Арбитражный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов

§ 1. Понятие и критерии компетенции арбитражных судов

Образование в Российской Федерации арбитражных судов в качестве самостоятельной ветви судебной власти и наличие в связи с этим судов различных видов юрисдикции повлекло за собой проблемы, связанные с определением их компетенции и ее разграничением прежде всего между арбитражными судами и судами общей юрисдикции. Важность этих проблем обусловлена также указанием в ст. 11 ГК РФ на суд, арбитражный суд или третейский суд, осуществляющих защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав в соответствии с их компетенцией. Таким образом, от правильности определения компетенции во многом зависят реализация права на доступ к суду, права каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ст. 47 Конституции РФ). Обеспечение права на эффективное средство правовой защиты гарантируется также ст. 46 Конституции РФ и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

В контексте Конвенции о защите прав человека и основных свобод право на доступ в суд на условиях, не противоречащих ст. 6 (п. 1) Конвенции, непосредственно связано со ст. 13 этой Конвенции о праве на эффективное средство правовой защиты. Европейский Суд по правам человека признает нарушением ст. 13 Конвенции случаи, когда лицо, чьи права нарушены, не может найти компетентный суд или иной компетентный орган, куда оно может обратиться с соответствующим заявлением. К числу таких нарушений относятся и случаи отказа судов в принятии обращения к своему производству на основании того, что они не компетентны решать тот вопрос, который поставлен заявителем[58].

Исходя из этих предпосылок, особую значимость приобретают проблемы выбора компетентного суда и определения судебной юрисдикции при реализации права на доступ к суду и обеспечении права на эффективное средство правовой защиты.

В качестве механизма разрешения этих проблем применяются процессуальные институты компетенции[59] и подсудности, правильное понимание и использование которых позволяет определить, какой суд является компетентным судом по рассмотрению конкретного дела.

Понятие компетенции обычно используется для определения юрисдикции органа, осуществляющего властную деятельность, для его характеристики[60]. В этом смысле АПК РФ исходит из конституционного понимания компетенции судов как самостоятельных органов государственной власти, осуществляемой ими в сфере правосудия (ст. 10, 11, 118 Конституции РФ) и назначения арбитражных судов как органов судебной власти, осуществляемой посредством разрешения экономических споров и рассмотрения иных дел, отнесенных к их ведению законом.

Значимой в связи с этим представляется позиция Е.В. Васьковского, который называл компетенцией определенный круг деятельности, в границах которого каждому из судов различной юрисдикции и других органов и учреждений предоставлено право и вместе с тем вменено в обязанность совершать определенные действия. Он также указывал, что пределы компетенции судов устанавливаются законом в различных направлениях. При этом компетенция гражданских судов включает: 1) судебную юрисдикцию (в отличие от административной), 2) гражданскую юрисдикцию (в отличие от уголовной), 3) объективную или предметную компетенцию (по роду дел), 4) функциональную компетенцию (по кругу функций, которая отчасти обусловливается разделением судов по инстанциям) и 5) пространственную компетенцию (по территориям)[61].

Такое понимание компетенции Е.В. Васьковским представляется довольно современным и актуальным в контексте отказа от законодательного определения подведомственности как механизма разграничения дел, относящихся к сфере гражданской юрисдикции, между судами общей юрисдикции и арбитражными судами, поскольку он отождествлял подведомственность с родовой подсудностью и определял ее как объективную или предметную компетенцию (в отличие от пространственной компетенции, которой по существу является территориальная подсудность)[62].

Таким образом, можно сказать, что в основе разграничения вопросов ведения между судами общей юрисдикции и арбитражными судами лежит предметная компетенция. Использование для этих целей в гражданском процессе института подсудности (ст. 22 ГПК РФ), хотя и вносит некоторую терминологическую путаницу в вопросы применения и обозначения одних и тех же институтов и явлений, принципиально ничего не меняет, так как и в том, и в другом случаях речь идет о предметной компетенции.

В самом общем виде компетенция арбитражных судов определена в ст. 4 и 5 ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», согласно которым к ведению арбитражных судов относится рассмотрение экономических споров и иных дел в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Тем самым обозначена сфера юрисдикции арбитражных судов. При этом следует иметь в виду, что понятие «экономические споры» используется и в Конституции РФ (ст. 126), и в ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» (ст. 2). Однако отсутствие нормативного определения понятий экономического спора и иной экономической деятельности создает сложности для их практического применения в качестве критерия разграничения компетенции между судами общей юрисдикции и арбитражными судами.

