Да

Чтобы отблагодарить Амбу, Айран наведался в выделенную для нее ученическую комнату в общежитии. Он застал ее в раздумьях, напряженно вглядывающейся в горизонт у открытого окна.

– Он ищет меня. За мной сюда и придет, – сказала она вместо приветствия.

Айран помолчал и подошел ближе.

– Сатанг? – он положил ей руку на плечо.

Амба не сдержалась и, круто развернувшись, уткнулась в его грудь. Он осторожно погладил ее по спине.

В это время внизу послышались голоса. Группа санитаров совещалась о чем-то на пути к госпиталю. Из их разговора Айран выхватил имя Селлах.

– Амба, я зашел, только чтобы сказать тебе спасибо, что у меня не возникло проблем с Комохо, – объяснился Айран, отстраняясь от нее.

– Нам нужно в больницу, да?

Они с Амбой поспешили вслед за медиками. В палате на кушетке лежала обессиленная Селлах, из которой печать Сатанга на глазах вытягивала энергию. У изголовья с одной стороны сидела медсестра, постоянно протирающая кровоточащую рану на щеке, а с другой стороны стоял Сирроу.

Увидев Айрана, ксэ машинально обнажил меч и встал в боевую стойку, преградив ему путь и выпалив скороговоркой:

– Ты что здесь забыл, драный кот?

– В сторону, – рыкнула на него Амба.

Ксэ опустил меч, оробев от ее волевого взгляда. Айран подошел к Селлах со стороны медсестры, она вымучено улыбнулась ему.

– Это печать Кеаго? – напряженно спросил он, пряча волнение.

– Да, – выжала девушка.

Айран попросил сестру выйти, присел на край кушетки и осмотрел вырезанный на лице Селлах узор.

– Будет больно. Придется терпеть.

Она кивнула.

– Знаешь, как выжигать наши печати? – Амба заглянула ему через плечо.

Сирроу с недоверием покосился на бывшую сектантку.

– Пришлось кое-чему научиться, прежде чем соваться в ваше логово.

Айран приложил кончик пальца к лицу Селлах и стал выпускать из него сжатую до тонкого луча чакру Тьмы. Амба и Сирроу, одна с интересом, другой с тревогой наблюдали за процессом. Невероятная точечная концентрация энергии позволяла выжигать печать.

Айран почти закончил, когда в палату без стука ворвался Инг Сефид.

– Как она?!

– Печать больше не действует. Ей нужно отдохнуть, – ответил Айран, не отрываясь.

Селлах переводила благодарный, почти стыдливый взгляд с Айрана на Сирроу и Инга. Амба, только взглянув на вошедшего брата, метнулась к окну, догадавшись о причине его прихода.

– Они в деревне, – одновременно произнесли оба.

– Я понял. Сирроу, оставь Селлах на попечение медиков и присоединяйся, – сказал Айран.

Вместе с Амбой он вышел из палаты вслед за Ингом. В больничном коридоре их встретила Али, метнувшаяся к своему Харару, как ласковый котенок.

– Милая, не сейчас, прошу тебя. Предстоит жестокая битва, – сухо ответил Инг, даже не остановившись, чтобы обнять ее.

– Хочешь побыть один? – огорчилась Макарано.

– Да, оставь меня, пожалуйста.

Его взгляд был непривычно жестким, и Али в недоумении пропустила мимо себя троих воинов. Амба отлично знала, что с ним происходит. Она задержалась, проходя мимо Али.

– Присмотри за ним, Царица. Это все чакра Кеаго, его зовет кровь.

Алекс приказал окружить деревню оборонительным кольцом. Оно успело замкнуться до приближения Кеаго.

Инг ощущал их силу, и его темное начало ликовало. Он не выдержал, оторвался от своего отряда, забрался на смотровую башню в окружной стене деревни и по-волчьи завыл оттуда, как выли на луну все сектанты. Услышав его зов, Сатанг замер. Только он сам имел право исполнять песню вожаков из чистой линии. Целый хор Кеаго и их волков отозвались Ингу.

