Кошки и люди. Истории любви

– У нас обед, посвященный американской кухне, – отвечала Лена, – а джамбалайя – главное блюдо Луизианы.

В последнее время семья дочери увеличилась на одного человека. Помимо нее, зятя, внука и внучки на обед стали приглашать еще и внучкиного жениха.

Макса встречала гостей, сидя на трюмо в прихожей. Ждала, пока все разденутся, облачатся в заранее приготовленные тапочки и пригладят перед зеркалом волосы. Затем кошка спрыгивала на пол и направлялась в сторону гостиной, где Лёня заканчивал последние приготовления у тщательно сервированного стола.

Во время обеда Макса очень любила сидеть на книжном шкафу и сверху наблюдать за процессом. Слушала рассказы про школьные будни внука, планы на будущее внучки и ее жениха. Лёня рассказывал какой-нибудь остроумный анекдот, специально для этого случая вычитанный в журнале. Дочка делилась интересными историями из жизни пациенток своей клиники, которые подчас были любопытнее анекдотов.

– Та самая мадам, вдова газового магната, как раз себе новый нос делала недавно. Она в очередной раз замуж собралась, но не определилась с кандидатом. Надо было выбрать из двух. Так она поехала в Бурятию к какой-то известной шаманке, чтобы та ей помогла определиться.

– И что шаманка сказала? – спрашивала Лена.

– Ни за кого из них замуж не выходить. Им обоим только ее миллиарды нужны.

– Ну, это и без шаманки было понятно, – смеялся Лёня, – стоило ради этого в Бурятию ездить.

В начале мая приезжал из Парижа сын со своими парижанками женой Клоэ и дочерьми Агатой и Анной.

Этот визит требовал более масштабных приготовлений.

Гостиная на две недели превращалась в детскую. Лёня собирал маленькие кроватки, развешивал по стенам обучающие плакаты с изображением животных, небесных светил и транспортных средств. На полу расстилали коврик в виде зеленой полянки с озерами, речками и белыми овечками. Макса лежала там ночью и следила за тем, что снится маленьким парижанкам. Отгоняла от них тревожные сны и пугающих незваных ночных гостей из других миров.

Когда наступали холода, кошка начинала кашлять, несмотря на теплый пол в квартире. Месяцы, проведенные на улице, не прошли для нее совсем бесследно.

Лена вызывала ветеринара, а Лёня колол прописанные им уколы. Макса клала голову хозяину на колени и мужественно терпела необходимую боль. Только бы подольше остаться в этом доме, с этими людьми, в окружении их любви к ней и к друг к другу.

Ангел стал прилетать все чаще. С каждым новым приступом кашля у кошки он все пристальней наблюдал за ней. Главное, не упустить момент и успеть забрать с собой душу, которая числилась в списках его долгов перед властителем.

Ровно девять лет спустя после их первой встречи Ангел чуть слышно вошел в квартиру через вытяжку на кухне. На улице бушевал все тот же беспощадный ноябрьский ветер, от которого оконные стекла слегка позвякивали в рамах.

Макса лежала на подушке рядом с Лёней. Хозяин только что уснул. До этого он гладил кошку по голове и говорил ей какие-то успокаивающие слова, пытаясь усмирить ее беспокойное прерывистое дыхание с хрипами.

Макса посмотрела на Ангела.

– Уже пора? Можно хотя бы до утра подождать и попрощаться? Им же будет очень плохо без меня…

– Это понятно. Расставаться и терять всегда больно и плохо. Но есть судьба и отмеренные каждому сроки.

– Как же они будут тут совсем одни? Без кошки?

Ангел вздохнул. Накануне он имел весьма серьезный разговор с руководством.

– Наворотил ты дел с этой кошкой. Ты, конечно, ее в достойные руки пристроил. Люди хорошие, со стержнем. Кот был им нужен. Вот только им был предназначен кот рыжей масти мужского пола. А ты самопроизвольно произвел замену и подсунул им свою черно-белую кошку.

– Был там у Нелли рыжий котенок. Чингачгук, – вспомнил Ангел, – может, его найти и отдать Лёне с Леной.

– Ты вообще в своем уме? – возмутился руководитель, – он давно уже превратился в рыжего кота сногсшибательной наружности. Его через два дня после твоего вмешательства забрала художница Маремьяна Смирнова. Слышал же про такую? Она с этого кота картины пишет и выставляет их по всему миру. Ты что же хочешь еще и в развитие современного искусства вмешаться?!

Ангел про художницу Маремьяну Смирнову ничего не слышал, но в искусство вмешиваться никак не хотел и беспомощно развел крыльями:

– Что же теперь делать?

– Срочно искать другого рыжего кота. И сделать так, чтобы Лена с Лёней его взяли. После того как ты заберешь у них черно-белую кошку.

