Кофеварка

– Я бы тоже не хотел говорить об этом. Но дети. Как они будут без меня. Я не хочу ни там, ни здесь когда-нибудь услышать: «Где ты был, сука?» У тебя же есть дети?

– Есть один от первого брака. Остался с матерью.

– Тогда будь готов к такому вопросу от своих детей, если ты их рано бросил, если ты ими не занимался, но главное, если ты их не любил. В общем, я, как всегда, издалека. Я должен их обеспечить. Детей. Ты ведь знаешь, у меня ни хрена нет, кроме жены и ипотеки. Так что я решил написать книгу им в наследство, чтобы она постоянно переиздавалась.

– Ты меня озадачил, дружище. Не могу поверить.

– Что я смогу ее написать? Не волнуйся, я сам ее напишу.

– Я волнуюсь не об этом. Ты… ты же… ты сам по себе бестселлер, блокбастер, ты мой друг! Ты понимаешь? Я не хочу, чтобы вот так все закончилось, – показались слезы на его глазах. Они посмотрели вниз: «Вау, какая красота. Давай вниз, кто быстрее. На счет три».

– Я тоже не хочу, чтобы вот так.

– Ладно, – начал он собирать из себя мужика, так и не дав устроить слалом по своим небритым щекам ни одной слезинке. – Значит, бестселлер?

– Да.

– Мне нравится твоя уверенность.

– У меня нет времени на другое.

– Обычно все писатели скромничают, заявляя, что неожиданно их книга стала бестселлером. Боже мой, они не ожидали. Конечно, они этого ждали, что за сладкая ложь.

– Все страхуют свои надежды. Мне некогда. Я правдив.

– У правды только один недостаток – ее никто не любит. Каждый, кто пишет книгу, грезит бестселлером.

– У меня нет времени для грез. И ты мне должен в этом помочь.

– Чем я могу помочь?

– Ты же дока в постановке сюжетов. Мне нужна техническая поддержка. Краткий курс, как написать бестселлер.

– Если бы я знал.

– Ты знаешь, просто тебе лень писать, ты сам мне как-то об этом говорил.

– Ну, это же только пьяные разговоры.

– Когда ты пьян, ты всегда очень искренен. Мне нужна одна книга, которая будет опьянять всякого, кто ее откроет. Вино, понимаешь? Не сухое, не сладкое, но притягательное, как шампанское. Если бы у меня было больше времени, я бы тебя не тревожил. Но у меня всего год.

– У тебя есть сюжет?

– Есть.

– Хорошо. Ты уже начал?

– В том-то и дело, что я не знаю, с чего начать, точнее – как начать, чтобы читатель после первой страницы, не отрываясь, прочел еще сто.

– Какой жанр?

– Скорее, драма.

– Могу тебе вкратце рассказать.

– Ты, главное, пиши. Расскажешь в процессе, – вылил Лео остатки кофе на блюдце. Черное пятно быстро взяло в плен белое.

Писатель и Режиссер

– Я думаю, что финал в книге ничем не отличается от финала в кино, яркость и цветность которого должны проявиться в первые двадцать минут, познакомить всех с главным героем в самом начале конфликта, а также с каким-нибудь злодеем. Любое самое долгое повествование может реанимировать внезапная концовка. Я так делал. Можно красиво начать, потом усыпить бдительность и внезапно завернуть в конце.

– А что в середине?

– В каждом следующем акте тот же секс, в котором страсти накаляются. И этот прилив любви сносит крышу главному герою, и он висит на краю пропасти, а остальные персонажи ходят рядом, кто-то пытается подтолкнуть, кто-то бросает руку помощи. Наконец герой сам берет себя в руки, ставит все на свою силу духа. Ставка сыграла.

– У тебя как у того классика: вся жизнь – игра!

– Вся жизнь – икра. Может, икорочки да под водочку?

Серж отрицательно покачал головой.

– Понимаю, ставки слишком высоки.

– Я вижу, ты все так же любишь казино?

– Люблю выигрывать. Каждый режиссер в душе игрок, потому что игра, роли и главное азарт – это его всё. Что я хочу сказать: в твоей истории многие должны найти себя, по крайней мере, в кино так. Все находят себя и хотят снова и снова пересмотреть.

– Всегда приятно смотреть на себя, – допил кофе Серж.

– И чтобы не надоело, надо менять измерение. Представь себе, ты спал и видел прекрасный сон, но вдруг всех разбудил будильник, ничего не понятно. Кругом суета и другая реальность. Книга, что фильм, может быть сложной, но не занудной. Постоянно увеличивай темп событий. Потому что рядом за соседним столиком внимание читателя. Нельзя от него отставать. Нельзя его терять, – указал режиссер на соседей.

Писатель посмотрел на ближайший столик и улыбнулся. За ним что-то весело большой компанией отмечали девушки.

– В кино, как и в жизни, главное развязка. Надо быть достаточно развязным, чтобы с жизнью пройти «на ты», – рассмеялся режиссер и продолжил лекцию: – Залог хорошего финала для кино: загадка и неожиданность. Читатель не должен знать, чем все закончится. В хорошей истории, как и в хорошенькой женщине, должна быть загадка, – улыбнулся режиссер девушке за соседним столом, поймав ее взгляд. – Так же как рассказ не должен быть сказкой со счастливым концом. Я всегда заставляю зрителя переживать, просто бросаю его на перепутье. Пусть сам выбирает – «или сама», – усмехнулся он и снова посмотрел на девушку, но та уже выбрала кого-то другого. – Твоя задача: попытаться затронуть зрение, слух, осязание, обоняние, вкус читателя – с помощью слов. Создать пятимерное пространство чувств. Самое голодное из них всегда откликнется. Ты запивай, кофе здесь элитный, заговорил я тебя.

– Это точно! Заговор элит.

– Вообще мне нравится короткий метр. Хорошая короткометражка – это кусок плоти, вырванный из жизни зрителя. Есть только одна проблема. Мне кажется, что сейчас больше смотрят, чем читают. Может, тебе лучше кино снять?

– О чем ты говоришь? Если бы у меня были такие деньги, мы бы сейчас с тобой здесь не сидели.

– Ты сидел бы здесь с кем-нибудь другим?

– Мы бы разлагались где-нибудь на пляже за бокалом дайкири.

– Так оно и будет, поверь.

– Согласен, когда-нибудь книга станет просто сувениром, который будут дарить, чтобы поставить на полку. Я хочу запрыгнуть в последний вагон, пока люди еще читают.