Красные туфельки. Китайская проза XXI века

Поужинать договорились в высококлассном ресторане с европейской кухней по соседству с квартирой, которую арендовала Лю Цзинли. Женщина на том конце провода покапризничала немного, во-первых, потому что Цзянь Фанпин жил вообще в другой стороне, а во-вторых, там якобы просто жуткий интерьер. Цзянь Фанпин понял, что она не бывала там, уверенность в себе выросла вдвое, и он как ни в чем не бывало сказал:

– Ничего, на такси поеду, не беспокойся.

Доехать от ресторана до казенной квартиры на такси стоило двадцать юаней, такие расходы Цзянь Фанпину были по карману, поэтому так уверенно заявил. Что же до расходов на саму еду, то с учетом перспектив отношений можно себе позволить подобное капиталовложение. В провинциальных городках уровень расходов невысок, и Лю Цзинли уже за ужином выразила беспокойство и сожаление по поводу лишних двадцати юаней, отчего он все больше и больше упивался ощущением успеха. Он уже немного разбирался в красном вине, потому заказал бутылку «Торреса», это вино не слишком дорогое, но вкусное, получилось дешево и сердито. Когда принесли вино и бокалы, то у Лю Цзинли глаза тут же расширились. Цзянь Фанпин отослал официанта и сам ловко открыл бутылку, а затем перелил рубиновую жидкость в декантер[3 - Декантер – стеклянный графин, предназначенный для декантации (отделения от осадка) и подачи вина.].

Если красное вино долго хранилось, то в нем появляется осадок. Этот процесс еще называют «пробуждением вина», нужно, чтобы максимальная площадь поверхности вина контактировала с воздухом, насыщалась кислородом. Осадка вскоре не останется, а заодно можно ощутить аромат вина.

Лю Цзинли искренне призналась:

– Я малообразованная и ограниченная, впервые вижу такое.

– «Торрес» привозят из Испании. Его еще называют «Бычья кровь», посмотри на цвет, ведь правда похоже?

Лю Цзинли смотрела на ровную гладь красного вина в декантере, и на ее щеках проступал легкий хмельной румянец, словно бы вместе с ароматом ее лица коснулся и цвет. Цзянь Фанпин с сожалением подумал, что освещение могло бы быть еще более приглушенным. Он наклонил бокал, медленно налил вино почти до краев и посмотрел на бокал на фоне белоснежной скатерти. Молодое вино обычно немного расслаивается; если однородное, значит, выдержанное, а если у вина красный цвет с легким коричневым оттенком, значит, это уникальная бутылка выдержанного прекрасного вина. Пока он неторопливо объяснял, Лю Цзинли не знала, как и реагировать на неожиданную настойчивую атаку, и настроение ее колебалось от хорошего к плохому и обратно, словно подрагивающий огонек свечи. Она была как первоклассница на уроке рисования: он рисовал на доске черту, она старательно копировала на своем листе, осторожно повторяя все за учителем, но не понимала, что за предмет в итоге нарисует.

Женщины в основном стремятся к спокойной и сытой жизни. Чем сильнее это устремление, тем больше его поражающая сила. Ведь он одинокий мужчина, со стабильной работой, да еще и винах разбирается. В этот раз инициатива целиком перешла к нему. Когда он говорил, она почти с благоговением пристально вглядывалась в его лицо, но Цзянь Фанпин специально не глядел на нее, лишь поигрывал бокалом в руках. Когда он молчал, она слегка наклоняла голову и смотрела на красное вино, а его взгляд препарировал ее лицо, словно хирургический скальпель. Они даже бутылку не допили, как Лю Цзинли предложила посидеть еще. Он сразу понял, что она надеется на следующую встречу. Это было очень приятно, так чувствовали себя генералы древности, когда возвращались с победой и передавали пленников в руки императора. Судя по всему, можно и дальше флиртовать, перспективы вполне реальны. Оплачивая счет, Цзянь Фанпин произнес название своей организации, и официант пулей принес товарный чек. Лю Цзинли сконфуженно сказала:

– Неудобно как-то, ты так потратился, в следующий раз я тебя приглашу.

Цзянь Фанпин улыбнулся и сказал:

– Деньги-то казенные, с чего тебе неловко?

