Пепел тебя найдет

Плейлист

Zeke Bleu – A New Life

Lil Peep – girls (feat. Horsehead)

Leon Thomas – MUTT

Sonder – One Night Only

Billie Eilish – CHIHIRO

Lana Del Rey – Watercolor Eyes

NESYA – Delulu

Machine Gun Kelly – why are you here

Глава 1

Тень (псих.) – это все наши чувства, желания, черты характера, которые мы отказываемся принимать.

Листаю объявления на «Крейгслист», когда на телефон сыпятся оповещения. Не успеваю их смахивать, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть.

«Скажи, где ты, мы приедем заберем тебя».

«Я больше не сержусь на тебя. Гаррет тоже. Вернись домой. Что ты там будешь делать одна? Ты даже стиральную машинку включать не умеешь».

«Детка, перестань дуться».

Они приходят от матери, которая хочет, чтобы после всех сказанных ею слов, я её простила. Дыхание перехватывает от обиды, когда вспоминаю, что она мне тогда наговорила. Но дело не в ней. Мои руки дрожат не из-за того, что она поверила ублюдку, которого знает без году неделя, а не родной дочери. Совсем не из-за этого. Меня всю выворачивает наружу от мысли, что я вновь увижусь с ним. И в этот раз не смогу убежать.

– А ну-ка дыхни на меня. Ты что, сегодня пила? – Гаррет взяла меня за плечи и посмотрел в глаза.

– Немного.

– Сегодня большой праздник, – он наклонился к моему уху. – Матери я, так и быть, не скажу.

Мы стояли на заднем дворе нашего дома после моего выпускного из старшей школы, с которого меня забирал Гаррет. На мне было небесно-голубое платье с разрезом на юбке чуть ли не до пупка. Оно красиво переливалось в свете садовой лампы, я опустила голову и заметила, что посадила небольшое пятно на лифе. Отчим тоже на него посмотрел, и мне стало ужасно неловко от того, что он пялится на мою грудь в полутьме, когда мы остались один на один.

Гаррет улыбнулся и, обхватив меня большими загорелыми руками, прижал к себе. «Всё-таки окончание школы, праздник, пусть», – подумала я, хотя эти нежности меня страшно смущали. Ладони скользнули ниже, туда, где начинались ягодицы. В его объятьях я почувствовала себя мотыльком в зубах ящерицы, чьи крылья вот-вот могут сломать. Попыталась вырваться, но безуспешно. Еще и алкоголь выпитый тайком на вечеринке подтормаживал движения. Пока я барахталась между деревянной панелью за спиной и туловищем Гаррета, он успел скользнуть горячими пальцами в разрез на платье и вцепиться в ляжку в дюйме от моих трусов.

– Ты какого творишь? – ощерилась я, но мой рот тут же накрыли влажными губами.

– Я так давно ждал твоего совершеннолетия, милая. Если бы ты знала.

Гаррет, который не пил ни капли за весь день и, вообще, за последние много лет, посмотрел на меня пьяными блуждающими глазами. Его гладкая лысина блестела в свете лампы, а лицо исказила отвратительная гримаса. Тело пронзил страх. Я всегда побаивалась отчима, когда-то он был морпехом и наверняка убивал людей, пусть никогда и не признавался мне в этом вслух. Ровно до этого момента Гаррет относился, ко мне как к несмышленому ребенку, которому многое не стоит знать. Меня не отпускали на ночевки, не разрешали ездить в летние лагеря и даже получать подарки от школьных поклонников. Теперь я поняла, почему: Гаррет хотел уберечь меня для себя. Вот скотина.

В эту секунду я набрала в рот воздуха и закричала, что есть мочи. Это сработало: он отпрянул, испугавшись, что я разбужу мать, Конни, соседей и всю округу. Воспользовавшись его растерянностью, я напрягла последние силы и вырвалась из ослабленной хватки. Дальше спотыкаясь побежала по лестнице наверх, в спальню, которую подперла стулом. Замка у меня никогда не было. Потом всё померкло. Только помню, что всю ночь ловила ртом воздух, задыхаясь от ужаса и отвращения.

«Если прямо сейчас ты мне не ответишь, то можешь забыть обо мне и Конни раз и навсегда. Это просто свинство. Угораздило же меня воспитать такую безмозглую дуру».

