Клуб «Полночь»

Виталик что-то говорил, но я уже не услышала. В центре танцующей толпы появился Кирилл. Он держал за талию сияющую во все 32 зуба платиновую блондинку в коротком топе на бретелях и джинсах в облипку. Блондинка его обнимала. Я ее знала. Это Светка, с нашего курса, с которой в первый раз мы сюда приезжали…

Судя по всему, Свете все нравилось. Она танцевала вокруг Кирилла, когда он повернул голову в мою сторону. Наши взгляды пересеклись. Молнии снова засверкали. В мыслях пронеслись все наши с ним счастливые моменты. Я готова была кинуться сквозь толпу к нему, забраться пальцами в мягкие волосы, целовать его губы, пока его щетина колет мои щеки, сказать ему, что люблю… Листок с вопросами был забыт, Виталик рядом перестал существовать…Какая разница, что было вчера! Сегодня – это сегодня!

Вдруг любимый мужчина отвернулся, прервав магию общения наших взглядов. Посмотрел на Свету, что-то ему увлеченно рассказывающую. И поцеловал.

Мой мир окончательно рухнул. Я все поняла. Он и правда просто поиграл мной. Ему не нужно было ничего, просто уломать несговорчивую девчонку на секс. Ну что же… Крис говорила, что живем дальше.

Я повернула голову к Виталику. Блондин стоял и смотрел на меня, будто ожидая ответа.

– Ты что-то сказал? Прости, музыка, не услышала тебя…

– Да! Я спрашивал, не хочешь погулять со мной как-нибудь? Пока ты у нас работала, я не мог тебя пригласить, Кирилл запрещал нам тебя трогать, но сейчас-то ты уже не с нами? – Вит обеспокоенно смотрел мне в лицо.

– Да, я согласна! И знаешь, что? – краем глаза я видела, что Кирилл отлип от своей блондинки. Я чувствовала на себе его взгляд. Раз у него теперь новая подружка… Ладно! Я взяла лицо Виталика в свои руки и поцеловала его настолько страстно, насколько только могла. Живем дальше! Раз Кир может, то и мне можно!!

От нашего поцелуя Виталику явно снесло крышу. Он начал лихорадочно лапать меня всю, будто стараясь обшарить все тело в поисках какого-то клада. Да и пожалуйста! Я прекратила поцелуй и заулыбалась.

– Давай прямо завтра! Заезжай за мной! Где я живу, ты знаешь! – заигрывающим тоном произнесла я, еще раз чмокнув парня в щеку. Тот стоял в легком трансе, все еще не отойдя от нашего поцелуя. – Ну, до завтра! Мне надо найти подругу!

Блондин хотел еще что-то мне сказать, но я уже оставила его одного и решительно направилась к Крис. Та о чем-то напряженно спорила с Филом.

– Крис, можно тебя на минутку?

– Сейчас, я только объясню этому нахалу, что такие, как я, не ходят никуда с такими, как он!

– Крис, буквально минута! Я поеду, что-то голова разболелась! Ты со мной или останешься?

– Мы только пришли, конечно, но нам тут делать явно больше нечего! – бросив еще один свирепый взгляд на Фила, подруга развернулась и застучала каблучками в направлении выхода.

– Ты представляешь, он предложил мне! С ним! Он с какого этажа упал?! – Крис увидела мои глаза и поменялась в лице, – Ты в порядке?

– Да, в полном! Завтра иду на свидание с симпатичным барменом! Лучшим по коктейлям в нашем городе! Кирилл завел себе новую подружку, счастья ему с этим табуном шлюх! Поехали отсюда! Кстати, знаю один отличный клуб. Может, лучше поедем потанцуем туда? Хочу отвлечься!

– Согласна!

Мы двинулись к выходу. Прямо перед тем, как мы шагнули за порог, музыка стихла и резко включился свет.

– Никому не покидать заведение! Полиция!

ТРИ ДНЯ НАЗАД

КИРИЛЛ

Я счастлив. Я безумно счастлив. Просыпаясь по утром, видя ее голову на подушке, целуя ее теплое ото сна лицо, я чувствовал, как у меня, самого, наверное, черствого мужика на планете, вырастают гребаные крылья. Эта девочка сотворила невероятное. Она вылечила мою искалеченную душу, просто находясь рядом.

Я не должен был тогда стараться избегать ее. За эти недели никто о ней больше не упоминал, пусть угрозы стабильно и приходили в мой ящик, но ни одна не имела к ней отношения. Пять недель назад я просто испугался за нее и перестраховался. Но после того вечера в моем офисе, после ночи у меня дома, после утра… Я расслабился. А зря.

