Нокдаун 1941. Почему Сталин «проспал» удар? (сборник)

И наконец, «записка начальника штаба Киевской ПВО по решению Военного Совета Юго-Западного фронта по плану развертывания на 1940 год»[10 - Россия – ХХ век. Документы. 1941 год. Кн. 1. М., 1998.].

В сущности, это один и тот же документ, много раз уточнявшийся и дорабатывавшийся.

В общей сложности Красная Армия включала 61 танковую и 31 мотострелковую дивизию, 12 400 танков, не считая тысяч пулеметных танкеток.

Эта громадная армия вторжения должна была реализовывать доктрину «малой кровью и на чужой территории». Трудно сказать, как там насчет «малой крови», но вот насчет чужой территории – это точно. Согласно всем этим документам, неприятельские войска не должны были находиться на территории СССР больше суток. Это если враг вообще будет атаковать первым. А лучше считалось «ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания».

И вообще, «наша оперативная подготовка, подготовка войск должна быть направлена на то, чтобы обеспечить на деле полное поражение противника уже в тот период, когда он еще не успеет собрать все свои силы»[11 - Мельтюхов М.А. Упущенный шанс Сталина. М., 2000.].

Вот так. Нападать первыми, не ждать полного развертывания вражеских войск. И – на чужую территорию. К 30-му дню войны Красная Армия должна была выйти «на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц». То есть находиться в 300–350 км от новой границы СССР, на территории Польши и Чехии.

Следующий этап, прописанный менее четко, – «овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии».

Точно так же, кстати, и в плане «Барбаросса» ближайшие планы прописывались четко, последующие – менее определенно. Сроки вторжения – не ранее 10–15 июля. Неточно? Но день наступления на Бельгию и Францию Гитлер переносил 9 раз. День нападения на СССР – трижды. Все переносы и уточнения такого рода – в пределах обычного при планировании операций такого масштаба.

Среди моделей, которые рассматривали в СССР, была и такая: нацисты нападают в Белоруссии силами 50 дивизий. А Красная Армия силами 44 дивизий их сдерживает и одновременно наносит удар с юга на Краков. 44 обороняющиеся дивизии действительно могут сдержать 50 атакующих… Отличный план, но для его реализации надо, чтобы 44 дивизии хотели бы кого-то сдерживать.

Могла ли Красная Армия в 1941 году напасть на Вермахт, разгромить его, захватить и оккупировать Германию? Могла ли она пройти сквозь Германию до Ла-Манша, ворваться во Францию, дойти до Пиренеев и Средиземного моря?

С точки зрения технической, могла. 303 дивизии, 11 тыс. танков, почти 10 тыс. самолетов, 40 тыс. крупнокалиберных стволов. Это колоссальная сила, и равной ей в Европе просто не было. Если бы все решалось численностью танков и пушек, Сталин захватил бы весь мир очень легко.

Однако советское руководство не видело минусов Красной Армии, а они очень велики.

Минусы Красной армии

Советские люди ценят все материальное. Военная техника – это для них очень важно. Гораздо важнее духа войск, психологии солдат, их доверия к офицерам и всему руководству страны…

Техника для них постоянно оказывается важнее и самих людей, в том числе важнее их квалификации.

На самом деле с квалификацией не очень хорошо обстояло дело и в Вермахте. К началу 1939 года были сформированы 12 армейских корпусов Вермахта из 38 дивизий, общей численностью 582 тыс. человек. К сентябрю 1939 года в Вермахте было уже 3 214 000 человек, а к 1941-му – 7 234 000 (включая и боевой, и небоевой состав). При таком стремительном росте численности армии множество солдат оставались плохо подготовлены… с точки зрения профессиональной армии, конечно.

Но, во-первых, в Вермахте и в первую очередь в германских частях на унтер-офицерских должностях служили прекрасные специалисты.

Единого звания для рядовых солдат в Вермахте, подобно Красной Армии (красноармеец, краснофлотец, рядовой), не существовало даже внутри рода войск. Рядовые солдаты именовались по своей специальности, должности.

Рядовые в разных частях носили разные названия. Рядовой в горнострелковых частях назывался Jager (охотник); рядовой в кавалерии – Reiter (всадник). Рядовой артиллерист – Kanonier (стрелок). Рядовой танкист – Panzerschutze (танковый стрелок). А в мотопехоте – уже Panzergrenadier (танковый гренадер).

Старшина (фельдфебель) в разных родах войск тем более жестко отделялся от старшины в другом роде войск. Sanitatstabsfeldwebel – это главный старшина медицинской службы, который не имеет ничего общего со старшиной-кузнецом (Stabsbeschlagmeister) или со старшиной-сапером – Festungspionierstabfeldwebel’ем. И так вплоть до старшины-голубевода (Stabsbrieftaubenmeister).

А общее немецкое слово солдат «Der Soldat» использовалось только как собирательное название.

Во-вторых, хотя бы часть офицерского состава была хорошо подготовлена.

Офицеров сравнительно мало, их квалификация и моральный дух традиционно высоки.

Советские взводы и роты были подготовлены гораздо слабее, чем их немецкие противники. Во время войны разрыв между выучкой солдат Красной Армии и Вермахта постепенно сокращался: красноармейцы накапливали опыт. В Вермахте же к 1943 году выбило многих квалифицированных солдат, а новых призывников обучали на скорую руку и плохо.

Но если разрыв сократился в ходе военных действий, значит – до их начала солдат Красной Армии готовили мало и плохо. Так и есть.

Летчики в СССР по выходе из училища имели всего 40–50 часов налета. В Вермахте – порядка 400 часов.

