Собиратель слов

Глава 3 – Знания и сила

Кираи оказался не просто старым мудрецом, но и магом, посвятившим жизнь изучению древних культур. В его доме было множество старинных свитков, книг и артефактов, многие из которых принадлежали исчезнувшим цивилизациям. Среди них попадались и предметы, некогда созданные Ксилаар – и эти находки особенно волновали Зара. Он знал, что когда-то у его народа были собственные письмена, искусство и изобретения, но в нынешнем мире никто не помнил об этом. Кираи не раз подмечал его заинтересованность, но не спешил рассказывать слишком много.Прошло несколько лет. Теперь Зар уже не был тем напуганным малышом, который боялся каждого шороха. Ему было десять, и он свободно говорил на общем языке, читал, писал и помогал Кираи в исследованиях. И постепенно начинал учить и другие языки. Жизнь с ученым-отшельником постепенно сделала его пытливым и вдумчивым. Он не просто учился – он впитывал знания, словно губка, поглощая рассказы о разных расах, обычаях и историях.

Однажды старик сказал, что у него есть друг, который может помочь Зару развить ещё один важный навык.

– В этом мире недостаточно быть умным, – пояснил Кираи, наливая себе чай. – Надо уметь защищаться. А я слишком стар, чтобы обучить тебя, но у меня есть человек, которому я доверяю.

Так в жизни Зара появился Макс – отставной воин, высокий, крепкий человек с седыми висками и шрамами, говорящими о десятках сражений. Он был полной противоположностью Кираи: прямолинеен, суров, привыкший говорить коротко и по делу.

– Что, совсем не умеешь драться? – спросил он, осматривая ящера с любопытством.

– Нет, – признался Зар, немного напрягшись под его взглядом.

– Значит, начнем с основ. А там посмотрим, на что ты способен.

Зар попробовал меч, кинжал, даже топоры, но вскоре понял, что посох и лук кажутся ему самыми удобными. Макс одобрил его выбор:Тренировки начались на следующий же день, на залитой солнцем опушке за домом старика. Макс не щадил Зара, сразу приучая его к жёсткой дисциплине и выносливости. Сначала было трудно – его тело было совсем другим, чем у людей, и привычные для них удары не работали. Но именно это и заинтересовало бывшего воина. Он подстраивал техники под строение маленького ящера, помогая находить естественные движения.

– Посох – оружие умного бойца. Лук – оружие терпеливого. Будешь осваивать оба.

Но один вопрос долгое время оставался без ответа. Когда однажды Кираи вновь развернул перед ним карту и напомнил, где живут люди, эльфы, дворфы и феи. И Зар указал на небольшой участок, обозначенный коричневым пятном с надписью «Топь».Так прошли месяцы. Зар не только учился сражаться, но и через разговоры с Максом и Кираи узнавал всё больше о мире. О том, какие государства существуют, каким расам они принадлежат, какие войны шли между ними или идут сейчас. Кто с кем торгует, а у кого с кем – напряженные отношения.

– А Ксилаар здесь. Но почему тут больше нет никаких подробностей?

– Никто не знает, что там. Никто не рискует заходить в эти земли. Ведь там ядовитый воздух и засасывающие трясины, гиблые места, из которых не возвращаются.

– Но ведь я оттуда! – воскликнул Зар. – Это же не просто безжизненные болота!

Кираи кивнул.

– Да, но об этом почти никто не знает. Люди, эльфы, дворфы – они не ведают о вашем существовании. Многие думают, что в Топях нет разумных существ. Даже среди учёных лишь немногие догадываются, что было раньше.

Зар медленно опустил взгляд на карту. Его когтистый палец провёл по краю Топи, где обрывались известные территории.

– Но почему? – спросил он тихо и поднял глаза на учителя.

Наступила долгая пауза. Кираи впервые взглянул на мальчика так, словно сомневался, стоит ли говорить.

– Когда-нибудь ты будешь готов узнать, – сказал он наконец. – Но не сейчас.

Эти слова засели в голове Зара, и он понял: его народ был стёрт из истории. И ему придётся самому выяснить почему.

Однажды маленький ящер изъявил желание обучиться хотя бы парочке простых заклинаний. Старик назначил для этого отдельный день, решив попробовать обучить его, но больше из любопытства, чем от искреннего желания.

