Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия
В 1971 году начал изучать социальную психологию в Йенском университете им. Фридриха Шиллера. Несмотря на растущее разочарование в политической системе ГДР, в 1973 году вступил в *СЕПГ. К началу 1970‐х относятся его первые серьезные литературные опыты. В стихах студенческих лет писал об опустошении, которое вызывает в общественном сознании система, опирающаяся на репрессии и милитаризацию жизни. Часто затрагивал тему авторитарной муштры и несовпадения провозглашаемой идеологии с повсеместным пренебрежением к человеку, лично испытанным им в армии. Принимал участие в авторских вечерах, в том числе закрытых, что стало причиной дисциплинарного расследования, а в 1975 году привело к исключению из университета и из СЕПГ.
Обвиненный в «нападках на основы социалистического строя в ГДР», Фукс был признан врагом государства, в результате чего потерял возможность работать по профессии. Переехал в Восточный Берлин, где поддерживал контакты с Вольфом Бирманом и окружением Роберта Хавемана. Работал транспортным рабочим, санитаром в церковной патронажной службе.
В ноябре 1976 года Фукс был арестован как один из инициаторов публичных протестов против лишения Бирмана гражданства ГДР. Обвинен в «попытке антигосударственной деятельности» и в течение девяти месяцев содержался в следственной тюрьме *Штази Хоэншенхаузен в Берлине. В тюрьме занялся анализом методов психического воздействия на арестованных, способов унижения, стратегии допросов, личностей следователей. Опыт пребывания в тюрьме неоднократно проявлялся в творчестве Фукса. К наиболее известным его работам относятся «Протоколы памяти» и «Протоколы допросов». В предисловии к польскому изданию «Протоколов допросов» Фукс писал: «Сегодня есть много доказательств, что и в государствах, которые их власти именуют социалистическими, применяются пытки. Этому особенно способствует милитаристская атмосфера, формирующая общественную жизнь, а также отсутствие даже минимальных демократических норм, например, в области права. Бесчеловечное применение психологических методов относится к повсеместной практике секретных служб, осуществляющих террор под сенью закона, а в некоторых странах они не брезгуют даже убийством противников. Можно говорить как о физическом, так и о психическом уничтожении».
В конце 1976 года Штази признало Фукса одним из наиболее опасных противников системы и всеми способами пыталось вынудить его покинуть ГДР. Ему угрожали длительным тюремным заключением и дальнейшими преследованиями жены и дочери, которые во время его пребывания в тюрьме подвергались различным притеснениям. В августе 1977 года он был принудительно выслан в ФРГ. Жил в Западном Берлине, продолжал литературную работу. Стал опорой для развивающейся в ГДР оппозиции. Вместе с Роландом Яном и другими высланными после него из ГДР диссидентами и западноберлинскими друзьями оказывал идейную и материальную поддержку независимым пацифистским и экологическим группам, движению в защиту прав человека в ГДР.
Активно участвовал в проведении международных кампаний против новых волн репрессий в ГДР, а также и в практической работе: поддерживал курьерскую связь, содействовал переброске в ГДР запрещенной там литературы и печатного оборудования.
Одновременно выступал как независимый публицист и писатель. Наряду с романами о повседневной жизни в ГДР, такими как «Модная прическа» и «Конец трусости», публиковал труды, посвященные проблемам мира, правам человека в мире и в Европе и эссе об ответственности интеллигенции. Фукс дружил с польским поэтом Адамом Загаевским – переводчиком Райнера Кунце. Совместные выступления с восточноевропейскими диссидентами и поддержка их деятельности способствовали интеллектуальному обмену с Польшей и другими странами Восточной Европы. Примером может служить выступление Фукса и других восточногерманских диссидентов (в том числе Юрека Беккера и Вольфа Бирмана) против введения *военного положения в Польше в декабре 1981 года.
Штази не прекратило преследовать Фукса и за границей. В «Протоколах допросов» запечатлено полученное им прощальное предупреждение: «В будущем не пытайся с нами бороться. Достанем тебя повсюду, даже на Западе. Автомобильные крушения случаются везде». Это не было только словами: ГДР объявила «гражданина ФРГ Юргена Фукса» в розыск, а генеральный прокурор выдал санкцию на его арест. Восточногерманская разведка следила в Западном Берлине за «вражеским агентом» Фуксом.