В связи с этим как в АПК РФ, так и в ГПК РФ длительное время применялся институт подведомственности, который призван был не только разграничить юрисдикцию различных судов, но и создать условия для выбора надлежащего суда лицу, намеревающемуся обратиться за судебной защитой своих прав, а, соответственно, и определенной процессуальной формы такой защиты. С принятием Федерального закона № 451-ФЗ была реализована концептуальная идея об отказе от института подведомственности как механизма разграничения предметов ведения между судами общей юрисдикции и арбитражными судами и замене его институтом подсудности. Однако указанный Федеральный закон не внес ничего нового в сам механизм разграничения предметов ведения между различными судами. Остается неопределенным и понятие экономического спора, используемое для обозначения компетенции арбитражных судов. Попытки определить природу экономического спора через субъектный состав лиц, в нем участвующих, делают критерии разграничения юрисдикций весьма условными, оценочными и не позволяют четко назвать тот суд, который будет отвечать требованию законного суда в контексте ст. 47 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Исходя из этих предпосылок, предметную компетенцию арбитражных судов можно определить как круг дел, рассмотрение которых законодательными актами Российской Федерации отнесено к ведению арбитражных судов Российской Федерации. Нормы о компетенции арбитражных судов предусмотрены как собственно арбитражным процессуальным законодательством (гл. 4 АПК РФ), так и законодательными актами материально-правового характера (ГК РФ, Налоговый кодекс РФ, Таможенный кодекс РФ, Бюджетный кодекс РФ, КоАП РФ, федеральные законы о несостоятельности (банкротстве), об исполнительном производстве, о банках и банковской деятельности, об акционерных обществах и др.).

При этом следует иметь в виду, что используемое в АПК РФ понятие компетенции включает и собственно вопросы юрисдикции, имея в виду предмет ведения арбитражных судов (предметная компетенция), и подсудность дел (пространственная компетенция)[63].

Четко определить компетенцию арбитражного суда по рассмотрению конкретного дела возможно, лишь опираясь на критерии, выработанные процессуальной доктриной и практикой и используемые в ГПК РФ (ст. 22) и АПК РФ (ст. 27–33) для разграничения сфер судебной юрисдикции. Общее правило компетенции арбитражных судов сформулировано в ч. 1 ст. 27 АПК РФ, согласно которой арбитражные суды рассматривают дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

Это правило, в основе которого заложен предметный критерий разграничения компетенции, исходит из того, что все экономические споры и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, т. е. все споры в сфере бизнеса[64] относятся к ведению арбитражных судов. Вместе с тем следует признать, что эта логика законодателя в определенной мере была «нарушена» в связи с принятием ФКЗ от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации», в ч. 5 ст. 2 которого предусмотрены полномочия Верховного Суда РФ по разрешению им в качестве суда первой инстанции экономических споров между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, между высшими органами государственной власти субъектов Российской Федерации. При этом нет какой-либо оговорки об исключении из ведения арбитражных судов указанных экономических споров ни в ст. 4 ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», ни в ст. 27 АПК РФ. Таким образом, сформулированное в ч. 1 ст. 27 АПК РФ правило о компетенции сейчас представляется не столь уж однозначным.

Для применения предметного критерия как условия разграничения компетенции необходимо установить, носит ли спор или иное дело экономический характер, связан ли предмет спора по своему содержанию с предпринимательской или иной экономической деятельностью?

В действующей системе правового регулирования вопросов судебной юрисдикции именно предметному критерию отводится приоритетное значение. Он становится основным критерием разграничения вопросов ведения между судами общей юрисдикции и арбитражными судами, поскольку именно он закреплен одновременно в двух законах – в ч. 1 ст. 27 АПК РФ, а также в ч. 3 ст. 22 ГПК РФ, согласно которой из ведения судов общей юрисдикции исключены экономические споры и другие дела, отнесенные законом к компетенции арбитражных судов.

