Главная книга о Второй Мировой (сборник)

– Книжек и статей против Суворова выходило и выходит множество. Как можно суммировать главные претензии? То, что Суворов – фальсификатор и все врет, – это понятно. А еще?

– Главная претензия: «нехороший человек». И расписывается, какой я плохой, жена у меня плохая, и дочь плохая, и сын у меня плохой.

Недавно один дядя, полковник ГБ, объявил, что, когда я убежал, мой дед от позора повесился. А мой дед Василий Андреевич был махновцем, всю жизнь скрывал это, советскую власть ненавидел очень и очень люто. Если бы он дожил до того момента, когда я убежал, он от радости напился бы… Он все время упрекал меня за то, что не той власти я служу.

Так вот, самое главное – это не разоблачение моих книг, а разоблачение меня. Но еще древние римляне знали, что как только в споре в сенате кто-то переходит на личности и утверждает, что оппонент дурак, то ему сразу засчитывают поражение. И считается, что все его аргументы исчерпаны. И вот, когда там пишут всякие гадости про меня, какой я нехороший, что я совращаю детей и животных и чего еще там делаю, – я прихожу домой и говорю: «Татьяночка, открывай шампанское!» Это всегда свидетельство моей победы, свидетельство того, что крыть им нечем.

– Основная масса критики была именно такая?

– Да. А потом пришли придирки совершенно не по существу, но иногда удивительные.

Например, я пишу, что Жуков в своих мемуарах пишет, что вот на Халхин-Голе наши танки горели, как свечки, потому что у нас не дизельные двигатели, а карбюраторные. Ага! И весь мир повторяет: вот, мол, какие русские дураки: у них были карбюраторные двигатели. Я пишу в своей книге «Последняя республика», что Советский Союз был единственной страной, которая создала быстроходный танковый дизель мощностью 500 л. Он стоял на Т-34 и самоходках СУ-85, СУ-100 и СУ – 122. Тот же двигатель в форсированном варианте использовался и на тяжелых танках и самоходках КВ-1, КВ-2, ИС-1, ИС-2, ИСУ-122 и пр. Кроме того, тот же самый дизель использовался на нашем тяжелом артиллерийском тягаче. Ни у кого в мире ничего подобного не было. Как тут на меня бросились! А вот в Японии у них был танк с дизельным двигателем. Прежде всего, сколько было танков в японской армии? Их было за всю войну произведено меньше, чем во время войны произведено в Советском Союзе танков за один месяц! Второе. В каких сражениях японские танки отличились? Где? Было ли что-то подобное на Курской дуге или чего-то такого? Никто таких сражений никогда не видел. Третье. Был у них танк с дизельным двигателем – автомобильный, не быстроходный, не танковый, мощностью 90 л.с. – а у нас 500! Быстроходный, V-образный, а у японцев – однорядный. Маломощный. А танки у них – клепаные уроды! А вооружение – пушка 37 мм, а на наших самых «устаревших» танках уже давно стояли пушки 45 мм! А потом и 76, далее 122, а на самоходках – даже 152 мм! Все японские танки можно просто вообще не учитывать, потому что они нигде не отличились.

Это такая мелочь, о которой я знаю и преднамеренно ею пренебрегаю. Она вообще никакого отношения к моим доказательствам не имеет.

Я говорю: возьмите ведро дизельного топлива и ведро с бензином, поднесите факел к бензину. Может полыхнуть. Вы еще не коснетесь факелом этого ведра, если жаркий день и бензин испаряется, он полыхнет. А теперь возьмите факел и суньте в ведро с дизельным топливом. Факел гаснет. Вот что такое дизель! Выступает один дядя, некий Грызун, зубоскалит: гы-гы-гы, так ведь не факелами же немцы воевали. А бронебойному снаряду один черт – что карбюраторный, что дизельный двигатель. Вот я сейчас пишу ему ответ: мил-человек, отчего же ты раньше молчал, когда Жуков на весь мир оплевывал наши танки, что они пожароопасные, что у них карбюраторные двигатели, а нужны дизельные. Почему же тогда молчал? Надо было объяснить товарищу Жукову, что снаряду один черт, какой танк бить. Чего же ты молчал? А дело не в снаряде. Дело в том, что если двигатель бензиновый, то любая искра, вышибленная бронебойным снарядом, может вызвать пожар. Тем более если используется высокооктановый (авиационный) бензин. А в дизельном этого не будет!

