Обладать и принадлежать

Ре продолжала:

– Не пой на похоронах. Не спи с мужчинами каждый день. Отказывай. Береги себя. Пускай сбегают куда-нибудь и пользуются другими. Главное, не страдай, не страдай. Не дорожи его желаниями, думай о своем здоровье.

Они помолчали.

– А что ты сама думаешь, какие недочеты в себе констатируешь?

– Я? – спросила Певица. – Мне кажется, все портит мой нос и коленки – вот тут широко. Надо сделать пластическую операцию. Но нет денег. Нет денег на операцию.

– Дать тебе денег?

Певица покраснела, стала бурно отказываться:

– Нет, что ты, нет!..

– Какое это у тебя хорошее качество – отказываться от денег. Это бывает так редко, у молодых еще. Старые не отказываются от денег. А тебе неудобно. Что в тебе хорошего, ты еще чувствуешь боль, а я нет. Вот, смотри. – Ре взяла нож со стола и воткнула себе в руку. Вынула, зажала рану платком. – Вот видишь, мне так больно внутри, – она прижала руку к сердцу, – что я уже не чувствую боль снаружи. Ах, испачкала скатерть!..

Певица вскочила, побежала за бинтом, принесла. Ре уже плеснула из фужера алкоголь себе на руку, стала заматывать ее платком.

– Темнеет уже… – сказала мрачно. – Завтра рано вставать. Ты книги читаешь перед сном?

– Стихи, – сказала Певица.

– Я всегда читаю одну и ту же книжку много-много лет, и ту кто-то покрал у меня недавно, сволочь какая-то!.. Думаю одни и те же слова, которые всегда складываются в одну и ту же предрешенную фразу.

– Какую?

– Не могу сказать. Я не в себе. Мне все хуже и хуже. Я все к тому, что мне не становится лучше. Вообще, лучше никогда не бывает, почти никогда. Но я знаю, что мне делать, у меня есть цели, я знаю выход! Но мне не хочется этого делать. Мне как будто бы не хочется идти умирать дальше.

– И мне, и мне! И мне нужно определить мой смысл жизни, ты мне поможешь? – спросила Певица.

– Ну-ка встань, покажись, как тебе в новом платье, – попросила ее Ре.

Певица встала, прошлась, спела несколько куплетов.

– Все, все, не надо больше, без моих приглашений не пой! – прервала ее Ре. – А я теперь люблю читать вкладыши, инструкции к снотворным, прежде чем их принять. Такое удовольствие.

Певица вышла в туалет, вернулась. Ре спросила ее строго:

– Тебя рвет в туалете? Ты так пытаешься не потолстеть?

Певица молчала.

– Ты плохо смываешь воду, и туда теперь ходят тараканы, их так много, когда включаешь свет, они толпами едят!

– Мне еще надо похудеть килограммов на пять, – сказала Певица.

Ре закурила, выпила.

– Не пей так помногу. Пей чуть-чуть, мне жалко тебя, – пропела Певица.

– Почему у меня все всегда из последних сил? – отозвалась Ре. – Чтобы нравиться, надо быть легкой, легкой… Ты умеешь питаться мужчинами?

– Нет.

– Надо научиться. Вот сидишь рядом с ним, надо пробудить в нем сильную реакцию и проглотить ее, когда он реагирует. Это очень омолаживает.

– Мужчина разве не истрачивается?

– Не жалей. Или питайся и женщинами тоже. Это не хуже.

– Как мне завтра одеться?

– Возьмешь мои камелии, наденешь, как ордена, в ряд несколько штук. Кольца переодень. Кольца надо носить только на указательных пальцах. Какие у тебя зубы, сядь, покажи мне.

Певица села ближе, открыла рот.

– У тебя такой большой рот, а ты не можешь его толком открыть, – сказала Ре.

– Ты говоришь как моя мама. Она стоматолог.

Ре засмеялась.

– Еще она любит повторять, у тебя плохой тургор. Тургор – это натяжение, дряблость кожи, – пояснила Певица. Она отхлебнула из бокала подруги. – Можно?

– Мы никому тут не нужны, – сказала Ре. – Нам нужно сделать, чтобы мы стали кому-то нужны.

– А зачем? – спросила Певица.

– Две, никому не нужные, даже себе.

– Я тут хожу с ключами на шее, как коза, позвякиваю, – сказала Ре, вынув из выреза нацепленные на цепочку ключи. – От всех моих дверей и шкафчиков… Что у нас из еды есть?

Певица пошла к шкафчику.

– Только шампанское.

– Неси его сюда, – сказала Ре.

– Почему ты не отвечаешь никогда на мои вопросы?

– И ты можешь не отвечать. Я все равно их не понимаю. И еще говори мне, пожалуйста, спасибо, спасибо, что ты ответила на мой вопрос.

Ре очень ловко открыла бутылку с шампанским. Выпили, чокнувшись.

– Итак, пистолет, – сказала Ре. Вынула обойму, показала, как вставить. Поставила на предохранитель, сняла с предохранителя, прицелилась. Встала, открыла окно. – Куда бы попасть? Куда бы попасть? – заспрашивала она, водя стволом. В сумерках шел дождь. – Хоть один раз, но ты должна выстрелить, – размышляла Ре.

– Выстрелите в меня, – вдруг сказал снизу человеческий голос. Подруги присмотрелись.