В тени дома Цзянь Фанпин, как и собирался, поцеловал ее. Почти полгода у него не было близких отношений с женщинами. Их дыхание еще отдавало вином, отчего оба захмелели, и его движения стали более грубыми, но грубость эта была относительной, он просто схватил женщину за талию, и сжал чуть сильнее. Лю Цзинли совершенно не сопротивлялась, она понимала, что сейчас нужно бы проявить сдержанность, но боялась упустить такого прекрасного мужчину, как акционер, у которого дилемма – и подзаработать хочется, но и понести убытки страшно. К счастью, в этот момент аскеза Цзянь Фанпина дала о себе знать, пока он не успел понять намерений женщины. Он убрал руки, скользнув ими по груди и остановился. Дождался, пока она войдет в освещенный подъезд, повернулся и пошел прочь, но не успел дойти до выхода из жилого комплекса, как его нагнала эсэмэска: «Пин, мы не слишком торопимся? Я вся в растрепанных чувствах».

В ответ Цзянь Фанпин написал: «Уже поздно. Ложись спать. Завтра еще на работу».

Когда он не знал, что ответить, то большую проблему превращал в пустяковую, а маленькую и вовсе игнорировал. Ну, чтобы не говорить, что он увиливал от проблем, скажем лучше, что это был инстинкт выживания. Практика показывает, что подобная тактика приносит свои плоды. Разумеется, она тут же настрочила сообщение: «Да, ложусь, ты быстрее давай домой. Пришли мне СМС, как доберешься. Время позднее, осторожнее по дороге».

Он не ответил, бодро дошел до проспекта, но не стал сразу ловить машину, нужно было пройтись пешком и переварить радость, которую только что легко получил. Нет, на самом деле не легко. Ужин обошелся в триста юаней, оборотный капитал уменьшился наполовину. Он вынул товарный чек и разорвал в мелкие клочки. Он еще не дорос до того, чтобы ему возмещали расходы на рестораны, но лишние траты лишь добавили красок его строго нормированной жизни. Цзянь Фанпин разжал руку, и обрывки полетели на землю, он наступил на них ногой и растер подошвой ботинка. Когда уже он наконец станет замначальника бюро? Он шел и думал, что когда станет замначальника бюро, то ему и машину выделят, и казенные деньги на представительские расходы, тогда можно и романы крутить, и ребенка растить, и о стареньких родителях заботиться. Он никогда еще так искренне не мечтал о быстром взлете по карьерной лестнице.

Недавно Цзянь Фанпин ездил с Чжуном, который уже дорос до начальника, в Пекин на всекитайское собрание начальников управлений. Пока ждали самолета, он вдруг увидел Лю Цзинли. Прошло несколько лет, она сильно изменилась, располнела, как это обычно случается с женщинами среднего возраста. Через стекло зала для VIP-пассажиров он видел Лю Цзинли в толпе туристов. Какой-то мужчина средних лет прочел анекдот, присланный по СМС, а она, прикрыв рот рукой, тихонько засмеялась, потом игриво ударила собеседника и прижала руку к груди – грудь у нее вроде стала побольше, чем была несколько лет назад. Цзянь Фанпин вспомнил ту жаркую пору, не выдержал и рассмеялся, угостил начальника Чжуна сигареткой и сам закурил. Только успели потухнуть языки пламени, как к Лю Цзинли сердито подошел какой-то мужчина под шестьдесят с огромным животом, встал перед ней и принялся громко отчитывать. Она храбро поднялась с места, чтобы возразить, а парень средних лет смущенно сел. Суть произошедшего ясна: пока ее муж отлучился в туалет, она не стала время терять и принялась флиртовать с мужчиной помоложе. Цзянь Фанпин смотрел, не отрываясь, даже про сигарету забыл. Начальник Чжун взглянул на него:

– Что? Знакомая?

Цзянь Фанпин сдержал смех и честно ответил:

– Да, знакомая, после развода меня с ней познакомили, вот уж не думал, что она так сильно изменится.

Начальник Чжун многозначительно сказал:

– Ты давно уже ходишь на свидания, неужто ни одна не пришлась по сердцу?

А супруга начальника Чжуна вставила:

– Сяо Цзянь – опора всего вашего департамента, образованный, способный, в таком молодом возрасте уже начальник бюро, энергичный и эмоциональный человек, знающий толк в жизни. Да и материальное положение хорошее. Разумеется, он должен выбирать. Но ты, Сяо Цзянь, не волнуйся, когда вернемся, я тебя с парой девушек познакомлю.

