Нежный Лепесток для Темного Князя

– Сам Князь Рейнхард! О! Теперь умереть не страшно!

– Он еще прекраснее, чем я думала! Скажи, Элинара?

– Князь – само совершенство!

Я едва удерживала свои губы, которые так же как эльфийки подавшись очарованию неземной красоты князя, так и норовили разъехаться в стороны от изумления. Но тут князь перевел черные глубокие омуты своих глаз в сторону нашей клетки и на мгновение, всего лишь на краткий миг они перекрестились с моими. Загипнотизированная, очарованная ими я даже не сразу сообразила, отчего мир вокруг взорвался вдруг раскатистым громом, визгом женских голосов, полыханием огня, черной копоти, а затем, снова забвением.

***

Рейнхард

– Я сказал, найти ее! – ударил кулаком по столу князь, и хотя это поведение, не было достойным для столь высокого чина, но он был не просто зол, а в бешенстве.

– Рейн, послушай, брат, и чего тебя на этот рынок понесло, ведь докладывали же, что возможно покушение, но нет, тебя же не переубедить…

Брат Князя Рональд, по совместительству начальник тайного совета говорит мудрые вещи. Как всегда. Но Рейнхард уже устал бороться с продажей рабынь. Запретил это на законодательном уровне, едва вступил в права владения княжеством, так нет, эту заразу не искоренить, цены на живой товар взвинтили в десятки раз, торговцы ушли в подполье, на время правда, а потом некоторые особо наглые и бесстрашные повылазили из своих нор, продавая девушек на рынках, почти в открытую.

– Рейн, ты еще молодой, горячий, не понимаешь, что весь мир держится на торговле живым товаром и только ты решил проявить новаторство. Вот и платишь едва ли не своей кровью за нововведение.

Князь сто раз озвучивал свою позицию. Но для брата он повторил в сто первый:

– А если бы нашу мать, или сестру, или твою дочь, которая только родится, вот так бы продали в рабство?

– Тут другое, – попытался возразить ему братец.

– Не другое! То же самое! Все возможно, Рон! И я делаю все возможное, чтобы прекратить этот ужас и мракобесие. Всё, меня не переспоришь. Иди и пусть твои люди найдут мне ту девушку, что я увидел на рынке.

– Это невозможно Рейн. Та лавка находилась в эпицентре взрыва. Девушку скорее всего разорвало на мелкие кусочки… Забудь о ней. Через две недели у тебя первый тур в отборы невест. Более миллиона заявлений. Ты бы хоть критерии обозначил, брат. Не то через полмесяца дворец затрещит по швам от желающий пройти первое испытание.

***

Мелисса

– Вставай! Быстрее, приходи в себя!

Кто-то снова методично бил меня по щеке.

– Да хватит уже, сейчас до красноты набьете!

– Оставь ее Марья, раз ругается, значит пришла в себя.

И ведь не поспоришь с этим заявлением. Я медленно разлепила глаза, сморщиваясь от простреливающей боли в виске. Меня избили? Ограбили? Где я вообще и что все это значит?

– Вот, выпей взвару, побыстрей в себя придешь.

Моих губ коснулась щербатая кружка, а в горло пролился кисло-сладкий напиток. С каждым глотком мне как ни странно становилось все лучше и лучше.

Окончательно разлепив глаза я огляделась. Маленькая комнатушка, более похожая на келью монаха с узкими окнами-бойницами под потолком. Сквозь мутные стекла проглядывало серое хмурое дождливое небо. Я поежилась под тонким шерстяным одеялом.

– Зазнобило? – поинтересовались у меня. – Ты это бросай. Уже час должна как отрабатывать на кухне, а все прохлаждаешься. Давай вставай!

Тетка в домотканом сером платье бесцеремонно сдернула с меня одеяло.

– Иди за Марьей. Она покажет, что делать.

– Где это я, вы хоть объясните, – прохрипела от боли в горле. – Вроде только на рынке была, Князя вашего Темного видела…

– Тю, – замахала на меня тетка, – ты ври, да не завирайся. Князя она видела… Тут не все графья его за всю жизнь созерцают, а то рабыня безродная увидела вдруг через клетку.

***

Несмотря на мою слабость, меня все же вынудили подняться.

Марья провела меня на кухню и накормила свежим хлебом с парным молоком. Сначала у меня не было желания съесть хотя бы кусочек, но потом слопала все до последней крошки и голодно заоборачивалась по сторонам.

Пока ела, милая приятная Марья объяснила, куда же меня занесло на этот раз.

Это – говорила она, – поместье благородных господ рода Блад Ашшес.

Как я поняла из ее рассказа, Габриелла и Викон – обычные среднестатистические помещики, и дочь их Аййя проживают тут все свободное время. Аййю чуть ли не с рождения готовят к некоему, как я поняла конкурсу – отбору невест для самого князя!

Аййя держит строгую диету, чтобы не набрать лишнего грамма на талию, не пьет цветных взваров и напитков – чтобы улыбка оставалась белоснежной, весь день обучается наставниками манерам, придворному этикету, танцам, пению и всему остальному, дабы будучи княгиней не ударить в грязь лицом перед великим мужем.

Как же я оказалась тут? Меня купил за бесценок камердинер поместья, а хозяин лавки только рад был избавиться от пострадавших от взрыва рабынь.

– Звезду-то куда дели? – только и смогла поинтересоваться я.

– Какую звезду? – посмотрела на меня как на полоумную Марья.

– Певичку, Аделину.

– Ничего не знаю про такую! – был мне ответ.

Глава 2

Мелисса

Весь оставшийся день я вертелась по поместью, только успевая выполнять все поручения. Несмотря на большое количество слуг, особняк требовал много времени и труда. У меня нещадно ломило спину и все мышцы – к физическому труду, несмотря на занятия в спортзале в моей прошлой жизни у меня привычки не было. Там, на Земле я жила одна, занимала квартирку, оставленную мне погибшей бабушкой в наследство, и не особо парилась наводить там ежедневный порядок или готовить десяток разнообразных блюд для себя единственной. Могла купить полуфабрикат в супермаркете или вообще забежать в ресторанчик быстрого питания.

Сегодня же, несмотря на то, что только недавно очнулась от взрыва, скидки на мое состояние мне никто делать не собирался. Я и полы мыла, и пыль смахивала, и таз картошки начистила, вот коромысло с двумя огромными ведрами Марья мне тащить не разрешила:

– Тебе еще рожать детев! – улыбнулась она мне. – Сама притащу.

Хозяев я за целый день почти не видела. Да слугам и не требовались личные встречи, наоборот, тут действовала поговорка – чем дальше, тем роднее.

Всем заправляла та самая дородная женщина Марава, в доме Блад Ашшес она была на вроде главной камеристки, начальницей всех слуг. Я постепенно вникала в хозяйство, не сказать, что мне доставляло это хоть какое-то удовольствие, наоборот – черная тень депрессии все больше налегала на меня, и никакого просвета я не видела.

Даже всплакнула от жалости к себе, опершись на швабру. Ну и как я могла попасть сюда, в этот странный мир, да еще в качестве служанки? Неужели этот полоумный Северен с дурацким цветком на запястье послужили моему капитальному «попаданию» во всех смыслах?! И что мне теперь до конца жизни прислуживать? Я для этого медицинский колледж заканчивала?