Счастье больше не секрет

– Так же, как могли бы знать и вы. Про кого угодно. В том числе, и про меня. И ничего здесь удивительного. Вам же доводилось видеть таких людей и раньше, в ваших любимых ашрамах. Их лица говорили вам о том, что эти люди знают обо всём на свете. Но просто никто из них не сказал вам в лицо, что знает всё о вас. Некоторые лишь намекали на это, не правда ли? И отправляли вас назад, к своим корням, к примеру. Ведь так? Не потому ли вы здесь?

Я не знал, что сказать на это. Не знал, что и думать. Что делать дальше.

– Называйте как угодно, – продолжал Бабаев, – ясновидением, сверхспособностями, психологическими фокусами. Видеть человека насквозь – совершенно естественно. Стоит только осмелиться пошире открыть глаза и немного иначе сфокусировать свой взгляд. Вам действительно это интересно?

Я поймал себя на мысли, что уже не считаю этого человека возмутительным хвастуном. Наоборот, готов внимательно слушать каждое его слово. И он видится мне всё интереснее и интереснее.

– Вам действительно это интересно? – повторил вопрос Бабаев, – Или вы приехали сюда всё же не за этим?

«А ведь я и впрямь не понимаю, зачем приехал», – мелькнуло в голове, в которой уже случилась полная неразбериха. Я не успевал задавать возникающие вопросы, не мог толком на чём-то конкретном остановить своё внимание.

– Знаете, Бабаев, – сказал я вслух, – до сих пор не понимаю, зачем я здесь. Я окончательно запутался. Но то, что я от вас слышу, мне интересно.

– Хороший вопрос «зачем». Почаще бы его себе задавали, и, может, не пришлось бы летать в космос, преодолевать часовые пояса в поисках того, не знаю чего и вот так вот, как вы сейчас, морщить лоб. Ну, скажите себе хоть раз, зачем вам называться Мудрым, когда вы далеки от мудрости? Зачем вы тратите так много времени на то, чтобы увеличивать ряды своих обожателей? И так мало на то, чтобы действительно стать хоть чуточку мудрее?

– Но это же моя работа!

– То есть ваша работа – это натянуть на себя лучшие достижения косметологии, стоматологии и прочие биотехнологии, вылезти вон из кожи и умножать поголовье ротозеев вокруг вашей персоны? Назвались бы тогда Ярослав Дивный! Зачем же сразу Мудрый?

– Да как вы можете говорить такое! – вспылил я, – Как вы можете осуждать то, чем пользуетесь сами?

– Чем, вы полагаете, я пользуюсь?

– Ну как же. Ваши волосы, рост, кожа, мышцы, ваши зубы, наконец. Не один фургон фруктов, видимо, ушёл на то, чтобы так выглядеть.

– Да, вы правы. Вы даже сами не знаете, насколько правы. Пришлось съесть не один фургон фруктов, чтобы так выглядеть. И заметьте съесть, а не продавать. Кстати, я не торгую овощами и фруктами. Думаю, это удивит вас, но всё, что на мне и при мне – настоящее.

– Ну, уж в это я не поверю! Даже не надейтесь! Таких зубов в природе не существует! Как впрочем, волос и всего остального! Тем более, в вашем возрасте. Ведь, как я понял, вам далеко за шестьдесят. Вы должно быть намного старше моих родителей, хотя и выглядите чуть моложе.

– Да вы раскусили меня! Мне далеко за шестьдесят. И я уж точно не буду, как ваши ротозеи открывать рот пошире, чтобы вы разглядели мои зубы, во всей их натуральной красе. Вы не только слишком долго плавали, Ярослав, вы слишком далеки от природы…

Теперь я точно заглядывал ему в рот. А Бабаев продолжал:

– …от природы, которая способна щедро одаривать не только зубами. Скажите, зачем вы покупаете воздух для спальни?

– Странный какой-то вопрос вы задаёте! Чтоб дышать…

– Перепрессовка с весьма сомнительными ароматизаторами – это у вас, чтоб дышать. А структурированная водка, значит, за тем, чтобы пить? – не унимался этот ясновидец.

– Ну, если я могу себе позволить дышать более качественным воздухом или пить безопасную водку, почему бы и нет?

– Безопасную? Водку? – засмеялся Бабаев.

– Что вы смеётесь? Это забота о здоровье, это признак уровня жизни, в конце концов.

– Уровень жизни это ещё не жизнь. Жизнь начнётся тогда, когда ответите на вопрос, зачем она вам такая, которая не нравится и не устраивает.

– Откуда вы знаете про мою жизнь? Меня по большому счёту всё в ней устраивает, – с вызовом сказал я, как боец, который напрашивается на удар, заранее зная, что способен увернуться.

– Что вы тогда по этим мудрецам, как по бабам таскаетесь, когда вас свои три бабы дома ждут?

– Простите? – удивился я, и сразу почувствовал, что пропустил удар, – У меня жена и дочь.

– Две дочери. Вторая вот-вот на подходе. Рисковое дело, не правда ли, в наше-то время рожать самой. И вместо того, чтобы быть рядом с ней, вы опять проводите выходной в компании очередного старика.