– Не отвечать этому недоноску! – приказал сектантам Сатанг, стараясь не выдать неуверенности, что они подчинятся.

– Не атаковать башню! – приказал сихэ Алекс, стараясь не выдать неуверенности, что ситуация под контролем.

Когда началось сражение, Инг остался в башне. Постепенно он стал различать энергию сектантов, а потом и слышать их отдельные мысли. «Кто ты? – раздался в его сознании вдохновенный голос одного из них, – Я помню твою чакру!»

– Я Кеаго! – прокричал Инг из смотрового окна.

Тут же страшный стон вырвался из его груди. Он свалился на пол и забился в угол, закрыв голову руками.

– Я Харар! – прошипел он сквозь зубы.

Снова раздался вой, призывающий Инга встать на сторону Кеаго. Разрываемый внутренней борьбой, он вскочил на ноги и ударился об несущий столб башни, разбив висок в кровь, чтобы привести себя в чувства. Али с внешней стороны от стены, где шло сражение, видела, как он терзается, и больше всего сейчас хотела оказаться рядом.

Стоило Царице только отвлечься, как ее на ходу полоснул кинжалом Кеаго верхом на огромном волке. Чакра сектанта, помесь водной и темной энергии, прошла по всему телу Царицы, вызвав судорогу. Кеаго развернул волка для лобовой атаки, но Али быстро пришла в себя и, обнажив меч, ударила наотмашь в грудь прыгающему на нее зверю. Раненый волк отскочил в сторону, не удержав на спине своего хозяина. Меч Али запылал силой Антарес, и она решительно нанесла удар, прикончив его. Сектант отполз в сторону, постаравшись скрыться от нее в суматохе сражения.

Но вдруг Кеаго начали отступление. Как по команде, они торопились выйти из сражения и покидали даже самые выгодные позиции.

Сатанг нашел то, за чем пришел. Но разделить тандем Амбы и Айрана ему не удалось. Другие сектанты защищали его только до тех пор, пока меч Амбы не пронзил его сердце.

Как только вожак перестал дышать, их восприимчивое коллективное сознание восприняло приказ к отступлению. Они не могли задумать о том, кто повелевает ими. Этот приказ имел такое же безоговорочное глубинное воздействие, как приказ законного Кнеса, хотя исходил от сихэ деревни Ту, Инга Сефида.

***

Без воли Кнеса Кеаго не представляли собой организованной силы. Они покинули деревню, не успев нанести ей значительного вреда. Но колоссальному воздействию подвергся тот, кого можно было чествовать за их скоротечное отступление.

Инг остался под присмотром Николаса, который убедил Али, что для обретения душевного равновесия Харару необходимо временное отсутствие контакта с ней.

– Она в порядке, – сказал Николас, вернувшись к Ингу в тишину личных покоев Комохо, куда не было доступа никому, кроме Алекса.

Инг сидел на стуле, отвернувшись к пустой стене. Он слышал его слова, но не смог выдернуть себя из прострации, чтобы как-то отреагировать. Николас присел на небольшой диван за его спиной.

– Поговори со мной, Инг. Что ты чувствуешь?

Инг долго молчал, прежде чем ответить:

– Не могу вспомнить, кто я, и откуда взялся. Заставляю себя думать, что знаю это, но не могу поверить.

– Откуда ты взялся достоверно известно. Как и все мы – из чрева матери. Именно в этом и дело, в твоей прекрасной маме, Сольвейг Кеаго. Я сейчас задумался, выходит, мы с Сатангом были в некотором смысле родственниками. Сольвейг была его родной сестрой.

– Вы видели ее?

– Однажды в наш сад забралась девчонка Кеаго. Я видел, как твой отец, Эльхес, помог ей надрать нашего винограда и показал тайный ход. Так они столько набрали, что одной ей было не унести, и эти двое сумасшедших решили, что он может помочь донести добычу до дома, прямо в логово Кеаго. Так он первый раз попал в их пещеры.

Инг не проявлял никакого видимого внимания, но Николас знал, что он слышит каждое слово.

– В тот день Эльхес узнал от Сатанга, что такое их чакра и их яд, – продолжил учитель, – На следующий день, дома, отец решил, что он пьян, потому что ноги его не держали от слабости. Он избил Эльхеса в наказание и отправил в таком состоянии в академию. Мне до сих пор стыдно, что я даже не попытался его защитить. Только мне Эльхес сказал, что был в пещере Кеаго. С тех пор он стал там частым гостем, несмотря на неудачное знакомство с Сатангом. Его уже тогда готовили к тому, что он будет Кнесом, поэтому он мнил себя важным человеком. Вообще-то у них проводится поединок за право обладания этим статусом, но он носит, скорее, характер ритуала, потому что наследники Сфорцы, люди из чистой линии, всегда побеждают в бою. Постепенно Эльхес со многими сошелся, и с самим Сатангом в том числе. Он как-то даже проговорился, что они ради забавы продумывали план захвата Ханства. А теперь вот Сатанг решился попробовать воплотить этот план. Не удивлюсь, кстати, если именно тот самый план, который они с Эльхесом сочиняли, накурившись канны…

Инг чуть усмехнулся. Это уже было большим продвижением.

– Он канну курил?

– Да, с ними, бывало. И много курил вообще-то. Даже в день твоего рождения накурился. Правда, от горя, из-за Сольвейг. Да и не знаю, решился ли бы он тебя выкрасть, если бы не накурился тогда…

– Выкрасть? Кеаго хотели, чтобы я остался у них?

– Конечно. У тебя была возможность убедиться, что ты обладаешь властью над ними. А кроме того Сфорца не просто так запечатал Агварэса в своего потомка. Он хотел сделать его рабом людей. И, конечно, он выбрал Кеаго, а не Кутта, потому что, попади Агварэс в руки ксэ, он стал бы оружием Хана, то есть оружием светлых. Видимо, Сфорца посчитал, что достаточно сильным, чтобы удержать в себе Демона, может быть только потомок чистой линии Кеаго. Такую модификацию над душой можно произвести только с еще не рожденным человеком, а Сольвейг была единственной дочерью главы клана, поэтому все сходилось именно на тебе. И, разумеется, они пытались тебя вернуть.

Инг резко развернулся на стуле лицом к Николасу.

– Расскажите мне!

– Хорошо, мальчик, – Николас тяжело вздохнул, – Помню, как Эльхес сказал: «Не хочу, чтобы он стал таким же повернутым фанатиком, когда вырастет». Фанатиком, или нет, а было очевидно, что ты станешь великим. Ты очень рано научился улыбаться, и, улыбаясь, становился похож на Эльхеса. И в то же время от тебя с первых дней жизни веяло холодной древней силой. Я понимал, что Кеаго несложно будет обнаружить твою чакру. Сатанг пришел за тобой уже на следующий день. Ему удалось проникнуть в деревню, а затем и влезть в наш дом, так что он совершенно спокойно вошел в комнату, где мы с моей женой сидели у твоей колыбели. Эльхес должен был спать наверху, но он ворвался в комнату прямо следом за Сатангом. Тогда сектант, не обращая на нас никакого внимания, сказал ему: «Никогда сын Сольвейг не будет никем, кроме Кеаго». Эльхес ответил, что ты будешь носить имя Сефид. Сатанг обвинил его в надругательстве над именем его сестры, и тогда началась битва прямо в нашем доме. Сатанг был не один, и мы вступили с ними в бой. Эльхес крикнул моей жене: «Забери Инга!» – он первый раз назвал твое имя. Она обернулась птицей, схватила тебя и улетела. Кеаго не нашли тебя, потому что она умела прятать сигналы чакры, которые они могли учуять.

Николас умолк. Инг смотрел на него, обдумывая все сказанное. Было так тихо, что послышавшиеся в коридоре шаги сразу же выдали приближение Алекса. Он постучал в дверь, прежде, чем войти в собственную спальню.

– Я не помешал?

– Нет, мы как раз закончили. Что случилось?

– Мне сообщили, что в окрестностях деревни Ив было совершено жестокое нападение на крестьян. По показателям очевидцев, это был темный. Я хочу, чтобы ты взял это дело, отец.

