Diablo. Луна Паука

Если этой аристократке нужен Зейл, то только потому, что ее муж мертв. Вне сомнений, дело в наследстве. Были те, кто считали, что служители Ратмы не лучше шарлатанов, которые гадают на удачу или устраивают спиритические сеансы на ярмарках или на дорогах. Артисты, выступающие за деньги, пусть даже некоторые из них и обладают даром.

Зейл хотел было отвернуться, но телохранитель не позволил ему это сделать. Мужчина потянулся к руке некроманта, не подозревая об опасности этого шага.

– Ей больше не к кому обратиться. Госпожа сказала, что-то влекло ее в таверну, и когда она увидела вас, то ощутила уверенность в том, что причиной были именно вы.

Некромант колебался. Последнее, скорее всего, было ложью, но предположение о том, что ее влекло туда же, куда и его, заставило Зейла вновь задуматься о словах Ратмы. Не было ли это путем, на который ему сейчас указывали?

Он взвесил все плюсы и минусы соглашения… и нашел минусы слегка перевешивающими. Но все же, когда Зейл открыл рот, чтобы заговорить, то ответил:

– Очень хорошо. Я с ней встречусь.

– Благодарствую… – тон телохранителя намекал на огромное облегчение, чего Зейл не ожидал от наемного бойца по отношению к нанимателю. Большинство из них просто приняли бы ответ. А в этом мужчине Зейл прочел глубокую преданность.

Гигант повел некроманта по окутанным туманом улицам. Несмотря на согласие встретиться с аристократкой, Зейл оставался настороже. Приглашение до сих пор могло быть ловушкой, устроенной ворами или даже закарумитами.

Но если это и ловушка, то тщательно спланированная. В нескольких кварталах от «Черного барана» Зейл и его так и не представившийся спутник подошли к элегантной карете, запряженной четырьмя мускулистыми белыми лошадьми. Суровый кучер в такой же ливрее, что и телохранитель, кивнул гиганту. Зейл отметил, что эмблема дома отнюдь не скрывалась, что шло вразрез с многовековой практикой аристократов, затевающих подобные авантюры. Аристократка была либо весьма открыта в своих делах, либо весьма наивна.

Телохранитель двинулся вперед, чтобы распахнуть дверь кареты. Как только он это сделал, кто-то внутри подался в направлении проема. Зейл слегка оторопел.

Кожа женщины была чуть темнее его собственной, а полные губы имели глубокий насыщенный цвет – как понял Зейл, естественный, а не полученный в результате каких-то ухищрений. Волосы, длиной примерно до груди, каскадом рассыпались по плечам. Зейл не сомневался, что ее лицо и фигура привлекают многих мужчин, но женщина явно была одной из тех, кто ни в коей мере не использует дарованную им внешность для влияния или выгоды. И уж точно – не имеет дел с мерзким некромантом.

Аристократка пристально посмотрела на Зейла, потом перевела взгляд на телохранителя.

– Спасибо, Полт.

Гигант поклонился:

– Госпожа…

Она протянула тонкую руку к служителю Ратмы.

– Пожалуйста. Входите.

– Я бы хотел сначала узнать имя, миледи. Настоящее имя.

Прежде, чем она успела ответить, мужской голос внутри кареты прорычал:

– Клянусь звездами, Сейлин! Я говорил тебе, что это зашло слишком далеко! Ничего ему не рассказывай, давай просто уедем из этой зловонной дыры! Я знавал более подходящие места, чтоб напиться, чем тот рассадник для блох, который мы покинули!

Зейл вспомнил мужчину из «Черного барана», которого он посчитал братом женщины. Пока что в их характерах и поведении было мало общего. То, что он назвал ее по имени, хотя настаивал на том, чтобы она ничего не рассказывала, говорило о многом.

– Умолкни, Сардак, – тихо ответила аристократка, улыбнувшись Зейлу, словно прекрасно понимая, что он думает о ее дерзком спутнике. – То, что просит некромант, справедливо, если он собирается мне помочь.

– Ты не можешь доверять таким, как он! Церковь Закарума говорит, что он – осквернитель могил, вурдалак…

Улыбка Сейлин стала жестче, и взгляд, которым она посмотрела на Сардака, немедленно заткнул того. Женщина вновь обратила внимание на Зейла, но уже с искренним извинением.

– Мой брат оберегает меня, жрец Ратмы. Как и я его, господин…

Без сомнения, она оберегала импульсивного Сардака больше, чем он ее, но Зейл этого не сказал. Он кивнул, а затем подошел поближе.

