по уничтожению лабиринта и разрыва связей с ним всех бессмертных.

– Потому что не хочу пачкать руки в твоей отвратительной крови, – прозвучал ответ короля над моим ухом. – Я пока не хочу убивать тех, кто принес мне столько кошмаров и бед. Уж лучше дождусь часа правосудия и перед смертью выпью за страдания врагов.

Каждая фраза короля разрезала на куски мое сердце. Каждое его слово обжигало и отравляло, точно яд, от которого внутри все гноилось и доставляло невыносимую боль. Боль, от которой хотелось только кричать. Я сжала челюсти, когда его величество увеличил на шаг расстояние между нами.

– Твоя ненависть и злоба на меня за прошлое не исправит ситуацию. Можешь ненавидеть меня и злиться на «свою сестру», – я выделила слова в кавычки, вспомнив, какую роль играю в новом спектакле, – сколько хочешь. Но ответ на твой главный вопрос я дала, так что теперь все в твоих руках, Александр.

Вместо ответа его величество продолжил сверлить меня взглядом. Я лишь закатила глаза, осознавая абсурдность логики Александра. Ему тут раскрыли практически все карты, дали шанс, о котором он мечтал, а в итоге его уважаемое величество выкаблучивается и ведет себя как ребенок. Ребенок, который нашел свою любимую потерянную игрушку, а теперь возненавидел ее.

Внезапный стук в дверь заставил короля отвести от меня взгляд.

– Вы там уже закончили свои дела? Я могу войти?

Не дождавшись ответа, Ал вошел в спальню. Ему не нужно было разрешение, он всегда и везде появлялся без особого приглашения и одобрения. Бросив на меня мимолетный взгляд, охотник показал королю в своем телефоне что-то, из-за чего его величество едва сдержал ярость, а затем посмотрел холодно на меня.

– Значит, так, – проговорил Александр.

От его ледяного тона мне стало окончательно не по себе. Сразу всплыли обрывки воспоминаний, где так же разговаривала со мной Лилиана, изображая из себя строгую мать.

– Ты никому не говоришь, кем являешься на самом деле, а особенно Анне, дочери Белинского. Пока я не придумаю план, как закрыть дело с убийством, ты никуда не высовываешься из моего дома, поняла?

– Я что, опять пленница? – Скрестив руки на груди, я посмотрела сначала на одного Александра, затем на другого.

Сейчас среди этих громил я чувствовала себя букашкой, которую могли в любой момент прибить если не хлопушкой, то тростью точно.

– Скорее проблема. Причем очень большая, – нарушив затянувшуюся паузу, Ал все же решил дать ответ на мой вопрос, делая акцент на последних двух словах.

– Ну тогда убейте меня, и проблем больше ни у кого не будет, – обратилась к королю, перейдя снова на «вы».

– Нет, – ответил он железным тоном, наградив меня жестким взглядом.

Я хмыкнула. Что ж, значит, придется мне действовать по-другому, но рано или поздно конец этому хаосу наступит.

– Ну тогда и наслаждайтесь проблемами, – заключила я, когда воцарившаяся тишина стала раздражать.

Поймав на себе очередной, уже считай родной, взгляд, полный ненависти и злобы, я захотела радостно улыбнуться, но сдержалась. Почему-то мне нравилось теперь выводить из себя дьявола. Ой, то есть его величество Александра. Ал, который все это время молча наблюдал, как меня пытались спалить в огне ненависти, уже собрался что-то сказать, как его перебили:

– Проследи, чтобы вот эта проблема еще больше не разрослась до моего возвращения.

Король покинул спальню. Оставшись с тем, кому я мечтала отомстить с того самого вечера, как узнала, что произошло с Анжи, я не стала себя сдерживать и, словно змея, зашипела на охотника:

– Какого черта происходит?! Почему он вернул меня сюда и держит здесь, когда я все ему рассказала о лабиринтах и о том, как их уничтожить?