В 1983 году против Фукса были применены специальные методы *деструкции. Ночные телефонные звонки, поддельные заказы товаров и услуг, за которыми следовали неожиданные поставки и счета, создавали вокруг Фукса и его семьи на, казалось бы, безопасном Западе атмосферу психического террора. В октябре 1986 года возле их дома взорвалась бомба, спрятанная в багажнике автомобиля. Следствие, проведенное по этому делу западноберлинским Ведомством защиты государства, не дало результатов. Не удалось также установить, что за «неизвестные лица» постоянно пытались проникнуть в его автомобиль. В архивах Штази хранятся досье на Фукса, который обозначен оперативными кличками Пегас (в период его жизни в ГДР) и Оппонент (после 1982 года).
После перелома 1989 года Фукс участвовал в исследованиях прошлого ГДР и открытии дел Штази. В 1992–1993 годах был научным сотрудником *«Ведомства Гаука», занимающегося архивами спецслужб ГДР. Был одним из самых суровых критиков бюрократических ограничений деятельности «Ведомства Гаука» и отказался от дальнейшей работы в нем. В 1996 году стал одним из инициаторов создания *Фонда изучения диктатуры СЕПГ.
Свои последние труды писатель, психолог и бывший оппозиционер посвятил изучению тоталитарного наследия обеих немецких диктатур, его значения и последствий. Одновременно Фукс указывал на нарушения прав человека, угрозы для демократии в западных общественных системах.
Лауреат нескольких премий, в том числе литературных.
Во второй половине 1990‐х у Фукса обнаружили редкую форму рака крови, которую диагностировали и у других оппозиционеров, бывших узников Штази в 1970‐х. До сих пор не опровергнуто предположение, что его преждевременная смерть стала последствием радиоактивного облучения во время пребывания в тюрьме.
Вольфганг Темплин (С. П.)IGedächtnisprotokolle. Reinbek, 1977.
…und wann kommt der Hammer? Psychologie, Opposition und Staatssicherheit. Vernehmungsprotokolle. Reinbek, 1978; Berlin, 1990; То же на фр.: Souvenirs d’interrogatoires. Paris, 1978.
Tagesnotizen. Reinbek, 1979.
C’est toujours le męme mur… [Интервью] // L’Alternative. 1980. № 4/5.
Pappkameraden. Reinbek, 1981.
Der strenge Tourist aus Hamburg oder Ein Kolumnist rettet Polen // Verantwortlich für Polen / hrsg. H. Böll, F. Duve, K. Staeck. Reinbek, 1982.
Lettre ouverte au mouvement de la Paix en Europe de l’Ouest // L’Alternative. 1983. № 21.
Bombardement ou dialogue. La réponse d’un pacifiste à André Glucksmann // L’Alternative. 1984. № 30.
Einmischung in eigene Angelegenheiten. Gegen Krieg und verlogenen Frieden. Reinbek, 1984.
Fassonschnitt. Reinbek, 1984.
Das Ende einer Feigheit. Reinbek, 1988.
Gäste kommen und gehen oder Der Verkauf der Landeskinder. Berlin, 1989.
Der «Operative Vorgang» Fuchs: Pegasus, Spinne, Qualle, Apostel; «Zersetzung» bis in den Tod; «Aktion Gegenschlag» im Namen des Friedens // Landschaften der Lüge, Schriftsteller im Stasi-Netz: Teil I–IV // Der Spiegel. 1991. № 47–51.
Unter Nutzung der Angst. Die «leise Form» des Terrors – Zersetzungsmaßnahmen des MfS. Berlin, 1994.
Locker, locker, lieber Zeitgenosse! oder Die «überschattete» Demokratie // Horch und Guck. 1995. № 17.
Bearbeiten, dirigieren, zuspitzen // Zersetzung der Seele – Psychologie und Psychiatrie im Dienste der Stasi / hrsg. K. Behnke und J. Fuchs. Hamburg, 1995.
Dissidenten, Präsidenten und Gemüsehändler: Tschechische und ostdeutsche Dissidenten, 1968–1998 / hrsg. D. Liebermann, J. Fuchs und V. Wallat. Essen, 1998.
Magdalena: MfS, Memfisblues, Stasi, die Firma. Berlin, 1998.
Die nach hinten gedrehten Arme // Horch und Guck. 1999. № 26.
Schriftprobe. Frühe Gedichte / Vorgelegt von E. Kratschmer. Weimar, 2000.