Читаю, и слёзы катятся по щекам. Лишь бы не начать всхлипывать, а то весь автобус начнет оборачиваться. А мне сейчас совсем не хочется внимания от местных пассажиров. По этому маршруту в общественном транспорте никто не ездит, кроме торчков и других неудачников. Кто бы знал, что меня тоже занесет в их компанию. Но такова судьба.

Этим утром я собрала вещи и отправилась в Аспенфолл, который находится в 40 милях от дома. Теперь бывшего дома. Если Чикаго называют сердцем Америки, то Аспенфолл – её жопа. Ни промышленности, ни развлечений, дай бог, есть один торговый центр. И чего я там только буду ловить? Но мне и неважно, главное – хоть где-нибудь перекантоваться и сменить обстановку. Будь у меня деньги, я бы свалила в ЛА. Но там бы я точно сдохла на улице в первый же день. С такими-то ценами. Поэтому при выборе места для побега у меня было только два условия: недорого и чтобы там меня не нашел Гаррет. Да, в Аспенфолле он точно искать не будет.

Даже в таком захолустье стоимость жилья бешеная. Ночь в самом захудалом мотеле – 120 долларов. Летний сезон отпусков, все едут на природу. Именно поэтому меня потянуло на «Крейгслист». Виллы, бунгало, апартаменты… Наконец дохожу до комнат. Открываю ту, что с самой низкой ценой. Вполне приличный домик в ранчо-стиле с террасой. Еще бы понять, что это за район такой. А то название мне ни о чем не говорит. Я звоню по нескольким номерам из низа списка, но никто не отвечает. Один и вовсе тут же сбрасывает. От волнения трясутся руки, я, кажется, подбираюсь к жилищам вне своего бюджета. Неужели придется возвращаться обратно и вымаливать прощения у Гаррета за то, что он меня облапал? Ни за что, черт возьми.

«Вы кто?», – приходит эсэмэска от одного из номеров, по которому я только что звонила.

Я сверяюсь с сайтом, кажется, это хозяйка новенького двухэтажного дома по имени Келли Дж. Стоун. Той самой, что меня сбросила. Пишу ей в ответ, что хочу снять комнату по объявлению, и добавляю немного выдуманной информации о себе.

«Сегодня? По рукам».

«А как мне добраться до вашего адреса от автобусной станции?».

Ответное сообщение не приходит несколько минут. Наверное, прикидывает, стоит ли сдавать комнату человеку, у которого даже машины своей нет. Я бы точно подумала, что это малолетка или нищенка. И была бы совершенно права. Наконец мне приходит оповещение:

«Я вас заберу в пять вечера возле видеопроката. Пришлите, пожалуйста, свое фото мне на почту: kelly38@yahoo.com. До встречи, Джин».

Ясно теперь, почему Келли так долго печатала. Раз она пользуется почтой для посылки фотографий, то ей наверняка не меньше сорока. А то и пятидесяти. Но всё-таки как же это странно. Почему бы просто не назвать адрес?

Я в который раз жалею, что приняла такое поспешное решение, совершенно не подготовившись. Однако если я вернусь обратно, меня больше не выпустят из дома. Пусть мне и восемнадцать. Они оба и не на такое способны. Что угодно лучше, чем находиться запертой в четырех стенах с Гарретом. Кажется, придется делать фотографию и отправлять её на почту. Я снимаю селфи по грудь, совсем забыв, что глаза у меня красные от слез. Нечесаные каштановые волосы, потрескавшиеся губы и мятая футболка – человека с таким видом я точно бы на порог своего дома не пустила. Нахожу в галерее недавний снимок в полный рост, где я ещё искренне улыбаюсь. Тогда со мной ещё не случилось это. Меня ещё не втаптывал никто в грязь армейским ботинками. Твою мать, я снова плачу.

Мы приехали. До пяти ещё уйма времени, чтобы найти видеопрокат, где-нибудь перекусить и передумать снимать комнату в чужом доме. Всё-таки мотель будет безопаснее, правда стоит он больше, чем в два раза дороже. И хватит мне на него денег ровно на четыре дня. В первую очередь стоит позаботиться о том, где я буду работать.

Мама и Гаррет всегда растили меня, как оранжерейный цветок. Боялись давать больше карманных, чем мне может понадобиться на школьный обед, не разрешили найти подработку на лето. Даже машину так и не купили, потому что боялись, что я не справлюсь с управлением и врежусь в столб на первом же повороте. Хотя деньги у них всегда были. Особенно у него. Мне кажется, мой двенадцатилетний брат и то получает больше свободы. Его они растят настоящим мужчиной, способным постоять за себя. А я… просто жалкое ничтожество, которое даже не знает как включать стиралку и сколько стоит ночь в мотеле. В моем воображении это было в три раза дешевле.