– Это я у тебя должен спросить, что еще ты такого рассказала Алексу в своих дневниках, помимо лабиринтов, из-за чего он был готов тебя даже из ада достать, несмотря на весь тот список проблем, который с твоим появлением в двадцать первом веке не сокращается?

Я скривилась, еле сдерживая себя, чтобы не вырвать глотку Алу. Злость на них обоих сейчас разрывала меня на части. Осознание, в какое болото я затащила себя, когда решилась поделиться всей правдой, и чем в итоге все обернулось после отказа короля разрушить лабиринт, обрушилось на меня тяжелым грузом. Сделав мысленно глубокий вдох и выдох, я приняла решение, как буду теперь действовать. Главное, чтобы Мара не узнала о моих планах. На этот раз переворачивать шахматную доску буду я, а не она.

– Я сделала то, что меня и просили: вспомнила свое прошлое и рассказала правду, за которой веками охотился его величество, – процедила, борясь с желанием вырвать глотку Алу. – Свои обязанности, считай, выполнила.

– Ну, значит, не все еще выполнила, раз Алекс держит тебя здесь.

Несмотря на то что из-за его выходки пострадала моя сестра, охотник мне нужен был живым… Пока. Сделав шаг, затем еще один, Ал наклонился, и теперь наши лица находились на одном уровне. В воспоминаниях пронеслась ночь, когда мы поцеловались, а после я пробралась в голову другу и показала одну из причин, почему убегала от правды и прошлого. В сердце кольнуло, словно кто-то решил проверить, насколько острым был кинжал. Пока я пыталась избавиться от странного ощущения и остановить в голове фильм из воспоминаний, Ал потянулся убрать упавшую прядь волос мне за ухо. Когда наши взгляды встретились, вся моя злость потухла. Испарилась. Как забавно иногда осознавать, что сколько бы боли ни причиняли те, кто тебе дорог, ненавидеть их долго ты не сможешь. Одна часть меня сейчас хотела отомстить за сестру, а вторая жаждала завладеть губами друга. Друга, которого я когда-то отвергла и разбила его сердце вдребезги. Поймав взгляд Ала на своих губах, я усмехнулась и покачала головой, делая шаг назад.

– Нет, даже не думай. Если это приказал сделать король, чтобы таким способом отвлечь меня от идей сбежать отсюда или еще что-то сделать…

– Мне никто ничего не приказывал, – не дал договорить Ал, а после впился в мои губы.

Мы были словно дикие голодные звери. Словно небо и гроза. Словно вулкан, который спустя несколько лет снова проснулся. Темные стены спальни, окно, стол – все вокруг разлетелось на тысячи мелких осколков и исчезло, когда наши языки встретились. Внутри вспыхнул огонь, становясь все могущественнее от каждого прикосновения. Все горело, но хотелось еще. Хотелось больше объятий, в которых я находилась словно в спасательном круге. Хотелось продолжать этот танец безумия, в котором все плохое забывалось, стиралось из памяти, гасло, словно старая свеча. Хотелось чувствовать себя нужной хоть кому-то в этом мире, а не марионеткой и пешкой, от которой можно было избавиться тогда, когда она перестанет нести пользу.

Позволив Алу уложить себя на кровать, я помогла ему снять кожаную куртку, а затем и майку. После того как с этим было покончено, избавилась от халата, как будто сняла с себя цепь, что все это время душила меня. Я не слышала ни внутреннего голоса, ни голоса разума, ни голоса богини смерти. Наверняка она сейчас наблюдала за тем, как я переворачивала шахматную доску и меняла планы в игре, но плевать. Плевать, что меня вновь ждали последствия. Плевать на все. Я жаждала забыться и утонуть в объятиях охотника.

Когда он оставил дорожку поцелуев на моей шее, я сжала одной рукой простыню, а другой – его спину. Несколько минут назад я хотела вырвать глотку Алу, а теперь не желала прекращать наш танец и только и ждала, когда его губы оставят след на моем теле. Я впервые почувствовала себя… нужной кому-то. Нужной не для каких-то сделок или планов. В объятиях охотника я не чувствовала себя марионеткой или пешкой.

