Введение в аддиктологию

2.5.2. Пол

Ряд кросс-секционных опросов и проспективных исследований (Erol Karpyak, 2015; Fillmore, 1987; Grant et al., 2016; Nolen-Hoeksema, 2004), в том числе в России (Rehm et al., 2022), подтверждают тот факт, что расстройства, связанные с употреблением алкоголя, и употребление алкоголя с пагубными последствиями для здоровья чаще встречаются среди мужчин. В мире в 2016 г. 237 миллионов мужчин и 46 миллионов женщин имели расстройства, связанные с употреблением алкоголя, в течение предшествующего года, причем эти расстройства наиболее распространены среди мужчин и женщин в Европе (14,8 % и 3,5 %) и Америке (11,5 % и 5,1 %) (WHO, 2018). Проведенный в РФ опрос пациентов поликлинического звена также выявил гендерный разрыв: наличие синдрома зависимости от алкоголя среди мужчин составило 12 %, а среди женщин 3 % (Rehm et al., 2022). Различия в распространенности и заболеваемости алкогольной зависимостью среди мужчин и женщин объясняются рядом биологических и социальных факторов, которые могут способствовать тому, что женщины, как правило, реже употребляют алкоголь или употребляют в меньшем количестве (Erol Karpyak, 2015). К биологическим (половым) факторам относят следующие: 1) различия в фармакокинетике алкоголя: например, по сравнению с мужчинами в организме женщин обычно меньше объем воды, в которой растворяется алкоголь, что может объяснять, почему женщины достигают более высоких пиковых уровней алкоголя в крови, чем мужчины, при употреблении равных доз алкоголя, и, кроме того, более низкий уровень метаболизма у женщин приводит к большей абсорбции алкоголя напрямую в кровоток по сравнению с мужчинами, а также 2) различия в уровне половых гормонов. Следует отметить, что биологические факторы лишь предположительно объясняют гендерные различия, так как имеют ряд ограничений, например, нет данных, подтверждающих гипотезу, что женщины употребляют меньшее количество алкоголя из-за субъективного ощущения опьянения при меньших дозах, и, кроме того, не продемонстрированы различия в употреблении алкоголя в зависимости от объема воды в организме. Известно, что различия в эффектах алкоголя на поведение определяется рядом био-психо-социо-культуральных факторов, например, культурными и социальными нормами и стандартами, при которых социумом поощряется употребление больших объемов алкоголя у мужчин, но в отношении женщин действуют более строгие правила. Например, потребление алкоголя среди мужчин может использоваться для демонстрации маскулинности, когда употребление высоких доз алкоголя воспринимается как доказательство большей выносливости, самоконтроля и силы воли, тогда как употребление больших объемов алкоголя у женщин воспринимается как вредное, негативно влияющее на социальные роли и обязанности женщины в семье поведение; кроме того, употребление алкоголя у женщин может быть снижено из-за страха сексуального насилия в состоянии алкогольного опьянения (Bloomfield et al., 2006; Wilsnack et al., 2000).

Исследования, проведенные за последние несколько десятилетий, свидетельствуют о том, что разрыв между женщинами и мужчинами в отношении распространенности расстройств, связанных с употреблением алкоголя, со временем сокращается, что объясняется разными причинами, включая изменения в структуре потребления алкоголя и увеличение количества женщин, употребляющих алкоголь в мире (Agardh et al., 2021; Erol Karpyak, 2015; Rehm, Mathers et al., 2009; Slade et al., 2016). Данные изменения в характере употребления алкоголя среди женщин могут быть результатом социокультурных изменений и отходом от традиционных женских социальных ролей или связаны с изменениями, вызванными увеличением числа работающих женщин, а также совместным воздействием домашней и рабочей среды (Parker Harford, 1992). Другим объяснением роста расстройств, обусловленных употреблением алкоголя, среди женщин является более раннее начало употребления алкоголя с течением времени. Так, среди женщин, рожденных в 1944–1963 гг., первое употребление происходило раньше, чем в когорте женщин, рожденных в 1934–1943 гг. (Grucza et al., 2008).