Wenn die «Ehemaligen» wiederkommen oder: Folgen der Abgrenzung // Für ein freies Land mit freien Menschen. Opposition und Widerstand in Biographien und Fotos / hrsg. I.‐S. Kowalczyk und T. Sello. Berlin, 2006.
II.Reiprich S. Der verhinderte Dialog. Berlin, 1996.
Neubert 1997.
Giordano R. In memoriam Jürgen Fuchs. Berlin, 1999.
Pingel-Schliemann S. Zersetzen. Strategie einer Diktatur. Berlin, 2004.
Scheer U. Jürgen Fuchs. Ein literarischer Weg in die Opposition. Berlin, 2007.
Liebermann D. Was soll ich tun. Jürgen Fuchs, 1968 und das östliche Europa // Osteuropa. 2008. № 7.
Müller H. Der Blick der kleinen Bahnstationen: Über die literarisch-dokumentarische Wirkung von Jürgen Fuchs // Horch und Guck. 2009. № 64.
Jürgen Fuchs – Dichter, Psychologe, Bürgerrechtler / hrsg. Präsident des Abgeordnetenhauses von Berlin. Berlin, 2010.
Wielgohs J. Fuchs, Jürgen // Wer war wer in der DDR? 5. Ausgabe, Bd. 1. Berlin, 2010.
DDR-Literatur zwischen Anpassung und Widerspruch / hrsg. M. Hermann und H. Pietzsch. Jena, 2011.
Landschaften der Lüge. Gespräche mit Jürgen Fuchs. Hörbuch / hrsg. D. Liebermann. Hamburg, 2013.
Für uns, die wir noch hoffen. Lieder von Gerulf Pannach & Christian Kunert. Prosa von Jürgen Fuchs. Leipzig, 1976; West-Berlin, 1977 / hrsg. D. Liebermann und B. Strecke. Märkische Höhe, 2013.
Im Dialog mit der Wirklichkeit: Annäherungen an Leben und Werk von Jürgen Fuchs / hrsg. E. Kuczyński. Halle an der Saale, 2014.
Leben ohne Freiheit. Jürgen Fuchs und die DDR: Welche Lehre? / hrsg. M. Hermann. Jena, 2016.
Sagen, was ist! Jürgen Fuchs zwischen Interpretation, Forschung und Kritik / hrsg. E. Kuczyński. Dresden, 2017.
Роберт Хавеман (Robert Havemann)
11.03.1910 – 09.04.1982
Ученый-химик. Участник антифашистского Сопротивления, после войны функционер СЕПГ. С середины 1960‐х один из самых известных диссидентов ГДР.
Роберт Хавеман родился в Мюнхене. Его отец был учителем и писателем, мать художницей. Роберт изучал химию в Мюнхенском и Берлинском университетах. В 1932 году вступил в Компартию Германии. В 1935 году защитил докторскую, а в 1943 году – полную докторскую диссертацию.
С 1933 года принадлежал к антигитлеровской оппозиции: сначала к общей организации членов коммунистической и социал-демократической партий «Начать заново», потом к группе «Европейский союз», которую он основал в июле 1943 года. «Европейский союз» прятал евреев, в районах принудительных работ устанавливал контакты с нелегальными организациями, которые, по мнению Хавемана, обладали потенциалом в борьбе против Гитлера. Осенью 1943 года членов организации арестовали. 14 человек, в том числе Хавемана, приговорили к смертной казни. Ученым, дружившим с Хавеманом, удалось несколько раз, ссылаясь на «научные исследования, важные для военных целей», добиться отсрочки казни. В камере смертников, где он должен был проводить эти исследования, Хавеман собрал радиоприемник и ежедневно выпускал для заключенных информационный листок «Провод» («Der Draht»). При приближении советских частей стал изготовлять дымовые шашки и взрывпакеты для возможной защиты от СС.
В июле 1945 года советские и восточногерманские коммунисты добились его назначения на видную научную должность директора Института им. кайзера Вильгельма в берлинском районе Далем (в американском секторе). Хавеман включился в построение новой, антифашистской Германии. Был членом центрального правления Объединения жертв фашизма, одним из организаторов Союза культуры.
Советские спецслужбы завербовали его для получения информации о социал-демократах – бывших членах организации «Начать заново», которые противились объединению социал-демократической и коммунистической партий в *СЕПГ. В 1948 году контакты с советской разведкой прекратились, так как Хавеман не представил ожидаемых сведений. В том же году американцы сместили его с должности директора института, он остался руководить отделом физической и электрической химии. Окончательно был уволен с работы в феврале 1950 года, когда выступил на страницах «Нойес Дойчланд» с критикой американских планов создания водородной бомбы.
