Экзамен на верность

Размышляя в таком духе, Тарин вышла на проспект, по которому сновали машины. Бледно-серое небо удачно спряталось за высотками, прорычав что-то в высоте. Видимо, тоже было недовольно большим скоплением людей на улице. Начал накрапывать дождик.

К остановке подъехал автобус, а так как зонта с собой не было, выбирать не приходилось. Тарин решила, что повидаться все-таки стоит.

Ярмарка учебных заведений проходит летом и служит своего рода маяком в море выбора, в котором тонет абитуриент, окончивший школу. Учебные заведения занимают свои зоны и рекламируют специальности: образование – та же услуга, которую нужно как можно эффектнее представить, чтобы выгодно продать. Красочные видеоролики, оборудование, на котором предстоит учиться, демонстрация навыков старшекурсниками, реклама работодателей, которые с радостью ждут к себе тех или иных специалистов – чего только здесь не увидишь.

Тарин долго искала глазами цвета колледжа – зеленый и желтый – пока буквально не столкнулась с Региной. Стол, который для нее выделили, был маловат, находился далеко от центральных рядов и не слишком ярко выделялся. Две ростовые куклы стояли поодаль и зазывали проходящих мимо, но положение не улучшалось.

– Молодец, что все-таки пришла, – улыбнулась Регина.

Возле стола сновал маленький человечек, в строгом, отглаженном сером костюме, в серой рубашке, застегнутой на все пуговицы. Короткая прическа была тщательно уложена волосок к волоску, а галстук грозил задушить своего хозяина. Рука сжимала кожаный портфель для бумаг, какие носят с собой министерские чиновники. При всей претензии на идеальный внешний вид аккуратность явно перешла в некую прилизанность образа. Все стало еще хуже, когда человечек заговорил: гнусавый, немного высоковатый для мужчины голос, был полон снисходительного высокомерия. Поскольку выяснилось, что Тарин пришла не по поводу поступления, отдаленная тень вежливости мгновенно покинула его лицо, уступая, видимо, обычному брезгливому выражению. Человечек тут же переключился на другую цель.

Регина подошла поближе и шепнула на ухо ответ на безмолвный вопрос в глазах подруги:

– Я тебе рассказывала: это тот самый эксперт, которого прислали нам в помощь с аккредитацией. Вениамин, но мы зовем его Портфельчиком.

– И как ты с ним работаешь?

– Выбирать не приходится, – вздохнула Регина, подняла голову и ее круглые серьги запутались в медных волосах. – А вот идет новый собственник колледжа, я тебя сейчас познакомлю.

Но сначала Тарин успела отметить резкую перемену, произошедшую в Портфельчике, когда тот увидел, кто к ним направляется. Ее новый знакомый словно подрос, приосанившись, насколько было возможно, а лицу своему придал подобострастное выражение. Он двинулся навстречу подошедшему и явно приготовился выполнить любое услышанное распоряжение. Портфельчик набрал воздуху в грудь, вытянулся как на параде и, все также гнусавя, отрапортовал последние новости.

– Ну что, как у нас дела? – обратился мужчина к Регине.

Он лишь мельком скользнул взглядом по Тарин, но она физически ощутила, что за эту секунду ее полностью просканировали: что за человек, во что одета, каков социальный статус. Она даже успела почувствовать, что результат сканирования устроил смотрящего, хотя не смогла бы объяснить, каким образом она это поняла. Пока Регина давала отчет о проделанной работе, настала очередь Тарин рассмотреть того, кто вложил деньги в новый для себя проект – колледж.

То, что мужчина не сталкивался с образованием раньше, чувствовалось во всем: он был типичный управленец, делец до кончиков ногтей, ценящий свое время. Все его движения были уверенны, лишены суеты и неопределенности. Невысокий, коренастый, он по-хозяйски опирался на стол рукой, запястье которой украшали элитные часы. Эффектная ухоженная блондинка стояла за его спиной и, таким образом, дополняла дорогой образ. Этот человек чем-то напоминал Тарин боксера, неспешно, но уверенно идущего мимо неинтересующей его толпы навстречу противнику. Боксер был собран и абсолютно спокоен, потому что точно знал, что победит.