Правовые системы других стран, как тех, в которых в основе определения судебной компетенции лежит подведомственность[65], так и тех, которые используют для этого подсудность дел[66], критерием разграничения дел между судами различных юрисдикций называют в первую очередь предмет спора или род дела.

Предметный критерий компетенции фактически проводится через все категории дел, рассмотрение которых согласно АПК РФ отнесено к ведению арбитражных судов. При этом в ст. 27–32, а также в ст. 247 и 248 АПК РФ о компетенции арбитражных судов по делам с участием иностранных лиц определение компетенции осуществляется через «привязку», указание на связанность спора с реализацией предпринимательской и иной экономической деятельности.

Известные сложности при использовании предметного критерия подведомственности на практике вызывает отсутствие законодательного определения понятий «экономические споры» и «иная экономическая деятельность». Однако положения гл. 4 АПК РФ во взаимосвязи с другими его положениями, в частности, определяющими задачи судопроизводства в арбитражных судах (ст. 2 АПК РФ), позволяют определить содержание экономического спора. При отнесении конкретного спора к экономическому заслуживает внимания подход, при котором определяющее значение имеет сфера общественных отношений, где возник данный спор. Например, имущественные отношения в сфере потребления вряд ли можно назвать экономическими и, наоборот, аналогичные отношения, складывающиеся в сфере общественного производства, как правило, носят экономический характер[67].

Таким образом, экономический спор можно было бы определить как спор из гражданских, административных и иных публичных правоотношений, возникший в связи с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, или в связи с обеспечением доступа к такой деятельности, а также с предъявлением юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями иных требований экономического (имущественного) характера[68].

При этом экономический характер спора должен отражать существо взаимоотношений между спорящими сторонами, содержание правоотношения, из которого возник спор или требование. Отношения же экономического характера, из которых возник спор или требование, должны быть таковыми для обеих сторон спора.

Компетенция арбитражных судов не ограничивается только экономическими спорами. Положения гл. 4 АПК РФ относят к ведению арбитражных судов и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

Важно определить, что имеется в виду под предпринимательской и иной экономической деятельностью.

Понятие предпринимательской деятельности дается в ГК РФ, который исходит из того, что «предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг. Лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, должны быть зарегистрированы в этом качестве в установленном законом порядке, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом» (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Особого внимания заслуживает один из основных признаков гражданско-правового понятия предпринимательской деятельности – осуществление ее лицами, зарегистрированными в качестве предпринимателей в установленном законом порядке. Законом, определяющим условия и порядок регистрации, является Федеральный закон от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». При этом государственная регистрация представляет собой акты уполномоченного федерального органа исполнительной власти, осуществляемые посредством внесения в государственные реестры сведений о создании, реорганизации и ликвидации юридических лиц, приобретении физическими лицами статуса индивидуального предпринимателя, прекращении физическими лицами деятельности в качестве индивидуальных предпринимателей и иных сведений о них (ст. 1 ФЗ). Таким образом, в качестве предпринимателей могут быть зарегистрированы физические лица, именуемые индивидуальными предпринимателями, и юридические лица, как правило, коммерческие организации. Используемое в гражданском законодательстве понимание предпринимательской деятельности относится и к характеристике экономического спора, возникшего при осуществлении предпринимательской деятельности.

В числе иных дел (помимо экономических споров), связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, рассмотрение которых отнесено к ведению арбитражных судов, можно назвать, например дела об административных правонарушениях (п. 3 ч. 1 ст. 29 АПК РФ), о взыскании обязательных платежей и санкций (п. 4 ч. 1 ст. 29 АПК РФ), об установлении юридических фактов (ст. 30 АПК РФ), дела о несостоятельности (банкротстве) (п. 1 ч. 6 ст. 27 АПК РФ) и др.

Сложнее обстоит дело с определением содержания иной экономической деятельности. Понятие экономической деятельности широко используется в законодательстве[69] и правоприменительной практике[70] и связывается с определенной сферой общественных отношений. В отличие от предпринимательства, предполагающего систематическое получение прибыли, иная экономическая деятельность не направлена непосредственно на систематическое получение прибыли как приоритетной цели деятельности, но тем не менее приносит доход. По своей природе такая деятельность имеет экономическую основу, относится к хозяйствованию, удовлетворению материальных потребностей и интересов в сфере общественного производства. При этом закон не связывает иную экономическую деятельность с наличием у лиц, ее осуществляющих, определенного статуса, приобретаемого в установленном законом порядке, как это предусмотрено в ст. 2 ГК РФ применительно к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность. В этом смысле в качестве иной экономической деятельности можно, по-видимому, рассматривать хозяйственную деятельность, связанную с заключением гражданско-правовых договоров имущественного характера, осуществляемую как коммерческими, так и некоммерческими организациями, финансовую деятельность органов государственной власти и местного самоуправления и т. п.