К другим факторам, которые могут объяснить гендерные различия при употреблении алкоголя и развитии расстройств, связанных с его употреблением, относятся наличие и/или отсутствие следующих характеристик: 1) социодемографические: семейное положение, наличие детей в семье, полная занятость на работе, этническая принадлежность, возраст, профессия, уровень образования; 2) опыт и переживание различных жизненных событий, например, переживание травматического опыта, физическое или сексуальное насилие, стигматизация и дискриминация; 3) наличие сопутствующих психологических особенностей (например, реакция на специфические стрессы) и психопатологии (Bryan et al., 2017; DAWSON et al., 2005; Greenfield et al., 2003; Meng D’Arcy, 2016). Важно отметить, что некоторые из этих характеристик, в частности, насилие в детстве, могут не только быть предиктором начала употребления алкоголя и развития расстройств, связанных с употреблением алкоголя, но и способствовать более быстрому прогрессированию алкоголизма у женщин (La Flair et al., 2013). Кроме того, показаны различия в клинико-анамнестических характеристиках заболевания между мужчинами и женщинами. Так, исследование, проведенное в России, по оценке гендерных различий среди пациентов с синдромом зависимости от алкоголя, госпитализированных для купирования синдрома отмены, выявило, что для женщин характерны следующие особенности течения заболевания: более позднее начало употребления алкоголя и формирования синдрома отмены, менее продолжительные ремиссии, более частые госпитализации в наркологический стационар, выраженная социальная дезадаптация и высокая частота коморбидных невротических расстройств в постабстинентном периоде (Сахаров и Говорин, 2014).

В ряде исследований также выявлены гендерные различия в отношении расстройств, связанных с употреблением табака и наркотиков. В России среди женщин показатель распространенности курения ниже, чем среди мужчин, однако со временем наблюдается тенденция к его увеличению (Shkolnikov et al., 2020). Например, в период с 1992 по 2003 г. распространенность курения удвоилась среди женщин, достигнув 14,8 %, и при этом немного (с 57 % до 63 %) увеличилась среди мужчин (Perlman et al., 2007). Таким образом, наблюдается половая конвергенция в отношении употребления табака в связи с увеличением частоты курения у женщин и уменьшением у мужчин (Quirmbach Gerry, 2016). Интересно, что факторы-предикторы в отношении курения также имеют гендерные различия: если у мужчин к ним относятся неблагоприятное социальное положение (низкий уровень образования, заработка и социальной поддержки), то для женщин это проживание в крупных районах города и семейное положение (разведенные, живущие отдельно и овдовевшие женщины курили чаще, чем замужние) (Pomerleau et al., 2004). Гендерные различия в России наблюдаются и по другим показателям в отношении табака: 1) мужчины начинают курить в возрасте до 18 лет, а женщины до 20 лет; 2) мужчины курят больше сигарет в день (10 и более) по сравнению с женщинами (меньше, чем 10 сигарет в день); 3) доля курящих более 20 сигарет в день выше среди мужчин, чем среди женщин (Gilmore et al., 2004). Таким образом, вероятность развития зависимости от табака средней и тяжелой степени тяжести выше у мужчин.

В мире среди представителей мужского пола распространенность и частота употребления наркотиков и расстройств, связанных с их употреблением, выше по сравнению с представителями женского пола (Degenhardt et al., 2007; Grant et al., 2016). Социальные или культурные ограничения, которые могут быть возможными факторами, объясняющими меньшую распространенность употребления алкоголя среди девушек и женщин, также могут быть применимы для понимания картины употребления некоторых видов наркотиков. В одном из исследований, проведенных в России, было показано, что к факторам риска употребления наркотиков среди женщин относится наркозависимость партнера (Шигакова, 2017), то есть для получения наркотика среди женщин необходима встреча с «пассивным агентом наркотизации» – человеком или группой людей, которые «показывают пример» употребления наркотиков (Позднякова и Брюно, 2021). Однако современные исследования в России показывают, что в связи с развитием интернет-технологий на наркорынке такой «традиционный» способ приобщения к наркотикам теряет свою актуальность и, как следствие, приводит к сокращению гендерного разрыва в употреблении наркотиков и в развитии наркомании (Позднякова и Брюно, 2021). Кроме того, гендерные различия в употреблении наркотиков зависят от разновидности ПАВ и возраста употребления. Например, есть свидетельства половой конвергенции в отношении каннабиса: результаты систематического обзора и мета-анализа, объединившего 22 исследования, свидетельствуют о том, что при оценке распространенности употребления каннабиса гендерный разрыв сократился по сравнению с когортой родившихся в 1941 и 1995 годах (Chapman et al., 2017).

