Прокрустово ложе времени

– Иван, ты же потомственный аристократ, сам говорил – из дворянского рода происходишь. А выражаешься как тролль из трущоб интернета. Фу на тебя.

– Что ты понимаешь, жалкий почитатель краеведения. – Он удрученно вздохнул и, утопив затуманившийся взор в астрале, глубокомысленно произнес, – житие мое… Ты вот про меня напиши, по-дружески. Знаешь, какая у меня жизнь неординарная.

– Житие не твоей оперы жанр, его о жизни святых людей пишут. Из тебя святой, как…

– Из задницы наковальня, знаю.

– Нет. Как из Терминатора Снегурочка.

Писать мне действительно расхотелось. Я тоже зевнул и сложил планшет.

– Мне одно не понятно, Карандыш. Для чего я вам понадобился? Для чего вы меня с собой потащили, как муравьи дохлую гусеницу? Вы же профи, сами справитесь.

– Не знаю, Край. Сам не пойму. Но приказы командира не обсуждаются, а выполняются беспрекословно. И тебе советую. Вот, например, я тебе скокажды настоятельно объяснял, что вот так вот, – он вынул свой нож и взмахнул им в воздухе, – блокировать удар противника не стоит – его лезвие соскользнет с твоего клинка и перережет тебе сухожилие. А ты?

Я с тоской взглянул на спящих спецназовцев.

– Лучше бы ты продолжал спать. В обнимку со своим тесаком. Я ж тебе вопрос задал, а ты отмахиваешься клише – «приказы командира не обсуждаются». Друг, блин. Сам подумай, на что я вам? Ты думаешь, что я боюсь? Нет, мне даже интересно. Но должна быть целесообразность, ведь вы же разведчики, а значит рационалисты.

Жан кивнул, перестал дурачиться.

– Тебе, Тимурка, спецназ ГРУ известен только по книжкам и фильмам. Суровые парни с непроницаемыми лицами разят врагов и спасают население земли от мирового зла, при этом неукоснительно соблюдая кодекс джентельменской чести. И это нормально, когда среднестатистический обыватель так думает о нас. Он верит в нас, знает, что мы не подведем, враг будет непременно разбит, и победа будет за нами.

Да, мы рациональны. Ничего не делаем просто так, у всего есть подоплека. Это как производственная необходимость. Степень важности боевой задачи, которую мы обязаны решить, является оправданием средств, которые мы при этом используем. А задачи у нас, братишка, сугубо государственной важности. Вот и думай…

Нет в нашей работе романтики и киношного благородства. Если обыватель узнал бы, какими методами иногда приходится оперировать разведчикам, какие использовать средства… Чистоплюи у нас не приживаются, это точно. Самое главное, необходимо уяснить, что безопасность государства, народа невозможно обеспечить стерильными руками. Ассенизаторы тоже не шанелью попахивают, Край.

Я досадливо поморщился.

– Спасибо за прописные истины, друг. Я сейчас разрыдаюсь на твоем мужественном плече. Нет, правда, спасибо. Ты попытался меня успокоить, хотя сам в точности не знаешь ответа на мой вопрос. Понимаю и твою показную дурашливость. Это как предохранитель…

Жан сосредоточенно всматривался в иллюминатор и молчал. Обиделся…

– Вань, покажи мне, как правильно блокировать удар. Тот самый, чтобы предполагаемый противник мне сухожилие не перерезал.

Он повернулся и растянул губы в улыбке.

– Вот это по делу! А то я вдруг подумал, что ты мне курс психоаналитики решил тут озвучить. – Капитан вытянул нож из ножен. – Блокируя клинок противника, ты должен направить его вот в эту сторону, видишь? И сразу же, сделав вот такое движение, уже не он тебе, а ты подрезаешь сухожилие злодею… Усек? Давай повторим. Достань свой нож.

* * *

Жизнь не кино – звучит банально, но ведь люди подспудно привыкли примерять навязываемое им индустрией кино видение окружающей действительности к реалиям. Мы даже говорим на языке киногероев. Между тем, очень редко встречаются идеальные люди, я имею в виду идеально святых и идеальных злодеев. В каждом человеке намешано разного – и доброго, и злого, такова наша природа.

Спецназовцы не выжили бы, будь они поголовно благодушными добряками. Их показной цинизм базируется на огромном чувстве ответственности, которого не хватает многим нашим согражданам, назубок знающим свои права, но неохотно вспоминающим об обязанностях. В дальнейшем мне пришлось убедиться в том, что выполняя свой долг, спецназовцы, не жалея себя, идут до самого конца. И это не «ура-патриотизм», это состояние души.