Три года назад я вел разгульную жизнь сынка богатого папаши. Быстрые тачки, крутые клубы, топовый алкоголь, дорогие наркотики и тысячи самых развязных девчонок Москвы. Для 23 лет я был балбесом, безалаберным мажором, с корочками МГИМО и похуистичным взглядом на жизнь. А как иначе, когда все падает к моим ногам, стоит об этом лишь подумать?! Отцовские счета и фамилия открывали мне двери куда угодно. Менты не тормозили мою тачку, а если это и случалось, то отпускали, отдавая честь. Ничего святого, никого важного. Друзья у меня были соответствующие. Я даже как-то в клубе унизил пухляка Фила, накачав его наркотой и подсунув 70летнюю шлюху. Мы с тогдашними моими корешами снимали это на видео и ржали, как последние ублюдки.

В одну такую разгульную ночь я притащил каких-то новых знакомых из клуба в наш дом в Барвихе. Я был полностью невменяем, я не знал их имен. Отец был в командировке, мама должна была быть у каких-то своих подруг, так что шикарный особняк нашей семьи был в полном моем распоряжении.

В ту ночь я с тремя моделями, с которыми мы прикатили вместе, потащился трахаться на природе. Новые вещества вставляли жутко круто, меня должно было хватить не только на трех сразу, но и до самого утра. Приехав в дом около часу, мы сразу же ушли, оставив толпу ублюдков торчать внутри. Они уже расчертили треки, откупорили половину бутылок из моего личного бара, так что я не переживал. Я как раз распаковывал третью девочку, когда почувствовал запах дыма. Поднявшись, я увидел, что горит здание. Сперва я завороженно смотрел на огонь, испытывая потрясный приход от очередной таблетки, а потом одна из девочек начала меня тормошить, что-то бормоча. Так я понял, что горит мой дом.

Шатаясь, поплеся туда, кричал что-то, чтобы парни, с которыми я приехал, драпали подальше. Доковыляв до парковки, я не увидел их машин. Но увидел авто моей мамы. Я резко протрезвел и ворвался в дом. Вдали уже слышны были серены пожарных, но мамы не было на улице, а значит, она была внутри горящего особняка. Едва не задохнувшись, прижимая ко рту какую-то мокрую тряпку, я нашел ее тело на кухне. Она была еще жива, но еле дышала. Я тащил ее на себе, когда приехали пожарные. Они подхватили нас обоих и вынесли оттуда. Дальше я уже ничего не помнил.

Пришел в себя через несколько дней в больнице. В моей палате стоял отец. Он сказал, что пожар – моя вина. Сказал, что мама сильно пострадала и чтобы я не смел даже приближаться ни к ней, ни к нему. Сказал, что больше у него нет сына. Оставил мне десять тысяч, мою тачку на парковке и вышел из палаты.

Я лежал в больнице еще месяц, осмысляя последние годы жизни. За неделю до моей выписки, ко мне пришел Фил. Толстый мальчишка похудел, открыл пару собственных кондитерских. Я вспомнил, как издевался над ним с моими «модными» друзьями.

Мы много говорили. Я плакал, извиняясь перед ним. Кажется, это были первые слезы в моей жизни, которые я помнил. Мы дружили в детстве, в школе, а потом, в старших классах, я выбрал более популярных друзей. Но настоящим и единственным моим другом остался только этот парень. Там, у моей больничной койки, мы и придумали наш клуб.

Когда я выписался, Фил забрал меня из больницы и приютил у себя. Когда мы готовились к открытию клуба, пресса начала писать о нас, рассказывая, что скоро в столице появится новое место для отдыха элиты. Тогда у клуба еще не было адреса и точного места, только название «Полночь», наполовину собранная коктейльная карта и мои музыкальные сеты. Я с детства увлекался музыкой, как и моя мама, но в последние годы совсем про нее забыл. Как только вышла первая статья, где мы дали интервью вдвоем, я получил письмо.

Неизвестный отправитель писал про сгоревший особняк и угрожал, что с клубом будет то же самое. Учитывая, что виновных в пожаре не нашли, а дело было замято и причиной возгорания указана газовая плита (простите, какой к черту газ в Барвихе?!), я понял, что полицию тут не привлечешь. Я показал письмо Филу, который уже знал подробности о пожаре с моей стороны, тот предложил сделать нахождение клуба тайным. Мы придумали концепцию, которая отлично работала и для именитых гостей. Все только по приглашениям, анонимно и закрыто. Единственное – никаких наркотиков. Не потому, что я мог сорваться, нет. Потому, что я знал, чем это может закончится. Мы относились к этому максимально строго.

После открытия угрозы стали появляться каждую неделю с требованиями закрыть клуб. Иногда там указывались подробности наших вечеринок, после чего мы вновь проверяли списки приглашенных и меняли локацию и барменов. Мы с Филом привязались к нашему детищу, плюс это была моя отдушина. Я не был готов его закрыть из-за каких-то там писем.