Переехал в ГДР, стал профессором и директором Института физической химии при Университете им. Гумбольдта в Восточном Берлине. До 1963 года был членом Народной палаты от Союза культуры.
В феврале 1956 года стал секретным сотрудником *Штази (кличка Ляйтц). Его заданием было установление контактов с западными учеными (в частности с физиками-атомщиками Вернером Гейзенбергом и Максом Борном) и привлечение их в ГДР. С 1959 года Штази пристально следило за Хавеманом, так как теряло к нему доверие.
ХХ съезд КПСС и отсутствие в ГДР официальной информации о том, что там происходило, потрясли Хавемана. Он стал критиковать государственную политику, выдвигая требования десталинизации СЕПГ. Выступая на партийных собраниях, оценивал забастовки и митинги в Польше и *венгерскую революцию 1956 года как проявления стремления к демократизации, которому коммунисты не должны препятствовать. Осуждал идеологическое подавление независимой мысли, в ее свободе и в беспрепятственном обмене информацией видел условие преодоления сталинизма. В сентябре 1962 года Хавеман выступил с лекцией, в которой обвинил официальных представителей марксизма, в особенности советских, в его дискредитации в глазах общества и заявил, что политическая косность связана с идеологическим догматизмом. Не имея возможности опубликовать лекцию, он размножил ее на пишущей машинке и рассылал почтой по стране и за границу, в результате чего в 1963 году был выведен из парткома университета.
В зимнем семестре 1963/64 годов прочел последний цикл лекций по теме «Философские проблемы естественных наук», который прослушали свыше тысячи человек в ГДР и Западном Берлине. По поводу свободы личности при социализме Хавеман, в частности, высказался так: человек должен «действовать сообразно своим индивидуальным стремлениям, не быть ограниченным и связанным приказами, директивами и догматами». Был отстранен от преподавания и исключен из партии. Предлогом стало интервью гамбургской газете, где он заявил, что гарантией успеха социализма может быть только свобода граждан, поэтому в ГДР она должна быть больше, чем в западных странах. В январе 1964 года Штази начало оперативное наблюдение за Хавеманом, которое продолжалось непрерывно вплоть до его смерти.
Окончательно потерял работу в декабре 1965 года (уволен из отдела фотохимии и исключен из Академии наук). Непосредственной причиной послужила статья, написанная по поводу легализации компартии в Западной Германии, в связи с чем Хавеман призывал к демократическому обновлению партии в ГДР. СЕПГ развернула против Хавемана кампанию в СМИ, которая, впрочем, не принесла видимых результатов.
В 1960–1970‐х Хавеман активно выступал в печати, вокруг него сплачивались оппозиционеры, включая деятелей искусства, таких как Вольф Бирман и Юрген Фукс. Ему удавалось также поддерживать контакты с западными еврокоммунистами и демократическими левыми. В 1968 году он выступил в защиту реформ в ЧССР; его сыновья Франк и Флориан были арестованы за протест против *вторжения в Чехословакию.
После того как в ноябре 1976 года его друг Бирман был лишен гражданства ГДР, Хавемана посадили под домашний арест. Несмотря на препятствия со стороны Штази, в феврале 1977 года он встретился с Лючио Ломбардо-Радиче, членом ЦК итальянской компартии. Осенью 1978 года голос Хавемана можно было услышать по западному радио – это были тайно вывезенные магнитофонные записи с ответами на вопросы Манфреда Вильке из Западного Берлина. Вскоре была издана созданная на основе этих записей книга «Немецкий коммунист. Прошлое и будущее – взгляд из изоляции».
В мае 1979 года домашний арест был снят, но на сфабрикованном процессе Хавемана присудили к штрафу в размере 10 тысяч марок за публикации на Западе. Несмотря на это, он выступил с текстом «Десять тезисов к 30-летию ГДР», критикуя ужесточение уголовного законодательства, в особенности ст. 106 УК об «антигосударственном подстрекательстве». Он считал необходимым наличие оппозиции в Народной палате, освобождение политзаключенных, отмену цензуры, создание независимого печатного органа, отмену возрастных ограничений при поездках на Запад. Требовал публикации своих тезисов в официозе СЕПГ «Нойес Дойчланд».