До пяти я успеваю подзарядить телефон, купить на всякий случай новую сим-карту и пройти собеседование в «Марио-Пицца» – какая-то местная закусочная, в которой воняет хуже, чем на китайском рынке. Однако выбирать не приходится. А также я нашла видеопрокат. Сидящий на дороге бродяга с бумажным стаканчиком сказал, что другого тут нет. Прокат правда не работают уже несколько лет, но табличка осталась.

По улице снуют туда-сюда прохожие, мамочки с пакетами и всякая шелупонь, но постепенно они редеют. На небе алеет закат, а за мной по-прежнему никто не приехал. Начинаю накручивать, что им не понравилась моя фотография. Или вовсе всё это было лишь шуткой. Шуткой, из-за которой я останусь этой ночью на улице в незнакомом городе. К глазам могли бы подступить слёзы, если бы я уже не выплакала их за сегодня.

Собираюсь уходить искать дорогущий мотель, когда меня окликают:

– Джин?

Глава 2

– Келли Стоун?

Я пялюсь на человека в окне остановившейся передо мной машины, и глаза лезут на лоб.

– Да, но я предпочитаю второе имя – Джозеф. Можно просто Джо.

На меня смотрят светло-голубые глаза молодого мужчины. Сложно сказать, сколько ему лет. Двадцать? Тридцать? Взлохмаченные густые русые волосы на месте. Немного пожелтевшие от курения, но ровные зубы – тоже. Джо похож на некогда ужасно смазливого короля выпускного, которого сильно потрепала жизнь. Отчего он приобрел усталый взгляд и впалые щеки.

– Я думала, что «Дж» означает Джоанна или Джессика.

По-прежнему стою, как вкопанная, не зная, что делать: бежать без оглядки или садиться в машину. Парень искренне улыбается мне той улыбкой, которую носят люди, знающие, что хороши собой. Они привыкли, что им всё сходит с рук, и думают, что приятной рожицы будет достаточно, чтобы расположить к себе кого угодно.

– Да, да. Не я себе выбирал девчачье имя. Даже не спасает, что тяжелого форварда «Даллас Маверикс» зовут так же.

– Прости, я не сильна в баскетболе.

Переминаюсь с ноги на ногу, осознавая, что его смазливые чары действуют на меня. Какого черта Келли – это парень?

– Ну ты садишься или так и будешь здесь стоять?

– А кто ещё будет жить в доме?

– Тебе меня мало?

– Извини, Джозеф, мне начинает казаться, что это была не очень хорошая идея.

Вместо того, чтобы уехать, он открывает дверь и выходит из машины. Старые джинсы с вытянутыми коленками, выцветшая футболка, стоптанные кроссовки. И откуда только у такого человека целый дом в собственном распоряжении? Однако под старой одеждой скрывается тело человека, который любит спорт не только смотреть. Келли внимательно смотрит на меня сверху вниз, скрестив руки на груди, и глубоко вздыхает:

– Ты правда думаешь, что я похож на кого-нибудь мерзкого маньяка?

– Маньяки бывают разные.

– В таком случае ты тоже можешь им оказаться. Я между прочим сильно рискую, впуская к себе домой совершенно не знакомую девушку с улицы.

Поправляю лямку рюкзака и гляжу на него исподлобья.

– Самому не смешно?

– Нет, поэтому я предлагаю сначала познакомиться, а потом, если что, подброшу тебя до отеля. Я голодный, как волк, поэтому давай где-нибудь поужинаем.

– Только чур в месте с камерами.

– Как скажешь, – его хитрые глаза сверкают в темноте, и я начинаю думать, что слишком быстро сдалась.

Мы проезжаем пару кварталов и останавливаемся возле кафе на заправке. Бармен с порога бросает ему: «Привет, Джо». Одними глазами мой спутник говорит мне: «Ну вот видишь». Я немного успокаиваюсь. Значит сегодня меня точно не закопают в лесу. Хотя ему бы это точно удалось без лишнего труда. Бицепсы у Келли Джозефа такие, что мне не обхватить двумя руками. Только сейчас замечаю, что в кожу на его пальцах въелось что-то черное. Наверное, уже успел закопать кого-то до нашей встречи и поэтому опоздал.

– Чем ты занимаешься, вообще, по жизни, Джин?

