Кавказ. Выпуск XXVII. Сказки кабардинского народа

Хватило той половины на шапки всем мужчинам села, от малого до старого. Только сшили всем шапки, как родился в ауле еще один мальчик. Увидела мать, что ходят все в новых шапках, а у ее сына голова не покрыта, и горько заплакала.

Поднялся весь аул – и старики, и дети, и женщины. Пошли к тому месту, где лиса лежала. Навалятся, тянут, а перевернуть не могут. Тогда мать завернула малютку в пеленки и сама пришла. Перекинула лису одной рукой на другой бок, сняла вторую половину шкуры и стала шапку шить. Да только не хватило той шкуры новорожденному – еще девять таких же кусков добавлять пришлось.

Кто же больше всех? Вол, орел, пастух или мать пастуха? Козел, лиса или новорожденный?

Запасливый муравей

Шел Муравей по дороге. Навстречу ему – мужик. Знал тот мужик язык всех птиц и зверей.

Почему у тебя такая большая голова? – спрашивает мужик.

Потому что в ней много ума.

А почему у тебя такая тонкая талия?

Потому что я мало ем.

А сколько ты съедаешь?

Одного пшеничного зерна мне хватает на год, – отвечает Муравей.

Посмотрим, хватит ли тебе на целый год одного зерна!

Посадил мужик Муравья в один из газырей своей черкески, бросил туда пшеничное зерно и заткнул газырь.

Прошел год. Мужик думать забыл о Муравье.

Минул второй год. И тут только вспомнил мужик, что надобно отпустить Муравья.

Заглянул он в газырь и видит: сидит себе Муравей, а рядом половинка пшеничного зерна лежит.

Ты говорил, что одного зерна хватает тебе на год. Уже прошло два года, а у тебя в запасе еще ползерна. Как же так? – спрашивает мужик.

Глупец, который посадил меня в газырь, может забыть обо мне, подумал я и, чтобы не помереть с голоду, разделил зерно на четыре части.

Куйцук и шайтан

Жил-был в Кабарде Куйцук – Маленький плешивец. Был он беден, ходил в дырявых чарыках, но никогда не унывал.

Идет однажды Куйцук с сенокоса. Несет он на плече косу, песню напевает – хорошо поработал! Навстречу ему шайтан:

Откуда и куда путь держишь?

С сенокоса иду.

Расскажи мне что-нибудь интересное!

О чем же тебе рассказать! Вот разве о том, как девять косарей одного комара убили?

Разве это трудно – убить комара? Ведь он крохотный!

Может быть, и крохотный, да только девять сторожевых собак не смогли съесть одну ногу того комара.

Значит, то были не сторожевые псы, а дворняжки!

Может, и дворняжки. Да только каждая из них, стоя на задних лапах, может поймать парящего орла.

Разозлился шайтан, видит, что не переспорить ему Куйцука.

Значит, то не орлы, а воробьи!

Может быть, и воробьи, да только крыло каждого из них накроет сразу десять домов.

Совсем разозлился шайтан:

Скажи, Куйцук, что те дома совсем крошечные!

Может быть, и крошечные, да только я сам видел, что в каждом доме живет по двадцать великанов, – сказал Куйцук и засмеялся.

Шайтан даже задрожал от злости:

Значит, то были не великаны, а карлики!

Должно быть, карлики, но каждый из них съедал на завтрак огромного вола и выпивал колодец воды.

Да колодец тот, должно быть, мальчишки палочкой вырыли! Я сам видел, как колодцы роют, – сказал шайтан, сверкая глазами.

Если и вправду сам видел, значит, не глубокий. Но я знаю, что, если в тот колодец утром опустить ведро, всплеск воды услышишь только на следующее утро, – отвечает Куйцук, а сам смеется.

Наверно, мало ты успел сена накосить. День-то был короткий. Поздно рассвело да рано стемнело, – сказал шайтан, а сам от злости чуть не лопнет.

Много было работы. Я и не заметил, короткий был день или длинный. Знаю только, что утром пастух угнал в горы телят, а вечером пригнал стадо огромных быков, – расхохотался Куйцук.

Представляю, что это были за быки! – сказал шайтан. – Их и в арбу, наверное, нельзя было впрягать.

Не стану спорить. Пожалуй, слабосильные были те быки. Каждый из них мог тащить столько, сколько и восемь наших волов не дотащат, – ответил веселый Куйцук.

Не пойму я, и что ты все веселишься? Бешмет у тебя весь в заплатах и чарыки дырявые! – выпалил шайтан и даже ногами затопал от злости.

Зато иду я, куда хочу, и говорю все, что хочу! – еще громче рассмеялся Куйцук.

Нечего было возразить шайтану. Посинел он со злости и лопнул.

Кто нужнее?

Заспорили однажды между собой части человеческого тела: кто из них главный. Спорят – не хотят друг другу уступить. Руки хвалятся силой, ноги – быстротой, уши – чуткостью, а голова говорит, что она всему голова.

До того они повздорили, что перестали между собой, как прежде, советоваться и начали жить каждый по своему разумению. Однако ничего не вышло из этого и пришлось им держать совет, как быть дальше.