В 1980 году издал последнюю книгу – «Завтра. Промышленное общество на перепутье. Критика и реальная утопия». В ней, рассматривая катастрофы и кризисы ХХ века, Хавеман писал, что ни современный капитализм, ни реальный социализм не решат глобальных проблем человечества.
В последние годы жизни поддерживал независимые движения за мир. В открытом письме Эриху Хонеккеру в июле 1979 года, написанном совместно с пастором Райнером Эппельманом, призывал к демилитаризации общественной жизни в ГДР, созданию в Центральной Европе свободной от ядерного оружия зоны и выводу с этих территорий всех иностранных войск. Оба автора видели в пацифизме единственное возможное политическое решение.
20 сентября 1981 года Хавеман составил открытое письмо Л. И. Брежневу, призывая провести переговоры по вопросам мира и разоружения с последующей ликвидацией разделения Европы на военные блоки. В письме говорилось о необходимости объединения Германии, ибо «ее раздел ‹…› создает самую убийственную угрозу, которая когда-либо существовала в Европе». Под этим письмом подписалось множество людей, в том числе и на Западе.
В конце 1981 года вместе с Эппельманом подготовил обращение, получившее известность как «Берлинское воззвание». В «Берлинском воззвании» повторялись прежние предложения Хавемана и содержался призыв к «широкой дискуссии по проблемам мира при сохранении права на свободу слова». Воззвание было опубликовано уже после его смерти, 25 июня 1982 года.
Хавеман умер в апреле 1982 года в своем доме в Грюнхайде под Берлином. Несмотря на усилия Штази не допустить перерастания его похорон в политическую манифестацию, на них собрались сотни людей.
10 сентября 1989 года по инициативе его вдовы Кати Хавеман в их доме состоялось учреждение *«Нового форума».
16 ноября 1989 года Академия наук возвратила Хавеману звание академика. Центральная комиссия партийного контроля СЕПГ реабилитировала его 28 ноября того же года, указав в своем заключении, что «в тот период Хавеман правильно оценивал политику партии».
Вернер Тойер (С. П.)I.Dialektik ohne Dogma? Naturwissenschaft und Weltanschauung. Reinbek, 1964; То же, расшир. изд. Berlin, 1990.
Fragen. Antworten. Fragen. Aus der Biographie eines dt. Marxisten. München, 1970.
Rückantworten an die Hauptverwaltung «Ewige Wahrheiten». München, 1971; То же, расшир. изд. Berlin, 1990.
Berliner Schriften. Aufsätze, Interviews, Gespräche und Briefe aus den Jahren 1969 bis 1976. Berlin, 1976.
Ein deutscher Kommunist. Rückblicke und Perspektiven aus der Isolation. Reinbek, 1978; То же на фр.: Être communiste en Allemagne de l’Est. Paris, 1979.
La meilleure moitié de l’Allemagne. Une interview de Robert Havemann // L’Alternative. 1979. № 1.
Morgen. Die Industriegesellschaft am Scheideweg. München; Zürich, 1980.
Die Stimme des Gewissens. Texte eines deutschen Antistalinisten. Reinbek, 1990.
Warum ich Stalinist war und Antistalinist wurde. Texte eines Unbequemen. Berlin, 1990.
II.Орлов Б. С самолета – на «ковер». О чем не написали «Известия» в 1964 году // Известия. 12.08.2008.
Knötzsch D. Innerkommunistische Opposition. Das Beispiel Robert Havemann. Opladen, 1968.
Ein Marxist in der DDR. Für Robert Havemann / hrsg. H. Jäckel. München, 1980.
Woods R. East German Intellectuals in Opposition // Survey. 1984. № 3.
Robert Havemann: Dokumente eines Lebens / hrsg. D. Hoffmann et al. Berlin, 1991.
Herzberg G. Robert Havemann und die Philosophie. Vortrag auf einer Gedenkveranstaltung zum Tode Robert Havemanns, gehalten am 22. April 1982 // Abhängigkeit und Verstrickung. Forschungen zur DDR-Geschichte. Bd. 8. Berlin, 1996.
Vollnhals C. Der Fall Havemann. Ein Lehrstück politischer Justiz. Berlin, 1998.
Wilke M., Theuer W. Der Beweis eines Verrats läßt sich nicht erbringen. Robert Havemann und die Widerstandsgruppe «Europäische Union» // Deutschland Archiv. 1999. № 6.
Geisel Ch., Sachse Ch. Wiederentdeckung einer Unperson. Robert Havemann im Herbst 89. Zwei Studien. Berlin, 2000.
