Или заткнись, не дергай наши нервы.
Друг-недруг мой, ты прав, я подытожу:
Я сам себе поэт, и пред собою первый.
Коль чувства рифмовать слова диктуют,
Тем самым ум к развитию стремится,
Понять пора тебе бы истину простую,
Что хуже нет держать в темнице птицу.
И для прыжка по силам ставь же планку,
Своя, известно, каждому поэту высота,
И самомненье лишь коварная обманка,
А в примитивном скрыта мысли красота.
22.06.92.
Подражание
Играли в домике
Из веток на поляне.
Она – жена,
Девчонка восемь лет,
А я ей муж – пацан.
«Домой явился пьяный,
Опять нажрался, гад! —
Кричит жена, – чуть свет.
Мой руки, покормлю» —
Ворчит и накрывает стол.
Так взрослым подражая,
Готовится игрой своей
Исполнить «женский» долг.
За пьянку пожурит,
А вечером прощает.
Вот мама куклу-дочку,
Завернув в пелёнку,
Баюкает малышку
И песенку поёт
Всё нежным голоском,
И ласковым и тонким.
Она в своей игре
Воистину живет.
Зовет ложиться спать
На мягкую постель,
Целует в щечку,
Гладит по головке.
В игру так искренне
Вплетает
Картины быта канитель,
Ведь девочке жене
Нужна сноровка.
И мы, обнявшись,
Муж с женой,
Нам хорошо,
Приятно и тепло.
И нет стыда еще,
Что значит быть нагой,
Что значит в жизни
Настоящей зло.
19.09.92.
Мириться поздно?
Короче, мириться поздно?
А впрочем – обиды ложны.
Ах, как ты ревновала!
Змей, паскуда, козел!..
А потом отдавалась,
Я люблю тебя, мол…
День и ночь – круговерти,
Занесет все песком…
Но в руках те же плети,
Тот же окрик и гром.
Нет, не так, чтобы злилась,
А боялась – уйдет!
Душу всю занозила,
И не первый уж год.
19.10.92.
Подсолнух и лодка
Юрка Юрченко мне одногодок,
Может старше всего на полгода,
Из семьи белорусов, из местных,
Как попал в этот край, не известно,
Переехали сами ли предки