Сердце жены врага

Он в одних плавках и я, через ткань рубашки чувствую его напрягшийся орган.

– Влад, мне нельзя сейчас!

– А мы потихоньку! Полегоньку! Ну же! – Он разворачивает меня лицом к себе и нависает на руках надо мной. – Неужели ты не соскучилась? Я за два месяца знаешь, как оголодал?

– Врачи мне запретили, – напоминаю ему, хотя похоже, напрасно. Влад возбужден и его не волнует ничье мнение и ничье здоровье.

– Да брось, – его руки скидывают бретельки ночнушки, обнажая грудь. – встали, затвердели, – он сжимает сосок между большим и указательным пальцами, – мои девочки рады меня видеть!

Хотя мы оба в белье, но Влад вольготно располагается меж моих бедер, вдавливаясь в меня, вжимаясь до боли.

Вскоре к пальцам присоединяется язык. Он ведет влажную дорожку до ключицы, а потом задевает шрам.

– …! – рычит Влад, отпуская меня. – Твой долбанный шрам! Испортил всю малину!

Молчу, радостная что хоть что-то могло остановить этого похотливого чудовища. Муж вскакивает, зажигает верхнее освещение. Я натягиваю одеяло до горла.

– Да выкинь ты эту тряпку! – орет он, дергая одеяло вниз.

Наклоняется над все еще розовым рубцом с неровными кое-где краями.

– Как с тобой спать после этого? Словно индюшку выпотрошенную трахаешь с ним.

Господи, ну какой идиот! Он меня еще в этом смеет обвинять? Если бы не его угрозы, рукоприкладство и запугивание, то мне бы и не делали эту операцию.

– Лера! – рычит он. – Мы завтра едем в тату-салон!

– Что? – это правда неожиданно. – Зачем?

– Сделаем обалденное тату на месте уродства!

– Ты с ума сошел? Он еще не зажил толком, какое тату?!

Глава 2

– Лера! Лерушка! – колотит в дверь Сильва, – Скорее открывай!

Бросаюсь к двери. Домработница взволнована и напугана.

– Быстрее девочка, вниз! Тут такое!

Бросив рассматривать в зеркале едва поджившее тату, опускаю футболку на изящный орнамент из тонких веточек цветов, надежно скрывающих шрам от операции практически ювелирной работы мастера.

Оправляю волосы, быстро спускаюсь. В гостиной полицейские. Много. И еще какие-то люди в спец-одеждах, что-то вроде бойцов ОМОНа, но точно я не знала. В их руках скрюченный, уложенный лицом в ковер Влад.

– Что происходит? – спрашиваю я севшим голосом, вероятно бледнея на глазах, потому что сердце начинает колотиться как невменяемое, а мне не хватает воздуха.

– Это жена Влада Григорича, – приходит мне на помощь Сильва, – только вы поаккуратнее, у нее сердце больное!

Полицейский – поджарый мужчина средних лет с добрыми глазами подходит ко мне.

– Тогда сильно не переживайте! – говорит он мне, но мы должны забрать вашего мужа в участок. – Присядьте.

Он берет меня под локоток и опускает на рядом стоящий диван.

– Воды? Принесите ей воды! – просит он Сильву, – И успокоительное. Вы сейчас в обморок похоже упадете.

– Нет, нет, я контролирую ситуацию, скажите, в чем обвиняется мой муж?

– Я – Владимир Павлович Сенцов, – старший следователь. Как вас зовут? – смотрит он на меня почти ласково, по-отечески.

– Валерия. Валерия Александровна Волкова.

– Валерия Александровна, ваш муж обвиняется в убийстве. Он должен пройти с нами в участок.

– В убийстве? – я не верю своим ушам.

Влад отмороженный на всю голову ублюдок, но до сегодняшнего дня не убивал. Насколько я знала. Смотрю на мужа, что рычит и извивается в наручниках, под дулом оружий.

Второй и третий полицейские что-то быстро заполняют в своих планшетах.

– Волков обвиняется в убийстве Марата Чернышева.

– Что?! – я не ослышалась?

Марат… он убил его? О, Господи!

– Лерушка, вот попей. – ко мне подбегает Сильва.

У меня кружится голова. Перед глазами рой разноцветных мушек.

– Я убил эту тварь! – долетает до меня рычание Влада. – Убил твоего чертового хахаля, сучка ты драная!

– Да заткните его уже…

– Скорую! Вызовите ей скорую, что не видите, сейчас сердце не выдержит!

– Да, убил я его, теперь он не трахнет тебя никогда! Пусть я сяду, но это чмо больше не будет дышать! Ты слышишь, Лера! А ты должна меня ждать! Попробуй только свою сучью натуру к кому-то пристроить! Лично придушу, зарежу!

Дальше только какая-то суета вокруг меня.

«Убил» – стучит в висках, – «Марата больше нет». Бедный Марат, он не должен был связываться со мной, пока мною владело это чудовище!

***

Цветы… множество. Розы одуряюще пахнут. В доме, где я провела счастливый месяц, полный любви и наслаждения теперь холодно, неуютно и скорбно. Женщины с распухшими носами, мужчины серьезны и насуплены. Я, укутанная во все черное, смотрю на большой портрет мужчины, что подарил мне надежду, любовь к жизни, саму жизнь в конце-концов. Его колье спасло мое сердце. Я плачу.

Постоянно чувствую на себе черный прожигающий взгляд. Его брат глаз с меня не спускает. Следит неотступно, неотрывно. Смотрит с ненавистью. Неприкрытой, отпугивающей. Мне нужно побыстрее уйти из этого дома. Марат считай погиб по моей вине. Неудивительно, что его брат смотрит на меня сейчас волком.