– Ну, это всякие шутники. А как у людей, выглядевших серьезнее – Гареев, Горьков, – какие у них основные претензии?

– Серьезных просто не было. Я с ними просто не берусь спорить. Несерьезно все это.

– Например?

– Ну, например. Тот же Гареев рассказывает, зачем мы захватили Северную Буковину. Оттого, что там проходила стратегическая дорога с юга на север, европейская дорога, суженная по сравнению с нашей, и там было много подвижного состава – паровозов, вагонов. И нам для наступательной войны это было очень важно. Я его процитировал, и он от своих слов отказался. Вот такие примерно у нас с ним отношения.

Горьков же выставляет документы, показывающие, что у нас был план прикрытия границы. Не обороны, а прикрытия! И сразу говорит: «Конец глобальной лжи». То есть – моей. И приводит планы прикрытия! Я тогда говорю: если у нас был план оборонительной войны, тогда объясните, почему этот план не сработал? Потому что не было плана? И если так, то объясните, пожалуйста, чем полгода занимались Жуков и прочие в Генеральном штабе? Нет, мне даже не хочется спорить с ними, потому что ни разу, никогда они ничего умного не сказали.

– Я взял журнал «Посетители кабинета Сталина» и просто подсчитал, что с начала января 1941 года, когда Жуков стал начальником Генерального штаба, до 22 июня Жуков был в кабинете Сталина 33 раза. Ни малейшего намека на то, чем они там занимались, у Жукова в мемуарах нет.

– Жуков пишет, что Сталин изредка выслушивал начальника Генерального штаба и что у него «не было возможности поговорить со Сталиным». В то время как встречи его со Сталиным в сталинском кабинете продолжались и по полтора часа, и по шесть…«День М»

– Если в «Ледоколе» собраны материалы, доказывающие, что Советский Союз готовил Вторую мировую войну, то в «Дне М» собрана аргументация в пользу того, что нападение на Европу вообще и на Германию в частности должно было состояться именно в июле. Как можно сформулировать основную идею книги? Обычно в бесконечных дискуссиях ее содержание обсуждается отрывочно, по мелочам и кусочкам. И никогда в комплексе.

– Основная идея книги заключается в том, что решение начинать Вторую мировую войну было принято в Кремле 19 августа 1939 года. Это было не спонтанное, а обдуманное решение. То, что делало тогда кремлевское руководство, имело необратимый характер. Все решения, которые они приняли в августе 1939 года, автоматически ввели страну в войну, и сойти с этих рельсов было невозможно. Страна катилась к войне. Как нельзя сказать, что женщина немножко беременная, так нельзя и преуменьшать такое событие, как мобилизация. Мобилизация – это процесс, который рождает войну.

– Почему именно 19 августа? Насколько я помню, когда писался «День М», никто еще ничего не знал о речи 19 августа, текст был найден позднее.

– Это число было мной вычислено. Причем это вычисление особого труда не составляло. Нужно было просто сесть и подумать. Головой. Подумать вот о чем. До самого вечера 18 августа Гитлер считался врагом прогрессивного человечества, людоедом и злодеем. А с утра 19 августа Гитлер считался нормальным политическим деятелем, с которым можно подписать какие-то документы, с представителем которого можно выпить бокал шампанского. С ним можно было вести переговоры о чем-то.

– Почему именно с утра 19 августа? Откуда это известно?

– Известно это из того, что 19 августа Советский Союз отправил Гитлеру как бы приглашение к переговорам. В принципе, все было организовано так, что якобы инициатива исходила от германской стороны. До этого рубежа вся наша пресса, радио, политические деятели – все дружно говорили о том, что Гитлер – нехороший человек. И вдруг все изменилось. Идет шифровка в Германию – присылайте Риббентропа. Риббентроп прилетает, они быстренько делят Европу пополам, и начинается через неделю Вторая мировая война. Приглашение послано 19 августа, Риббентроп прилетает 21-го, пакт подписывается 23-го…

– Видимо, в этот день, 19 августа, произошло много, скажем так, мелких событий.

