Таежный ангел для бандита

– Тот, кто тебе платит, все знает. Доставляет удовольствие показывать силу?

– Сука красивая! – взвывает Адар, занося руку над ней.

– Не бить! – командую, отмечая, что Яська даже не прищурилась, предвидя удар.

Что с ней? Я пальцем ее никогда не тронул! И Калев тоже! Стоит, дрожа, и ждет удар… отверженно, не пытаясь противиться.

– Если ты будешь молчать, сучка, то тобой займутся сразу все свободные охранники… – противно шипит ей в лицо, но я снова вижу эту реакцию. Полное отрешение от услышанного. Ей действительно по хер на все угрозы.

На мгновение мне кажется, что она под кайфом, настолько хорошо она изображает безразличие, но в тот же миг Адар сильней сжимает ее челюсти и просовывает в рот палец. Девчонка начинает сопротивляться, изворачивается, цепляясь руками, и кусает Адара в запястье. Невозможно удержать его сейчас от ответного удара, поэтому срываюсь вниз, в подвал, чтобы предотвратить хотя бы последующие…

Яська уже на полу с окровавленными губами. Адар потирает руку, матерясь на нее.

– Свободен. – холодно говорю, приседая на корточки.

Дожидаюсь, когда он скроется в коридоре.

– Ты понимаешь, что совершила. Я не могу тебя отпустить после этого. – внезапно взгляд цепляется за ключ… На полу камеры в паре шагов от головы Ясмины лежит ключ, по виду напоминающий те, что выдаются к камере хранения на вокзале, в аэропорту…

Она кидается к нему одним прыжком, но я быстрее. Выпрямляюсь, чувствуя, как она тоже встала. Звериный взгляд сканирует меня и этот ключ. Стоит и смотрит, молча. Что там?

– Что за секреты, твою мать?! – ору ей в лицо, как сумасшедший. – Ты выбрала другого мужика! Скакала по хуям молодой козочкой! Слила меня так, что я чуть не сдох, сука богатенькая! Зачем ты снова здесь?!

Сжимаю в кулаке вещицу, гневно глядя в синие горящие глаза. По бледным щекам струятся слезы, и она опускается на колени передо мной. Не передать, что творится в груди. Пожар, бля*! Гребанный взрыв и афтершок с разверзнутой бездной! На коленях, чуть живая и молчит!

– Сука! – ору, выходя из себя, и подхватываю ее за плечо.

Впечатываю в неровную бетонную стену и вглядываюсь, все еще ожидая ответ. Дрожит, ее колотит в моих руках. На мгновение ловлю себя на мысли, что чувствую ее неестественно упругую грудь под своим локтем и разрываю к чертям тонкую кофточку. Дикая боль и похоть берут надо мной верх, и я больно сжимаю ее груди. Сочные и налитые, словно с закаченным гелем. Трахнуть эту сучку на глазах у охраны, унизить, как унизила меня! Втоптать в грязь! Сминаю их пальцами, и Яська кричит, как от удара. Отпрянув, она ударяется головой о стену, прикрывая себя руками. Ни черта не понял. На моих ладонях влага… опускаю взгляд и вижу, что действительно так.

С силой отнимаю ее руки от груди. Она плачет навзрыд, опуская голову, но я упорото пялюсь на красивенную женскую грудь во влажном бюстике. Прибавила размер, не меньше. Зачет, козочка!

– Красивые титьки! Мокрые-то с чего? Подхватила болячку? – спрашиваю недоуменно и несколько брезгливо.

Пожалуй, впервые в жизни я вижу такое… Удерживаю ее от падения снова на колени. Яська безвольно оседает на пол, закрывая руками обнаженную грудь и трясется в рыданиях. Она выглядит жалкой, несчастной, обессиленной. Мотает головой, отрицая, что что-то скажет мне. Дьявол! Сжимая ключ в руке, я резко срываюсь из камеры, хлопая замком.