2.5.3. Возраст

Распространенность употребления алкоголя и расстройств, связанных с употреблением алкоголя, различается в разных возрастных группах. Например, данный показатель обычно ниже среди пожилых людей (Calvo et al., 2021; Garnett et al., 2022; B. F. Grant et al., 2009, 2016; Kandel et al., 1997). Это объясняется рядом причин. Поскольку распространенность заболеваемости зависит как от частоты появления новых случаев, так и от продолжительности заболевания, наркологические заболевания встречаются реже среди пожилых людей, поскольку: 1) количество новых случаев снижается в течение жизни; 2) продолжительность расстройства сокращается с возрастом (например, в результате достижения ремиссии или преждевременной смерти); 3) влияет сочетание всех этих факторов. Другими возможными объяснениями снижения распространенности алкогольной зависимости с возрастом являются следующие: 1) снижение толерантности к алкоголю с возрастом в результате изменений в фармакокинетике алкоголя; 2) ухудшение памяти у пожилых людей, что ведет к ошибкам при опросе; 3) эффект когорты (то есть влияние других отличительных социологических, психологических и иных характеристик поколений); 4) методологические сложности, например, инструменты скрининга, применяемые у молодых взрослых, могут быть неактуальны для пожилых людей (Berks McCormick, 2008; Helzer et al., 1991; Meier Seitz, 2008). Согласно исследованию, проведенному в США, наиболее высокий риск развития расстройств, обусловленных употреблением алкоголя, достигает максимума примерно в возрасте 19 лет, и затем отмечается устойчивое снижение риска формирования зависимости с увеличением возраста (Hasin et al., 2007). В мета-анализе, объединившем данные 192 эпидемиологических исследований, показано, что риск развития расстройств, связанных с употреблением алкоголя, наиболее высок в 25–27 лет (Solmi et al., 2022). Однако проблемы, связанные с употреблением алкоголя, среди пожилых людей могут возникать при более низком уровне употребления, чем у более молодых взрослых. Пожилые люди с расстройствами, связанными с употреблением алкоголя, могут быть более подвержены риску развития сопутствующих соматических проблем (Caputo et al., 2012; Wang Andrade, 2013).

Возраст начала употребления играет важную роль в развитии и прогрессировании расстройств, обусловленных употреблением алкоголя. Например, чем раньше возраст первого употребления алкоголя, тем выше вероятность развития алкоголизма в течение следующих 10 лет после начала употребления и развития синдрома зависимости до достижения 25-летнего возраста (Hingson et al., 2006). Первое употребление в возрасте 11–14 лет увеличивает риск развития расстройств, обусловленных употреблением алкоголя (DeWit et al., 2000). Самый высокий риск развития синдрома зависимости от алкоголя наблюдается в случае начала употребления алкоголя в возрасте 17–18 лет, причем в 12–13 % случаев синдром зависимости от алкоголя развивается в течение 10 лет после первого употребления (Wagner Anthony, 2002). Кроме того, раннее начало употребления алкоголя ассоциируется с тяжестью симптомов алкогольной зависимости (Chen et al., 2011). Однако употребление алкоголя в более молодом возрасте связано не только с развитием синдрома зависимости, но и с другими вредными последствиями для здоровья, например, с повышенным риском травм и автомобильных аварий, физического насилия, антисоциальным поведением, употреблением большего количества алкоголя в ответ на стрессовые факторы (Chen et al., 2011; Dawson et al., 2007; Hingson et al., 2001, 2002; Hingson et al., 2000). В связи с этим риск смертности в результате употребления алкоголя выше в более молодом возрасте (WHO, 2018).