Hannemann S. Robert Havemann und die Widerstandsgruppe «Europäische Union». Eine Darstellung der Ereignisse und deren Interpretation nach 1945. Berlin, 2001.
Widmann J., Havemann K. Robert Havemann oder wie die DDR sich erledigte. Berlin, 2003.
Sänger und Souffleur. Biermann, Havemann und die DDR / hrsg. R. Allertz. Berlin, 2006.
Florath B. Robert Havemann, 1910–1982. Berlin, 2006.
Florath B., Theuer W. Robert Havemann: Kurzbiographie, Dokumente, Auswahlbibliographie. Berlin, 2007.
Dissident: Bettina Von Arnim, Vaclav Havel, Sophie Scholl, Georgi Markow, Adam Michnik, Robert Havemann, Jurek Becker, Michael Gar. Bücher Gruppe. München, 2011.
Amberger A. Bahro, Harich, Havemann: marxistische Systemkritik und politische Utopie in der DDR. Paderborn, 2014.
Weber I. Sozialismus in der DDR: Alternative Gesellschaftskonzepte von Robert Havemann und Rudolf Bahr. Berlin, 2015.
Renaud T. R. Restarting Socialism. The New Beginning Group and the Problem of Renewal on the German Left, 1930–1970. Berkeley, 2015.
Annäherungen an Robert Havemann: Biographische Studien und Dokumente / hrsg. B. Florath. Göttingen, 2016.
Florath B. De la critique à la dissidence: réflexions sur le cheminement de Robert Havemann et Wolf Biermann, défenseurs radicaux d’une seconde déstalinisation devenues dissidents socialistes // Résistance, dissidence et opposition en RDA 1949–1990 / ed. H. Camarade et S. Goepper. Villeneuve-d’Ascq, 2016.
Вольфганг Харих (Гарих; Wolfgang Harich)
09.12.1923 – 15.03.1995
Философ и публицист. В 1956 году сторонник десталинизации и немецкого пути к социализму. Политзаключенный.
Родился в Кенигсберге. Отец его был писателем и литературоведом.
Еще будучи гимназистом, Вольфганг Харих посещал лекции философов Николая Гартмана и Эдуарда Шпрангера в Берлинском университете. В 1942–1943 годах служил в вермахте, в 1944 году дезертировал и присоединился к действовавшему в Берлине антифашистскому подполью. С 1946 года был членом *СЕПГ.
В 1946–1951 годах изучал философию и литературу в Берлинском университете им. Гумбольдта и окончил курсы преподавателей в партийной школе в Кляйнмахнове под Берлином. Печатался как литературный критик. В 1951 году защитил диссертацию об Иоганне Готфриде Гердере и «буржуазном гуманизме», в 1952 году получил должность профессора. Через два года оставил ее, но продолжал читать пользующиеся популярностью лекции по истории философии.
Одновременно сотрудничал с берлинским издательством «Ауфбау» («Aufbau»), где в 1954–1956 годах был заместителем главного редактора, ответственным за издание философской литературы (в том числе Гердера, Людвига Фейербаха, Дьердя Лукача, Эрнста Блоха). Был соорганизатором и главным редактором «Немецкого философского журнала» («Deutsche Zeitschrift für Philosophie»), единственного философского журнала в ГДР. Между Харихом и главным идеологом СЕПГ Куртом Хагером шел спор о философии Гегеля.
После *народного восстания 17 июня 1953 года резко критиковал культурную политику партии, написал, в частности, большую статью «Речь идет о реализме» для «Берлинер цайтунг». Идеологов культуры он обвинил в «высокомерии», «невежестве», «сектантстве», «бестактности», «бюрократизме» и «занудном догматизме».
Существенное влияние на его последующую деятельность оказал ХХ съезд КПСС и доклад Хрущева о культе личности. Харих включился в дискуссию о «преодолении сталинизма» и о «борьбе с догматизмом». С течением времени стал ведущей фигурой в неформальной группе, близкой к издательству «Ауфбау» и редакции еженедельника «Воскресенье» («Sonntag»), выступавшего за десталинизацию в ГДР. В состав группы входили, в частности, директор издательства Вальтер Янка, главный редактор Хайнц Цегер и его заместитель Густав Юст. Все они находились под впечатлением от политических событий в СССР и других странах социалистического лагеря, прежде всего в Польше, рассчитывали на воздействие польской оттепели на ГДР и на отставку первого секретаря ЦК СЕПГ Вальтера Ульбрихта.
