Отражение

Тут на помощь подоспела мать мальчика, которая именно сегодня вынуждена была задержаться на работе и не смогла его встретить из школы вовремя. Она была сильно взволнована и с трудом переводила дыхание. Подбежав, она прижала мальчишку к себе.

Бим медленно разжал свои челюсти, хулиган тут же пустился наутек, крича при этом:

– Тетенька! Простите! Мы просто пошутили!

Мать и сын еще долго стояли, обнявшись, на дороге среди раскиданных вокруг школьных принадлежностей и вещей, выпотрошенных хулиганами из портфеля первоклашки.

Бим, увидев, что угроза миновала, немного постоял, затем развернулся и медленно пошел в свое логово.

Женщина почувствовала, как рука сына крепко сжала ее руку. Мальчишка молча смотрел вслед своему спасителю.

– Эй! Постой! Куда же ты? – крикнула вдруг женщина вслед Биму. – Пойдем домой! Вместе!

Барыня

Наталья Федоренко

Жила-была одна теплица. Ничем особо не примечательная. Стандартно три на шесть. Зимой она отдыхала и мечтала о лете. Скорее, о весне. Весной она чувствовала свою значимость. Хотя из года в год ничего нового и не происходило. Весной у нее появлялись жильцы – помидорчики, огурчики. Их разговоры, кто лучше и вкуснее, к осени надоедали. Иногда забегали редиска, зелень, лучок. Но они быстро исчезали и особо не влияли на общую атмосферу в теплице.

Но этой весной привычная жизнь была нарушена новыми жильцами. В теплице поселились дыни. Да еще на центральной грядке! Названия у них были Барыня, Бест Джумбо и Колхозница. Бест Джумбо сразу прозвали Иностранкой. Уж больно замысловатое было имя у нее. Помидоры и огурцы волновались и были заняты мыслями, как это необычное соседство повлияет на их жизнь.

Лето шло своим чередом. Жители теплицы росли, взрослели. И новые соседи стали проявлять свой характер. Барыня стала хвастаться своей красивой одеждой, нежной зеленью, проступающей сквозь ажурную белую сеточку, своей сладостью, сочностью и ароматом. Как говорится, сладкая женщина. Барыня любила приукрасить себя.

Иностранка снисходительно посматривала на Барыню. Она считала, что совсем не хуже. Тоже сладкая, сочная и ароматная. Но беседу поддерживала.

А Колхозница вообще не вступала с ними ни в какие разговоры. Росла себе в своем уголочке, старалась напитаться больше солнышком и сладостью.

В один из солнечных дней в разговор вмешался кто-то еще. Оказалось, что в теплице появился еще один незнакомец – Китайский Огурец. Он рос, набирался зрелости и мотал себе на ус. Уж очень заинтересовала его Барыня. Он всеми фибрами души тянулся к ней. Ее аромат и бесконечные расхваливания себя будоражили воображение Китайского Огурца.

Но между ним и Барыней росла Иностранка. Хотя планов на Китайского Огурца у нее не было, но и уступать свое место она не собиралась. Весь ее вид говорил о спокойном, уравновешенном характере.

Барыня продолжала наливаться соком и купаться в своей неотразимости. Колхозница была занята своей семьей и только издали наблюдала за жизнью соседей. Иногда могла высказать свое мнение, но не более того.

Китайский Огурец изо всех сил старался показать свою статусность, ум и привлекательность. Он обладал невероятно огромными размерами и считал это своей самой сильной стороной.

Страдания Китайского Огурца слышал Кабачок. Он жил на грядке напротив теплицы. Любовные муки Огурца и хвастовство Барыни рождали в Кабачке необъяснимое томление. Отчего плодовитость его возрастала. Кабачок теплыми летними ночами мечтал хоть одним глазком посмотреть на Барыню поближе. И возможно, даже посвататься к ней.

Его мечтания под звездной луной услышал Перец. Перец понятия не имел, как выглядит дыня. Но характер у него был веселый, беспечный и авантюрный, как и его наряды – то зеленый, то красный, то желтый. «Главное – участие, – думал он, – чтобы было интересно, непредсказуемо. А остальное – как карта ляжет!» Вот с этими мыслями он тоже посватался к дыне.

А дыня Барыня была занята только собой. Она принимала ухаживания всех трех претендентов, особо не заботясь об их чувствах. Но своих ухажеров, конечно, обсуждала с соседками. Размеры и статусность Китайского Огурца льстили ее самолюбию. Но уж больно он был ученый и занудный. Кабачок был трудолюбивый, и достаток в доме с ним был бы всегда. Но уж больно приземленный он был. Ни романтики, ни полета фантазии. С Перцем жизнь была бы сплошным фейерверком. И все внимание на него. А Барыне это очень не нравилось. Она хотела сама блистать и восхищать всех своей красотой и аппетитностью.

