Университетский город: архитектура смыслов

Сегодня, спустя много лет, мы с уверенностью можем говорить, что город является университетским, когда таковым его считает население, народная молва – самый эффективный канал коммуникации. Конечно, путь от одиноко стоящего университета через университетский кластер до университетского города неблизкий и сложный. Но сопричастность великому смыслу и образ достижимого будущего будут хорошими помощниками на этом пути.

От хаоса трансформаций к управляемым изменениям

Алексей РАСХОДЧИКОВ, кандидат социологических наук, сопредседатель Фонда «Московский центр урбанистики “Город”»

Переломные моменты истории – лучшее время для размышлений о будущем, о том, что нас ждет, время искать новые смыслы. Сегодня мы явно переживаем очень серьезный перелом – проходим через водораздел, который изменит многое и в жизни городов, и в роли университетов. И уже вполне отчетливо проявились тенденции, которые, скорее всего, получат свое развитие в ближайшей перспективе.

Кризис городов, о котором в последнее время все чаще говорят авторы популярных урбанистических концепций, сколь очевиден, столь и многогранен. К проблемам, описанным классиками Чикагской школы: разрыву социальных связей, создающему питательную среду для преступности и проявления человеческих пороков, крайнему имущественному неравенству, образованию гетто, ? добавились новые, не менее неприятные процессы: цикличные экономические кризисы, миграционные нашествия, негативное воздействие на экологию, не говоря уже о транспортных проблемах и жилищном вопросе. Пока мегаполисы стремительно растут, аккумулируя инновации и огромные капиталы, малые и средние города деградируют и вымирают. Подобно деревням прошлого, они теряют свое главное богатство – жителей, навечно оставляя в сердцах своих вынужденных эмигрантов «привычку мрачной тишины» при взгляде на потерянную малую родину.

Развитие образовательной среды как способ снизить токсичность мегаполиса

Если оставить за скобками первый вечный вопрос ? «кто виноват?», поскольку ответ на него очевиден: каждый из нас по-своему, то можно попытаться разобраться со вторым, наверное, более важным ? «что делать?». Если точнее, как сделать мегаполисы более гармоничными (или менее токсичными для природы и человека), а малым и средним городам найти основания для развития? Н. Комнинос видел решение в формировании «умных» городов на основе взаимодействия «умных» технологий, «умного» управления и «умных» сообществ. Ключевым элементом такой системы он считал живые лаборатории, где горожане вместе со специалистами из вузов, представителями власти и бизнеса могли бы обсуждать проекты развития. Такой действительно умный подход во многом созвучен с идеями Т. Дридзе о том, что городские районы не статичные единицы, а постоянно меняющаяся среда жизнедеятельности. Сделать ее гармоничной можно через совместную работу инициативных групп жителей со специалистами, представителями власти и бизнеса. В обеих концепциях значительная роль отводится университетам. Именно они могут формировать такие живые, или открытые, городские лаборатории, обеспечивать их специалистами и экспертным знанием для выработки не популистских, а обоснованных и действительно полезных решений.

Эта органичная и, казалось бы, несложная модель тем не менее пока не получила развития в практике городского управления в России. Главной проблемой здесь видится отсутствие взаимодействия между городскими властями и руководством университетов. Как отмечает А. Щербинин, институтская, образовательная среда и городская жизнь пока представляют собой два разных мира, не объединенных ни общими целями, ни совместными делами. Преодолеть этот разрыв можно через осознание муниципальными управленцами роли университетов в новой экономике знаний. Когда, по меткому замечанию Д. Фаша, главным топливом экономики становится не нефть, а мозги, значение университетов для городского развития резко возрастает.

Не менее важно и встречное движение со стороны университетов, способность уйти от монастырской закрытости, сосредоточенности на внутренних образовательных процессах и местах в международных рейтингах. Все это, безусловно, важно. Но молодые люди, выбирая место учебы, смотрят не только на престижность вуза. Возможность получить хорошую работу, досуг и развлечения в городе, стоимость аренды жилья и качество комнат в общежитиях – все это имеет значение. Эти вопросы университет не может решать в одиночку, без взаимодействия с местными и региональными властями. А значит, и вопросы развития городской среды напрямую влияют на привлекательность вуза для студентов.

Университетские города в контексте исторического развития

Судя по дошедшим до нас свидетельствам, значение ученых и университетов в городах доиндустриального периода было совсем иным. Когда в середине ХVIII века Кёнигсберг перешел под власть Российской империи, граждане этого бывшего прусского города приносили присягу на верность императрице Елизавете Петровне. Торжественное мероприятие в городской ратуше проходило по принятому в те времена протоколу. Первыми присягали дворяне, вторыми – ученые университета Альбертины (в их числе Иммануил Кант) и только потом купцы, ремесленники и рядовые горожане. Этот пример демонстрирует гораздо более высокое значение университетов и статус ученых в городах доиндустриальной эпохи.