– Ну, не только мелких, но и крупных. До 19 августа Гитлеру никаких приглашений не посылали. Ну, были там какие-то контакты, был в Берлине наш представитель Астахов и другие, потом Шкварцев, который поехал в Берлин. Что-то там такое происходило, что-то тлело, но это был подспудный огонь. И вдруг приглашение Гитлеру – давай, присылай Риббентропа, будем делить Польшу, подпишем договор о дружбе и так далее.

Так вот, по моим расчетам выходило, что если до этого дня Гитлер – враг, а после этого дня Гитлер – свой человек, так, значит, именно в этот день Сталин должен был собрать свое ближайшее окружение и дать новую установку.

Как командир полка, который собирает командиров батальонов, рот, быть может, и взводных и говорит: «Братцы, мы вот вчера на картошке работали, а сегодня нас отправляют лес валить» или «отправляемся в лагерь». Что-то новое происходит. Раньше было так, а теперь будем делать иначе. Сталин должен был в этот день объяснить ситуацию.

Я должен признаться, что предположение о том, что в этот день было заседание Политбюро и Сталин произносил речь, содержание которой я примерно вычислил, было с моей стороны проявлением нахальства. Потому никаких документов у меня не было. Но был расчет, была простая логика, рассуждение, которое потом полностью подтвердилось. Да, было такое совещание Политбюро, держал речь Сталин, и Сталин разъяснил своему ближайшему окружению, что мы сейчас будем делать.

– Имеется в виду запись речи Сталина, распространенная агентством ГАВАС?

– Да. Это номер один. А потом Татьяна Семеновна Бушуева нашла эту речь в изложении. Сейчас люди, которые серьезно этим занимаются, собрали доказательства того, что речь настоящая. Но самое главное – если все, что написано в этой речи, агентством ГАВАС придумано, то надо снять шляпу перед ним и поклониться. Ибо они все, что потом случилось, предсказали. Можно до бесконечности спорить о том, была ли эта речь или не была. Но мы видим дела Сталина. А совпадения простые и удивительные.

Дело было вот в чем. Любые знания превращаются в науку только в том случае, если эти знания систематизированы. К примеру, сведены географические координаты в сетку на земном шаре – после этого они превратились в науку, географию. До этого мореплаватели плавали «на глазок».

И меня всегда удивляло отсутствие системы в изложении нашей истории. Сам я постоянно старался известные мне данные по мере сил своих и возможностей систематизировать. И когда эта систематизация удавалась, то она сопровождалась совсем небольшими открытиями.

Вот несколько примеров.

Сколько у нас было полевых армий? Никто этого никогда не говорил. Я завел карточки и стал туда записывать сведения, которые удавалось найти. Вот первая Краснознаменная армия на Дальнем Востоке, вот вторая, вот третья. Известно, когда они были созданы и кто ими командовал…

Далее, сколько у нас было военных округов? Начинаешь читать: вот Московский округ, вот Забайкальский округ… А сколько их? В то время нигде таких данных найти было невозможно. Но я собрал их: 16 военных округов и один фронт – Дальневосточный. Кто ими командовал? Написал. И тут вдруг выявляется – я делаю для себя небольшое открытие.

– Прошу прощения, один технический вопрос. Фронт – это понятие, связанное только с военными действиями? Когда организуются фронты?

– Фронт – это понятие, имеющее несколько значений. Первое – общее, например советско-германский фронт. Второе: организационная единица – фронт во главе с командующим. Фронт – это группа армий. Она создается для войны. Так вот, с 1939 года существовал фронт на востоке – Дальневосточный фронт. А на всей остальной территории существовали военные округа. Иногда у нас все происходит наоборот. Самые мощные военные округа на западе имели гораздо больше сил, чем Дальневосточный фронт. Например, Западный особый военный округ имел раза в 3–4 больше танков, чем на Дальнем Востоке. Зачем это делалось? Чтобы показать всему миру, что, мол, у нас фронт только один – на Дальнем Востоке, командовал им генерал армии Апанасенко Иосиф Родионович. А на западе у нас все мирно. Хотя западные округа уже были превращены во фронты решением Политбюро от 21 июня 1941 года.