Кираи стоял перед Заром, его взгляд сосредоточен и слегка насторожен. Он не мог поверить своим глазам, когда впервые заметил странное отсутствие магического отклика в теле своего подопечного. Старик аккуратно провёл рукой по воздуху, направив лёгкое заклинание прямо на Зара – искры, словно электрические разряды, закружились в воздухе, но тут же исчезли, не оставив ни следа.

– Ну, это странно, – пробормотал Кираи, проводя ещё несколько экспериментов. Он осматривал тело Зара, на лице отражалась смесь любопытства и недоумения. Он никогда не видел ничего подобного. Его заклинания обычно воздействовали на все живые существа, но на мальчишке они не оставляли и следа. Без усилий и сопротивления магия просто таяла в воздухе.

Постепенно старик пришёл к заключению: возможно, вся раса Ксилаар не имела в себе магического дара. Но Кираи был опытным магом, и если что-то могло скрыться от его чувств, то только нечто особенное. Он проверил свои гипотезы, проводя всё более сильные заклинания, от лёгких прикосновений к тягучим потокам огня, и каждый раз они теряли силу, не добираясь до кожи Зара, как если бы его тело поглощало каждую искру.

– Ты… ты не просто лишён магии, ты как будто съедаешь её, – тихо произнёс старик, его глаза сверкнули от удивления и восхищения. В какой-то момент, когда очередное заклинание исчезло, не причинив ни малейшего вреда, Кираи понял, что перед ним не просто ящер без таланта – перед ним существо, которое не подвержено магии вовсе.

– Думаю, ты можешь не бояться чужих заклинаний. Они не причиният тебе вреда. – Сказал старик, его голос прозвучал уже не как вердикт от учёного, а скорее как признание.

Зар с интересом смотрел на старика, но сам не знал, как реагировать. Для него это было ещё одним открытием, ещё одной загадкой о себе.

Зар стоял, тяжело дыша, с посохом в руках. Он уже научился чувствовать его вес, маневрировать им, но каждый удар по воображаемому противнику всё ещё вызывал напряжение в теле. Макс, стоявший чуть поодаль, наблюдал за ящером, оценивая его движения. Даже в том возрасте, когда Зар ещё был далеко от своей полной силы, Макс видел в нём потенциал. Он не жалел его, и это было частью обучения.

Мужчина подошёл и сжал его плечо крепкой рукой, заставляя его встать ровно, как могучее дерево, которое не поддаётся бурям.

– Это не просто оружие, – сказал он, глядя прямо в глаза Зару. – Это продолжение твоего тела. И как ты с ним будешь обращаться – это твоё отражение. Ты учишься не только бою. Ты учишься сдержанности. И не забывай про хвост!

Мальчик, глядя в серые, практически стальные глаза Макса, не мог не заметить, как каждый взгляд наставника был строг и внимателен. Словно этот человек видел в нём гораздо больше, чем Зар понимал. Словно наставник уже знал, что произойдёт, если Зар не будет следовать его учению.

– Считай, что ты всегда сражаешься не только с врагом, но и с собой. Множество сражений в жизни ты будешь вести не с теми, кто перед тобой, а с тем, что внутри тебя. Страх, сомнения, слабость. Это всё твои враги.

Зар крепче сжал посох, осознавая, что каждое слово Макса было как тяжелое железо, расплавленное в огне и брошенное в воду – превращающееся в чистую правду. Он слушал его и впитывал. Мальчик почувствовал, как его мышцы напряглись, а разум сосредоточился.

– Честь, – говорил Макс, – это не просто слова. Это то, что ты должен носить в своем сердце. Мы с тобой, мы оба понимаем, что мир не справедлив. Но эта несправедливость не означает, что ты должен отказываться от того, что правильно.

Зар не сразу понял, что значит «правильно». В его мире было много правил, много законов, но все они были подчинены тому, что можно было считать правильным только в контексте выживания. С того момента, как мальчик начал понимать, что такое честь, он понял, что мир, в котором живет, вовсе не идеален.

– Справедливости почти нет в этом мире, – продолжал Макс. – И поверь мне, я видел её совсем мало. Люди, эльфы, все мы, мы лишь играем в неё. Мы боимся показать свою слабость и предпочитаем закрывать глаза на реальность. Но ты, как воин, должен понимать одно: справедливость начинается с тебя. И она заканчивается на тебе.

Зар задумался, и его глаза на мгновение потускнели. Он пытался вникнуть в смысл этих слов, понять, что именно Макс пытается передать ему. Справедливость начинается с тебя? То есть она не зависит от того, что делает мир вокруг?

