Каникулы в раю

Газетчики в своих статьях называли ее капризной девицей. Для читателей таблоидов она была всего лишь испорченной девчонкой, которая вечно попадала в какие-то истории, но все-таки не унывала.

На самом деле ее звали Саммер Хадсон. Она была дочерью Гленденнина Хадсона, одного из самых состоятельных людей Манхэттена. В свободное от работы время он развлекался с кинозвездами, катался на яхтах, и его всегда окружала толпа журналистов. Саммер тоже с самого детства не оставалась без внимания. В прессе подробно освещались ее дни рождения, первое катание на пони, выпускной бал. Можно сказать, что Саммер Хадсон выросла на глазах публики.

Если бы она рассказала людям, как нелегко на самом деле быть богатой и знаменитой, они рассмеялись бы ей в лицо. И тем не менее это была правда. Сначала ей было даже приятно. Море цветов, толпа поклонников, вспышки видеокамер… Но со временем ее жизнь буквально превратилась в ад. Она делала то, что не собиралась, говорила не то, о чем думала, общалась с людьми совершенно чуждыми ей.

Несколько раз женщина пыталась выбраться из этого порочного круга, и каждый раз отец возвращал ее на подиум, под свет софитов. В конце концов она сбежала тайно, оставив свои координаты лишь юристу ее подруги, чтобы отец знал, что с ней все в порядке, и уединилась на этих отдаленных тропических островах.

Когда Саммер приехала сюда, она была измучена и надломлена, словно бабочка с поврежденным крылом. Женщина думала, что останется здесь на полгода, восстановит силы, переведет дыхание – и снова бросится в бой.

Но здесь была совсем другая жизнь. Жизнь, в которой она могла позволить себе стать обычным человеком, самой собой, а не украшать обложки журналов и не служить на потребу публике. Именно здесь Саммер повзрослела и многое поняла. На этих островах она научилась радоваться простым вещам. И что еще более важно, знала, что никогда не вернется к прежней жизни.

Лучше бы Марко сразу раскрыл ее секрет. Возможно, тогда она не позволила бы себе влюбиться в него.

Но она все-таки влюбилась. И только потом поняла, кто он такой, зачем приехал, и сердце ее будто раскололось на две половинки. Пренебрегши ею, Марко покинул остров. Саммер пыталась прийти в себя, забыть этого удивительного человека, так неожиданно и стремительно ворвавшегося в ее жизнь. И ей это удалось. Так она думала…

Пока он не вернулся. Но что будет с ней теперь?

Вернувшись в реальность, Саммер увидела, что он смотрит на нее, слегка склонившись вперед, и в его темных глазах тлеет затаенный огонь. У нее возникло ощущение, что Марко что-то ищет в ней, но не может найти и уже потерял терпение.

– Не хочешь перекусить? – спросила она, чтобы его отвлечь.

– Я не голоден, – сказал он, и это было замечательно. Лишь одна мысль о еде вызывала у нее тошноту. Меньше всего на свете она хотела бы, чтобы Марко догадался о ее состоянии. Сама она ни за что на свете себя не выдаст.

– Скажи мне, Шайна, – отрывисто произнес он, – что ты хочешь от меня?

Пораженная, она отпрянула назад. Да что этот наглец себе позволяет, черт возьми? Между прочим, она не просила его возвращаться! А теперь он сидит здесь и у него такой вид, будто он делает ей великое одолжение.

– Твои извинения были бы весьма кстати, – ответила она с ноткой сарказма.

Его черная бровь вопросительно изогнулась: Марко смотрел на нее с недоумением.

– Извинения за что?

Глаза ее вспыхнули.

– Если ты считаешь, что тебе не за что просить прощения, не бери в голову.

Саммер прикусила губу. «Может, он все-таки попытается хоть как-то объяснить свое исчезновение?»

Марко хотел что-то сказать, но затем передумал, будто решил завести разговор о чем-то более важном. Она ждала, медленно закипая. Боже, почему ее угораздило влюбиться именно в этого мужчину?