Из аналогичного подхода при определении содержания экономической деятельности исходил Президиум ВАС РФ в постановлении от 8 ноября 2005 г. № 8923/05, указавший на подведомственность арбитражному суду дела по спору между нотариальными палатами, возникшему из гражданских правоотношений. Президиум ВАС РФ отметил, что в данном случае спор возник не из нотариальной деятельности палат, а из имущественных правоотношений между этими палатами, являющимися юридическими лицами.

Довольно широко определяется иная экономическая деятельность и Конституционным Судом РФ, который, в частности, рассматривает в качестве такой деятельности инвестирование гражданами своих сбережений посредством заключения договоров банковского вклада в расчете на получение дохода в виде процентов по вкладу[71].

Практическое значение для понимания экономической деятельности может представлять также Общероссийский классификатор видов экономической деятельности, который был принят и введен в действие 1 февраля 2014 г. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 31 января 2014 г. № 14-ст. В Классификаторе, в частности, определено, что экономическая деятельность имеет место тогда, когда ресурсы (оборудование, рабочая сила, технологии, сырье, материалы, энергия, информационные ресурсы) объединяются в производственный процесс, имеющий целью производство продукции (предоставление услуг), и эта деятельность характеризуется затратами на производство продукции (товаров или услуг), процессом производства и выпуском продукции (предоставлением услуг). Таким образом, по своей природе экономическая деятельность связана с хозяйствованием, с удовлетворением материальных потребностей и интересов в сфере общественного производства, с осуществлением имущественных прав субъектами экономической деятельности.

Критерием, влияющим на определение компетенции арбитражных судов, во многих случаях является и субъектный состав участников спора.

Этот критерий сохраняется, однако в условиях действующего правового регулирования вопросов компетенции он не имеет столь важного и решающего значения при определении компетенции, какое он имел до принятия в 2002 г. новых ГПК РФ и АПК РФ, когда совокупность двух критериев – характер правоотношений и субъектный состав участников спора – рассматривалась как обязательное условие определения подведомственности спора арбитражному суду (ст. 22 АПК РФ 1995 г.). Сейчас субъектный состав, скорее, выступает в качестве дополнительного условия определения компетенции отдельных категорий дел (ст. 28 АПК РФ). Ключевая же роль в разграничении компетенции отводится предметному критерию.

Общее правило компетенции, содержащееся в ст. 27 АПК РФ, не только не связывает юрисдикцию арбитражных судов с рассмотрением споров со специальными субъектами, но и включает в круг участников арбитражного процесса лиц, никогда ранее ими не являвшихся (например, должностных лиц).

В соответствии с ч. 2 ст. 27 АПК РФ арбитражные суды компетентны рассматривать споры с участием организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенный в установленном законом порядке (индивидуальные предприниматели), а в случаях, предусмотренных данным Кодексом и иными федеральными законами, с участием Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, образований, не имеющих статуса юридического лица, и граждан, не имеющих статуса индивидуального предпринимателя.

Очевидно, что приведенное положение значительно расширяет состав участников споров, рассматриваемых арбитражными судами, по сравнению с положениями, например, АПК РФ 1995 г.

Более того, в ч. 4 ст. 27 АПК РФ 2002 г. предусмотрена норма, согласно которой не должно влиять на изменение правил компетенции привлечение к участию в этом деле гражданина, не имеющего статуса индивидуального предпринимателя, в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора. ВАС РФ неоднократно обращал внимание арбитражных судов на данное положение АПК РФ и указывал на неправомерность прекращения производства по делу со ссылкой на неподведомственность, если физическое лицо, не имеющее статуса индивидуального предпринимателя, привлекалось к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора[72].

