Бегущие в Рай

– Пойдут странные сны. Потом в мозгах дико, мощно сверкнёт, прогрохочет, и ты сможешь видеть глазами кота. И, он – твоими. С животными синхронизация душ происходит совсем не так, как с людьми, всё ещё намного, намного более странно. Связь продержится дня два. Не всякий кот такое выдержит, собака, белка, или крыса. Недолго они живут после. Будет неприятно, когда животное умрёт. Но, конечно, с течением времени мы сможем разобраться, как образуется устойчивый симбиоз.

– Зачем нам это?

– Мы хотим, чтобы в Рай прошли животные. Ведь нам нужны там звери, младшие братья? Если идти туда – только вместе с нами.

Я покормил кота кусочком замаскированной под мясо сои, но ничего для себя не решил. Кстати, в моем Приходе Эври подопытные мыши скоротечно дохнут. Начинают коряво ходить, их шатает, они смотрят на меня укоризненно, маленькими сальными бусинками, и я сдаю их, с глаз долой, в Корпус.

Ещё Детка, как бы невпопад, сказала, что маленькая ложь допустима, чтобы не останавливать работу, но после того надо говорить только правду. Не совсем по морали, но, так и есть.

Назад шли через «бронзовый» лифт новобранцев. В двери ввалилась толпа новичков – прозелитов. Белка соскочила, заметалась между ног, я видел, как истерически менялось лицо Аквы.

Люди и животные вовсе не одно и то же. Соединяться нам незачем. Таково мое скромное мнение.

ПОПУЛЯРНАЯ ЛЕКЦИЯ ОБ АЛТАРЕ

Ровно год работы Нового Лазарета. Ура!

У ребят, между прочим, несколько приподнятое настроение.

Вчера выступил в Медиаториуме. Медиаториум? Не объяснял? Как долго не делал записей! Сравнительно новое, но весьма перспективное начинание. Место, где воспроизводится в точности, вся обстановка прошлых веков. Именно, в микроскопических деталях, без глупых фанерных декораций и, скажем, надуманных театральных диалогов. Посуда, мебель, одежда. Еда и напитки – все по оригинальным рецептам. Древний язык – согласно особым, аутотентичным словарям. Сложнее приходится с освещением, приходится подбирать спектр Солнца и Земли точно того времени. Интересная задача для археологов-астрономов и физиков.

Главное – артисты. Мы. Не какие-то там разбалованные люди, желающие денег и славы, а именно, вдумчивые уловители душ. Сложно сказать, зачем это потребовалось, но, вот, значит, оказывается, нужно. Необходимо – как вам дышать.

Пришел, увидел и выступил в качестве конферансье, тогда, когда ребята решали, кому в новом спектакле о древней жизни предстоит быть тем то и тем то. Я конферансье? Пророк? Найдите же правильное слово!

Вошел в свет прожекторов. Пощелкал пальцами.

И, – включилось вдохновение:

Вы – Глыбы, не истёртые нервными припадками, как все те обычные смертные люди. Магнаты! Вестники, ампутировавшие метастазы плоского сознания, усвоившие наждачное питание новой, широкой, как Вселенная, души. Дети света. Вы стали закваской Рая, где всего в меру – огня, воды, пара и масла, умопомешательства и разума. Аппетита и голода.

Шпионы Вечности… (с расстановкой).

Кто же не любит оваций на свой счет? Ощутил себя первокурсником Интерната Сервиса, без запинки прочитавшим красивый стишок на утреннике! Дже Кайра подошла и продолговато (как бы еще сказать?) поцеловала.

…Два эрка, с эмблемами Корпуса протянули мне чашки Петри с мёдом. Вторник? Значит, нужно неизменно доброжелательно, с заискивающей улыбкой, отвечать на все вопросы новичков?!

Я попал!

– Что вам? – я принял чашки подношений. – Знаний? Почестей? Или усиленных пайков?

– Объясните устройство Аль-Мириуса!

Зашли в наш Эври. Новички, повинуясь знаку, разобрали колбы и принялись прилежно поливать растения. Кстати, у нас появилась неплохая оранжерея. Растения – хорошие подопытные в самых первых, пристрелочных экспериментах с органикой.

– Всегда ли свет переделывает объекты? Вот, смотрите, дже, люминесцентная лампа над ростками светит буквально круглосуточно, однако, в подобие ей, листья отнюдь не вытягиваются в трубочку.

– Важную роль имеет изначальное подобие объектов, ребята. Будь листья больше похожи на эту лампу, имей в своем составе стекло, неон, ртуть и люминофор, процесс бы пошел незамедлительно. И, ха-ха, садоводы-любители были бы удивлены обращению листов в светильник.

Важно выделить индивидуальный свет объекта. После вспышки Жертва несколько миллисекунд фосфоресцирует. Этот её личный свет усиливается Алтарем. Да, это просто скопление глобул, в простейшем варианте. В усилителе Аль-Мириуса свет умножается по всем линиям исходного спектра и направляется на объект подлежащий преображению. Делает его копией себя. Но, только при разрушении объекта – полном или частичном, снятая с него информация полна.