– До нападения немцев? Это очень сильный момент. А по правилам, военным нормам, в какой момент округ превращается во фронт? За сколько времени до начала боевых действий?

– Дело в том, что между военным округом и фронтом, в принципе, различие только в названиях. Ничего более там не меняется, отличий нет. Вот, к примеру, есть генерал армии Павлов, командующий Западным особым военным округом. Он же в какой-то момент превращается в командующего фронтом. И его штаб, начальник оперативного отдела, начальник разведки полковник Блохин – все там и остаются. У него по-прежнему в подчинении четыре армии: 10-я по центру, правее – 4-я, левее – 3-я и позади – 13-я. А название меняется в самый последний момент.

– По вашим расчетам, за две недели?

– Да, по моим расчетам – за две недели. Дело-то в том, что для окружающих эта смена названий совершенно не видна никак, даже для военнослужащих… Дивизия живет, идут учения, сверху спускаются приказы… От командира корпуса, от командующего армией… А там уже развернут фронт. Командные пункты фронтов были вынесены вперед ранней весной 1941 года. Мы знаем, что во время войны округ будет превращен во фронт, и заранее для фронта строим командный пункт, строим подземный узел связи и так далее. А название сменить – это раз – и все.

Вернемся к систематизации. Я расписал, сколько у нас армий, выписал фамилии командующих… Стоп! Сразу – открытие! Вы можете это назвать как угодно, для меня это – открытие. Северо-Кавказский военный округ. Командующий генерал-лейтенант Конев Иван Степанович. 19-я армия. Командующий – генерал-лейтенант Конев Иван Степанович. Как, он и округом, и армией командует? Что-то тут не так. Смотрю далее. 20-я армия, Орловский военный округ, берем командующего армией и командующего округом. Тот же человек – генерал-лейтенант Ремезов Федор Никитич. 21-я армия – генерал-лейтенант Герасименко, и Приволжский военный округ – тоже генерал-лейтенант Герасименко. Однофамилец? Нет. Все тот же Василий Филиппович. Непонятно!

18-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я, 24-я, 28-я армии – они все имеют командующих, являющихся одновременно командующими округами! Те же лица!

Теперь берем сообщение ТАСС, допустим, от 13 июня 1941 года. И все, что относится к 13 июня, собираем в отдельную папку.

– А каково содержание этого сообщения ТАСС?

– Содержание таково. Ходят слухи, что Германия собирается на нас напасть. Но это – чепуха. Германия на нас нападать не собирается.

Итак, номер один. Эффект удара по голове! Почему всегда и везде мы говорили, что враг вокруг, что враг не дремлет, а тут один только раз в истории, 13 июня 1941 года, мы объявили, что враг на нас нападать не хочет! На это все обычно говорят: «Какой глупый Сталин!»

Сейчас это сообщение есть в любом справочнике. А в то время его ну нигде не было! Все его цитировали, но текста не было. Я нахожу это сообщение, читаю.

И там написано вот что: ходят слухи, что Германия собирается напасть на Советский Союз. Все это чепуха, Германия выполняет свои обязательства так же хорошо, как и Советский Союз. А еще ходят слухи, что Советский Союз хочет на Германию напасть. Ну что вы! Никогда! А что касается переброски войск, так это мы ради учений.

Интересно, думаю. В самый урожай. Как раз когда надо собирать урожай, осенью, организуют учения. Какая-то чепуха.

Все обычно обращают внимание на первую часть. Но первая часть – это преамбула. В нашей стране всегда так делалось. Допустим, в конце 1938 года выходит Постановление ЦК о работе НКВД. Начинается все с ритуальных похвал. Что вот НКВД добилось больших успехов в борьбе с врагами народа. И рассказывается о том, каких успехов они добились. Далее следует страшное слово «однако…». И – понеслось. В результате товарищ Ежов слетел со своего поста, потом он был расстрелян, и вся ежовская братия была перестреляна. То есть преамбула о больших успехах – это просто вводная часть, которая никакого отношения к содержанию не имела.