– Ты будешь сталкиваться с тем, что люди не оценят твою доблесть, – всё продолжал говорить Макс. – Тебе придётся понимать, что ты сражаешься не за признание, а за своё собственное уважение. Если ты сам не сможешь сказать себе: «Я поступил правильно», то никто и не поймёт этого. Всё начинается с тебя. И если ты не сможешь защищать свои собственные принципы, то всё остальное рухнет.

Словно услышав давно забытое предупреждение, Зар посмотрел на оружие, которое держал в руках. Это был не просто посох, это был его первый шаг к себе, к своему пониманию того, что важно. Он знал, что за этим стоит не только мощь оружия, но и сила духа, его способность принимать решения и делать выбор, даже если весь мир будет против.

Макс, видя, что Зар начал понимать, усмехнулся и похлопал его по плечу:

– Мы не ищем битвы. Мы ищем путь, который сделает нас сильными. Но если битва приходит, ты будешь готов. И ты будешь знать, что ты стоишь на своей стороне.

Зар молча кивнул и сделал шаг вперёд, ощущая, как его тело обретает новую уверенность, как посох становится частью него. И на лице Макса появилась едва заметная, но уверенная улыбка. Тот момент, когда даже маленький ящер начинал понимать, что в этом мире можно быть сильным не только физически, но и морально. И Макс стал тем наставником, который научил его чему-то больше, чем просто боевым техникам.

Через несколько минут, как по волшебству, старик вошёл в комнату с какой-то книгой в руках, по привычке не стуча в дверь. Он пристально посмотрел на Зара и заметил, что тот снова поглощён мыслями, как всегда, когда тема касалась его народа.Зар сидел за столом в тихой комнате, окружённый разрозненно разложенными пергаментами и книгами, пытаясь сдержать нетерпение. Его когтистыми пальцами было неудобно держать перо, а чернила на бумаге часто расплывались, но он терпеливо продолжал писать. Он старался сосредоточиться, но мысли постоянно сбивались на вопрос, который не давал ему покоя. Задумавшись, Зар поставил перо в стакан с чернилами и вгляделся в символ, который только что написал. «Что будет, если я расскажу? Что если мои люди смогут выжить за пределами топей?»

Маленький ящер видел перед собой мир, полный странных существ, богатых культур и великих возможностей. Но он не мог забыть того, как Кираи однажды говорил ему —что не все ответы были такими простыми, что некоторые вопросы могли бы привести к последствиям, которых мальчик ещё не осознавал.

Зар наклонился вперёд, опираясь головой на ладонь. В мыслях вертелись обрывки слов, его сомнения и желание понять больше. Он знал, что ему стоит поговорить с Кираи.

– Ты задумался о чём-то важном, мальчик? – спросил Кираи, опускаясь на стул рядом с ним и разгладив длинную бороду.

Зар не сразу поднял взгляд, но наконец, его глаза встретились с глазами старика.

– Кираи, что будет, если я расскажу своему народу, что мы можем выжить за пределами топей? Что мы больше не обречены жить среди болот и туманов?

Старик слегка нахмурился, и в его глазах мелькнула неуловимая тень беспокойства. Он отложил книгу, которая была у него в руках, и пристально посмотрел на Зара.

– Ты спрашиваешь о большом, Зар, – сказал он, его голос был мягким, но с тем непередаваемым весом, который можно было услышать только в словах опытного наставника. – Твоя раса… вы пережили многое, но… не стоит так поспешно открывать всё, что ты знаешь. Истина может быть опасной, если не умеешь правильно с ней обращаться.

Зар ощутил, как его сердце замерло. Он не ожидал такой реакции. Его разум пытался осознать всё, что Кираи говорит, но мальчик почувствовал, что ответы старика намного сложнее, чем он думал.

– Я не понимаю, – признался Зар, глядя на эльфа, – разве Ксилаар не заслуживают того, чтобы снова выйти в мир? Чтобы жить, как все другие расы? Мы тоже можем быть частью этого мира, почему же должны прятаться в этих болотах?

Кираи тяжело вздохнул, его взгляд стал более усталым, как будто он много раз повторял эти слова. Он опустил голову, а потом вернулся взглядом к Зару, словно пытаясь найти нужные слова.

– Есть разница между умом и мудростью, – сказал он, его голос стал мягким, как шелест старых страниц. – Ум может ответить на многие вопросы. Он ищет решения, находит пути, может быть быстрым и решительным. Мудрость же… она просчитывает последствия каждого шага, видит не только сегодня, но и завтра. Она знает, что каждое слово и каждое действие несет за собой огромную силу, которой невозможно управлять без понимания того, к чему она может привести.