Глава 9. Жан

Заладил «Для чего я вам понадобился?»… А я знаю?! Вся инструкция от командования в отношении Края заключается в емкой фразе Медведя: «Муртазина прикрывать любой ценой». Это означает, что в случае возникновения пиковой ситуации я должен прикрывать Тимура всеми частями своего нежного тела. Словом, государство заинтересовано в сохранности краеведа более, чем в моей, вот что это означает. Хотя нет, это будет не совсем точно… Государство создало из меня эффективное оружие, которое должно любой ценой обеспечить сохранность важного участника боевой операции во время ее – качественного! – выполнения – вот так будет по самой сути.

Правильный человек Тимур. Не слюнявый нытик, есть в нем мужская жила. Генерал Заяров дал нам прослушать рассказ Муртазина о его скитаниях по пещерам. Что ж… Тяжко ему там пришлось, ничего не скажешь. Один, с мизерным припасом, в полной неизвестности… Только я одного не могу понять, почему этот его старичок-напарник Михалыч не вызвал спасателей? Как это он умудрился спуститься в пещеру и оказаться в нужное время в нужном месте именно тогда, когда туда добрался Край? Какой-то зигзагообразный круг получается…

И то, что Тимур сейчас так неохотно идет наобум можно понять – ситуация для него нестандартная, а быть темной лошадкой, которая в любой момент может превратиться в верблюда, а то и в козла отпущения, стремно. Ничего, он разберется. А как он мне творчески по яйцам зарядил?! Любо-дорого… Я только через сутки смог начать ходить, и то в раскорячку. Как кувалдой шандарахнул. Ладно меня, но как он умудрился Лешего с Громом оприходовать? Правда, картинка финала схватки в моем сознании осталась несколько смазанной, однако, я успел понять, что Край двигался с немыслимой скоростью. Наверное, от страха резервы высвободились, не иначе. На тренировках он такие выкрутасы не демонстрировал, хотя признаю, как рукопашник он работает вдумчиво, опять же, с творческим подходом.

Но все равно, убей, не могу понять – какого черта его послали с нами?! Он спрашивает меня об этом же, но откуда я могу знать, какие злые козни злобно гнетет командование в своих кабинетных чертогах? Медведь, по-моему, что-то знает, но молчит. Хотя мог бы команде шепнуть по-свойски, не к теще на блины идем все-таки.

…Ничего, где наша не пропадала… И там пропадала, и сям пропадала, да так и не пропала. Авось, и нынче вытянем. Кажется, на посадку пошли. Как говорил мой батя: никогда не будь суеверным, но выходя из дома, плюнь через левое плечо. Так что, тьфу-тьфу-тьфу.

Микроавтобус, встретивший группу у трапа самолета, за пару минут домчался до ангара, где нас ожидали мрачные снабженцы. Командир приказал экипироваться с учетом достопримечательностей предстоящего маршрута: согласно инструкции, в ходе операции нам предстоит преодолевать подземные галереи, лазать по стенкам пещер, плыть по подводным тоннелям и лавировать между сталагмитами. А в конце увлекательной прогулки нас ожидает встреча с «гостеприимными» террористами. Экстремальный, блин, туризм.

Металлических ящиков оказалось многовато, но полковник, заметив наши недовольные взгляды, пробурчал, что часть снаряжения после употребления оставим на берегу подземной реки. Погрузив экипировку в микроавтобус, мы наскоро перекусили тут же, в ангаре – снабженцы расщедрились на горячий обед. Потом влезли в машину, которая доставила нас к вертушке. Через двадцать минут, когда наш груз перекочевал в пузатое брюхо вертолета, полетели дальше.

* * *

…Вертушка упорхнула, оставив нас и груз на каменистой площадке, поросшей клочками колючей травы, и Медведь приказал проверить герметичность ящиков с оружием и взрывчаткой. Потом мы занялись личной экипировкой. Командир проверил каждого, заставил попрыгать – «Чтобы ничего не звякало и не брякало!».

– Готовы. Ну что, товарищи офицеры, приказываю приступить к выполнению боевой задачи. Край…

Тимур кивнул и, поманив меня жестом, направился к крупному серому валуну, лежавшему на краю площадки рядом с кустарником.

– Давай вместе. – Он уперся руками в камень и, надавив на него, сердито оглянулся. – Ну?