Павел Фитин. Начальник разведки

Благодаря тому, что руководство советской разведки успешно восстановило деятельность в Европе, агентурные источники в белоэмигрантских кругах и системе подготовки «Цеппелина» собрали и даже передали в Москву исчерпывающую информацию о нацистских планах подрывной работы на Урале буквально через месяц после ее фактического начала и продолжали информировать о ней в дальнейшем. Это позволило Центру ставить перед территориальными органами безопасности конкретные задачи по предотвращению выявленных угроз.

«Управление НКГБ своим № 21890 от 13 октября 1943 года ориентировало Вас о том, что немецкая разведка в Берлине подготавливает для заброски в наш тыл диверсионную группу (именуемую «Ульм»). Состав группы комплектуется из военнопленных – электротехников и электромонтажников, родившихся или хорошо знающих Кушву, Нижний Тагил, Свердловск, Челябинск, Златоуст, Магнитогорск и Омск.

По этому поводу нами получены от НКГБ СССР дополнительные указания о том, что 8 февраля 1944 года участники группы «Ульм» из Германии доставлены в г. Ригу. Руководителем этой группы является некий Семенов[1 - Семенов Михаил Александрович (1894–1965) уроженец С.-Петербурга, монархист, из дворян, окончил Павловское военное училище, в армии Деникина, капитан, в эмиграции, формировал славянские части и разведывательно-диверсионные группы для «Цеппелина», за что отмечен высшими наградами Рейха, штурмбанфюрер СС (полковник), после войны скрылся в Бразилии.].

Участники группы «Ульм» снабжаются ядом, отравленным коньяком и отравленными папиросами, а также получают маски, предохраняющие от мороза, резиновые перчатки, кремни, батареи и лампочки, по-видимому, для карманных фонарей.

Возможно, что сама группа или груз для нее будет перевезен на самолетах, так как для них были заказаны ящики и парашюты для сбрасывания груза.

Заброска диверсионной группы «Ульм» намечается в северные районы Советского Союза.

Ориентируя Вас о вышеизложенном, предлагаю принять самые активные меры розыска и своевременного изъятия участников группы в случае появления их на территории Свердловской области, а также усиления охраны и пропускного режима на промышленных предприятиях и охраны пищевых блоков.

Для этого необходимо:

1. Наиболее проверенную агентуру, работающую на промышленных предприятиях и особенно электростанциях, на мельницах, хлебозаводах и в столовых общественного питания, тщательно проинструктировать в направлении изучения лиц, вновь принимаемых на работу на эти объекты, и на обнаружение предметов, указанных в ориентировке.

2. Дать задание агентуре, работающей в гостиницах, домах приезжих, домах колхозников, установить тщательное наблюдение за временными жильцами и командировочными. Договориться с органами НКВД на местах о тщательной проверке паспортными и адресными столами милиции всех вновь прибывших.

3. Потребовать от помощников директоров по найму и увольнению на теплоэлектростанциях и оборонных заводах усилить внимание аппарата отделов кадров на тщательную проверку вновь принимаемых на работу лиц и их документов и особенно у принимаемых на работу в паросиловые, электромонтажные и электроремонтные цехи и отделы главных энергетиков.

4. Усилить агентурную разработку лиц прибывших с территории, временно занимаемой немецкими войсками, из немецкого плена, а также лиц, имевших связи с заграницей.

5. Потребовать от руководителей промышленных предприятий и учреждений усиления охраны и пропускного режима на промпредприятиях и в учреждениях.

С настоящим указанием ознакомить первых секретарей городских и районных комитетов ВКП(б) и начальников горрайорганов НКВД.

В необходимых случаях оперативно-чекистские мероприятия по розыску диверсионной группы «Ульм» координировать с органами НКВД.

О принятых мерах и ходе розыска докладывайте раз в пятидневку, впредь до особого распоряжения.

    Начальник управления НКГБ по Свердловской области
    комиссар госбезопасности 3 ранга Борщев»
    [8, c. 205–207]

Из анализа текста следует, что первичная информация о заброске в дальний советский тыл поступила заблаговременно в октябре 1943 г. В это время лучшие из группы «Ульм» были представлены в Вене штурмбанфюреру О. Скорцени, возглавлявшего диверсионную подготовку в Главном имперском управлении безопасности [9].

