Отпущение

– Я думала, что я опасна для него, я не могла оставаться с ним наедине, поэтому я решила, что должна отдать его. И сейчас я не знаю где он, я размышляю об этом каждый день, задаюсь вопросами, что было бы, если бы я оставила его? Смогла ли я его растить? Я думаю, он может винить меня в том, что я его отдала, что бросила его.

– А ты винишь себя?

– Да, очень. Я очень виню себя и сожалею. Если можно было бы вернуться назад в прошлое, я не бросила бы его, я бы справилась с собой ради него, стала бы лучше. – Она замолчала и через мгновение добавила. – Я так хочу сказать ему, что люблю его, и мне жаль, что все так вышло.

– Ты говоришь, что была опасна для него, ты хотела навредить ему? – голос мучителя был строг, она испугалась, что он может не поверить в её слова.

– Я не хотела, меньше всего в жизни я желала навредить ему, поэтому и оставила его. Мне часто снились кошмары, в которых я делала ему больно. Мне было страшно, что это может стать явью.

– Но не стало?

– Нет, я отдала его прежде, чем что-то могло произойти. Я не сделала ему больно физически, но это не меняет того, что я предала его. Я чувствую, что он меня ненавидит, и это каждый день убивает меня, – слезы вновь заполонили её глаза, и она беспрепятственно выпустила их, громко заплакав. Мучитель молчал.

– Если вы выпустите меня отсюда, я разыщу его и попрошу прощения. Я волновалась, что он не захочет со мной говорить, думала, что лучше вообще не появляться в его жизни, но сейчас я знаю, что точно поеду к нему. Я отдам всё, чтобы снова увидеть его, – она начинала задыхаться от слез, чувствуя, что воздуха в её темнице становится всё меньше. – Вы отпустите меня? – затаив дыхание спросила пленница.

– Ты молодец, что искренне рассказала о своем грехе, но для покаяния недостаточно нескольких слов, я выпущу тебя только после окончания твоего испытания. Но чтобы ты смогла его пережить, тебе стоит обратиться за помощью, и это я позволю. Покрути верхний рычажок у рации вправо дважды и переключишься на волну, где, я надеюсь, тебе окажут помощь, – машинный голос оборвался сразу после окончания фразы.

– Нет, стойте! Вы обещали, что отпустите меня! Ответьте! Пожалуйста, выпустите! – невольница, предсказуемо обманутая своим похитителем, опять начала бить в крышку гроба, крича и вымаливая, чтобы её отпустили, но никаких действий от мучителя не исходило и вместо его голоса вновь слышалось только гнусное шипение.

Женщина терзалась в сомнениях, стоило ли ей послушать своего похитителя и переключится на новую волную. Она была уверена, что это уловка и там её не ждет ни помощь, ни сочувствие, а скорее наоборот новая глава изощренных пыток, которая принесет удовольствие мучителю. Но отказываясь от данной возможности, пленнице оставалось только гадать, что могло бы произойти, если бы она всё же перенастроила рацию. Даже слабая вера в оказание помощи, в то, что её обнаружат, не позволила отступиться от попыток выбраться из своей темницы. Опасливо она покрутила дважды верхний рычажок.

Ничего не было слышно, казалось, что рация не работает. Все тело пленницы сжалось, каждый её волосок был напряжен. Она нерешительно сказала:

– Кто-нибудь меня слышит? – в ответ раздалось лишь молчание. – Помогите, пожалуйста, меня похитили, – прокричала она. – Пожалуйста, ответьте, кто-нибудь, – пленница, не услышав никакой реакции, внутренне ругала себя, что повелась на очередной жестокий обман. Никто на этой волне не ждал её слов, никто не собирался помочь. Только сдавливающая тишина снова заполнила темницу. Она была загнанна в угол, лишена возможности сопротивляться. Рана на её голове была только первой из тех, что ей предстояло обрести сегодня. Пленница страдальчески стонала, не понимая, почему именно она оказалась замурованной в этом гробу. Женщина остервенело прокричала:

– Почему? Почему именно я? За что… за что мне все это?