Таким образом, указание в ст. 27 АПК РФ на многообразие состава участников арбитражного процесса фактически отводит на второй план значимость субъектного состава при определении компетенции арбитражных судов.

Статус юридического лица и индивидуального предпринимателя имеет решающее значение лишь при определении правил компетенции по делам по экономическим спорам и иным делам, возникающим из гражданских правоотношений (ст. 28 АПК РФ), а также делам об установлении фактов, имеющих юридическое значение (ч. 1 ст. 218 АПК РФ). Да и то ст. 28 АПК РФ допускает возможность расширения субъектного состава гражданско-правовых споров за счет других участников гражданского оборота, если это предусмотрено в Кодексе или в ином федеральном законе.

Следовательно, чтобы спор был рассмотрен арбитражным судом, его участниками необязательно должны быть юридические лица и/или индивидуальные предприниматели. Определяющим фактором в данном случае будет то, что спор связан с предпринимательской или иной экономической деятельностью, если иное не предусмотрено АПК РФ или другим федеральным законом.

Это означает, что сам по себе довод о невозможности рассмотрения арбитражным судом дела, если в нем участвует физическое лицо, не имеющее статуса индивидуального предпринимателя, неправомерен.

Вместе с тем наличие статуса юридического лица или индивидуального предпринимателя еще не дает основания для отнесения спора с их участием к компетенции арбитражного суда. Так, юридические лица, являющиеся некоммерческими организациями, т. е. не имеющие в качестве основной цели своей деятельности извлечение прибыли (ст. 50 ГК РФ), могут обратиться с иском в арбитражный суд только в случаях, когда спор с их участием носит экономический, имущественный характер либо в иных случаях, предусмотренных федеральным законом. То же самое относится и к спорам с участием индивидуальных предпринимателей. Даже если гражданин имеет статус индивидуального предпринимателя, но спор с его участием возник, например, из брачно-семейных, жилищных правоотношений либо из гражданских правоотношений, но носит бытовой характер, возник в сфере потребления (например, в связи с совершением им сделки купли-продажи товара для личных нужд), то такой спор относится к подсудности суда общей юрисдикции.

Арбитражные суды рассматривают споры с участием российских организаций и граждан Российской Федерации, а также иностранных организаций, организаций с иностранными инвестициями, международных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, осуществляющих предпринимательскую деятельность, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации (ч. 5 ст. 27 АПК РФ). Аналогичное положение содержится и в ч. 2 ст. 22 ГПК РФ. Однако из этого не следует, что применительно к делам с участием иностранных лиц и организаций с иностранными инвестициями существует альтернативная компетенция. Такие дела рассматриваются судами общей юрисдикции и арбитражными судами в соответствии с их компетенцией, определяемой исходя из предметного критерия компетенции. Если спор носит экономический характер и связан с осуществлением предпринимательской или иной экономической деятельности, то он подлежит рассмотрению в арбитражном суде независимо от «национальности» стороны. Согласно ч. 3 ст. 22 ГПК РФ такие споры исключены из ведения судов общей юрисдикции.

Названные ранее критерии компетенции используются в тех случаях, когда в законодательном акте она определена альтернативно (суду или арбитражному суду) либо когда имеется указание о рассмотрении спора или требования в судебном порядке. Однако они не имеют значения, если закон относит рассмотрение отдельных категорий дел к ведению суда определенной юрисдикции, как это предусмотрено, например, в ч. 6 ст. 27 АПК РФ.

Возможность такого правового регулирования предусматривается в ч. 3 ст. 27 АПК РФ, согласно которой к компетенции арбитражных судов федеральным законом могут быть отнесены и иные дела, надо полагать, необязательно связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности.

В частности, п. 10 ст. 23.1 Федерального закона от 26 марта 2003 г. № 35-ФЗ «Об электроэнергетике» (в ред. ФЗ от 26 июня 2010 г. № 187-ФЗ) к ведению арбитражных судов относит рассмотрение всех споров, связанных с осуществлением государственного регулирования цен (тарифов) в электроэнергетике, независимо от субъектного состава спорящих сторон и связанности спора с предпринимательской деятельностью. В ст. 10 Федерального закона от 9 июля 1999 г. № 160-ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации» указывается на компетенцию арбитражных судов по разрешению споров с участием иностранных лиц, осуществляющих иностранные инвестиции.