– Фотографию, правда пока что с этим туго. Но я всё равно решила попутешествовать, поездить по стране.

В рассказе о себе я немного наврала про свой возраст и род занятий. Решила не уточнять, что я вчерашняя школьница, которая бежит от отчима-извращенца. Путешественница звучит куда лучше.

– Да, места у нас тут живописные.

Мы оба бросаем взгляд в окно, выходящее на бетонную парковку. А за ней – трасса в окружении полей.

– А ты, Келли Джо?

– Я автомеханик. Чиню всякие корыта. Коплю себя на корвет-C5. Знаешь такой?

– Нет, но всё равно удачи.

Нам приносят еду, и Келли жадно вцепляется зубами в кровавый стейк. А я заказала только «Спрайт», который мерно потягиваю через трубочку, наблюдая за своим спутником. Видела бы меня сейчас моя мать. Сижу вечером в кафе с каким-то деревенском олухом, ещё и старше меня лет на десять. Хотя ей, наверное, уже все равно. На то, что меня тискал потными руками Гаррет, ей было наплевать.

Келли вытирает рот салфеткой и небрежно бросает её на стол.

– Ну что, отвозить тебя в мотель?

Сердце колотится. Цепляюсь в дермантиновое сиденье так, что белеют костяшки.

– Нет.

Он щурится, по его лицу пробегает самодовольная ухмылка. 1:0 в пользу Келли. Сегодня он сможет получить от меня сорок баксов и положить их в свою копилку к деньгам, которые собирает на корвет. Надеюсь, ни на какие другие бонусы этим вечером он не рассчитывает.

Пока мы сидели в кафе, совсем стемнело. Машина выезжает на ночную трассу и через триста ярдов сворачивает на узкую дорогу между деревьями. Вокруг тьма, единственный свет исходит от фар. Я беспокойно вжимаюсь в кресло. Это не похоже на Аспенфолл. Конечно, я всегда знала, что это дыра, но не до такой же степени. Обхватываю руками рюкзак и кошусь на Келли. Он спокойно ведет машину одной рукой, а второй ковыряется зубочисткой во рту. Даже не обращает внимание на то, что у меня глаза вылезают из орбит.

Я столько раз смотрела документальные фильмы про похищение людей в рабство, но мне это нисколько не помогло обзавестись мозгами. Конечно, в качестве приманки они не станут брать урода. Широкоплечий блондин с голубыми глазами и голливудской улыбкой – другое дело. А кто были те люди в кафе? Не подставные лица ли? Сговорившиеся, чтобы создать впечатление, что я в безопасности. Еще чуть-чуть и упаду в обморок от страха, как коза с миотоноей. Дышу. Вдох – выдох.

В боковом кармане у меня спрятан канцелярский нож. Но, чувствую, пока я его раскрою, Келли сможет уже вырубить меня одним махом. Вновь смотрю на него в полумраке. Его челюсти напряженно сжимаются, он следит за дорогой так, словно мы на Формуле-1, а не на пустынной проселке, ведущей в никуда. Хочется что-нибудь спросить, но не могу произнести ни слова, словно онемела.

– Приехали.

Перед нами тот самый свежевыкрашенный беленький коттедж с картинки на сайте, только утопающий в темноте. Келли выбегает из машины и включает небольшую лампу у крыльца. С виду очень даже приличный семейный дом. Вот только окружен он лишь высокими осинами – визиткой Аспенфолла. Вокруг никого, наверное, в радиусе мили. А я ещё спрашивала, не ходят ли сюда автобусы. Чувствую себя идиоткой. Надо было спросить адрес. Знала бы я, что придется оказаться в фильме «Поворот не туда», не села бы в машину даже к Скарлетт Йоханссон.

Келли отпирает дверь и ждёт меня на пороге, приглашая жестом войти. Я медлю, насколько это возможно. И он закрывает за мной дверь на замок. Будто сюда доберутся воры. Так что запираться нужно разве что от лосей, или чтобы кто-то не смог выйти наружу… Хотя куда здесь бежать? Даже если выпрыгну в окно, переломаю ноги в темном, как матрица фотоаппарата, лесу. Остается только надеяться на человеческую доброту и канцелярский нож в кармане.

– Где будет моя комната? И ещё мне завтра надо утром на работу, я устроилась на кассу в центре, – произношу высохшим от испуга ртом.

– Не беспокойся, я тебя отвезу.

На первый вопрос намеренно не ответил?