Полезно посмотреть на Красную Армию глазами нацистских генералов: многие из них написали и издали свои воспоминания. Красная Армия виделась им как громадное неповоротливое скопище малоподготовленных, малоинициативных людей. Эти люди не умеют использовать свою боевую технику, плохо обращаются с ней и часто ее ломают. Они храбры в наступлении и цепки в обороне, но мало доверяют начальству и легко поддаются панике.

Части Красной Армии казались нацистам не умеющими четко взаимодействовать друг с другом, лишенными надежной связи и мало помогающими друг другу.

Эта картина может вызвать раздражение «патриотов» советского разлива. Не случайно же так популярен В.Суворов: ведь он сказал, что у СССР не было технического отставания! Тезис отставания в современной России чаще всего вызывает чисто эмоциональный протест и раздражение. Но именно так виделась нацистам Красная Армия. Причем напомню еще раз – сам Вермахт не был очень профессиональным. Армия Британской империи была намного лучше подготовлена и обучена, чем армия Третьего рейха.

Трудно представить себе армию, которая имела бы лучшую материальную часть, чем РККА, но которая была бы способна хуже распорядиться этим богатством.

Очень характерно утверждение нацистов, что одной из главных причин тактических недостатков РККА была недостаточная механизация. Как же так?! Ведь боевых машин в РККА было значительно больше, чем в Вермахте?! Да, но транспортных машин было как раз намного меньше.

РККА – единственная крупная европейская армия, которая за всю войну так и не приняла на вооружение бронетранспортеров. Мотопехота обычно перевозилась на броне танков, большая часть пехотинцев передвигалась пешком.

Чаще всего это объясняют «необходимостью» выпускать как можно больше танков. Поскольку все промышленные мощности были заняты, выпуск бронетранспортеров неизбежно бы повлек уменьшение количества выпущенных танков. Что характерно: во время войны командование РККА рассматривало бронетранспортеры как излишнюю роскошь, но после войны была развернута программа широкой механизации Красной Армии.

В действительности уменьшение числа выпускаемых танков вполне можно было бы компенсировать и подготовкой танкистов, и выпуском бронетранспортеров… При большей квалификации танкистов и танков для выполнения одних и тех же задач потребовалось бы меньше.

Так что не в недостаточных производственных мощностях тут дело и не в тактических доктринах самих по себе. Дело в особенном устройстве мозгов советских людей: они последовательно считали, что техника важнее людей, чувство долга важнее комфорта – в том числе и психологического, а выполнение поставленных партией задач намного важнее сохранения жизни и здоровья людей. То есть опять же важен не человек, а лишь результат его труда.

Армия из другой эпохи

Эта черта РККА и всего советского общества очень характерна для начала периода индустриализма, для конца XVIII – первой половины XIX века. Тогда промышленная продукция производилась на очень простых станках, квалификация рабочих была не высока. Потому и выгодным было заставлять рабочего «пахать» по 14–16 часов в сутки. Важен был станок: грубый, не сломаешь, но стоит во много раз больше, чем труд рабочего. Важен результат труда: и сырье, и готовая продукция стоят намного больше, чем заплачено рабочему.

А вот рабочий не важен: его труд не ценен. Если он заболел, устал, состарился, его легко можно заменить другим.

В России промышленный переворот задержался, в Российской империи и в начале XX века было много производств, на которых рабочий менее ценен, чем станок, сырье и изготовляемый продукт. Большевики, захватив власть, «подморозили» Россию, остановили общественное развитие. В середине XX века многие россияне мыслили так же, как полвека назад. Да ведь и марксизм родился в раннем индустриальном обществе.

В Европе в середине XIX века появились станки, которые требовали от работника квалификации. Чем дольше надо учить рабочего, тем большую ценность он представляет. Тем выше доля его зарплаты в стоимости продукта. Тем сложнее станок – а тем самым и легче его сломать, если рабочему не нравится работать или он захотел нагадить хозяину.

Такие производства были и в России, но к началу Первой мировой промышленность только начала переключаться на них. Германия же почти не застала первой стадии индустриализма, сразу переходя к квалифицированному труду. По этой причине Германия к началу 20-го столетия и вырвалась вперед, обгоняя Британию и Францию. Потому в Германии и не сложилось массового нищего люмпенства, как в Британии.

Армия массового призыва – тоже своего рода «массовое производство». В СССР это «производство» организовано по законам другой эпохи.

Можно долго приводить примеры того, как недоумевают нацистские генералы и офицеры: почему советские начальники так не берегут своих солдат?! Для многих из них это служит убедительным доказательством: это еврейские комиссары сознательно губят русский народ.

Сохранился вопрос, который легенды приписывают то Гальдеру, то Вейдлингу, то Пауэльсу, то даже Дуайту Эйзенхауэру. Задавался он в разных вариантах легенды то Коневу, то Жукову. Во всех версиях легенды советскому военачальнику задают вопрос:

– Почему вы так мало бережете жизни ваших солдат?

На что советский военачальник пожимает плечами и отвечает вполне браво:

– Воюем по-нашему! По-сталински!

Но не только в сталинизме тут дело.

Армия национальная или классовая?

Сам дух Вермахта исходно был совершенно другой, чем Красной Армии. Ведь Красная Армия исходно создавалась как армия «классовая», армия «пролетариата». Вермахт формировался как имперская армия, включающая разные национальные части. Правящая партия много раз пыталась поставить армию под контроль, но должности комиссара в Вермахте никогда не было. Даже если партийная власть и существовала – то на дистанции.