Остатки разума

Я подошла ближе. Мать, заметив меня, тут же накинулась:

– Где ты ходишь, Анжела? Тут Ваня уезжает, а тебя непонятно, где носит!

– Уверена, он не в Магадан переезжает, – я улыбнулась брату. – Ты зря так переживаешь.

– И кому я это говорю? – мать покачала головой, закатив глаза. – Тебе же всегда было плевать на то, что происходит вокруг. – Не удивлюсь, если окажется, что вся эта затея – твоих рук дело.

Её слова больно били по мне, словно розги, с каждым ударом попадая в одно и то же место с завидной точностью. Я была уверена, что за эти годы рана стала настолько глубокой, что её уже ни за что не вылечить.

– Мам, перестань, – а Ванька, как всегда, меж двух огней в попытках меня защитить. – Вот при чём здесь она? Это моё решение.

Из своей комнаты вышел отчим. Я тут же поспешила проскользнуть в Ванькину комнату.

– Томочка, дети выросли, рано или поздно это должно было случиться.

– Тарас, вот ты сейчас вообще не вовремя, – набросилась на него мать.

Я же успела заметить в его взгляде неприкрытое злорадство.

«Скоро и меня здесь не будет! – хотелось мне крикнуть ему прямо в лицо. – А пока что радуйся».

– Здесь же совершенно никого не волнует моё мнение, – продолжала ворчать мать, уходя в другую комнату. – Ну чего ты стоишь, как памятник? На работу давай собирайся, – теперь она обращалась непосредственно к своему мужу.

– Так рано же ещё, Тамар. Чего ты завелась? – суетился отчим.

Как же он был мне омерзителен. Вечно сюсюкал перед матерью, а стоило ей отвернуться, как его гнилое нутро тут же вылезало наружу. Было не понятно, как за все эти годы она не разглядела, что он за человек. Почему так слепо ему верила и держалась за него?

– Так всё равно же без дела слоняешься, – это было последнее, что я услышала перед тем, как захлопнулась дверь в комнату брата.

– Как всё прошло? Документы сдала? – тут же спросил Ванька.

– Всё хорошо, сдала, – ответила я. – Ты сегодня уезжаешь?

– Нет, ну что ты, – он продолжал складывать вещи, а я присела на его кровать. – Там порядок навести нужно. Кстати, убираться мы решили завтра, на это целый день уйдёт. Отпуск мой заканчивается, нужно поторапливаться. Мама тоже поедет, хочет посмотреть, где мы жить собираемся, – он отставил сумку в сторонку, подошёл ко мне и сел рядом. – У Тараса выходной завтра, думаю, тебе тоже стоит поехать с нами, если нет других планов.

– А меня в кино пригласили, – неожиданно, даже для себя самой, сказала я.

– Янка?

– А вот и нет, – я гордо вскинула голову, увидев удивлённый взгляд брата.

– Тогда я жажду подробностей! – воскликнул Ванька, всеми силами стараясь изобразить нетерпение.

– Тише ты, – осадила я его, – нет никаких подробностей. Просто в университете с одним парнем познакомилась.

Я не хотела волновать брата и рассказывать ему о том, что предшествовало нашему знакомству. Ему и так со мной проблем хватало.

– Вот так просто и сразу в кино? – он вопросительно заглядывал мне в глаза.

– Ну, а что? – я немного приблизилась к нему, не отводя взгляд, как в игре, кто кого пересмотрит, не моргая. – Я совсем не достойна такого внимания?

– Ты достойна большего, – он немного отодвинулся. – Но, зная, как ты шарахаешься от парней, я удивляюсь, как вообще он умудрился заговорить с тобой? А кино – так это вообще за гранью реальности.

– По-твоему, я слишком доверчивая?

– Совсем нет, – Ванька подвинулся ближе и обнял меня. – Я тебе столько раз говорил, сестрёнка, что не все мужики козлы и уроды. Среди них встречаются и такие красавчики, как твой брат, например.

– Второго такого не найти, – я положила голову на Ванькино плечо, а он тихо произнёс:

– А ты попробуй, дай ему хотя бы малюсенький шанс найтись.

Я невольно улыбнулась.

– Хорошо, я попробую. А знаешь что? – я резко подскочила и потянула его за руку. – Пойдём чай пить, я эклеры купила.

– Мух, да мне по работе бежать нужно, давай сама. Тарас всё равно сейчас тоже свалит.

– Вань, ты опять в доставку? – я нахмурилась.

Брат рано начал подрабатывать, ещё в школе. Ему пришлось. После ухода отца Ванька уверенно переложил все его обязанности на свои плечи и считал, что полностью несёт ответственность за меня. Когда ему исполнилось 20, мы узнали, что отец открыл на нас совместный счёт в банке и все эти годы переводил на него деньги. Воспользоваться ими мы могли по достижению двадцати лет. В тот год мы с Ванькой дружно приняли решение, что ему просто необходима машина. Тогда я поняла, что помимо необходимости, машина – это Ванькина мечта. Он подошёл к выбору авто со всей серьёзностью. Хотел непременно новую и удобную. Учитывая наш бюджет, выбор остановили на «Патриоте». Мечта брата сбылась, а я была счастлива, что смогла хоть как-то этому поспособствовать. На покупку нового автомобиля ушли все деньги, и Ванька ещё больше считал себя обязанным мне. После учёбы он подрабатывал в доставке до глубокой ночи. Иногда спал 3-4 часа в сутки. А я никак не могла ему объяснить, что это я вечность буду ему обязана и благодарна за всё, что он для меня сделал и продолжал делать.

– У меня шабашка, правда, – ответил он.

Ванька у меня был крупным IT-шником. Закончил университет и уже год трудился в небольшой фирме по продаже и установке всяких компьютерных штучек. Брался он и за частные заказы: кому интернет настроить; кому программу установить или камеру видеонаблюдения. Ну и всё такое. Видимо именно такой заказ он и имел в виду.

– Когда вернёшься? – спросила я.

– Постараюсь побыстрее, – он чмокнул меня в щёку, и мы вместе вышли из его комнаты.

Мать с Тарасом смотрели телевизор в гостиной, настолько громко, что на кухне были слышны отдельные фразы из сериала.

– Ты в беседку? – спросил меня Ванька.

– Как всегда, – ответила я, наливая чай в свою огромную кружку.

– Давай помогу тебе отнести всё туда, – он взял мой чай и тарелку с эклерами. – И я помчался.

– Давай, а я ноутбук захвачу.

Мне пришлось сходить за ним в свою комнату. Когда я вышла на крылечко, Ванька уже направлялся к машине. Он махнул мне рукой, а я потопала в беседку. Пиликнул телефон – Янка.

«Ты где сейчас?» – прочитала я, а я в голове пронеслось: «Не прошло и полгода».

«Дома я». – отправила я ответ.

«Давай завтра увидимся».

Что ещё меня всегда поражало в Янке, так это то, что она не могла произносить слово «извини». Аллергия у неё на него что ли?