День сменялся за днем. Все уже изрядно устали от жары и болтовни дынь. Каждый занялся своими делами. Помидоры мечтали превратиться в ароматный кетчуп. Обычные, деревенские огурцы радовали своими маленькими плодами детишек. Огурчики знали, что в зимние дни будут солеными, хрустящими и очень аппетитными. Кабачок старался изо всех сил. Ему нужно было стать и кабачковой икрой, и оладушками, и запеканкой. И остреньким кабачком в чесночном соусе, с укропчиком и перцем. Вот где размах. А с огурца, да еще Китайского, что из него сделаешь? А Перец продолжал свою веселую жизнь и определяться в ней не спешил.

Постепенно лето приближалось к осени. Колхозница и Иностранка еще долго радовали своими ароматными плодами. Китайский Огурец из последних сил старался не потерять свою статусность, но с каждым днем ему это удавалось все хуже. Помидоры и обычные огурцы продолжали дарить свои сочные плоды. Кабачок тоже не отставал от них.

Барыня как-то быстро набрала вес. Листва ее завяла. И в одно прекрасное утро жильцы теплицы обнаружили, что главная болтушка исчезла. Общее оживление быстро прошло, и скоро никто уже не вспоминал о дыне, которую звали Барыня. Словно и не было такого жителя в теплице.

* * *

В кладовой, на уютном коврике из сушеной травы, покоилась Барыня. Ее вид был многозначителен и важен. В кладовой хранилось так много заготовок, что Барыня опять чувствовала себя желанной невестой!

Время для счастья

Наталья Томм

Осенний ветер поднял и закружил яркие разноцветные листья. Я сидела под деревом и, кутаясь в теплый пушистый шарф, читала книгу. Все, чего я хотела, это забыть свои житейские печали и окунуться в выдуманную жизнь – прекрасную, радостную и оттого такую притягательную.

Порывом ветра страница книги перелистнулась, и тогда я заметила яркий осенний вихрь из листьев. Как завороженная смотрела я на него, а он все кружился, кружился…

Внезапно ветер переменился, и ярко-красно-оранжевый вихрь оказался около меня. И смех. Веселый, детский, от которого счастливо сжимается сердце и сладко ноет в груди от непомерной радости.

И тут все стихло, листья плавно опали и открыли удивительное зрелище. На осенней поляне стоял мальчик лет десяти.

Я поразилась и пригляделась к гостю. Он дал себя осмотреть. Довольно худощав, светлые вихры непослушными облачками окаймляют простодушное розоватое лицо, с которого не сходит улыбка. Щеки его раскраснелись от румянца и ветра, а большие карие глаза смотрят в самую душу.

Одет он был просто: футболка, джинсы, кеды. Склонив голову к правому плечу, он также внимательно рассматривал меня.

– Я знаю тебя! – Вдруг заявил он.

Эти слова озадачили меня.

– Неужели мы знакомы? – улыбнулась я.

– Мммм… нет, не думаю. Я читал о тебе в книгах.

Ого! Это стало полной неожиданностью!

– И в каких книгах пишут обо мне? – Разговор становился все более странным.

– Во всех книгах по истории Времени. Я читал, что ты исчезла примерно две или три тысячи лет назад, и с тех пор тебя никто не видел.

Я ошарашенно смотрела на него. Мальчик был совершенно серьезен. Он все еще изучал меня. А я была полностью сбита с толку. О чем он говорит? Пока я задумчиво смотрела на мальчика, он вдруг радостно выпалил:

– Я тебя нашел! Вот это да! – и счастливо запрыгал вокруг меня на одной ножке. А я все стояла, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. И наконец спросила:

– Что ты обо мне знаешь? Кто ты сам?

– Я – Восторг!

Мы спустились с холма, на котором я читала книгу, и пошли по тропинке в траве. Она петляла меж берез, огибала холм и бежала в сторону прозрачной речушки. Я любила заходить в эту часть парка, где уже не было мощеных дорожек и ярких фонарей. Его спокойствие, журчание речки внизу и прохладный ветерок помогали мне развеяться.

Я всю жизнь работала в одном и том же месте – в небольшой конторке, которая занималась иллюстрированием журналов, книг и разной рекламной мелочи. Создавала макеты, верстала тексты. Работа не была в тягость, но и не приносила радости. Я просто плыла по течению, моя жизнь спокойно журчала, словно та речушка под холмом.

Родителей я не помнила, меня воспитала бабушка, она почти ничего не рассказывала про них, а я почти никогда не спрашивала. Она умерла довольно давно, оставив мне после себя огромную библиотеку.

Жизнь была скучной, безынтересной, и только книги и чтение помогали жить.

И меня все устраивало. Я не замечала течения времени, не помнила, сколько работаю на своей должности, у меня не было друзей и родных, которые бы поздравляли меня с днем рождения, присылали открытки на Новый год и Рождество, звонили на Восьмое марта.