– Сколько можно тебя учить… Вот он приходит к себе – ты, наверно, сидишь, как мышонок в углу. А ты предложи ему сама вымыть ноги и хорошенько разотри между пальцами. Мужчинам это нравится, у них сразу теплеет в паху. Расправь постель, и когда он завалится, разомни шею и поясницу, да тихонько скажи, что весь день ждала его и скучала, только не болтай много. И будь послушной – делай все, что попросит, не скромничай. А будешь лежать под ним, шумно дыши и постанывай, будто не можешь сдержаться от удовольствия. Вот тогда Багери станет ценить твои услуги и долго не прогонит.
Тарико чувствовала, как горит лицо, а Насима презрительно засмеялась, обратившись к кухарке:
– Видно, ты не только в овощах разбираешься, толстая задница! Может, госпожа Тари оттого и живет в его покоях, что сама не лезет в штаны. У хозяина нрав переменчивый. Попробуй угадать, что ему надо. Велел сшить платье с глубоким вырезом на застежке, велел связать тонкие чулки. Хочет порадовать нашу девочку, значит, она ему дорога. Никому прежде таких подарков не делал. А ткань приказал взять самую лучшую, из который шили рубашки для офицеров.
Тарико вышла проводить швею и возле главного корпуса наткнулась на жадный внимательный взгляд Нуями. Хотела юркнуть обратно в здание, но охранник схватил за рукав фуфайки.
– Куда спешишь? Назовись, как положено. Или думаешь, нравишься хозяину, так сама стала здесь хозяйкой. Запомни, ты мусор для него. Скоро господин Багери прогонит тебя, а уж я подберу, будешь мою постельку греть.
– Слюни вытри, по земле тащатся! – грубовато одернула его толстуха Риза, едва не окатив ведром грязной воды.
Вечером за ужином Тарико сама начала разговор с Субадом, и с горечью поняла, что, в самом деле, боится потерять привилегии. Вдруг Нуями прав и в ближайшие дни ей предстоит покинуть теплые апартаменты начальника? Удача на миг улыбнулась и снова грозит показать звериный оскал реальности.
– Сегодня ты поздно вернулся. Наверно, устал… Приготовить тебе ванну? – ей был противен собственный угодливый голос, но она заставила себя улыбнуться.
Субад продолжал ковыряться в тарелке, делая вид, что не расслышал вопрос или просто не снисходил до ответа.
Тарико вдруг увидела себя со стороны – маленький, жалкий «воробей» с тонкой шеей и нелепой стрижкой. Стоит ли вообще рот раскрывать. Она судорожно вздохнула, накалывая на вилку крупные разваренные бобы.
– Гадость, правда? – тихо спросил Субад.
– Что? – вскинула она на него глаза.
– Как ты можешь есть эту дрянь без подливы! И хлеб засох… Ты бы знала, как надоела мне местная трава. Риза неплохая стряпуха, из кожи вон лезет, чтобы угодить, но я бы полугодовое жалованье отдал за чантианское жаркое из перепелок. У них косточки хрупкие, а мясо тает во рту.
– Разве не можешь взять отпуск и съездить домой? – робко спросила Тарико.
– Куда домой? – насмешливо бросил Субад. – Я вырос в сианском гарнизоне. Мой отец был механиком, а мать работала в баре. Обоих давно нет в живых. Но я рад, что ушли на взлете моей карьеры. Помню, гордились мной, а я уже начинал их стыдиться. Мечтал до генерала дорасти, шел по головам. И ведь удача сама падала в руки, – хватай в охапку и выжимай соки. Знаешь, что меня подвело?
Тарико отрицательно покачала головой.
– Я не сумел притвориться влюбленным придурком. Кто бы мне раньше сказал, что поскользнусь на женском капризе и чуть головы не лишусь! Ее папаша оказался слишком важной персоной, а она похотливой кошкой, которой не терпелось заполучить в коллекцию новый экземпляр.
– И ты до сих пор не можешь забыть?
– А ты забудешь, как из нарядного домика в Хорсаки попала в вонючий Дайон? – свирепо рявкнул Субад.
– В отличие от меня ты свободен. Можешь заказывать еду и сигареты. Выбирать женщин.
Вспомнив последнюю вспышку его гнева, Тарико старалась держаться нейтральных тем.
– Сегодня швея сняла с меня мерки, сказала, платье будет готово через два дня. Разреши зайти к ним в цех, посмотреть, как идет работа.
– Я подумаю. Покажи, что успела нарисовать за день.
– Тебе, правда, интересно? – она вскинула на него большие глаза, нетерпеливо прикусила губу, доставая наброски.
Субад благосклонно кивнул, а потом нахмурился.
– У тебя забавная техника. Несколько линий передают характер. Я только не пойму, когда это офицер Шухо успел тебе позировать? Как долго ты сидела с ним в прихожей?
Тарико приоткрыла рот, собираясь с мыслями.
– Несколько минут, кажется…
– О чем вы говорили?
– Офицер Шухо спросил о моем отце.
– Еще один знаток искусства нашелся! – раздраженно выпалил Субад, отодвигая тарелку с бобами. – Налей мне воду погорячей, я сегодня продрог.
Он выбрался из-за стола, чтобы подкинуть полено в тлеющие угли. Тарико же отправилась выполнять поручение хозяина, и пока бочка наполнялась, разглядывала картинку на стене. Имя женщины было зачеркнуто, но несколько фраз на сианском давали представление о пышном банкете во время круиза знатных персон вдоль исторических мест побережья.
Рядом зашуршала одежда, – Субад раздевался, и Тарико ощутила смутное волнение, припомнив советы Ризы и комментарии швеи Насимы.
Надо ли проявлять инициативу, как воспримет ее покорность хозяин…
– Чего застыла? Щетку подай.
– Можно я сама помою тебя? – несмело предложила Тарико.
– Тогда шевелись, я хочу побыстрее лечь.
Она поднялась на ступеньку и густо намылила жесткую мочалку из водорослей, потом осторожно прошлась по широким плечам Субада. Невольно отметила про себя, как хорошо он сложен. Ей прежде не приходилось близко видеть таких высоких и крепких мужчин, тем более без одежды.
Прикрыв глаза, он довольно фыркал, потом облокотился на край бочки, подставив спину и наконец выпрямился в полный рост.
– Здесь тоже помой, но прояви деликатность, как ты умеешь, воробышек.
Тарико вспыхнула, заметив на уровне своих глаз внушительное мужское достоинство.
– Не правда ли, он заслуживает внимания? – насмешливо спросил Субад, смывая с гениталий пену.
– Да, господин… – тихо ответила Тарико, и после короткой заминки, потянулась губами к обнаженной плоти хозяина.
– Какая ты умница у меня!
Его жесткие пальцы лениво ласкали ее затылок, перебирали короткие волосы на макушке. Тарико наклонила голову и заглянула в лицо Субада, на котором застыло блаженное выражение.
«Лучше удовлетворить его ртом, не то снова завалится на меня и начнет мучить – как это было больно и противно в первый раз».
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: