Учение о прощении. Словарь, том 2

Мужчину характеризует рассудительность. Мужественный мужчина не капризничает, не злится, не убегает, не впадает в истерику, не притупляет свои чувства никотином, алкоголем, лекарствами и наркотиками.

Мужчины

Мужчины видят невидимое, но на свою беду не осознает этого и потому не доверяет себе. Они ощущает жажду без слов жажду наживы супруги, нежные слова, которые так ждут женщины, замирают на устах.

Мужчины жалуются на больную спину. Женщины жалуются на больной крестец. Это значит, что область поясницы у мужчин заболевает от отчаяния, если мужчина не в состоянии притязания всех, кто желает, чтобы он выходил за них на работу. Крестец у женщины заболевает, когда она отчаивается из-за того, что не справляется со всеми своими делами. Женщина желает в первую очередь нравиться самой себе своим трудолюбием и лишь затем окружающим. Если поясница болит у женщины, это значит, что она желает нравиться окружающим своей работоспособностью. Иными словами, женщины стремятся к идеалу больше и быстрее, чем мужчины. Если крестец болит у мужчины, это говорит о том, что он мыслит по-женски, то есть страстно, азартно желает нравиться себе, чтобы затем уже понравиться остальным.

Мужчины желают наставлять, и у них есть что сказать детям – своим и чужим. Приобретение знаний о материальной стороне жизни облегчило бы жизнь каждому человеку.

Мужчины и женщины по-разному видят мир. Женственность – это способность видеть зримое, то есть мелочи жизни, к которым относятся все предметы материального мира. Мужественность – это способность видеть незримое, то есть нематериальный мир с его идеями, планами и деятельностью по их реализации. Любой план, осуществленный мужчиной, становится частью женского мира, где немедленно начинается оценивание.

Мужчины изживают футболом свою злобу нежелания.

Мужчины могли бы прожить без женщин, но разве это жизнь?

Мужчины обзывают жен дуррами только потому, что женщина думает не так, как мужчина.

Мужчины обращают недовольство в первую очередь на себя – начинают себя обвинять. Женщины начинают выплескивать недовольства, обличая прежде всего других. Их образ мыслей находит отражение в заболевании молочных желез.

Мужчины с комплексом неполноценности берутся от закомплексованных женщин. Причем как прямо, так и косвенно – от женщин, приходящихся им женами. Так как женщинам лучше удается скрывать чувство стыда, то можно сказать, что им и нечего стыдиться.

Мужья, а также сыновья, пребывают в состоянии кризиса, если лишены женской любви, и ищут выхода. Они разочаровано отворачиваются и уже не приходят с сияющим взором ласкать и получать ласку; замыкается в себе и получает в свой адрес обвинения в том, что не любят, не заботятся, непонятливы и т.д.; отправляются заливать горе алкоголем, но с каждым разом душевный кризис лишь усугубляется; пытаются исправить положение добрыми, по своему разумению, делами, но получают отпор; становятся наркоманами, чтобы полностью уничтожить свои мыслительные способности; обращаются к психиатрам и глушат сердечные муки лекарством; обреченно опускают руки и теряют восприимчивость к окружающему миру; окунаются в преступную деятельность, так как страх «меня не любят» перерос в ожесточенную злобу; приходят получать своё при помощи грубой силы; идут искать новый источник любви, но не находят, так как причина незадавшейся любви в них самих, и никто другой устранить её не может.

Мужья, желающие нравится женам, нравятся дочери. Страх лишится жены, может вызвать подсознательное нежелание заводить сына.

Муха является энергетически надоедливым доброхотом.

Мученик – это человек, страдающий за свою веру, за свои убеждения. Мученик отдает свою жизнь, чтобы искупить страдания определенной группы людей. Иначе говоря, он страдает сам, чтобы избавить от страданий других. Чужие страдание настолько невыносимы для него душевно, что страдания физические с этим вообще не сопоставимы.

Мучительное состояние наполненности воздухом означает, что человек преисполнен духом, то есть безграничный дух оказался в этот миг в плену ограниченного пространства тела. Так срабатывает низведение духовного отдавания до уровня земного обретения. В таком состоянии человек во всем видит деньги и делает всё только ради денег. И еще испытывает гордость за то, что это у него получается. Такое отношение уничтожает все святое, и чем выше потребность человека в святости, тем больше он себя губит.

Мы

Мы боимся высказать ближнему то, что у нас на душе, и что для нас очень важно, ибо боимся ближнего обидеть, а в итоге лишь губим себя.

Мы будем приходить снова и снова, покуда не поймем смысл жизни, покуда не поймем, что наша жизнь определяется не окружающей средой (она может быть какой угодно), а нашим отношением к этой среде.

Мы видим плохое в другом человеке, и не понимаем, что глядим на собственное отражение, а значит – на собственное плохое.

Мы видим физическими глазами физические часы, чьи стрелки движутся со скоростью, заданной космическим пространством – Богом – с учетом относительности и изменчивости своих законов.

Мы вновь и вновь перевоплощаемся в череде своих перерождений с тем, чтобы явиться на Землю за новыми знаниями. Нам даровано святое право возрождаться, чтобы мы смогли обогатиться высшей ценностью – мудростью.

Мы возвращаемся на родину, чтобы встретить там людей, которых мы уважаем, наших родственников, наших друзей, – тех, кому мы повинуется и тех, кого любим. Чтобы почувствовать радость, вдохнуть мир, познать истину, нужно вернуться с чистой совестью.

Мы возвращаемся в физическое тело, и каждая жизнь как следующий класс в школе, где нужно усвоить определенную программы прежде, чем заслужить каникулы. По завершении каждой жизни мы оставляем своё изношенное тело и отправляемся в мир духов, где подводим итоги, делаем выводы из выученного и строим планы своего развития на будущую жизнь. Мы должны познать разнообразия мира.