Зар смотрел на Кираи, пытаясь понять, что старик имеет в виду. В его глазах было столько знаний и боли, что маленький ящер почувствовал, как его собственные амбиции начинают сдерживаться сомнением.

– Ты хочешь вывести свой народ в этот мир, но понимаешь ли ты, что мир будет смотреть на вас совсем иначе? Ксилаар давно забыты, исчезли с карты истории. Сейчас ты один из немногих, кто знает об этом. Ты был в Топях, ты видел, насколько отличается мир внутри и снаружи. Но ты думаешь, что люди и эльфы, и даже дворфы примут вас с распростёртыми руками? Нет. Они не примут.

Зар слегка опустил голову, его беспокойный хвост кончиком подметал пол. В его груди было странное чувство, почти боль, от осознания того, что ему предстоит пройти ещё долгий путь к пониманию.

– Но если мы… если мы сможем показать им, кто мы, если мы сможем доказать, что мы не угроза, а… – голос маленького ящера дрогнул, и он не мог закончить фразу.

Кираи внимательно наблюдал за ним, и его взгляд стал почти печальным.

– Я понимаю твоё желание, Зар. Но ты не понимаешь всю тяжесть этого выбора. Ты думаешь, что принесёшь спасение, но на самом деле это может привести только к разрушению. Твоя раса была изгнана, и не потому, что она была слабой, а потому, что она была слишком могущественной. Мы живём в мире, где слабые и сильные сталкиваются, но не всегда по правилам. Сильный мир не сможет принять Ксилаар, его инстинкты будут стремиться к уничтожению.

Кираи встал и подошёл к окну, его руки сцепились за спиной в лёгком волнении. Зар взглядом проследил за учителем, разглядывая складки на лёгких, ниспадающих светлых одеждах старика, обрабатывая каждое его слово в голове.

– Если ты решишь вывести Ксилаар из Топи, – продолжил Кираи, – ты можешь подарить им вовсе не свободу, а стать тем, кто разрушит то, что осталось от них. Мир не может быть переписан на основе мечты одного существа. Ты и твой народ должны быть готовы к тому, что за каждое действие будут последствия. И иногда эти последствия – не то, что мы можем контролировать.

Зар молчал. Он не знал, что сказать, и как воспринимать эти слова. Он понимал, что Кираи не против его желания, но также знал, что старик хочет, чтобы Зар был готов ко всему.

– Я… я должен обдумать это, – наконец, сказал Зар, его голос был тихим, но решительным.

– Да, – ответил Кираи, поворачиваясь к нему. – Ты должен обдумать, прежде чем действовать. И только тогда ты сможешь понять, какой путь должен быть пройден.

Зар снова посмотрел на пергамент, в его голове крутились кусочки недавнего диалога, которые пока никак не складывались в цельную картину. Но он знал одно: его путь только начинался.

Глава 4 – Прощание

К семнадцати годам Зар впитал всё, что мог передать ему Кираи. Иные языки, сведения об экономике, политике и теоретические познания в магии и алхимии, в работе артефактов, что старик насобирал в своём доме. Однако эльф, проживший более двух веков, ослабел и слёг. Болезнь быстро подтачивала его силы, но до последнего дня он продолжал делиться знаниями со своим учеником. В один из вечеров он подозвал Зара к кровати. Макс тоже в этот момент оказался рядом. Голос старого учителя был хриплым, но всё ещё твёрдым.

– Ты стал тем, кем я всегда хотел тебя видеть, – сказал Кираи, его золотистые глаза мерцали в полутьме. – Я горжусь тобой, мальчик.

Зар молчал, сжимая кулаки. Он не мог ничего сказать, не мог признать, что вот-вот останется один. Но Кираи, несмотря на слабость, усмехнулся.

– Только, Макс, смотри не забивай ему голову своими военными доктринами, – пошутил он, повернувшись к стоявшему рядом человеку. – Пусть мальчик учится думать, прежде чем делать.

Макс фыркнул и, скрестив руки, хмыкнул:

– А ты попробуй найти военного, который не умеет думать. Хотя, конечно, исключения бывают.

Кираи устало улыбнулся, а затем слабо махнул рукой, указывая на один из шкафов рядом с письменным столом:

– Вон там, в полке… открой её.