Из материалов уголовного дела, расследованного СМЕРШ Уральского военного округа во второй половине 1944 г. в отношении трех оставшихся в живых и задержанных диверсантов, в полной мере стали известны ход подготовки и планы подрывных акций на Урале. Сравнительный анализ свидетельствует о высокой степени достоверности добытой разведывательной информации в Германии. Советская разведка точно обозначила цели на Среднем и Южном Урале, руководителя кадровой подготовки М. А. Семенова, профессиональный состав диверсантов, способ доставки и т. д. Указанная дата прибытия на аэродром Риги 8 февраля, верно отразила начало фактической заброски, так как первая «Северная» группа вылетела на самолете «Люфтваффе» в Тагило-Кушвинский промышленный район 17 февраля 1944 г., следом за ней была спланирована «Южная». Самое главное, что сведения о выявленных планах германских спецслужб позволили заблаговременно осуществить комплекс противодиверсионных мероприятий на Урале [10, л. 70–92].

* * *

Громадный вклад внесла руководимая П. М. Фитиным служба в создание в СССР ядерного оружия. Во время войны и сразу после нее от резидентур в Англии и США поступил колоссальный объем разведывательных материалов, позволивший Советскому Союзу в 1949 г. покончить с атомной монополией США.

Весной 1947 г. П. М. Фитина направили служить в промышленную провинцию – город Свердловск. Сам по себе факт смещения с высоких постов и удаление из столицы не являлся чем-то уникальным, так, за шесть лет Второй мировой войны в нашей стране сменилось пять руководителей военной разведки. Ряд исследователей считают, что «ссылка» с понижением должности была местью Л. П. Берии или даже Н. С. Хрущева за самостоятельное и независимое поведение во время войны [11].

В ходе успешных военных действий и после военной победы известность многих советских военачальников значительно выросла. Авторитет молодых и энергичных «генералов Победы» представлял потенциальную угрозу личной власти Сталина, так как они могли, пусть даже гипотетически, объединиться на антисталинской платформе. Поэтому отменялись торжественные встречи и чествования боевых маршалов в столице, и, наоборот, наиболее авторитетные и информированные руководители целенаправленно удалялись в глубинные районы страны.

Мемориальная доска на здание Свердловского управления ФСБ

Вслед за П. М. Фитиным отправили в Свердловск и Г. К. Жукова, опала которого кончилась только после смерти И. В. Сталина. Никакой прямой связи между «высланными» персонами мы не видим, но схема их перемещения по карте Европы весьма показательна. Г. К. Жуков после взятия Берлина «задержался» в оккупационной зоне до марта 1946 г., возглавляя Советскую военную администрацию и войска в Германии. После службы на границе с Западной Европой он был назначен на должность первого заместителя министра обороны СССР. Кому-то виделось, что маршал, обладая лидерскими качествами в полной мере, мог сделать неверные выводы из послевоенных общемировых тенденций, когда его боевые коллеги по антигитлеровской коалиции Ш. де Голль (1944–1946, 1959–1969), Д. Эйзенхауэр (1952–1960), Л. Свобода (1968–1975) претендовали и занимали должности руководителей государств. И. В. Сталин, просчитывая ситуацию наперед, всегда крепко держал кадровую политику в своих руках, и тогда вполне логично, что Г. К. Жуков, подписавший Акт о капитуляции Германии и принимавший Парад Победы в Москве в 45-м, оказался на Урале в 1947-м.

Аналогично и П. М. Фитин после освобождения с ответственной должности летом 1946 г. был направлен в Советскую оккупационную зону заместителем Уполномоченного МГБ СССР в Германии. Отметим, что это была не командировка, а назначение на новую должность. Из Восточной Европы он последовал на границу с Азией, а служить в Москве ему более не довелось. 1 апреля 1947 г. П. М. Фитин заступил на должность заместителя начальника Свердловского управления госбезопасности по оперативной работе. Генерал-лейтенант сменил подполковника О. М. Грибанова[2 - Грибанов Олег Михайлович (1915–1992) в органах безопасности с 1938 г., зам. начальника УНКГБ (УМГБ) по Свердловской обл. (1945–1947), начальник ВГУ КГБ СССР при СМ СССР (1956–1964), под его руководством советская контрразведка разоблачила агентов ЦРУ в военной разведке П. Попова (1959) и О. Пеньковского (1961), генерал-лейтенант (1961), литературный псевдоним Олег Шмелев, соавтор трилогии «Ошибка резидента», «С открытыми картами», «Возвращение резидента» и др.].