Мы находимся в просторной гостиной с бледно-зелеными ровными стенами. Справа – кухня, которой как будто никто никогда не пользовался, а слева – зал с большим коричневым диваном и несколькими креслами. Слишком чисто для холостяцкой берлоги. По углам стоят заполненные чем-то коробки. И собственно всё. Никакого уюта.

Однако радует, что на притон всё-таки не похоже. Да и на логово маньяка. На первый взгляд.

Келли подходит к холодильнику и достает из него два пива, резким движением срывая крышки о столешницу. Одно из них протягивает мне.

– Я не буду, – тут же отвечаю и мотаю головой.

– Бери, я уже открыл.

Решаю больше не возражать, чтобы не ссориться с Келли, который почему-то больше не улыбается. Сажусь на краешек кресла напротив дивана, где хозяин дома уже развалился в максимально расслабленной позе.

– Джин, Джин, Джин, – Келли делает смачный глоток и смотрит на меня. – Говоришь, фотограф. Что фотографируешь?

– Природу в основном. Иногда архитектуру, людей.

– Даже меня бы сфотографировала?

– Возможно.

Отпиваю немного пива, и в голову ударяют хмельные пузырьки.

– Я пошутил. Не люблю фотографироваться. За последние года три не сделал ни одной фотки.

Нос и щеки Келли становятся в миг красноватыми. Глаза бесстыдно блуждают по мне, сжавшейся до размера песчинки. Мне это не нравится. И я решаю сама повести разговор.

– Даже для «Тиндера» не фотографируешься?

– Боже, упаси. Я такими вещами не занимаюсь.

– Почему? У тебя есть девушка?

Келли усмехается.

– Думаешь, она бы мне разрешила жить с тобой в одном доме?

Пожимаю плечами и делаю несколько глотков. Может, с алкоголем в крови мне здесь станет более выносимо. И я перестану замечать похотливый взгляд этого незнакомца на себе.

Келли не совершает никаких резких движений. Он кажется уставшим и совершенно спокойным. Так работорговцы и серийные убийцы себя не ведут. Даже самые опытные. Наверное, я всё-таки зря дала волю своей больной фантазии. Наконец самую малость расслабляюсь.

– Смотрю, дела у тебя и правда идут худо. Раз пришлось приехать в эту дыру, чтобы работать кассиром в какой-то вонючей забегаловке и искать самое дешевое жилье. В общем, ты можешь пожить у меня бесплатно, – он осушивает бутылку до дна и ставит её на пол. – Если я получу что-нибудь взамен. Девочка ты очень даже красивая.

Келли наклоняет голову и изучает меня. Внутри всё горит от стыда. Слышу шум крови в ушах. Вот сюда я бежала из дома? Чтобы стать дешевой проституткой, которая спит с мужиками за койко-место? Поверить не могу.

– Джинни, я не настаиваю. Мне просто показалось, что я тебе тоже понравился. Мы могли бы хорошо провести время. Как считаешь?

Келли пододвигается к краю дивана и наклоняется ко мне. Он аккуратно проводит кончиками пальцев по моему колену, выглядывающему из длинных шорт. Я смотрю в его осоловелые небесно-голубые глаза и пытаюсь убедить себя, что это не то же самое, как с Гарретом. Здесь мне дают выбор. Да и Келли выглядит в сто раз лучше. Он бы мог даже стать моим крашем, если бы не жил в Аспенфолле и не водил домой девочек, с которыми познакомился на «Крейгслист».

– Ты слишком долго думаешь над моим предложением.

К черту. Вместо ответа срываюсь с кресла и, сев на пол между его ног, принимаюсь расстегивать ширинку джинс. Не хочу произносить вслух, на что я согласна. Согласна заняться сексом с первым встречным, чтобы сэкономить сорок баксов. Келли не произносит ни слова, лишь внимательно наблюдает, положив руки на спинку дивана. Молния гладко скользит, и я вытаскиваю из штанов затвердевший член. Долго не церемонясь, наклоняюсь к нему, загородив Келли обзор своей головой. Я уже делала это и прежде, пусть и не с незнакомцем. Знаете, чем больше родители запрещают, тем больше хочется их запреты нарушить.

Обхватываю губами горячую кожу, и помогаю себе рукой. Делать горловой я так и не научилась. Провожу языком по всей длине и ускоряю темп. Келли кладет руку мне на волосы, запутываясь в них. Я чувствую, что ему мало. Хочется быстрее и быстрее. Не могу возразить с членом во рту, так что приходится подчиняться. Лишь бы всё поскорее закончилось.

