Перси Джексон и похититель молний

И снова в безоблачном небе прогремел далекий раскат грома.

– Молодой человек, – вмешался мистер Ди, – на вашем месте я бы все же не стал так беспечно обращаться с этими именами.

– Но они же выдумка, – возразил я. – Мифы, которые объясняли появление молнии, смену времен года и все такое. Люди верили в это в донаучные времена.

– Наука! – усмехнулся мистер Ди. – Скажи-ка мне, Персей Джексон, – я вздрогнул, когда он назвал мое настоящее имя, которое я никогда никому не говорил, – что будут думать люди о твоей «науке» через две тысячи лет? А? Они скажут, что это дремучие бредни, – вот что. О, обожаю смертных: они ничего не умеют адекватно оценить. Считают себя таки-и-ми продвинутыми. А на самом деле как, Хирон? Посмотри-ка на мальчишку и скажи мне.

Мистер Ди мне не слишком нравился, но то, как он назвал меня смертным, намекало на то, что сам он… им не является. Этого хватило, чтобы к горлу подступил комок, и я догадался, почему Гроувер старательно глядит в карты, жуя банку и держа рот на замке.

– Перси, – сказал Хирон, – можешь верить или не верить, но бессмертный значит бессмертный. Можешь хоть на миг представить, каково это – никогда не умирать? Не стареть? Просто существовать вечно.

Я чуть было не ответил первое, что пришло на ум: что звучит это отлично, но тон Хирона заставил меня задуматься.

– Хотите сказать, независимо от того, верят в тебя люди или нет? – спросил я.

– Именно, – кивнул Хирон. – Если бы ты был богом, тебе бы понравилось, что тебя называют мифом, старой сказкой, объясняющей, откуда берется молния? Что, если я скажу тебе, Персей Джексон, что однажды люди назовут тебя мифом, придуманным, чтобы объяснить, как маленькие мальчики могут пережить потерю матери?

Сердце бухнуло у меня в груди. Он зачем-то пытался меня разозлить, но я не стал поддаваться.

– Мне бы это не понравилось, – ответил я. – Но я не верю в богов.

– Лучше уж поверь, – пробормотал мистер Ди, – пока один из них тебя не испепелил.

– П-прошу вас, сэр, – взмолился Гроувер. – Он только что потерял мать. У него шок.

– Везунчик, – буркнул мистер Ди, делая ход. – Жаль, что я прикован к этой убогой работе и должен иметь дело с мальчишками, у которых даже веры нет! – Он взмахнул рукой – и на столе появился кубок: словно солнечные лучи преломились и соткали стекло прямо из воздуха. Сам собой кубок наполнился красным вином.

У меня отвисла челюсть, а Хирон даже бровью не повел.

– Мистер Ди, – напомнил он, – вам запрещено.

Мистер Ди взглянул на вино и изобразил изумление.

– Ну надо же! – Он поднял глаза к небу и завопил: – Старые привычки! Простите!

Еще один раскат грома.

Мистер Ди снова взмахнул рукой – и бокал превратился в банку диетической колы. Он горестно вздохнул, открыл банку и вернулся к игре.

Хирон подмигнул мне:

– Некоторое время назад Мистер Ди разгневал своего отца – увлекся лесной нимфой, что ему было запрещено.

– Лесной нимфой, – повторил я, не сводя глаз с банки диетической колы, словно она явилась из космоса.

– Да, – подтвердил мистер Ди. – Отцу нравится меня наказывать. В первый раз – сухой закон. Жуть! Эти десять лет были просто ужасными! Во второй раз… ну, очень уж она была хорошенькой, как тут остаться в стороне… во второй раз он сослал меня сюда, на Холм полукровок. В летний лагерь для таких паршивцев, как ты. «Стань хорошим примером, – велел он. – Работай с молодежью вместо того, чтобы дурно на нее влиять». Ха! Разве это честно? – Мистер Ди был похож на обиженного шестилетку.

– И-и… – запинаясь, проговорил я, – ваш отец – это…

– Di immortales[9 - Бессмертные боги (лат.).], Хирон! – воскликнул мистер Ди. – Я думал, ты рассказал парню хотя бы основное. Конечно же мой отец – Зевс.

Я мысленно перебрал все имена из греческой мифологии, начинающиеся с буквы «Д». Вино. Тигриная шкура. Работники-сатиры. И Гроувер, лебезящий перед мистером Ди как перед начальником.

– Вы Дионис, – сказал я. – Бог вина.

Мистер Ди закатил глаза:

– Гроувер, какие сейчас модные словечки? Молодежь говорит «ну так!»?

– Д-да, мистер Ди.

– Тогда ну так, Перси Джексон! Может, ты подумал, что я Афродита?

– Вы бог.

– Да, дитя.

– Бог. Вы.

Он повернулся и посмотрел на меня в упор, в глазах у него полыхнуло пурпурное пламя, говорящее, что этот пухлый ноющий коротышка показывал мне лишь часть своей истинной сущности. Я увидел виноградные лозы, которые до смерти душили неверующих; пьяных воинов, обезумевших от желания ринуться в бой; моряков, вопящих от ужаса, когда их руки превращались в плавники, а лица вытягивались в дельфиньи морды. Я знал: если не отступлю, мистер Ди покажет мне вещи и похуже. Он может сделать с моим мозгом такое, что мне придется остаток жизни провести в смирительной рубашке в комнате с мягкими стенами.

– Хочешь проверить, дитя? – тихо спросил он.

– Нет. Нет, сэр.

Огонь в его глазах стал тише. Он вернулся к игре:

– Похоже, я выиграл.

– Не совсем, мистер Ди, – сказал Хирон. Он выложил стрит, подсчитал очки и добавил: – Победа за мной.

Я думал, мистер Ди сделает так, что от Хирона останется лишь кучка пепла в коляске, но он просто выдохнул через нос, словно уже привык, что его обыгрывают учителя латыни. Он встал, следом за ним поднялся Гроувер.

– Устал я, – заявил мистер Ди. – Пойду вздремну перед вечерним пением. Но прежде, Гроувер, нас с тобой – в очередной раз – ждет разговор о том, что ты не лучшим образом справился с этим заданием.

Лицо Гроувера покрылось капельками пота:

– Д-да, сэр.

Мистер Ди посмотрел на меня:

– Одиннадцатый домик, Перси Джексон. И не забывайте о манерах. – Он умчался в дом, и несчастный Гроувер последовал за ним.

– С Гроувером все будет в порядке? – спросил я Хирона.

Тот кивнул, хотя вид у него был слегка встревоженный.

– Старина Дионис на самом деле не злится. Он просто ненавидит свою работу. Его наказали… спустили с небес на землю, можно сказать, и он ждет не дождется, когда через столетие сможет вернуться на гору Олимп.