Некому было ответить на её мученические вопросы. Она была одна в этом гробу, и совсем одинока во всем мире. Пленница решила, что теперь она точно навсегда останется погребенной в землю.

Глава 3

«Удушение без сомнения

Исчерпает запасы моления,

И зная последствие чтения,

Вновь отложу я прощения»

У каждого из нас есть момент, запоминающийся случай, старое воспоминание от которого мы номинально ведём полосу собственной жизни. Однако прелесть книги в том, что ты сам выбираешь откуда вести отсчет своего становления. И, пожалуй, моя история зародилась в краю густого леса, пожирающего своими кустами всю холмистую местность небольшого поселения. Луга там слыли мягкими волнами, устремляясь к горизонту, и кружась вдоль извивающихся тропинок. Высокие деревья, обходящие каждую улицу, надёжно защищали дома от густого солнечного света. Каждый рассвет в поселении обдавал сиянием узкую речку, бескрайние желтые поля и покрывал любой холм оранжевым светом, укутывая их всех медовым формалином. Всякий вечер в нем грандиозно приветствовал своих жителей рубиновым закатом, облачающим всё пространство в алую мантию. Ароматы цветов и трав обуревали всё пространства, заманивая тебя вглубь этой природной идиллии. Это поселение, как и любой другое сельское в то время, начало медленно вымирать. Все потихоньку перебирались в крупные города, забрасывая местные дома. Отчего все понемногу перевоплощалось в заброшенность и разруху. Оставшиеся жители уже много лет знали друг друга в лицо и по именам. Они вели дружелюбные беседы между собой, обменивались новостями. Иногда собирались на общие праздники. Помогали, если их, конечно, об этом попросили. Но никто не смог бы узнать одного мальчика, восьми лет, спрятанного ото всех глаз в старом полуразрушенном сарае внутри деревянного шкафа, запертого на ключ. Точно призрак, он был невидим для большинства людей. И они не стали бы верить в то, что он существует, пока сами не встретили его.

Дыхание ребёнка всегда было затруднено, голод постоянно обуревал желудок, но он не звал на помощь. Мальчик и его маленький дух не норовили вырваться из западни. Он переносил любые лишения и страдания с безукоризненной улыбкой. Небольшой шкаф был для него домом, единственным местом, где он был защищен. Его темница стала настоящей крепостью, в которой он формировал свою реальность, пускай и ограниченную. Ему не нужен был собеседник, ведь тогда он смог бы стать лишь обделенным слушателем. Слова не были его союзниками, их он никогда не произносил. Мальчик молча сидел в шкафу, погруженный в свои мысли, в которых беззастенчиво мечтал о самых обыкновенных вещах. Но несмотря на все лишения, он ни разу не задумался покинуть свой небольшой дом.

Он знал, что в один и тот же промежуток времени, его спаситель придет к нему, откроет шкаф большим ключом, впуская в него воздух. Мальчик резво начнет дышать, выхватывая кислород, находящийся в старом сарае. Далее его благодетель отдаст немного еды мальчику, и вновь мирно уйдет, только немного посидев рядом с ребёнком. Спаситель поддерживал жизнь в мальчике, за что тот был ему бескрайне благодарен. Ребёнок не догадывался насколько в самом деле были жестоки порывы его благодетеля, он не ведал, что всё то, что он принимает, как заботу, было бесконечным издевательством. И его спаситель был в самом деле бесстыдным похитителем, который желал истязать мальчика, наносить ему душевные раны, медленно пытать его тело и дух. Мучитель наслаждался неволей своей жертвы, её уязвимостью. Он воспринимал мальчика, как вещь, призванную подарить ему извращенное спокойствие. Как предмет без силы воли, способный только на длительное исчезновение. Похититель хотел, чтобы ребёнок дрожал от невыносимого страха, но мальчик не давал ему этой награды.