…Еще эти ребята пожаловались, что до сих пор спят в общей спальне, по пять человек. Спросили, когда их распределят по индивидуальным Яйцам. Ах, ну понятно, милые цыплята! Это в натуре человека – есть из своей тарелки, лишь только иногда сливаясь для обмена чем-то там.

В довершение этого дня была Баня, общая для дже и эрков, и роскошный обед на Большой Кухне.

Я вновь согрелся.

Как я хотел, в своем раннем детстве, быть членом такой замечательной организации. Сигнал по радио, и вот, появляются наши. Люди, без разговоров приходящие нам на помощь. Они обстреляют хулиганов жесткими травматическими ракетами. Затем мы улыбаемся друг другу, наступаем на тайный люк, едем на лифте и входим в освещённую добела лабораторию Света. Где все свои.

И вот, все это теперь есть.

ОПЫТ ВОСКРЕШЕНИЯ

К тонкостям строения Жертвы приклеиваются отражения структур устройств, Алтарей, направляющих её на другие объекты. Кварц, стекло, и вода стремятся ввязаться в чуткие, замысловатые, не прощупанные до самых глубин механизмы переноса свойств.

Но, если однажды удастся, в высшей степени удачно воскресить и преобразовать одно тело, успех можно воспроизвести во всех аналогичных телах.

Высвечивание Зерна вызывает сбои в работе клеточных мембран, очень часто склеивание и обособление клеток, как Донора, так и Приемника.

На Алтаре высвечено немало высших животных, вплоть до ветхозаветных ягнят. До того место Зерна первичного поля занимали растения. Приятные для исследований, молчаливые объекты. Растения. Хорошие друзья.

Мы научились реанимировать животных, до трёх дней находившихся без пульса при комнатной температуре, в едкой кислородной среде. Вспышки в зеркальной, словно термос камере, наполненной вспененной водой, и организм содрогается. Тело приобретает некий живой цвет – этот момент перемены окраски волнующ. Серия вспышек, среди грома, – животное поднимается, открывает мутные глаза. Всё. «Зерно» – здоровый зверек отключается, и труп валится, так и не успев набраться жизненной силы. Надо теперь вынимать его из камеры и долго отмывать Алтарь. Иногда удается достичь особенного успеха. Воскрешенные котята миролюбивы (в соответствующих фильмах реанимированные агрессивны), нехотя, но лакают молоко, бегают по лабиринту, ведут себя вполне пристойно. Хотя недолго живут после всего этого.

Что меня поражает в смерти – тело, такое сложное, умное, произведенное миллионами циклов эволюции, вдруг становится никому, вообще никому не нужно. Миг перехода в иное состояние – всё, его не надо лечить, ласкать, выхаживать, а только лишь поскорей утилизировать. Оно перестаёт принимать пристойные позы, в этом будто бы скрывается насмешка смерти.

Есть еще значимые нюансы. Вторичные излучения, исходящие от оживающего существа, могут преобразовать Зерно по своим законам. Так бывает часто. По правде говоря, всегда. Третий закон Ньютона в биологии: действие равно противодействию. Тогда совмещаемые организмы превращаются в разделенный пространством, но все же единый, слоёный, вовсе не приятный на вид мясной пирог. Лапы-головы-хвосты с деталями Алтаря; осколками зеркал и гранулами параметрического усилителя.

Излучение Жертвы нельзя заменить искусственным подобием, механическим генератором света. Это энергетические руки живого, и только живого организма. Точнее, сейчас, увы – грубые лапы Голема. Когда-нибудь мы сможем превратить их в божественные пальчики! Нужно лишь найти количество бессмертной крови, способной вывести из нутра людей их извечных червей.

Вся Вселенная с началом испытаний ввязывается в схему Воскрешения, каким образом, – всё прояснится после, после, после. И каждый новый день наши лаборатории выявляют особенности взаимодействия света с материей, – бозонов с фермионами, лоскутки предостережений, которые мы вряд ли отследим до последнего, будто бы ничего не значащего знака.

Все сейчас податливое, каким никогда не был коррозирующий, жесткий материал жизни. Нечто такое золотое, полноценное, мягкое, пропитанное услужливой силой.

Ты тоже чувствуешь, дорогой мой неведомый друг?!

ПОЧТИ ВЫЛЕЧЕННЫЙ

Какие вещи творятся за моей спиной! Эрка Стаса Ри отпустили в Дом.

Сектор Девон.

Когда-то он считался самым респектабельным Сектором. И сейчас остаётся, но лишь местами. Смесь стилей, нищета и роскошь, колоннады, базилики и норы. Образованные, прилично, даже как то вычурно одетые люди – и рядом нескончаемые бомжи Застенков.

Хонги.

Больные, дряблые, насквозь пропитанные ботулическими токсинами люди. Чаще всего – неприлично толстые, но есть и худющие. Потому что едят всякую дрянь со Свалок. Люди, осознающие свою ущербность, старающиеся, во что бы то ни стало стать лучше.

Стас привёл одного из них в Лаз. Подобрал на улице, и все. Неужели я выпадаю из потока событий, скажите мне?!