Однако все перемещения П. М. Фитина нельзя рассматривать в отрыве от стратегических задач, решавшихся страной в послевоенные годы. С точки зрения государственных проблем, вполне логичным является направление разведчика на территорию повергнутого врага. Если во время войны возможность атомных исследований в СССР ограничивалась нехваткой урана, то после ее окончания советским спецслужбам удалось разыскать десятки тонн малообогащенного урана в Германии. Кроме того, для добычи урановой руды на шахтах Тюрингии и Саксонии было создано акционерное общество «Висмут», в котором работали немецкие, чешские и советские специалисты. Это только один аспект заграничной деятельности, а вторым, не менее важным являлся розыск…

На оккупированной территории активно шел поиск немецких ученых и инженеров в области перспективных вооружений. И в этой части аппарат Уполномоченного МГБ в Германии активно содействовал решению приоритетных задач государства своими специфическими методами. Были выявлены более полутора тысячи человек, имевших отношение к ядерным исследованиям, в СССР были вывезены более трехсот немецких физиков-ядерщиков, из которых более сотни являлись докторами наук. Трудно переоценить их вклад в отечественные разработки. Так, немецкий ученый Н. Риль за создание диффузионного метода разделения изотопов был удостоен Сталинской премии и звания Героя Социалистического труда в 1949 г. [12, с. 150].

Не дожидаясь окончания работ советских и привлеченных германских ученых, только на основании разведданных из США об использовании полученного газодиффузионным методом высокообогащенного урана-235 в качестве ядерной взрывчатки, 1 декабря 1945 г. было принято постановление Совнаркома СССР о сооружении первого в стране диффузионного завода по обогащению урана (ныне ЗАТО г. Новоуральск в 70 км от Екатеринбурга). Уральский электрохимический комбинат стал примером промышленного внедрения материалов, добытых спецслужбами. Он успешно выдал первую партию обогащенного урана-235 в 1949 г. Этот и другой завод на севере Свердловской области, оснащенный крупнейшей электромагнитной установкой, произвели требуемый стране оружейный уран.

С учетом этого уже не кажется странным назначение генерала П. М. Фитина на Урал, на сравнительно невысокую для его статуса должность.

Получение разведданных (операция «Энормоз»), строительство и запуск закрытых атомных предприятий-городов, контрразведывательное обеспечение секретных научных разработок на Урале, в том числе с привлечением иностранных ученых, создание отечественного атомного щита во второй половине 1940-х годов происходили при непосредственном участии руководителя внешней разведки и одного из руководителей Свердловского Управления МГБ, хотя его заслуги отметили солдатской медалью «За боевые заслуги» (1950).

Первое испытание ядерной взрывчатки было проведено на Семипалатинском полигоне в августе 1949 г. и даже это держалось в тайне. Только спустя полгода руководство СССР официально заявило о наличии атомной бомбы. Сам Павел Михайлович так скромно и опосредованно охарактеризовал свое участие.

Переутверждение П. М. Фитина в Свердловске. Из личного дела ЦДООСО

Большой заслугой внешней разведки в этот период, особенно резидентур Первого управления в США, Канаде, Англии, явилось получение научно-технической информации в области атомной энергии, которая в значительной мере помогла ускорить решение вопроса по созданию атомной бомбы в Советском Союзе.

В послевоенные годы мне на протяжении почти пяти лет пришлось заниматься вопросами, связанными со специальным производством и пуском урановых заводов, и в этой связи вновь неоднократно встречаться с Игорем Васильевичем Курчатовым, талантливым ученым и замечательным человеком. В беседах он вновь подчеркивал, какую неоценимую услугу в решении атомной проблемы в СССР сыграли материалы, добытые советской разведкой [13, с. 23].

Случилось так, что через год службы П. М. Фитина на Среднем Урале сняли с должности начальника Свердловского управления МГБ[3 - Борщев Тимофей Михайлович (1901–1956) в органах госбезопасности с 1920 г., начальник УНКВД-УНКГБ-УМГБ по Свердловской обл. (02.1941–03.1948), генерал-лейтенант (9.07.1945), по ходатайству Свердловского Обкома ВКП(б) уволен за злоупотребления должностью с целью наживы во время проведения денежной реформы. Осужден ВКВС СССР по делу руководителя Аз. ССР Багирова к ВМН, не реабилитирован.]. Однако кандидатура бывшего руководителя разведки Центром не рассматривалась, а вакансию занял кадровый чекист С. М. Дроздецкий[4 - Дроздецкий Павел Гаврилович (1903–1979) в органах госбезопасности с 1930 г., начальник УНКВД (НКГБ) по Челябинской обл. (1942–1944), зам. наркома-министра госбезопасности Укр. ССР (1944–1946), начальник 5-го управления МГБ СССР (1946–1948), начальник Управления МГБ по Свердловской обл. (1948–1951), министр госбезопасности Узб. ССР (1951), генерал-лейтенант (9.07.1945).].