Каждый раз, когда начальник Чжун летел в Пекин на совещание, Цзянь Фанпин устраивал, чтобы и его супруга заодно слетала проведать их дочку Чжун Тинтин. Начальник Чжун пару раз высказался по этому поводу, но потом перестал. Со временем это стало уже правилом. Чжун Тинтин работала в Пекине, вышла замуж за аспиранта Академии естественных наук, поговаривали, что в будущем, возможно, попадет в исследовательский центр при Госсовете. Приезжая в Пекин, Цзянь Фанпин всегда обеспечивал ей талоны на питание и на покупку товаров и постепенно даже с мужем ее подружился. Супруга начальника Чжуна только что дала ему лестную характеристику, а он из вежливости стал нахваливать ее зятя, отчего она расцвела и даже заявила: то, что Цзянь Фанпин все еще не женат, – ее упущение.

– Ты уже столько лет разведен, надо бывать на людях, напиться хоть раз, ты что, не напивался за всю жизнь ни разу?

Начальник Чжун засмеялся:

–Да что ты понимаешь в вине? От хорошего вина нельзя опьянеть!

Цзянь Фанпин воспользовался случаем и сообщил:

– Господин начальник, я в тот раз ездил за границу и привез две бутылки «Мутон-Ротшильд» девяносто седьмого года, дома неделю простояли, я так их и не осмелился открыть, вернемся ? вам подарю.

Начальник Чжун воодушевился:

– «Мутон-Ротшильд»? Девяносто седьмого года? Хорошее вино, явно выраженная дубовая нотка, хорошо идет под рыбу и грибы. Две бутылки? Мы тогда вернемся и одну попробуем. Жаль, что девяносто седьмого, если уж говорить о качестве, то виноград девяносто шестого года урожая получше, температура была чуть другая и дождей в самый раз.

Супруга его покачала головой:

– Вы действительно странные! За тридевять земель беспокоитесь, что там у французов с урожаем винограда.

Начальник Чжун и Цзянь Фанпин дружно рассмеялись. Он посмотрел через стекло и увидел, что Лю Цзинли подралась с мужем, причем дрались они по-настоящему, руками и ногами. Тот парень средних лет выглядел жалким и беспомощным. Гид пытался их разнять, а несколько охранников поодаль с интересом наблюдали за происходящим, готовые в нужный момент броситься на помощь. Но все происходило за стеклом, вроде бы и близко, но стеклянная стена, безусловно, разделяла их на два разных мира.

После того как Цзянь Фанпин израсходовал на Лю Цзинли три бутылки «Торреса», их отношения наконец перешли на новый уровень. Но Цзянь Фанпин не хотел заниматься этим у нее дома, если уж в незнакомом месте, то пусть совсем в незнакомом. В этот момент департамент проводил конференцию провинциальных чиновников, а Цзянь Фанпин был заместителем начальника оргкомитета и отвечал за встречу и проводы гостей. Конференция завершилась вечером, и гости разъехались, а номер нужно было освобождать только на следующий день утром. Цзянь Фанпин под предлогом, что хочет еще поработать, велел подчиненным идти по домам. У коллег у кого жены, у кого возлюбленные, есть чем заняться, кроме работы, и все с благодарностью разбежались. Он остался один в номере, снятом для оргкомитета, лег на кровать, подумал, как сформулировать мысль, потом позвонил Лю Цзинли и пригласил ее поужинать в отель «Интерконтиненталь». Она сначала отнекивалась ради приличия, но потом с готовностью прибежала в назначенное место и, судя по наряду, планировала и ужин, и то, что будет после. Поскольку во время конференции можно было все расходы записать на департамент, а в пятизвездочном отеле не было недостатка в хороших винах, то Цзянь Фанпин заказал бутылочку «Шато Ляроз-Тринтадон» с терпким ягодным ароматом и нотками ванили. Когда допили первую бутылку, он предложил подняться в номер и продолжить беседу там. Вся ее сдержанность растворилась в вине, поэтому она не стала отказываться. К этому времени его уверенность в себе взлетела до небес, и если бы женщина выразила хоть каплю неодобрения, то для Цзянь Фанпина это стало бы крушением по всем фронтам.