Суетящийся же Портфельчик постоянно вмешивался в разговор и комментировал для учредителя происходящее на ярмарке, то одергивая рукава манжет, то поправляя свой и без того туго сидящий галстук. Работу, которую, очевидно, проделала Регина, он пытался выдать за свою. Тем же гнусавым голосом, но теперь уже с подобострастными нотами, он превозносил только собственные заслуги, и речь его наводнилась я-местоимениями.

Учредитель прервал поток слов, отмахнувшись, как от назойливого насекомого:

– Оставь при себе, неинтересно. Скажи лучше, мы выйдем на те цифры приема, которые я тебе озвучил?

– Конечно, Марат, не сомневайтесь. Я сделаю все возможное…

– Невозможное тоже сделай, – и мужчина, попрощавшись с присутствующими лишь кивком головы, развернулся и неспешно направился в центр павильона, сопровождаемый все той же блондинкой.

– Вы слышали? Нам нужно эффективнее работать, – стал тут же демонстративно поучать Регину оставшийся собеседник.

Когда, наконец, подруга смогла освободиться, Тарин принесла из автомата по стаканчику кофе и их любимому круассану.

– Скажи честно, ты ведь позвала меня сюда, не потому, что соскучилась? Хотела, чтобы я все увидела сама? – кивнула Тарин в сторону стола, где продолжал важно вышагивать Портфельчик.

– Я же поняла, что мои слова тебя не убедили, – пожала плечами Регина. – Иногда нужно один раз увидеть.

– Считаешь, что я не смогу стерпеть такого вот…, – она снова взглянула в сторону, – в стенах колледжа, который был детищем моего отца?

– А ты сможешь? – Регина лукаво спрятала улыбку, сделав глоток, и снова стала серьезной. – Ты мне нужна. Решайся. Конечно, просто так приехать и поселиться в колледже не получится, сейчас все по-другому. Ученый совет объявил конкурс на замещение вакантных должностей ректора, его заместителей и преподавателей. Но чтобы пройти тебе всего-то нужно заполнить заявку и приложить кое-какие документы, – она молниеносно достала из сумочки бумаги и протянула их подруге. – Я все для тебя приготовила.

– Получается, меня могут и не выбрать?

– Не переживай, конкурс лишь для проформы. На деле мало желающих найдется жить и работать на закрытой территории колледжа весь учебный год, тем более за невысокую заработную плату. А ты с ученой степенью, научными разработками и патентом – вообще хоть на место ректора можешь претендовать! Хотя, тогда ты станешь мне конкурентом, – подмигнула Регина.

Тарин улыбнулась.

– Спасибо, но это уже чересчур. Тем более, я вижу, один конкурент у тебя уже есть, – парировала она, наблюдая, как ее новый знакомый суетится и приторно обращается к семейной паре с двумя подростками.

– Не говори. Если бы не перспектива работать под руководством такого вот… Портфельчика, я бы все это не затеяла. Мое место заместителя по методической работе меня всегда устраивало. Но гарантий, что я стану ректором, нет никаких, – Регина вздохнула и понизила голос, – а если ректором станет Портфельчик, мы долго не протянем. Новый учредитель его ценит, хотя я и не понимаю, за что…

– Ты не думала, что в этом и смысл: поставить во главе того, кто гарантированно развалит колледж?

– Вряд ли. Марат вложил сюда немалые деньги. Слышала, как он допытывался, примем ли мы нужное количество студентов? Он точно заинтересован: чем больше поступивших – тем больше денег на обучение получим от их родителей. Нет, тут дело в другом, у меня чутье на такие вещи, – нахмурилась Регина. – Так что, поможешь мне все выяснить?