27 сентября 1951 г. прошедшего достаточную «обкатку» на промышленном Урале П. М. Фитина назначили министром МГБ Казахской ССР, так как именно там решалась следующая очень важная задача. Советские ученые разработала сверхмощную водородную бомбу, которую вскоре испытали там же, в казахских степях. Угрозе атомного шантажа со стороны США был найден ассиметричный и убедительный ответ.

Спустя десять суток после кончины вождя (5.03.1953) П. М. Фитина возвратили в Свердловск начальником нового Управления МВД. Это назначение утвердил Л. П. Берия, который возглавил объединенное МВД СССР и претендовал на руководство всей страной. Кадровое назначение, подписанное одиозной политической фигурой, сыграло недобрую службу бывшему разведчику. После того как Л. П. Берия вскоре был арестован и расстрелян, П. М. Фитина сместили с должности и подвели под следствие в отношении «банды Берии». 16 июля 1953 г. новый министр внутренних дел С. Н. Круглов уволил 45-летнего генерала «по служебному несоответствию» [2, л. 11].

Личное дело Павла Фитина

При всех последующих реформах силовых и властных структур его так и не восстановили на военной службе, оставив без генеральской пенсии. В то же время откомандирование разведчика из столицы на дальние рубежи после войны сохранило ему жизнь в ходе борьбы за власть в Москве.

И несколько слов по поводу высоких правительственных наград. По результатам успешной Курской битвы и последующего наступления Красной армии Указом Президиума ВС СССР от 20 сентября 1943 г. комиссар госбезопасности П. М. Фитин был награжден орденом Красной Звезды в одном приказе с другими полутора тысячами сотрудников НКВД с общей для всех формулировкой «за образцовое выполнение заданий Правительства по охране государственной безопасности». Этим и закончилось награждение руководителя внешней разведки боевыми советскими орденами, а последующие ордена от республик Чехословакии, Югославии, Монголии и Тыва можно рассматривать как сопутствующие. В результате, даже с учетом двух довоенных орденов Красного Знамени (1940), складывается впечатление, что Л. П. Берия как руководитель был не очень-то щедрым на поощрения подчиненных, прямо скажем, обходил нашего героя. Генерал Фитин не представлялся и не получил ни одной «полководческой» награды, хотя многие добытые его ведомством материалы равнялись иным выигранным сражениям.

Заканчивая биографический аспект, сообщим, что на Урале Павел Михайлович встретил новую любовь, местную спортсменку Р. М. Жукову[5 - Жукова Римма Михайловна (1925–1999) – чемпион СССР по конькобежному спорту (1952–1954), чемпион мира в классическом многоборье (1955), автор пяти мировых рекордов и книг «На катке», «Звените, коньки», «Лед, сталь и характер».], которая, впрочем, не пополнила перечень его трех официальных браков. После его отставки она оставила опального генерала, продолжив активную карьеру в конькобежном спорте. В Свердловск перебрался его старший сын – Анатолий Павлович Фитин (1932–1981), который после окончания Свердловской школы МГБ проходил службу на офицерских должностях в местном Управлении МГБ – МВД, окончив заочно исторический факультет Уральского госуниверситета. Последние годы своей жизни он руководил одним из городских подразделений Ленинградского УКГБ и скоропостижно скончался в 1981 г. [1, с. 355, 356, 381, 382].

Спустя два поколения после Великой Победы мы стали рельефнее представлять ее героев, отдавая должное заслугам, доставая их имена из забвения. В родном селе Ожогино и в здании школы в Ялуторовске были установлены именные мемориальные доски. В 2016 г. на углу зданий ГУВД (пр. Ленина, 57) и УФСБ России по Свердловской области (ул. Вайнера, 4) торжественно открыли памятную доску, посвященную его службе на Урале. А в 2017 г. появился памятник П. М. Фитину возле здания пресс-бюро СВР России (Остоженке, 51)

Литература и источники

1. Бондаренко А. Ю. Фитин. М.: Молодая гвардия, 2015. 398 с. (ЖЗЛ).

2. Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО, г. Екатеринбург). Ф. 4. Оп. 56. Д. 2638 (личное дело П. М. Фитина) Лл. 1–12.

3. История российской внешней разведки. очерки: В 6 тт. Т. 4. 1941–1945 Годы. М, 2014. 732 С.

4. Мировые войны ХХ века. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М.: Наука, 2002. 677 с.

5. Шелленберг В. В паутине СД. Мемуары. М.: Вече, 2012. 448 с.