Когда она вспоминала его поцелуи, в ее теле будто разгорался огонь. Теперь, глядя на него, она с трудом могла поверить в то, что это был не сон.

Он казался холодным и даже злым. Она прижала руку ко рту, сдерживая приступ тошноты: в последнее время ее мутило все чаще и чаще. Закрыв глаза, Саммер сглотнула, ожидая, что ей станет легче. Все признаки были налицо. Осталось дождаться подтверждения врача.

Наконец, кивнув, Марко коротко рассмеялся.

– Хорошо, Шайна, давай заключим сделку. Ты знаешь, кто я, не так ли? – спросил он.

– Конечно, знаю. – Разговор принимал неожиданный оборот. Но она не собиралась игнорировать его вызывающий тон. Нагнувшись к нему, Саммер угрожающе сообщила: – На самом деле я знаю, кто вы оба.

Его губы растянулись в улыбке, их уголки слегка приподнялись.

– Мы оба? Ты имеешь в виду меня и мое второе «я»?

– Ну да. Я и забыла, что у тебя два имени. – Она вздрогнула. «Ну вот, опять сказала не подумав!» Между прочим, у нее самой тоже два имени, и он об этом прекрасно знает.

– Это потрясающе, – весело произнес Марко. – Может, ты мне все объяснишь? Какие у меня два имени?

– Первое имя – Марко Смит. Мужчина, которого я знала в течение двух недель.

Как только Саммер произнесла это имя, в его темных глазах появилось замешательство.

– Смит? – повторил он с сомнением в голосе.

«Боже! Он еще делает вид, что не понимает».

– Именно. Смит. Мне оно тоже показалось весьма странным. А еще есть Марко ди Санто – мужчина, которого я видела лишь мельком в тот последний день, прежде чем он небрежно сделал мне ручкой и испарился. С тех пор я его не видела.

– Это какая-то ерунда, – сказал он, нахмурившись, и покачал головой. – В любом случае я здесь. Марко ди Санто, собственной персоной.

Она склонила голову набок, притворившись, что обдумывает его слова.

– И к чему ты ведешь? – Саммер пожала плечами. – Мне больше нравился лжец, конечно. Он был веселым, привлекательным, и мне с ним было хорошо.

Марко явно пришел в замешательство, но она уже не могла остановиться.

– Правда, он притворялся! Зато общение с ним было куда более приятным, чем со вторым Марко. Марко ди Санто был не очень любезен со мной. Он сказал мне правду, которую я не хотела слышать.

Она взглянула ему в глаза, пытаясь увидеть в них хоть каплю сострадания. Хотя бы намек. Тогда бы ей стало лучше.

На секунду Саммер вспомнила, как часто они вместе смеялись, как он умел шутить. Наверное, она отдала бы все на свете за то, чтобы снова услышать этот смех, почувствовать его тепло. Но Марко лишь загадочно улыбнулся, и Саммер не могла понять: он улыбается ей или над ней смеется. Лицо его стало сдержанным, когда он взглянул на нее. Она ждала от него любви, а получила лишь холодную учтивость. Если бы Марко обнял ее, поцеловал или просто взял за руку, Саммер не задумываясь бросилась бы в его объятия.

Но вместо этого он задал вопрос, который она совсем не ожидала от него услышать:

– Ты всегда говоришь правду, Шайна?

Вздрогнув, женщина отвернулась в сторону. Марко знал ответ на этот вопрос. И он понимал, что она лгала ему в течение двух недель, скрывая свое настоящее имя.

Марко продолжал, и тон его был спокойным.

– Правда ведь у каждого своя.

Саммер вздохнула. Она взглянула ему прямо в глаза:

– Ты проявил талант сочинителя еще в день нашего знакомства.

– Хорошо, Шайна. Я скажу тебе правду. – Он помедлил, сделав глубокий вдох, затем выдохнул: – Я не знаю, кто ты.