Как и в случае с расстройствами, связанными с употреблением алкоголя, возраст коррелирует с распространенностью расстройств, связанных с употреблением табака и наркотиков. Показано, что в России возраст является значимым фактором, определяющим вероятность курения. Например, самая низкая распространенность курения отмечается среди пожилых людей (Pomerleau et al., 2004). Самые высокие показатели распространенности расстройств, связанных с употреблением наркотиков, наблюдаются среди лиц в позднем подростковом и молодом взрослом возрасте, а далее с возрастом отмечается тенденция к снижению этого показателя (Compton et al., 2007; Eaton et al., 1989; B. F. Grant et al., 2009). Риск формирования зависимости от наркотиков наиболее высок примерно в возрасте 19 лет, а затем резко снижается, причем риски развития заболевания после 25 лет являются относительно низкими (Compton et al., 2007).

Показатели риска могут различаться в зависимости от типа наркотика. Так, наибольший риск развития зависимости от каннабиса наблюдается в возрасте 17 лет с последующим снижением до минимального в возрасте 30 лет (Wagner Anthony, 2002), тогда как пик риска развития зависимости от кокаина самый высокий при первом употреблении в 24–26 лет и сохраняется до 35 лет (Wagner Anthony, 2002). Среди потребителей марихуаны зависимость развивается у 8 % в течение 10 лет после первого употребления, а среди потребителей кокаина у 5–6 % зависимость развивается в течение первого года употребления, причем у 15 % – в течение 10 лет после первого употребления (Wagner Anthony, 2002).

Несмотря на то что частота новых случаев наркомании среди пожилых людей относительно низка, а выживаемость людей с наркотическими расстройствами с возрастом снижается, существуют и другие факторы, которые могут объяснять низкую распространенность расстройств, связанных с употреблением наркотиков. Например, эффект когорты, который объясняется вариативностью доступности наркотиков в зависимости от года рождения когорты. Так, нынешняя когорта пожилых людей в молодости не имела доступа к синтетическим наркотикам. Поэтому при оценке изменений в распространенности расстройств необходимо проводить различия между изменениями, которые происходят одинаково для всех возрастных групп в течение определенного исторического периода (так называемый эффект периода), изменениями, происходящими с возрастом по мере взросления индивидуума (возрастной эффект), и эффектом когорты, который отражает различия в уровне заболеваемости людей, родившихся в разные годы (O’Malley et al., 1984).

Как и в исследованиях алкоголизма, описанных выше, раннее начало употребления наркотиков связано с повышенным риском формирования зависимости (Grant, 1998; Grant Dawson, 1998; Le Strat et al., 2015). У людей, которые начали употреблять ПАВ (никотин, алкоголь или наркотик) в возрасте до 18 лет, вероятность развития проблем с наркотиками в 7 раз выше по сравнению с теми, кто начинает употреблять после 21 года (The National Child Traumatic Stress Network, 2022). Результаты эпидемиологических исследований показывают, что когорты с более поздним годом рождения чаще начинают употреблять разные ПАВ (табак, каннабис, кокаин, прием лекарственных средств в немедицинских целях) в более раннем возрасте – в детстве и раннем подростковом возрасте (Breslau et al., 2001; Chapman et al., 2017; Colell et al., 2013; Geels et al., 2012; Martins et al., 2010; Miech et al., 2013).

