Покажи мне звезды

Большую часть дня я действительно провозилась с делами, присланными нам из сравнительно небольшого городка. Чуть позже выслали бумаги по ним, подкрепленные еще несколькими инфокристаллами. Ошибки быть не могло: несмотря на то, что в столице нашему центру удалось немного проредить поголовье мразей-садистов, вот в таких вот городах подобные им чувствовали себя прекрасно, почти не скрывая, чем занимаются.

Конечно, это до поры до времени. Уже сегодня-завтра я предоставлю Нейтану оформленный по всем правилам отчет, а уж он позаботится о том, чтобы эти скоты получили по заслугам. Но только по тому, что я увидела на официальных бумагах, заставляло содрогаться от отвращения и осознания, сколько искалеченных судеб читается между строк…

– Ник, тебе долго еще?

Ванесса как всегда бесцеремонно распахнула мою дверь, впуская свежий воздух, наполненный легкой прохладой. Похоже, в приемной открыли все окна на проветривание, пользуясь случаем.

– А сколько времени? – я бросила недоуменный взгляд на часы, висевшие прямо над дверью.

– Двадцать минут как пора домой, Лайза уже ушла. Жара немного спала, – добавила орчанка, подходя к моему столу, мельком пролистывая заполненные листы отчета.

– Мне работы еще минут на двадцать-тридцать, максимум сорок. Хочу с утра занести эти бумаги и сканы Нейтану, чтобы он сразу дал ход делу, – я поморщилась, разминая затекшую шею.

– Да тут дел минимум на час еще… Пойду, закрою приемную, – констатировала Ванесса, окинув наметанным взглядом небольшую стопку с моими набросками, которые я сейчас и оформляла в удобоваримый официальный документ, к которому потом не придерешься.

– Ага. До завтра, – рассеянно попрощалась я, пододвигая к себе следующий бланк.

– Я тебе дам «до завтра»! Тоже мне, нашлась тут героиня. Знаю я твое «до завтра». Приду утром, а ты до сих пор строчишь с красными от недосыпа глазами, а твой заморыш дома, небось, в полуобморочном состоянии, куда подевалась его хозяйка… – фыркнула она из приемной, позвякивая ключами.

Вернувшись ко мне, небрежно кинула на стул свою сумку, уселась напротив за стол, пододвигая к себе еще не заполненные листы отчета.

– Да нет, он рисует, небось, поймал вдохновение за хвост – еще даже не звонил… Ты чего это? – спохватилась я, когда Ванесса подвинула к себе один из моих набросков.

– Того это. Мне хватило того, что мельком увидела в отчете. Полностью согласна – закончить с официальной частью нужно быстрее, чтобы этих тварей как следует… – Ванесса грязно выругалась, используя слова древнего оркского диалекта, в основном состоявшего из нецензурных выражений. Выдохшись, добавила нормальным тоном: – Не могу же я оставить все это тебе, тоже поучаствую. Быстрее закончим – быстрее пойдем домой… Это что за слово?.. А, все, поняла… В следующий раз пиши разборчивее.

Я лишь усмехнулась. Бесценное качество Ванессы – она никогда не спрашивает, нужна ли помощь, просто молча берет и делает, если может и хочет.

Вдвоем мы действительно справились быстрее, но все равно потратили почти час.

– Все, к демонам их всех, дописала! Ставь свою подпись тут и магический отпечаток здесь. Просмотри только сначала, не накосячила ли я, – Ванесса потянулась всем телом, разминая пальцы, уставшие с непривычки.

Я тоже поставила точку, внимательно просмотрела и подтвердила правдивость информации отпечатком ауры.

– Все, пойдем, – подмигнула орчанке, складывая бумаги в сумку.

Мы с ней жили на соседних улицах, так что нередко шли домой или на работу вместе. Последнее, правда, реже, учитывая, что зачастую по утрам мне нужно было либо забегать к Нейтану в участок отчитываться по работе центра, либо навещать высокопоставленных лиц, которые были не против спонсировать нашу деятельность. Разумеется, устраивал такие встречи Нейтан, но вот присутствовать на них ему положение не позволяло.

– Что-то твой Тони не слишком волнуется, что тебя нет. А раньше звонил, стоило тебе задержаться на десять-пятнадцать минут. Разбаловала, – заметила Ванесса между прочим, пока мы не спеша шли домой, радуясь, что под вечер жара спала.

– Значит, рисует, – я спокойно пожала плечами, зная точно, о чем говорю.

Парень всем был хорош, но его картины стояли на ступень выше, чем я. И если уж охватывало вдохновение, он вообще ничего не замечал. Потом, правда, искренне раскаиваясь. Но я на это никогда не обижалась – такой он есть, и другим уже не будет.