Пока Лю Цзинли плескалась в ванной, он голый лежал в кровати с абсолютно пустой головой. Уже полгода такого не было, он даже сам удивился. Уже дошло до дела, а у тебя никаких реакций. Он злился, что тело не реагирует, и курил, роняя пепел прямо на одеяло. Журчание воды прекратилось, Лю Цзинли семенящими шажками подошла к кровати, полотенце, в которое она завернулась, сползло, оголив часть груди, и этого оказалось достаточно, чтобы воспламенить Цзянь Фанпина.

Похоже, у нее тоже давно не было мужчины. Они долго занимались любовью. Лицо Цзянь Фанпина стало безмятежным, а Лю Цзинли, прижимаясь всем телом, спросила, почему он развелся. Впервые с начала их общения они говорили на серьезные темы. Цзянь Фанпин увильнул от ответа:

– Лучше ты расскажи, почему ты до сих пор не замужем?

Лю Цзянли с серьезным видом возразила:

– Ты сначала скажи, я же первая спросила.

Он понимал, что рано или поздно придется ответить, и сказал, что часто уезжал в командировки, жена не выдержала скуки. Лю Цзинли, не зная всей сути, сказала:

–Ну, это никуда не годится, я бы ни за что так не поступила.

Эта фраза, которую она произнесла нагишом, потрясла его. Если бы их отношения так быстро не опошлились, а после Лю Цзинли не добила его этой фразой, их роман продолжился бы. У Цзянь Фанпина раньше был выбор, он по недосмотру остановился на Ду Сюаньвэй, а сейчас ему снова представилась возможность выбора, более того, он осознал всю прелесть этого выбора и, разумеется, ценил вдвойне. Это как если человек первый раз попадает в буфет самообслуживания и вдруг обнаруживает, что там столько всякой вкуснятины. Вряд ли кто-то положит себе на тарелку пару кусочков булки, утолит голод и уйдет. Бедная булка по ошибке решила, что он молчит, поскольку растрогался, и продолжила. Раньше у булки бывали мужчины, и не один. Если не считать первой любви, то, как начала работать, встречалась еще с двумя, с первым год, а со вторым три года, но в итоге рассталась. Цзянь Фанпин про себя усмехнулся и рассмеялся. Год, три года – разумеется, все, что должно было произойти, произошло, неудивительно, что она только что не смогла скрыть своей опытности. Внезапно она ему надоела. Тридцатилетняя баба, работа не ахти, опыт за плечами немалый, внешность не выдающаяся, можно понять, почему ей так хочется выскочить за него замуж. Но подобная срочность не к месту, не по правилам флирта, а если в игре нарушены правила, то сложно дальше играть. Цзянь Фанпин слушал, как она все повторяет одно и то же, и чувство усталости нарастало, разливаясь по всему телу. Он погладил ее грудь и крепко обнял женщину. Второй раз получилось даже лучше. Они все никак не могли остановиться, угомониться и лечь спать.

Подпитавшись любовью, Лю Цзинли буквально вся светилась от счастья и изливала свои чувства без конца. Градом сыпались звонки и эсэмэски, она его буквально достала, от нее было не укрыться. Цзянь Фанпин даже удивился. Через месяц Лю Цзинли намекнула, что нужно бы познакомиться с его родителями, и он осознал, что тянуть дальше нельзя. В тот день они пили «Шато Сен-Пьер», вишневого цвета вино с нотками табака. После затянувшегося молчания Лю Цзинли наконец сочувственно поинтересовалась, нормально ли он себя чувствует. В этот миг сердце Цзянь Фанпина дрогнуло, он понимал, что, если откроет сейчас рот, откажется он или согласится, все равно роману конец. Пришлось и дальше молчать. Лю Цзинли ничего не оставалось, кроме как допытываться:

– Кто-то из домашних против? Родители или ребенок?

Цзянь Фанпин тяжело вздохнул. Она, заикаясь, начала уверять в искренности своих чувств, он молча выслушал, а в конце сказал:

– Это все не просто. Мне нужно время.

У нее тут же полились слезы. В тот вечер его телефон не замолкал, словно телеграфный аппарат, это Лю Цзинли слала сообщения. Сообщения были самые разнообразные: вопросы, оправдания, а в конце жалобы и слезы. На следующий день ему позвонила жена адвоката, с тревогой спросила, что у него там случилось такое, что девочка звонит ей посреди ночи. Цзянь Фанпин коротко ответил:

– Я на собрании, попозже перезвоню.