Это был настоящий удар матёрого профессионала, который сбил с ног и ещё некоторое время я отходил от него. В семейную тайну про беременность жены были посвящены только самые близкие и группа личных врачей. Зачем людям знать, что жена Ярослава Мудрого, как древний человек вынашивает и рожает сама? Что про меня подумают? Что я дикарь, женоубийца или сектант, чтобы ради бредовых идей заставлять жену рисковать собственной жизнью? Как я объясню, что случилось настоящее чудо? Что произошло совершенно естественное зачатие без всякой стимуляции? Доктора долго не могли поверить, как такое стало возможно помимо их участия. Но, глядя в свои приборы, всё-таки пришли к выводу, что организм моей жены хоть и не подготавливался специально, как у профессиональных рожениц, но вполне может справиться с вынашиванием ребёнка. Под ежедневным наблюдением врачей, конечно же. И вот, жена там, с докторами, на третьем месяце, а я здесь, с человеком, который утверждает, что знает всё. В том числе, и об этой весьма щекотливой ситуации в моей семье и даже больше, чем я. Как-то очень странно и жутковато всё это.

– Так у нас будет девочка? – только это я и смог выдавить.

– Прекрасная здоровая девочка. Можете ни о чём на этот счёт не беспокоиться.

Мне стало ещё тревожнее, захотелось услышать голос Майи, сказать, как я желал бы сейчас быть рядом.

– Могу я поговорить с женой?

– Конечно, – ответил Бабаев, протянув своё подозрительное устройство связи.

Я решил спуститься к озеру, чтобы уединиться. Но сделал это не машинально, как люди, которые хотят скрыть свои тайны от посторонних, а вполне осознанно, чётко представив, что хочу находиться там, среди этой сверкающей чистоты. Я сбежал с пригорка и остановился у самой кромки воды. Озеро посмотрело на меня ясным взором и дыхнуло необыкновенной свежестью. Сосны-карандаши деликатно отвернулись и сделали вид, что заняты своими делами, как бы извиняясь за то, что не могут покинуть свой пост и отойти чуточку дальше. Природа словно помогала настроиться на разговор с любимым человеком, даже холмы напротив, казалось, вжались в землю, чтобы не давить своим авторитетом. Я чувствовал – вокруг всё живое, до последней песчинки под ногами, и всё это со мной заодно.

«Ну как ты, милая? Я так по тебе соскучился! Посмотри, красота-то какая! Я бы так хотел, чтобы ты сейчас была рядом!». Впервые в жизни мы поговорили о том, что касалось только нас, наших чувств и переживаний. Не о том, кто и чем был занят в последние часы, с кем проводил время или связывался, не о планах и обязанностях на сегодняшний и завтрашний день. Я это понял не сразу. Лишь после того, как Майя сказала, что не торопит меня и просто ждёт, когда я завершу дела. Я почувствовал себя настолько благодарным природе предков, что, почти не раздумывая совершил безумный шаг – снял обувь, засучил штанины и зашёл в воду по самые колени. И в этот миг мне совсем не пришло в голову, что залезать в дикие водоёмы элементарно опасно для здоровья. Наоборот, я чувствовал себя легко и свободно, радость перебегала волнами от пяток прямо до самых ушей, щекотала всё тело и устремлялась обратно в ноги, а оттуда ещё глубже вниз, в обволакивающий бархат песка.

– А! – вскрикнул я, – и впрямь что-то щекочет ноги.

– Не бойтесь, это рыбки, посмотрите! – услышал знакомый голос. Бабаев уже стоял у самой воды и широко блестел зубами, – Это мальки, посмотрите, их хорошо видно. Вы им интересны, они приветствуют вас! Совсем ещё детки.

Приглядевшись, я увидел полупрозрачных рыбок, они облепили мои ноги, и время от времени их то ли целовали, то ли покусывали, как задорные котята, готовые к игре.

– А вон там, посмотрите подальше…

– Где?

– Да вон, в паре метрах от вас, – указывал рукой Бабаев, – там другие, постарше. Полосатенькие, видите? Им уже года три. Сделайте шаг вперёд, посмотрите, как вы им интересны. Что видите?

– Они отплыли.

– Правильно, продолжают наблюдать. А теперь сделайте шаг назад. Что теперь вы видите?

– Чёрт, они приближаются! – удивился я тому, как рыбы держали примерно одинаковую дистанцию, видимо ту, которая им наиболее удобна для того, чтобы лучше рассмотреть новый объект в большом аэрариуме, установленном над их домом-озером.

– Вот видите, они хотят с вами познакомиться. И смотрят не на ноги, как малыши. Эти уже способны увидеть большее – то, что над водой. Возможно, и ваше лицо.

– Ух ты! И впрямь, они изучают меня! – и мне впервые пришла в голову интересная мысль: ещё неизвестно, кто на кого смотрит в этих подводных стеклянных галереях – туристы на диковинных рыб или наоборот, редкие рыбы на постоянно новых туристов. Теперь я понимаю, почему они так активно подплывают к стеклу и вглядываются в лица зевак, ведь каждые полчаса картинка для них полностью меняется. Другие люди, цветовые пятна, сочетания форм и размеров. Тот еще, наверное, для рыб аттракцион.

С этими забавными открытиями я вышел на берег. Бабаев внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Вам, правда, интересно, о чём я говорю?

– Про рыбок?