Макса ушла утром, едва лишь скудный осенний рассвет сменил непроглядную ночь. Сидя у Ангела за пазухой, она смотрела, как где-то уже очень далеко внизу плакал Лёня. Плакал второй раз в жизни. Лена растерянно смотрела на мужа и гладила пушистое кошачье тельце, из которого только что отлетела душа.

– Я же смогу всегда их видеть оттуда? – спросила Макса у Ангела.

– Сможешь. Ты даже сможешь приходить к ним во сне, когда захочешь.

Никто не смел предлагать Лене с Лёней взять новую кошку. Многочисленная семья дочери и сына в Париже переживала горе и боль от ухода Максы вместе с родителями.

На Рождество Лена как всегда поехала навестить сына во Францию. Везла подарки. Внучкам – книги сказок на русском языке, невестке – серебряный кулон, а сыну – собственноручно связанный шарф.

В этом году праздновать Рождество решили вместе с родителями Клоэ в Шербуре.

Ели жареных перепелов и пили молодое божоле. Агата и Анна бегали наперегонки по извилистым бесконечным коридорам старинного дома, где на стенах еще висели подсвечники с огарками вековых свечей. Лена листала альбом с гравюрами и слушала, как папа Клоэ играет Гайдна на скрипке. Думала, как там Лёня. Муж не любил летать на самолетах. К сыну во Францию Лена путешествовала одна. Раньше Лёня спокойно ждал ее в компании Максы. Теперь же он оставался совсем один в квартире.

Лене постелили в одной из гостевых комнат большого дома. Дали целых два теплых одеяла. По ночам в старинных французских домах обычно прохладно. Спать предстояло в одежде и в шерстяных носках. Но, несмотря на пижаму с начесом, два одеяла и гетры до колен, уснуть Лене долго не удавалось. Было холодно и тревожно за Лёню.

В конце концов, она заснула, натянув оба одеяла по самый нос. Ночью вдруг стало тепло от того, что рядом прямо под левым боком шевелилось и мурчало что-то горячее и пушистое.

Лена проснулась и включила тусклый ночник. Рядом с ней на кровати лежал большой рыжий кот. Он положил голову Лене на подушку и старательно тарахтел какую-то кошачью мелодию прямо ей в ухо. Лена села, чтобы лучше разглядеть пришельца. Рыжий окрас яичного оттенка перемежался огненно-красными полосками. На груди – белая манишка, похожая на кружевное жабо. Глаза зеленые и серьезные.

– Откуда ты взялся? – спросила Лена, – и как тебя зовут?

Ангел в это время устроился в выступе эркерного окна так, чтобы Лена его не заметила, а кот бы прекрасно видел и слышал.

– Жан-Реми, – обратился Ангел к коту, старательно грассируя французское кошачье имя, – это очень хорошая мадам. Месье у нее дома не хуже. Будешь жить у них и как сыр в масле кататься. Поедешь с ней в Россию?

– В Россию? – испугался рыжий кот, – как же я замок оставлю? Я тут приставлен за мышами следить, чтобы они не распоясались окончательно. Наша семья служит в Шербуре еще со времен Третьей республики. Мой прапрадед тут мышей ловил. Дед крыс душил. Отец мне завещал грызунов в страхе держать. Моя старенькая мама с младшей дочкой до сих пор живут в магазине «Шербурские зонтики». Как же я их брошу? И вообще, я француз, а в России по улицам медведи ходят.

Пусть мадам с месье лучше сами в замок переезжают. Я буду им песни мурлыкать из репертуара Азнавура и по ночам грелкой служить.

Мой прадед, кстати, наблюдал за съемками «Шербурских зонтиков», сидел на коленях у Катрин Денёв, а его мяуканье навеяло Мишелю Леграну знаменитую мелодию…

Ангел понял, что этот план провалился. Рыжего кота из замка никак не телепортировать в квартиру Лены и Лёни. Оставалась всего неделя на поиски. Если он не найдет никого рыжего, прощай, служба в Четвертом Департаменте. Разжалуют в швейцары на райских вратах.

Он снова вернулся в холодный город со штормовыми ветрами и принялся бесцельно летать по улицам, ища рыжего кота.

К концу третьего дня утомительных поисков он увидел в подвале одного из бывших дворянских особняков рыжего котенка подходящей наружности.

Происхождение у котенка было самое простое. Мать – полосатая магазинная кошка Муся, а отец – рыжий лихой красавец из соседнего двора. Владельцы магазина выгнали ненужных котят подальше от своей территории, наглухо заварив входы в собственный подвал.

Рыжий котенок не помнил ни своих братьев, ни то, как он оказался во дворе красивого дома с колоннами.

Посреди двора кто-то ставил периодически миску с едой. Грелся котенок на трубах в старом подвале. Вход в него пока никто не закрывал. Котенку не хватало компании для игр. Он развлекал себя тем, что гонялся за куском старой пакли, которую сквозняк разносил по подвалу.

– Подходящий вариант, – подумал Ангел, – вот только как завлечь сюда Лену с Лёней? Что это за дом вообще?