Мы все окажемся погребенными под чувством вины, страхом и злобой, если не научимся освобождать их.

Мы все являемся на свет, чтобы нести ответственность за собственную жизнь, но мы не имеем право отвечать за жизнь других. Если мы берем на себя это право, оно становится обязанностью, и, если долг нами не исполняется, нас встречает осуждение.

Мы говорим: «Я делаю!» – и не исправляем себя: «Простите, это моё тело делает, а не я». Это значит, что дух признает своим тело и его действия и отвечает за них, тогда как тело не признает заблуждений души. Допустив ошибку, мы из страха тут же принимаемся себя выгораживать: «Это не я сделал!» – при этом упирая на слово «я». Обозленный от страхов ближний возражает: «Нет, ты!». Виноватый никак не может доказать, что это сделал не он, поскольку физическое тело – а сделало оно – является частью духовного тела.

Мы говорим: «Я не хочу кислого; я не терплю кислого». Сказать это можно по-разному. Что это значит? Это значит, что: «Я не хочу быть виноватым; я не терплю, когда приходится быть виноватым». Это желание избежать усиления чувства вины.

Мы говорим: «Я не хочу мяса; я не терплю мяса; я – вегетарианец». Это значит: «Я не хочу роста злобы; я не терплю роста злобы; я освободился от злобы».

Мы говорим: «Я не хочу сладкого; я не терплю сладкого; я умру от сладкого». Это означает: «Я не хочу испытывать страха; я больше не могу терпеть страх; я умру, если мой страх еще усилится».

Мы должны уяснить все на этом свете либо по-глупому, набивая себе синяки и шишки, либо по-умному, учась на чужих ошибках.

Мы желаем, чтобы жизнь двигалась вперед, двигалась непременно быстро и без сбоев. Жизнь движется вперед умными людьми. Они не могут стать достойными, поскольку идущие следом уничтожают умных либо делают все, чтобы умные стали бессердечными, и тогда сами страдают от ума бессердечных. Сами готовят для себя карателя.

Мы живем во власти страхов и автоматически делаем то, что делает страх: вызывает напряженность, укорачивает, сжимает, вызывает оцепенение, лишает гибкости. Как только что-то нами совершено, мы тут же начинаем это оценивать, то есть истреблять.

Мы живем во Вселенной не одни, есть силы, более высокие и умные, чем мы. Силы, которые ценят Землю и тем самым удерживают Вселенную в равновесии, а потому пытаются помочь нам духовно, чтобы когда-нибудь мы и поумнели.

Мы живем на уровне эмоций, боремся с несуществующими врагами, не сознаем, что сами их выдумали.

Мы знаем о себе как будто все, но вот происходит неожиданное событие, и выясняется, что мы не знаем о себе ничего. В своем желании быть смелыми мы цепляемся за свои знания, и они подводят нас, как водится, в самый неподходящий момент. Высвобождая свои знания о себе, мы лучше себя узнаем. Меняются представления, за которые мы цеплялись прежде, и меньше становится страданий.

Мы испуганные люди, верим бумажке, но не верим человеку.

Мы можем рассуждать и разглагольствовать, строя из себя умных, но чем больше умничаем, тем очевидней обнажаем свою житейскую беспомощность.

Мы называем эмоции чувствами, и это большая ошибка. Чем человек духовнее, то есть чем у него больше жизненного опыта, тем меньше у него эмоций и тем глубже мир его чувств.

Мы наследуем натуру своих родителей, даже если нам нечего более наследовать, и в этом заключается наивысшая жизненная ценность, поскольку оттуда берет начало вечная мудрость духа.

Мы не знаем того, что всякое маленькое плохое есть движущая сила и что большое плохое, наоборот, является губителем.

Мы не можем прожить жизнь за родителей или за детей. Зато можем с легкостью ранить их до глубины души.

Мы не можем развивать духовность, не имея тела, и не можем развивать тело, когда нет духа, то есть меня самого. Они не разделимы. Тело и дух не могут развиваться один без другого посредством души.

Мы не понимаем, что наше бытие определяется невидимой реальностью, что видимая материальность является малюсенькой частичкой Всеединства, иначе именуемого Богом. И что причиной нынешнего кризиса нашего мира является именно отрицание Бога, отрицание любви, овеществление любви.

Мы не стесняемся признавать чувство вины. Подсознательно чувство вины порождает чувство долга. Чувство долга ведет все человечество вперед. Без этого чувства не было бы движения в будущее. Но когда чувство вины переходит границы, то возникает страх, из-за которого движение становится ненормально напряженным. Умеренный страх принуждает человека бежать ради достижения целей, но страх, перешедший границы, заставляет пуститься в бегство либо свернуть в сторону. В конце концов возникает злоба.

Мы не умеем либо не считаем необходимым уравновесить свою душевную жизнь, поскольку не знаем, что дух движется силой души. Зато мы умеем обманывать себя различными способами.

Мы не умеем логически осознавать, что маленькое хорошее заставляет нас беспокойно действовать для достижения большого хорошего, тогда как незаслуженно свалившееся на нас большое хорошее погребает под собой и губит своим хорошим.

Мы не умеем любить своих родителей такими, какие они есть. Считаем себя лучше родителей и желаем их видеть, по меньшей мере, такими же, но не сознаем того, что являемся суммой родителей.

Мы не умеем осознавать потребностей своего духа, и не знаем самих себя. Наш дух есть сгусток энергий, движущейся к совершенной мудрости.

Мы не умеем правильно мыслить, не умеем правильно работать, не умеем правильно ставить цели, не умеем правильно жить, потому что не знаем самих себя.