Говоря: «Самозванцы
Захватили свободу и власть,
Взяв всех вас в оборот…»
Чернорясцы Христовы —
Они Византии посланцы,
К нам пришли, даб обманом сломить
Наш славянский народ.
«Были исстари к вере Христа
Мы, славяне, терпимы:
Скоро век, почитай, как стоит
Их узорчатый храм!
Полон он благолепных икон,
Расписных херувимов…
Ну а мы, как и предки, кладем
Требы древним богам!»
Волхв за вольность стоял
И народ призывал к обороне,
Предлагал иноверцев изгнать
За пределы Руси:
«Не дадим надругаться над Русью
И честь не уроним,
Ведь огонь древней веры
Веками был неугасим!
Чтоб поверили мне,
Перейду через Волхов по глади,
Дабы чудо в сердцах ваших
Верою отозвалось…»
И стоявшего рядом мальчонку
Сиротского гладил
Стариковской рукой
По копне ярко-рыжих волос.
Ликовала толпа, слыша
Речь седовласого старца —
Полетели ввысь шапки-треухи,
И, славя богов,
Восклицал «сирый люд»:
«Не желаем Христу поклоняться,
Не дадим оболванить народ
И прогоним врагов!»
Чернорясный епископ,
Посланец земли Византийской,
Дабы смуту славян
В пользу церкви суметь отыграть,
Осенив крестным знаменьем люд
И распятие стиснув,
Умолял всех святых на заблудших
Пролить благодать.
А потом говорил:
«Те, кто старой привержены вере,
Пусть ступают к волхву,
Их прельстившему якоже бес…
Ну а те, для кого отворились
В Храм Истины двери,
Пусть ступают под стяг, за который
Всевышний воскрес!»
И дружина, а с нею лихие
Приспешники Глеба
Вкруг епископа встали,
Склонив пред распятьем главу…
Ну а люд новгородский,
Богам возлагающий требы,
Потянулся толпою великой
К седому волхву.
И тогда обратился князь
К старцу седому бранчиво,
Свой топор боевой прикрывая
Атласным плащом:
«Старец, ведаешь жребий ли свой
И сумеешь ли диво
Сотворить, на которое,
Знамо, лукавым прельщен?
И скажи-ка, премудрый,
Спрошу справедливости ради,
Что случится с тобой
Этим вечером, я говорю?»
И ответил мудрец:
«Как Христос, прошагаю по глади
До того, как уронит Ярило
На Волхов зарю».
Покатилось кровавое солнце
К закату над миром —
Заалели вокруг небеса,
Предвещая беду…
Князь в мгновение ока извлек
Роковую секиру
И хватил старика в тот же миг
У толпы на виду…
Присмирела в смятенье толпа,
Глядя в алое небо,