Разорвав наш поцелуй, заглянула в изумрудные глаза Ала, в которых сейчас горел огонь. Мне хотелось убедиться, что все происходящее здесь и сейчас не иллюзия и не сон. Проведя пальцем по щеке охотника, я аккуратно, точно вор, пробралась в сознание Ала. Увиденное мне не понравилось. Горестно усмехнувшись, я перевернула охотника на спину, а затем села на него сверху и схватила за шею.

– Ты собирался трахнуть меня здесь, представляя на моем месте Анжи? – процедила я на ухо Ала.

Стоило мне поверить, что хоть для кого-то я была не очередной пешкой, которую собирались убрать в ближайшее время, как вновь попала в ловушку и наблюдала за тем, как мои иллюзии разбивались о жестокую реальность. Глупая, глупая ты, Кара! Всегда начинаешь доверять всем в тот момент, когда могут подвести и воткнуть нож в сердце, где раны не успевали затянуться. В глазах охотника огонь потух, и теперь там мелькнула боль. Увидев ее тень, я ослабила хватку, почувствовав, как внутри неприятно кольнуло.

– Прости, – прохрипел Ал, и ярость на него еще больше захлестнула меня. – Я…

– Прощения будешь просить не у меня, – прошипела я и слезла с него.

Надев обратно халат, подобрала с пола одежду Ала и кинула ее в охотника.

– Убирайся прочь, пока я не вырвала твою глотку, – указала на дверь.

Пока Ал одевался, я смотрела в окно на луну, скрестив руки на груди. Как только дверь закрылась и в спальне осталась я и горькая правда, которая вновь отравила меня, упала на пол, прислонившись спиной к кровати. Опустив голову на колени, обняла себя и через пару секунд мертвой тишины почувствовала, как внутри пустило корни одиночество. Стало жутко холодно. Казалось, даже сердце замедлило ритм, когда холод пробрался до грудной клетки. Усмехнулась, подняла голову и уставилась на потолок. Спальня теперь стала походить на клетку, из которой меня могли вытащить лишь смирение и принятие новой реальности.

Я закрыла глаза и не заметила, как провалилась в сон, где меня встретили уже родные стены лабиринта. Прикоснувшись к розе, что наполовину была алой, а наполовину – белой, увидела Софи и Анжи, после чего сон резко оборвался. Я открыла глаза и поняла – разорвать связь бессмертных с лабиринтом получится, когда большинство из них пройдут все стадии смирения, принятия и отпустят свое прошлое.

– Что ж, если не хотят убивать меня, значит, убивать придется мне, – проговорила я, принимая новую реальность и смирившись с тем, что я должна буду заблокировать свои чувства и больше никому не доверять, чтобы не видеть потом снова, как разбиваются иллюзии и надежды.

В дверь внезапно постучались, и я тут же вскочила, поправляя халат. После моего одобрения вошла Надия. Уж кого угодно, но ее я точно не ожидала увидеть сегодня. По ее напряженному взгляду сразу стало понятно, что что-то было не так. Бессмертную что-то беспокоило.

Чтобы разорвать затянувшуюся между нами тишину, я хотела спросить, зачем она пришла, но Надия меня опередила:

– Значит, ты и есть сестра моего отца?

Ее вопрос сначала загнал меня в тупик, но чуть позже я вспомнила о своей новой роли и просьбе короля.

Натянув приветливую улыбку, подошла ближе к Надии и протянула руку:

– Да, приятно познакомиться!

Мой вежливый жест был проигнорирован.

– А мне нет, – слова бессмертной прозвучали, словно удар грома. – Если быть честной, то я готова принять факт, что моя мать – бывшая королева вампиров, но не вы, сестра моего отца.

Все-таки лживые слухи разлетались здесь очень быстро. Прочистив горло, я решила на всякий случай уточнить, кто разболтал этот бред, хотя догадывалась уже.