Тарин немного помедлила с ответом.

– А вот у меня чутье, что я ввязываюсь в очередную авантюру, – сузила она глаза. – Но ты права, выбирать мне особо не приходится. Где тут подписать?

– Вот и чудесно, – ее собеседница торжествующе улыбнулась. – Зарплата, конечно, тебя не воодушевит, но это ведь не проблема? Если я правильно помню, тебе что-то перепадает за разработку того чудо-средства для заживления ран?

– Деньги действительно не проблема. Тем более, когда мне ежегодно пытаются вручить выплату по потере кормильца, а я ежегодно от нее отказываюсь, – лицо Тарин посетила саркастичная усмешка. – Но ты и так, наверное, знаешь все из газет.

Вместо ответа Регина внимательно взглянула в синие глаза напротив. Ее уже давно не обманывали небольшой рост и хрупкое телосложение подруги: в определенных обстоятельствах Тарин была тверже гранита. Однако в данном случае упорство вряд ли шло ей на пользу.

– Думаешь, если бы он был жив, он не попытался бы дать знать?

– Не знаю. Первое время я, действительно, ждала малейшего знака, слова, намека… В голову лезли мысли, что он до сих пор где-то под прикрытием, и не имеет такой возможности… или он где-то в больнице, в коме, или потерял память, или что его смерть – это легенда для тех, кто хочет ему отомстить… Наверное, глупо, но не отнимай у меня этого, Регина. Больше у меня ничего нет…

– Прости, – смутилась та. – Ты же знаешь, я желаю тебе счастья. Если тебе легче жить, думая, что он вернется, значит, так и есть. Только не замыкайся в себе. Ты должна растить дочку. К тому же ты прекрасный ученый. Вот увидишь, однажды настанет день, когда ты снова почувствуешь вкус жизни.

Они посидели еще немного, и Регина взглянула на часы:

– Ладно, меня уже заждались. До встречи в колледже?

Тарин кивнула вместо ответа. Похоже, ей вновь предстоит окунуться в мир лекций, стопок документации, шумных дней в аудиториях и тихих вечеров в библиотеке.

III

.

Конкурс назначили на середину августа. Со дня на день в учебных заведениях должны были вывесить списки поступивших. В преддверии этого момента в колледже пока хозяйничала тишина.

Тарин была рада пройтись по платановой аллее. Последний раз она была здесь десять лет назад. Отец, будучи ректором колледжа, предложил ей работу преподавателя. Тарин продержалась всего год, но нашла гораздо больше, чем потеряла.

Широкие, пыльно-серые, гладкие стволы платанов пытались сменить шкурку и замаскироваться под окружающую зелень. Они смыкали свои ветви друг с другом от ворот до самого входа в здание, кружевом переплетались над головой и давали желанную тень. Временами ветер прогуливался под ними, отдыхая от сурового солнца. Тарин неспешно подошла к знакомому серому зданию. Времени было достаточно, и она решила заглянуть во внутренний двор.

Пахнущие свежей краской, лавочки на аллеях прятались за недавно подстриженной живой изгородью. Над медальонами клумб деловито гудели пчелы. Два здания общежития, разделенные зелеными газонами и прогулочными извилистыми дорожками, смотрели друг на друга чистыми, блестящими окнами в ожидании новых жильцов. Оранжерея по-прежнему скромно выглядывала из-за правового крыла главного, П-образного учебного корпуса. Студенческое кафе еще было закрыто, но возле него стоял грузовичок с коробками и всякой всячиной. Она повернула голову в сторону учебного корпуса и взглянула на большие, центральные окна верхнего этажа – кабинет ректора. Когда-то там в любое время дня и ночи работал отец.

– Надо же, кого я вижу! Хотел сделать замечание, чтобы посторонние не бродили по территории, но эту пичужку я сразу узнаю! – к ней приблизился кругленький юркий старичок и радостно протянул руки. – Неужели работать к нам приехала?