Найдя подходящую площадку, мы усилили охрану с помощью друга Фила и моего нового знакомого Марка, который владел закрытой охранной фирмой «для своих». Фил поручился за него и ребят, а после истории с пожаром я доверял только ему.

Работа в клубе отнимала все мое время, я исключил из своей жизни наркотики и алкоголь, оставив только женщин. И с теми я развлекался максимум пару дней. С одной стороны – потому что дольше с этими пустышками было скучно, с другой – чтобы не подвергать никого риску. Параллельно мы с другом начали собственное расследование произошедшего, но так как это было опасно, мы двигались медленно и аккуратно. Я знал, что однажды мы придем к цели. Единственное, чего я в упор не понимал – кому я мог так перебежать дорогу, что сначала сожгли семейный дом, а позже покушались на клуб?

Все это время я думал о маме. Отец поместил ее психиатрическую клинику после пожара, а сам свалил подальше. С отцом мы не общались, к матери меня не пускали. Я решил, что стоит найти ублюдков, которые не только уничтожили мой дом, но и развалили мою семью. А потом уже поговорить с отцом, вытащить мать и снова стать семьей.

Я старался ни к кому не привязываться. Если я и Фил спокойно вытерпели бы что угодно, то…был один случай, когда девушка на одну ночь была настолько хороша, что осталась и на следующую. Я повез ее позавтракать вместе. На следующий день убили ее собаку. Мне пришло письмо с угрозой, чтобы я закрыл клуб, а не то пострадает не только собака. Ту девчонку мы сразу же исключили из списков ради ее же безопасности, а я в ту же ночь уже был с другой. Никто не пострадал, кроме несчастного пса.

Но за эти два месяца все изменилось. Что бы там ни было, я не готов отпускать мою малышку. Мою фарфоровую девочку. Мое наваждение и счастье. Я никому не говорил про нас, даже Филу. Тот, правда, сам все понял. И тогда мы обсудили, что будем делать. Если ублюдки хотят, чтобы я не занимался эти бизнесом – пусть! Я был готов отдать клуб Филу, начать снова с чистого листа, лишь бы быть с моей малышкой. Моей. А когда мы найдем этих уродов, я бы вернулся.

Я думал, что подсыпанные наркотики Зету, нашему диджею, могли быть зацепкой. Я допросил барменов в ту же ночь. Мы нашли того, кто это сделал – новичок в нашем клубе, он работал всего вторую вечеринку. Но ничего не добились, парню просто отлично заплатили наличкой. Мы уперлись в стену.

Сегодня утром я вновь получил письмо. На этот раз там было наше с Яной совместное фото. Кто-то снял мою машину возле учебного корпуса МГУ, где мы с ней целовались. Подпись была «она тебе дорога? Я отлично с ней поиграю.».

Я психанул. Ответил этим уродам, что готов уйти из бизнеса. Мне было все равно, я готов на что угодно, лишь бы с любимой все было хорошо. Тут же мне пришло второе письмо. И там уже было то, от чего внутри все холодело. «Мне плевать на клуб. Я просто хочу сломать все твои любимые игрушки». Я вспомнил, что они спокойно бросили в огне мою мать. И понял, что надо что-то делать.

Не став ничего говорить Филу, я сел подумать. Я думал до самого вечера, Янка уже была здесь, ее привез Вит. Тогда я решил, что на время уйду в тень, исчезну из ее жизни, и активнее займусь поиском правды. Так дальше продолжаться не может. Я выдержу, сколько бы ни было нужно, но мою девочку никому не дам обидеть. Если, когда я разберусь со всем этим, она уже не захочет меня видеть… Ничего. Главное, чтобы она была жива и счастлива.

Я попросил позвать ее ко мне. Курил одну за одной, не находил себе места. А когда говорил ей, что это все, что она уволена, что все закончено, моя душа разрывалась. Я смотрел на ее бархатную кожу, дрожащие алые губы, изумрудные глаза, полные слез, и чувствовал себя последним мудаком. Прости меня, моя сладкая девочка… Позже ты все поймешь и простишь меня. Я очень надеюсь.

Она убежала, а я побежал за ней. Почти снес Жанну, на лице которой читалось «вы там все сбрендили, что ли?!». Кричал, чтобы вернулась. Но ее и след простыл.

Перекурив, я попросил Вита найти ее и отвезти домой. Потом вернулся в свой кабинет и открыл бутылку виски.

ЧАС НАЗАД

КИРИЛЛ

Я был в кабинете, когда зашел Фил. Он сказал, что Света опять получила приглашение, на другое имя и паспорт. Вот неугомонная! Я попросила друга позвать ее в кабинет.

Света зашла, щеголяя длинными ногами в обтягивающих джинсах.