– Могу я поинтересоваться, кто тебе это рассказал?

– А какая разница, кто мне рассказал правду, от которой теперь тошно?

– Большая, – ответила я и закрыла дверь. Убедившись, что лишних ушей поблизости нет, выдохнула и серьезно взглянула на бессмертную. – Послушай, здесь тебе кто-то расскажет правду грязную, а кто-то – горькую. Разница между ними в том, что первая правда вызовет ненависть, а вторая – смирение. Как ты уже сказала, что была готова принять тот факт, что твоя мать – бывшая королева, а сейчас, я уверена, ты начнешь чувствовать ко мне ненависть и отвращение.

– Даже если это была грязная правда, то зачем кому-то настраивать меня против вас? – прищурилась Надия, не до конца веря моим словам.

– Хороший вопрос. Если тебе станет от этого легче, я не твоя мать. – Факт, что Надия не знала, что ее настоящей матерью являлась на самом деле моя старшая сестра, а отцом был наш отец, делал мне больно. Я будто шла с грузом, который никак нельзя было бросить. – Если не веришь мне, можешь спросить у отца.

Надия долго молчала, словно что-то обдумывала. Недоверие сменилось задумчивостью, но в конце концов я все же дождалась от бессмертной ответа, который обрадовал и немного согрел меня внутри.

– Ладно, может, я и поверю тебе, но после того, как ты расскажешь что-то о себе. С отцом разговаривать бесполезно. В последнее время он слишком занят делами Совета.

Я заметила в ее голосе нотки грусти, когда речь зашла о короле, и во мне пробудился ребенок, задумавший шалость. В голове созрел план, и я тут же начала следовать ему.

– Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, но после того, как приму ванну и приведу себя в порядок.

Мне срочно нужно было смыть с себя всю грязь, все следы Ала, и заодно придумать себе историю, как я стала «сестрой» его величества. К счастью, далеко идти в ванную не пришлось: дверь возле окна в спальне, как оказалось, вела в соседнюю комнату, где находилось все, о чем я мечтала.

– Я могу позвать прислугу, – предложила Надия, когда я подошла к ванне.

– Не нужно. Я сама справлюсь. – Включила воду и развернулась к бессмертной. – Единственное, мне понадобится другая одежда.

Надия поняла мой намек и сообщила, что без проблем принесет ее, рассказала, где тут что находится и как всем этим пользоваться. Я молча выслушала ее, делая вид, что ничего не знаю о современном мире, ведь только недавно пробудилась после долгого сна.

Как только Надия ушла, я повернулась к ванне и стерла с лица приветливую улыбку. Подождав немного, пока наберется вода, скинула халат, будто попрощалась с прошлым. С грязной прошлой жизнью. Я погрузилась полностью в воду, закрывая глаза и ощущая, как все мои темные секреты тонут вместе со мной. Как испаряются раны, которые не успевали затянуться на сердце.

Казалось, время замедлилось. Горячая вода смыла всю грязь и все следы Ала. Забрала все, что связывало меня с адским прошлым. Очистила мои мысли. Оставив все, что меня тянуло вниз и мешало идти дальше, я шагнула на стадию смирения, открыла глаза и вынырнула, жадно хватая воздух. Чувствовала себя так, словно переродилась. Восстала из пепла, как феникс. Что ж, осталось придумать себе новую историю. Этим я как раз и собралась заняться, когда вылезла из ванны и обмоталась полотенцем. Написав на запотевшем зеркале «я уничтожу всех раньше, чем ты решишься разрушить лабиринт», отправилась в спальню.

На кровати меня ждало новое платье и еще что-то из одежды, а вместе с этим и записка от Надии: «Жду вас у лестницы в северной части», – и время, во сколько меня ждали. Отыскав взглядом в спальне часы, я с облегчением выдохнула. Я спокойно успею сочинить историю о себе, пока буду собираться. Главное, чтобы Мара не залезла в мою голову и не узнала, какой пешкой я теперь собиралась делать ход.