Ящер, послушавшись, подошёл и открыл деревянную створку. Внутри почти ничего не было, кроме небольшой книжки в мягкой кожаной обложке, на которой был оттеснён символ мирового дерева. Ящер раскрыл книгу и бегло пролистал, не вчитываясь, но он обратил внимание, что книга была густо исписана ровным почерком Кираи.

– Это… это всё, что я узнал о твоей расе. – Услышав эти слова старика, Зар резко поднял голову и уставился на учителя. – Да, о Ксилаар. Записи, догадки, расшифровки. Прочти их позже. Ты узнаешь правду, которую я скрывал.

Зар сжал книгу в руках, чувствуя, как по его спине пробежал холодок. Он кивнул, обещая, что прочитает всё, когда будет готов.

Ящер укрыл Кираи тёплым шерстяным одеялом. Дыхание учителя было ровным, но слабым, а глаза, обычно ясные и проницательные, казались теперь усталыми, словно подернутыми дымкой. Он улыбнулся, когда Зар присел рядом, склонившись ближе, чтобы услышать голос учителя.

– Ты боишься, да? – тихо спросил эльф, глядя на юношу.

Зар не стал лгать, просто кивнул. Он не знал, что сказать. Казалось, слова застряли где-то внутри, не находя выхода. Кираи слабо усмехнулся.

– Не стоит бояться смерти, мой мальчик. Это естественный процесс. Жизнь подобна реке – она течёт, пока не достигнет моря. А море… оно бескрайнее. Оно принимает всех нас, рано или поздно.

– Но что, если… – Зар запнулся, сжал пальцы в кулак, а хвост его от волнения обвил ногу. – Что, если мне не хочется, чтобы ты уходил?

– Глупыш, – Кираи покачал головой, его голос был мягок. – Я не исчезну бесследно. Ты – часть меня, так же как я был частью своих учителей. Всё, чему я тебя учил, все знания, что ты впитал, все разговоры, что мы вели долгими ночами у очага, – это останется с тобой. Ты понесёшь это дальше. А значит, я не исчезну.

Зар сжал губы, глядя в пол. Он слышал слова учителя, но не хотел их принимать. Ему казалось, что внутри разверзлась пустота, и он не знал, чем её заполнить.

– Боль утраты неизбежна, – продолжил Кираи, пристально наблюдая за ним. – Но и она пройдёт. Превратится в тёплые воспоминания, в светлую печаль. Со временем ты поймёшь: смерть – это не конец, а лишь перемена. Я прожил долгую жизнь, Зар. Двухсот двух лет более чем достаточно для одного эльфа. И я ухожу без сожалений. Разве это не лучше, чем угасать в страхе и муках?

Зар глубоко вдохнул, пытаясь осознать сказанное. Он не знал, сможет ли когда-нибудь принять смерть так же, как принял её Кираи. Но он по крайней мере попытался бы. Ради учителя.

– А ты, – Кираи слегка сжал его запястье, – не бойся жить, Зар. Ксилаар живут не намного меньше эльфов, и в этом так же есть часть твоей силы. Не бойся идти своим путём, искать правду, делать выбор. Живи так, чтобы однажды, в далёком будущем, ты тоже мог уйти без сожалений. Договорились?

Зар медленно кивнул, с трудом сдерживая влагу в глазах.

Кираи умер той же ночью. Зар впервые столкнулся с потерей, которая обожгла его сердце болью. Учитель был ему не просто наставником – он стал ему отцом. Макс помог похоронить эльфа у опушки леса, где когда-то проходили их тренировки. Зар стоял у могилы, с трудом осознавая, что теперь ему не к кому прийти за советом.

Но учение Кираи не должно было исчезнуть. Его знания, его труды, всё, что он передал – Зар поклялся сохранить это. И приумножить.

Макс положил руку ему на плечо.

– Ты уже самодостаточен как воин и как учёный. Но мир полон врагов. Помни это. А еще у тебя слишком мало боевого опыта, и этому придётся учиться прямо в процессе. – Тот вздохнул и добавил. – Против закованного в доспехи рыцаря, особенно на лошади, у тебя мало шансов в честном бою. Такие противники требуют хитрости или избегания.

– Но входит ли это в понятия о чести и доблести, которым ты всегда меня учил? – Всё еще грустный ящер задумался, почесав когтем короткие шипы на своем подбородке.

– Честь – это не только благородство, здесь требуется умение думать, анализировать и прикидывать последствия. В бою главное – выжить, а не погибнуть во имя бесполезных принципов.

Зар кивает, запоминая этот урок.