Инг с тревогой смотрел на Комохо. Алекс избегал встречаться с ним взглядом, понимая, что именно произошло в крестьянском поселении с наибольшей вероятностью.

– С удовольствием возьму дело, господин Комохо. По Земле стало разгуливать слишком много темных, – сказал Николас.

В его голосе слышалась затаенная злоба.

– Поговори с Сирроу. Хан уже в курсе произошедшего, он отсылает его на аналогичное задание по расследованию.

Николас коротко поклонился сыну и вышел из комнаты.

Сирроу тем временем находился в госпитале. Он разбудил Селлах нежными поцелуями в ладонь. Она медленно открыла глаза, взглянула на Сирроу и тихо произнесла его имя. Но в следующий миг от ее неги не осталось и следа; она резко откинула одеяло и почти вскочила на ноги.

– Что произошло? Кто-нибудь ранен?

Селлах была без сознания все время, пока Кеаго находились в опасной близости от деревни.

– Они ушли. Успокойся, милая. Они больше не придут.

Сирроу уложил ее обратно и рассказал о сражении то, что знал сам, а именно – что Кеаго покинули место сражения сразу же после гибели Сатанга, видимо не имея больше причины для продолжения битвы.

– Хочешь чего-нибудь?

– Хочу, чтобы ты остался, – тихо пробормотала она.

– Именно этого я сделать не могу. Меня отправляют на задание.

– Уходишь? Лучше бы я никогда не просыпалась.

– Что ты такое говоришь! – Сирроу склонился к ней, чтобы обнять, и она ощутила запах крови на его одежде.

– Возьми меня с собой, – твердо сказала она, упершись в его плечи, – Ведь ты защищал мою деревню от Кеаго, я должна отплатить тебе за это.

– Если так хочешь, чтобы кто-то был кому-то должен, то давай договоримся, что твой Комохо должен Хану. А ты не в том состоянии, чтобы сопровождать меня.

– Ты хотя бы скажешь мне, из-за чего я снова остаюсь одна?

– Селлах… Ведется дело по вчерашним убийствам, – ответил ксэ.

– Что случилось?

– Вчера ночью из крестьянской деревни поступило сообщение о жестоком убийстве ребенка и трех взрослых. Я возглавляю следственную группу. Есть версии, что это могут быть Кеаго. Но у меня лично другое предположение.

Селлах напряглась. У нее тоже были свои рассуждения на этот счет.

– Ведь наверняка для твоего товарища Максима Дарда а эта ночь не была спокойной, – проговорил Сирроу вполголоса.

Селлах отвела тревожный взгляд.

– Он способен на такое, скажи?

– Мешер свела его с ума. Он ни в чем не виноват!

– Я буду пытаться свалить все на Кеаго. Но с вашим Максимом надо что-то делать.

***

Проснувшись в доме Пушистого, Рейнлан встряхнула головой, чтобы прогнать сон и взбодриться. Одновременно с ней от неожиданности вздрогнул Максим, нервы которого окончательно расшатала борьба с Мешер. Он не спал уже несколько дней.

– Макс! Я не заметила, как уснула. Сколько прошло?

– Не знаю, я зачитался. Думаю, больше шести часов, – зевнул он.

– Ты не пытался уснуть?

– Если бы пытался, уснул бы давно…

– Но тебе тоже нужен сон, Лохматый!

– Я боюсь спать. Она во мне, Рейнлан. Она полностью владеет моими снами. Мне не справиться.

– Нет, ты что! – Рейнлан подошла к его креслу, села рядом на пол и взяла его за руку, – Ты отлично справляешься!

– Если расслаблюсь хоть на минуту, она сожрет меня. Или придется творить то же самое, что в прошлый раз с теми беднягами. Рейнлан, ты знаешь, когда я был на Земле последний раз, я убивал людей. Наверное, их было много. Я пил их кровь. И мицуру.

– Знаю, – ответила Рейнлан, непривычно серьезно глядя ему в глаза, – Ты пришел весь в крови. Она подтачивает тебя. Но сейчас ты еще слишком силен для нее.