2.5.4. Уровень образования

Уровень образования, как один из показателей социально-экономических характеристик и социального класса, часто оценивается в эпидемиологических исследованиях, связанных с оценкой распространенности употребления ПАВ и расстройств, связанных с употреблением ПАВ (McLaughlin et al., 2011). Вероятно, данная связь является двунаправленной, так как раннее начало употребления ПАВ и наркологические расстройства связаны с уровнем образования в дальнейшем (Grant et al., 2012). В настоящий момент опубликованные данные показывают противоречивые результаты, которые частично объясняются методологией оценки употребления ПАВ и верификации наркологических расстройств, а также воздействием других опосредованных характеристик, которые могут влиять как на уровень образования, так и на употребление ПАВ, например, генетические факторы, раса и этническая принадлежность (Latvala et al., 2011; Sloan Grossman, 2011). Исследование среди британской когорты (на момент сбора данных возраст участников был 34 года) выявило, что более высокий уровень образования связан с более высокими шансами начала употребления алкоголя и проблем, связанных с его употреблением, причем данная взаимосвязь более выражена среди женщин по сравнению с мужчинами (Huerta Borgonovi, 2010). Интересно, что более высокая успеваемость в обучении также связана с более высоким риском начала употребления алкоголя среди женщин, но не среди мужчин (Huerta Borgonovi, 2010). В когорте мужчин, проживающих в Японии, наоборот, более низкий уровень образования был связан с более высоким риском злоупотребления алкоголя по сравнению с теми, кто имеет высшее образование (Murakami Hashimoto, 2019). Исследование, проведенное в США, показало, что у лиц без высшего образования более высокий риск развития расстройств, связанных с употреблением алкоголя, чем у лиц с высшим образованием (Gilman et al., 2008). Когортное исследование в Швеции выявило, что более высокая школьная успеваемость и уровень интеллекта в подростковом и молодом взрослом возрасте связаны с уменьшением частоты употребления алкоголя (Kendler, Ohlsson, et al., 2017). Более того, отчисление из средней школы или колледжа в 6 раз повышает риск развития расстройств, связанных с употреблением алкоголя, во взрослом возрасте (Crum et al., 1993).

Распространенность употребления табака и наркотиков, а также расстройств, связанных с их употреблением, тоже различается в зависимости от уровня образования. Например, наблюдаемый рост табакокурения в России с 1992 по 2003 г. значимо выше среди лиц с низким уровнем образования (Perlman et al., 2007; Quirmbach Gerry, 2016). В исследовании распространенности наркопотребления среди работающего населения в России выявлено, что среди респондентов со средним специальным образованием доля людей, которые сообщали об употреблении наркотиков когда-либо, больше по сравнению с респондентами с высшим образованием (Позднякова и Брюно, 2019). Эпидемиологический отчет на основании данных американской когорты содержит сходные данные: самый низкий уровень употребления наркотиков за последний месяц был среди взрослых, окончивших колледж, по сравнению с теми, у кого есть некоторый опыт обучения в колледже, или тех, кто окончил или не окончил среднюю школу (Center for Behavioral Health Statistics and Quality, 2017). Кроме того, доля тех, у кого в предыдущем году наблюдалось расстройство, связанное с употреблением наркотиков, была низкой среди людей с законченным высшим образованием (Center for Behavioral Health Statistics and Quality, 2017). Обнаружено, что у подростков с проблемами в школе и/или отчисленных из школы (определяемых как учащиеся в группе риска) выше доступ к наркотикам, а также выше риск неблагоприятных последствий от их употребления по сравнению с другими учащимися средней школы (Eggert Herting, 1993). Систематический обзор подтверждает, что среди учащихся в группе риска выше частота употребления сигарет, марихуаны и других наркотиков по сравнению с остальными учащимися или окончившими школу (Townsend et al., 2007). Низкая школьная успеваемость также связана с риском развития расстройств в дальнейшем, связанных с употреблением наркотиков (Esch et al., 2014; Fothergill et al., 2008).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ РАСПОРЯЖЕНИЕ От 31 января 2024 г. № 200-р МОСКВА // Приостановить действие плана мероприятий по внедрению Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, одиннадцатого пересмотра (МКБ-11) на территории Российской Федерации на 2021–2024 годы, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 15 октября 2021 г. № 2900-р (Собрание законодательства Российской Федерации, 2021, № 43, ст. 7296). // Председатель Правительства РФ М. Мишустин