Мне приходится проделать ещё несколько выкрутасов прежде, чем я ощущаю пульсацию. Хватаю стоящую рядом со мной бутылку и сплевываю туда горячую горьковатую жидкость – глотать я её не собираюсь.

– А теперь ответишь, где я буду спать? – спрашиваю я, всё ещё сидя на полу.

Келли глубоко дышит, его лицо сильнее раскраснелось, а на виске вздулась вена.

– Второй этаж, – он делает неровный вдох, – комната слева от лестницы.

Хватаю рюкзак и уже через мгновение хлопаю дверью в свою новую спальню, где на огромной новой кровати лежит в уголке стопка белья. Наконец-то я осталась одна. Ужасно хочется отмыться от грязи после дороги и после этого странного секса. Несмотря на то, что меня к нему не принуждали, чувствую себя использованной. Он даже не поблагодарил. Проституткам, наверное, говорят спасибо после такого. Хотя я так быстро убежала, что Келли и опомниться не успел. Черт. Ложусь в позе эмбриона на голый матрас и обхватываю себя руками. Что я творю?

Глава 3

На самом деле с Гарретом это началось гораздо раньше. Я просто предпочитала ничего не замечать.

Впервые стоило задуматься, что он питает ко мне не только отеческие чувства, когда мы два года назад поехали в Миртл-бич. Он весь извелся, когда увидел меня в желтом бикини, даже заставлял купаться в его футболке, которую сам же на меня и надел. Тогда он впервые коснулся моей груди, как мне казалось случайно. А мама причитала, что ему нельзя быть такой ханжой. Ханжой, а как же.

Он всегда был очень щедрым. Этим и купил когда-то мою мать. И когда я захотела поступать в университет изобразительного искусства изучать фотографию, Гаррет тут же сообщил, что всё мне оплатит. Потом правда передумал в последний момент. Ровно когда закончился прием анкет для государственных студенческих займов. Тогда я поняла, что он подстроил это специально. Он никогда не хотел, чтобы я уезжала учиться в другой штат. Однако его долгоиграющая стратегия дала брешь. Все карты сошлись, кроме одной – я сумасшедшая. И теперь я живу в сраном Аспенфолле с голубоглазым извращенцем, который хочет, чтобы я ему платила аренду натурой.

– Джин, Джин, Джин, – говорит Келли, улыбаясь во весь рот и смотря на дорогу. – Черт возьми, тебя, наверное, и правда назвали в честь того синего чувака из лампы, который исполняет желания. Или, может, в честь сухого джина, потому что я вчера здорово захмелел. А на вид точно девочка, продающая благотворительные печенья.

Я, нахмурившись, смотрю перед собой. За окном проплывает однообразный пейзаж из высохших на солнце деревьев. Жалею, что не прихватила с собой очки из дома, опускаю козырек, и на меня падает черная резинка для волос. Перевожу взгляд на Келли: ему явно нечего ею забирать.

– Слушай, если у тебя всё-таки есть девушка, скажи прямо. Я не хочу быть частью чужой драмы.

– А? – он смотрит на резинку в моих руках. – Да господи, Джин, у меня не было официальной девушки уже очень давно. Я, честно, даже и не вспомню, когда был последний раз. Наверное, кто-то подшутил. Может, девчонка-администратор, которую я подвозил. Так что не волнуйся, никаких драм. Только страстный жгучий грязный…

– Всё, можешь не продолжать. Я поняла.

От разговоров об этом меня всю передергивает. Почему-то заниматься сексом гораздо проще, чем произносить вслух, чем мы занимаемся. Наверное, я ещё не доросла до них. Знаю, звучит иронично.

Мы уже въехали в город, где рядами выстроились однообразные одноэтажные дома. Солнце палит нещадно. Из-за него все фасады выцвели, отчего окружающее кажется серо-бежевым, потерявшем краски. Да, место, где я выросла, не многим лучше, но всё же не так печально. Но даже из него мне хотелось поскорее вырваться. И у меня почти получилось.

– До встречи, Джинни. Жду с нетерпением вечера.

От одного его взгляда я ощущаю себя совершенно голой. Буркнув что-то себе под нос, выскакиваю из машины, и она тут же уезжает. Вчера в темноте я не успела рассмотреть, на чем ездит Келли. Теперь я вижу, что это – старая «Хонда» с оторванным бампером. Видимо он вплотную занимается накоплениями, раз будучи автомехаником не может починить себе машину.