Внезапный стук в окно заставил меня вздрогнуть от неожиданности, когда я выбирала, что надену на встречу с Надией. Черт, когда-нибудь ворон доведет меня. Он появлялся и исчезал всегда внезапно. Когда-нибудь я перестану о нем забывать, но явно не в этой жизни.

– В следующий раз предупреждай заранее как-то о своем визите, – попросила я, впустив в спальню ворона.

«Я рад, что вас вернули из лабиринта».

– А как я рада, ты не представляешь, – улыбнулась и тут же стерла улыбку.

«У меня для вас новости».

– Ну давай, удиви меня, – села я на кровать, а ворон опустился на стол возле вазы с белыми и алыми розами.

«Они все ближе», – прозвучали слова ворона в моей голове, а затем перед глазами у меня возникло видение, где в лабиринте, по стенам которого проползло несколько трещин, стоял Безликий в алой мантии, и в руках у него билось сердце.

Сердце лабиринта.

POV: Король

Шагая по коридору, я прокручивал в голове тысячи возможных вариантов остановить этот чертов конфликт с Белинским, что разгорался все сильнее с момента, когда я вернул Кару и узнал чудовищную правду о том, как уничтожить лабиринт. Вспомнив о сообщении с угрозами, которое показал мне Ал, от одного из членов клана Белинского, сжал трость сильнее, представляя на месте набалдашника головы всех бессмертных, кто входил в банду этого дьявола.

Ночь, полная безумств и плохих новостей, похоже, не собиралась заканчиваться. Я устало выдохнул и потер переносицу, пройдя мимо очередной клетки, где сидел экиммонуд, и повернув налево. Хотелось сейчас завалиться в постель и отключиться, а не шастать по коридорам и не искать камеру, в которой заперт предатель, вступивший в банду Белинского, и не устранять все проблемы в одиночку.

Когда я нашел наконец нужную клетку, довольно улыбнулся, гордясь работой, проделанной гвардией охотников. Неуловимого главу вампирской мафии задержать не удалось, но зато был пойман его новый преданный пес.

В камере, что больше напоминала коробку на свалке, сидел бессмертный, который еще пару часов назад был рядом с Белинским. Тот самый, кто чуть не пристрелил Мию, как рассказал мне несколько минут назад Тимофей, перед тем как я спустился сюда, в пристанище для крыс, ад для экиммонудов и бессмертных. Подойдя чуть ближе к железной решетке, прочистил горло, отвлекая вампира от ужина. Бросив в сторону дохлую крысу, он облизнул пальцы, но встать с пола и поздороваться со мной не собирался.

– Вижу, голодным ты никогда не останешься, – заметил я, глянув на небольшую гору дохлых крыс. Некоторые из них были обезглавлены.

С испачканных кровью губ вампира слетела усмешка. Он выглядел спокойным и расслабленным, как будто находился не в темнице, а в клубе, где, правда, вместо девиц и водопада алкоголя его окружали крысы и пауки. Сдунув челку, что закрывала часть глаза, бессмертный все же встал и отряхнул штаны, хоть чистыми от этого они все равно не стали.

– Голодным я здесь буду всегда, – заговорил вампир, и в его глазах сверкнуло алое пламя. – Как-то не очень гостеприимно у вас, ваше величество.

И это сейчас прозвучало от того, кому я решил не обрывать жизнь, кого решил не скармливать экиммонудам, когда узнал о причинах, почему он вступил в организацию Лилианы Сойлер и служил у нее водителем.

– Знаешь, Кара просила на суде не трогать вас с Зоей. – Я выдержал небольшую паузу, погрузившись в воспоминания, где Каролина с тревогой смотрела на меня. Она была мила, когда боялась или сомневалась в моих словах, ища в них подвох. Усмехнувшись, я выбросил ее из головы и вернул внимание на вампира. – Жаль только, что она не знает, кто ты на самом деле.