Рис. 1. Кёнигсбергский университет (Старая Альбертина) являлся старейшим университетом Пруссии. Он был основан и открыт 17 августа 1544 г. последним великим магистром Тевтонского ордена и первым герцогом Пруссии Альбрехтом Бранденбург-Ансбахским. Университет Альбертина и городскои? оперныи? театр на Параднои? площади, ок. 1910 г.

Обратимся к идеям Э. Тоффлера, который утверждал, что переход к информационной эре неизбежно изменит большинство привычных нам институтов. Он справедливо относил расцвет университетов к периоду индустриальному, когда институты стали кузницами кадров, массово готовили специалистов для предприятий и экономики. Классик футурологии считал, что с завершением индустриальной эпохи роль образовательных учреждений неизбежно изменится, станет не столь глобальной.

Нельзя не вспомнить и о том, что в нашей стране переход к информационной эпохе почти совпал с фундаментальной трансформацией общественно-политической и хозяйственной систем. Когда от советской плановой экономики и коммунистической идеологии мы перешли к экономике рыночной, взаимосвязанная система, в которой образование и наука были органичной частью народного хозяйства и политической системы, оказалась разрушена. Университеты начали жить самостоятельной жизнью, почти не связанной ни с производством, ни с городской политикой, ни с теми задачами, которые стояли перед экономикой.

Хаос трансформаций

Среди тенденций, триггером которых послужила в том числе пандемия, самой заметной стала дезурбанизация. Мегаполисы и крупные города неожиданно начали терять население. Этого не было уже очень много десятилетий. И отток жителей из мегаполисов, конечно, усилит тот кризис городов, о котором говорят последние пять лет. Вторая – закрытие границ и ограничение на перемещения. Эта тенденция обозначает распад глобального мира на отдельные региональные кластеры вокруг новых центров влияния. Третья – окончательный переход в онлайн. Перевод деловой активности, работы и обучения в электронный формат происходит стремительно и резко.

В то же время университеты начали сталкиваться с проблемой оттока студентов. Во многом это связано с тем, что классическое высшее образование уже не воспринимается молодежью как самоценность, поскольку рынок труда с его постоянно появляющимися новыми профессиями меняется настолько быстро, что образовательные системы просто не успевают адаптироваться. Кроме того, усилилась конкуренция университетов со стороны школ и корпоративных институтов крупных компаний, где студент получает сразу и практические, и теоретические навыки и начинает работать уже на стадии обучения. И этот формат образования и карьеры некоторым молодым людям представляется более интересным, чем обучение в классическом вузе.

Большая проблема всех этих трансформаций в том, что они представляют собой неуправляемые процессы. Говоря об этих изменениях, мы чаще всего просто констатируем факты. И получается даже не научная рефлексия, а акынство – творческое состязание исполнителей, каждый из которых на свой лад поет о том, что видит. Если же задаться вопросом, управляет ли кто-то этими переменами или они происходят сами собой, то ответ становится очевидным: все происходит, скорее, стихийно. Государства, органы власти и общество в лучшем случае стараются на них реагировать и как-то к ним адаптироваться.

Управляемые изменения

Складывается впечатление, что надвигающаяся ситуация одновременного кризиса и городов, и университетов заставляет обе эти сущности объединять свои усилия для того, чтобы выживать в новых условиях, успешно конкурировать и развиваться в новой реальности. И выходом здесь видится, с одной стороны, преобразование университетских городов, создание единого образовательного пространства на территории города, с другой – формирование полноценной городской среды, способной привлекать на свою территорию студентов, специалистов и бизнес.

Такое конструирование современного города-университета, кроме прочих преимуществ, позволяет также вписаться в разрабатываемые правительством стратегии пространственного развития страны на ближайшие десятилетия. Заложенный в эти документы принцип формирования метрополий и агломераций на основе создания высокоскоростных связей, обеспечения их конкурентоспособности на национальном и мировом уровнях предполагает наличие городов, способных динамично развиваться. В постиндустриальной экономике таким потенциалом обладают не столько промышленные центры, сколько города с университетами мирового уровня.

Главным недостатком большинства российских средних и малых городов сегодня является бедная городская среда с устаревшей транспортной системой и низким уровнем сервисов. И начать движение по пути их преобразования в города, отвечающие всем требованиям современности, могли бы вузы. Для этого достаточно сделать свои общественные пространства более открытыми и доступными и начать теснее взаимодействовать с горожанами через открытые лаборатории.