– Я вовсе не так силен. Она бы сломила мою душу, как маленькую тростинку, если бы я перестал бороться. Хоть на секунду. Рейнлан, прости, но я долго так не смогу. Я не хочу убивать. Я не хочу. Что мне делать?

– Но она израсходовала не всю силу. Она ведь для чего-то ее копит!

– Совсем не всю, в том-то и дело. Она продолжает сопротивляться. Прямо сейчас. Она выматывает меня понемногу, а сама копит силы. И потом очень скоро она нанесет свой удар, и я не выдержу. Может быть, проще отдать ей душу прямо сейчас.

– Если б не было шансов, она бы съела тебя секунду назад. Как бы она ни была сильна, сейчас она ничего не сделает!

– Рейнлан!!! – закричал Макс, – Ты слышишь меня??? Я каждую секунду, – он прокашлялся и продолжил, уже не так напирая: – каждую секунду на грани! У меня внутри скоро все порвется! Я бы не ушел на Землю, если бы мог терпеть!

– Но ведь держишься! Все горит и порвано, очень сильно, я сама видела! – она в гневе зарычала, вскочила на ноги и нервно заходила по комнате.

– Легче сдохнуть, чем слышать все это, – прохрипел Макс.

– У тебя ломит каждую кость, а каждый нерв натянут до предела, – сказала Рейнлан, давая понять, что слышит и чувствует его.

– И я все равно должен это терпеть?

– Не сдаваться и продолжать бороться! – прокричала Рейнлан и схватила его за плечи.

– Когда-нибудь она окажется сильнее. Анкс говорила, тут в этом доме погиб уже не один ее хозяин. «Хозяин» – хорошо сказано… Это она наша госпожа, это мы все в конечном счете ей покоряемся.

– А ты Макс Лохматый! И ты не покоришься! Никогда эта маска тебя не сожрет!

Макс закрыл глаза и, почувствовав ее страстное тепло, тихо проговорил:

– Ради тебя.

– Она отступит! – уверенно сказала Рейнлан, – Она сломает свои зубы!

– Я должен вернуться в деревню Ту. Мне могут помочь Инг и Николас.

Маска почувствовала его нарастающую уверенность. А ведь он только что готов был отдаться! Мешер послала крепкий удар чакры в сердце Макса. Темной чакры было так много, что она вспышкой вышла наружу.

Рейнлан в ответ маске впустила в его сознание свою багряную дьявольскую чакру. Мешер где-то в углу зашипела вместе с Максом, отдавая боль своему Хвосту. Рейнлан заметила ее и запустила заряд энергии прямо в нее. Шипя, маска спряталась под шкаф, но отыгралась на Максиме. Тогда Рейнлан, погрузившись в сознание Хвоста в виде сгустка энергии, напоминающего грифона, набросилась на маску зверенком и начала борьбу. Каждый ее удар отражался и на Максе. Он, не выдержав дьявольских атак, вытеснил Рейнлан из своего сознания, из последних сил вырвавшись из ее крепких объятий.

Если бы Макс смог потерпеть еще немного, она нанесла бы свой сокрушительный удар и, возможно, покончила бы с Мешер. Но вряд ли это выдержал бы сам Максим. Его трясло, как в припадке эпилепсии, пока Дьявол и маска вели борьбу, терзая светлое начало и выводя из себя темное.

Освободившись, Хвост сполз с дивана на пол. Он потерял сознание, и вот тогда Мешер запустила свои лапы в его душу снова. Уже через несколько секунд он метался по полу, бросался на каменные стены, рвал на себе кожу.

Темные мутные пятна в глазах.

Снова ликует безжалостный страх.

Где ты берешь

Эту мощь

Жизненных сил?

Ты не признаешь правду мою:

Да, я держусь, но стою на краю.

Я свою смерть убью

Ради тебя.

Нет не смысла, ни сил спорить с тобой,

Значит, я буду бороться с судьбой

В этот раз.

В первый раз

Я начну этот бой.