– Я просто Зейл, миледи.

– И больше ничего?

– Люди моего призвания, как правило, отказываются от других имен, ибо мы всего лишь служители Равновесия, не связанные ни домом, ни кланом.

– Что ж, «Просто Зейл», я леди Сейлин Несардо. И если представлений достаточно, я предпочла бы, чтоб мы уже отправились. То, о чем я хочу поговорить с вами, лучше обсудить в другом месте.

Аристократка отступила в карету, очевидно приглашая сесть рядом с ней. Зейл приподнял бровь; мало кто из женщин согласился бы на такое даже ради призыва духа богатого мужа. Он ожидал, что она попросит его сесть рядом с Сардаком.

Из мешочка вырвалось приглушенное фырканье. Полт нахмурился, но когда шум не повторился, расслабился.

– Господин Зейл? – пригласил он, придерживая дверь.

Слегка склонив голову перед телохранителем, Зейл скользнул в карету со спокойной легкостью тени. Сейлин тихонько ахнула от его скорости и стремительности, а Сардак пробормотал проклятие.

Зрение некромантов лучше приспособлено к ночи, чем у большинства людей, и Зейл увидел кислое выражение на лице брата аристократки. Однако несмотря на угрожающее поведение Сардака, некромант посчитал, что этот человек ему не опасен. Выпивка была единственным оружием Сардака, и использовал он его исключительно против себя самого.

В этот краткий миг, в ходе которого молодой человек завладел вниманием некроманта, к леди Несардо полностью вернулась ее учтивость. Она взглянула на мешок у пояса некроманта.

– Карета маленькая. Если хотите, я могу попросить Полта положить вашу ношу в сундук для хранения сзади. Возможно, так вам будет удобнее?

Рука Зейла рефлекторно дернулась к мешку.

– Он останется со мной, – отчеканил некромант.

Женщина явно заметила движение, но ничего не сказала.

– Да, я видела, как те воры усвоили этот урок, к ужасу для себя.

Леди Несардо больше не обсуждала мешок, как и не проявляла любопытства к его содержимому. Даже несмотря на то, что она, несомненно, слышала голос в таверне. Что ж, она довольно скоро узнает правду, если Зейл согласится на ее просьбу.

Сардак мрачно молчал всю дорогу, глядя на некроманта так, словно Зейл отрастил клыки и парочку рогов. Некромант ожидал, что хозяйка начнет объяснять ему свои нужды, но она ограничилась банальными вопросами, к примеру, как прошло его путешествие через Моря-Близнецы, или на что похож Лут Голейн. Однако Сейлин не стала спрашивать, зачем он проделал такой долгий путь. Аристократка делала все возможное, чтобы относиться к нему с почтением, подобающим особам ее статуса. Как тот, на кого обычно взирали с презрением, подозрением или страхом – всеми чувствами, воплощенными в ее брате, – Зейл находил это ободряющим.

Затем, без предупреждения, черная волна захлестнула его, подавляя все чувства.

Это было слишком даже для его подготовки. С губ Зейла сорвался вздох, и некромант откинулся на спинку сиденья.

Интерьер кареты исчез. Некромант был пойман в бездонную черную воронку. Он ощущал, как костлявые пальцы впиваются в его плоть, и слышал стенания тысяч потерянных душ. Пальцы безжалостно рвали его, воскрешая в памяти еще один ужасный момент, который заставил правую руку служителя Ратмы крепко сжаться.

Внезапно Зейл оказался в ловушке липкой субстанции, которую не мог видеть. Она была повсюду, и даже незначительные потуги освободиться лишь сильнее затягивали его. Стенания становились все более пронзительными. Он слышал звуки битвы и крики смерти. Вокруг него заиграли магические силы.

А затем… приблизилось нечто еще. Оно тянулось из гораздо худшего места, лежавшего за пределами смерти. Даже несмотря на то, что оно было так далеко, Зейл ощущал его ужасную злобу.

Но в этот самый момент еще одно присутствие вторглось в его мечущиеся мысли. Кем или чем оно было, Зейл сказать не мог, но этот гость пытался вытащить его из таинственной ловушки. Зейл ухватился за предложенный спасательный трос и, наконец, сумел собрать волю в кулак и сосредоточиться.

Разум некроманта вырвался от сковывающей его липкости. Впивающиеся руки и скорбные голоса отступили, а вместе с ними и боль. Потерпев неудачу, темное присутствие вновь погрузилось в то зловонное место, из которого вышло.