– Так и отказывается подписать договор о свободе? – скривилась орчанка. Она недолюбливала моего художника с тех пор, как он вынудил меня взять его к себе в рабы, хотя в открытую ничего против него и не имела.

– Я все еще не теряю надежды, – фыркнула я. – Тони есть Тони.

– Ага… Мужика бы тебе. Имею в виду нормального. К примеру, как наш начальник, чего далеко ходить? Сама подумай: заботится о тебе, разделяет интересы, умный, харизматичный… – Ванесса снова завела пластинку.

– Где-то я это уже слышала… Если уж он тебе так нравится, чего сама не ухватишься за него? – поинтересовалась насмешливо, не воспринимая ее слова всерьез.

– Я, может, и думала, но хочу кого-то побрутальнее. Такого, чтоб прям ух! Мужика так мужика. И чтоб непременно на руках меня носил, вот, – она горделиво задрала нос, но тут же сама растерялась.

– Ну-ну. А потом сама же высказываешься: «этот слишком самодовольный, тот чересчур властный, а там совсем не то – потный, вонючий, тестостерон так и прет», – передразнила ее.

– Ой, чтоб ты понимала… Ладно, до завтра. Надеюсь, быстро все решится, и тех мразей настигнет расплата, – орчанка с ненавистью покосилась на мою сумку с отчетом.

Тяжело вздохнув, чуть улыбнулась и, махнув мне рукой на прощание, свернула на свою улицу. Я же поспешила домой к своему совсем не брутальному наивному Тони, дарящему мне ощущение уюта и тепла…

Глава 6

Вернувшись домой, совсем не удивилась, когда действительно нашла Тони в его комнате. С растрепанными волосами, лихорадочно блестящими глазами, полосой синей краски, размазанной по щеке, в рубашке, что я утром надевала, сейчас покрытой мелкими разноцветными капельками, и с кисточкой, зажатой в руке, возле полотна, где он творил. Вернее, ТВОРИЛ. Именно так.

В такие моменты он словно уходил из реального мира в свой, полный вдохновения, оставляя здесь лишь пустую оболочку. Мне иногда казалось, что если бы он жил один, то просто не выходил бы из такого состояния, не отвлекаясь на еду и сон. И тогда его желание принадлежать кому-то, кто мог бы периодически выдергивать его за шкирку и возвращать в реальность, становилось понятным.

– Тони… Вернись ко мне, – позвала я, прислонившись к дверному косяку.

Но парень даже не услышал, вдохновенно нанося крупные мазки на полотно, которое – я уже знала – при взгляде под определенным углом превращалось в потрясающей красоты картину с эффектом объемности.

– Тони-и… – позвала я чуть громче.

В этот раз он услышал и, дернувшись, обернулся ко мне. Его зрачки чуть расширились от удивления, взгляд метнулся к окну, сквозь которое проникали последние закатные лучи. Лицо парня тут же озарилось пониманием и, практически без перехода, виной.

– Уже вечер? – уточнил он растерянно, хриплым от долгого молчания голосом.

Усмехнувшись, кивнула. Судя по всему, мой художник находился здесь с самого утра.

– Прости, я снова увлекся, – в его глазах плескалось раскаяние и едва ли не отчаяние.

– Так понимаю, ужина у нас нет? Позвонил бы хоть, когда только накатило вдохновение, я бы купила что-то домой, – вздохнула я.

Но понимала – сколько ни повторяй это, Тони все равно забудет обо всем, поймав свою музу.

– Никки… – парень совсем поник, олицетворяя собой образ полнейшего уныния.

– Ладно, ничего страшного, сейчас что-нибудь приготовим. Только переоденусь и приму душ. Жара жуткая, я вся липкая, брр… Тебе, кстати, тоже не помешало бы переодеться и умыться – на щеке краска… – подмигнула ему и вышла в коридор.

Такие ситуации раз в пару месяцев периодически случаются, так что я давно отношусь к этому спокойно. Но сам Тони потом себе места не может найти, переживает.

Вот и сейчас, стоило мне выйти из душа, уже посвежевшей и довольной жизнью, как едва не столкнулась с парнем, поджидавшим под дверью с виноватой физиономией.

– Я не сержусь и не обижаюсь, пойдем на кухню, – тут же пресекла все его попытки заняться самоуничижением.

– А можно сначала… ну… чтобы вина надо мной не висела? – сбивчивым тоном, бросая на меня взгляды, полные надежды.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. И это проходили уже не раз, а все равно возвращаемся к той же теме.

– Нет. Повторяю уже, наверное, в сотый раз: я не собираюсь тебя бить, учись сам отвечать за свои поступки и справляться с их последствиями. Тем более что конкретно сейчас ничего особо страшного не произошло. Давай, прекращай страдать, пошли готовить, – фыркнула я, взъерошив его волосы, растрепав их еще больше.