Сингулярность 2.0. Биотех

– Какую машинку?

– Шутка такая, – Татьяна с трудом улыбнулась, пытаясь скрыть волнение, – открывай новую историю. Я сейчас переведу деньги.

– Ты?

– Да, все согласовано с клиентами, не переживай.

– А я и не переживаю.

– И еще на хранение эмбриона открой счет. На три месяца.

Четыре часа спустя Татьяна уже сидела за аппаратом и следила за ходом процедуры. Машина нашла дефектный ген и обрабатывала его нуклеазами. В другой части аппарата готовился генетический «протез» – здоровый ген. Еще три часа спустя Татьяна смотрела, как, плачет женщина и краснеет мужчина, не зная, что сказать.

– Спасибо, спасибо… – выговорила женщина.

– Мы ведь чуть не согласились, – тихо говорил мужчина. – Чуть не отдали сына тому лысому с Новолубянской.

– И что, – спросила женщина, вытерев глаза платком, – мы совсем ничего не должны?

– Ничего. Теперь вам стоит решить: кто будет вынашивать ребенка. Суррогатная мать или вы сами – это уже ваше дело. Время бесплатного хранения эмбриона – три месяца. Время на раздумье есть.

– Спасибо вам, спасибо…

– Пустяки, – сказала Татьяна и поставила электронную печать на истории.

5

Татьяна шла вдоль своего дома, когда увидела, припаркованный напротив подъезда, отечественный электрокар «Czar». Фары светили точно на нее, поэтому водителя она не разглядела. Не увидела она и человека, сидящего на скамейке возле подъезда.

– Татьяна Сергеевна, – позвал человек.

Она узнала этот холод в голосе и остановилась.

– Что вам нужно?

– У меня к вам тот же вопрос.

– Мне-то от вас ничего не нужно.

– Нет?

– Нет.

– Тогда зачем вы переманиваете наших клиентов? Еще и платите за них из наших же средств.

– Я заплатила из своего кармана. Вы ведь дали деньги за мою печать? Так я ее поставила. А что я сделала дальше – не ваше дело.

Человек наклонил голову направо и закрыл глаза.

– Вы из «Валькирии», да? – спросила Татьяна.

– А это важно?

– На самом деле, нет. Я сделала то, что посчитала правильным. Вы и так забрали один эмбрион.

– Мой план на день – два.

– Не всем планам суждено сбыться.

– Это точно. Вот у вас, Татьяна Сергеевна, какие планы на вечер?

– Вы опять угрожаете?

– Я же говорил: мы никогда не угрожаем.

– Мой план – лечь спать. День был тяжелый. Пришлось общаться с разными неприятными типами. Как, кстати, вы узнали про заявления об отказе?

– Мать хотела, чтобы ее ребенок остался жив. Разве это плохо?

– Значит вам позвонила Елена, да?

– Разве я должен отвечать на ваши вопросы?

– Вы воспользовались ее бедой.

– Было бы лучше, если бы вы уничтожили эмбрион?

Татьяна не ответила.

– Что вам теперь нужно? – спросила она. – Зачем вы здесь?

– Когда наши клиенты ушли к вам, мы решили поближе с вами познакомиться. Понять, не враг ли вы нам. На вашем домашнем компьютере наши люди нашли занятный файл. Что-то про «фульминантную форму болезни Паркинсона». Удивительным образом описанное в этой работе ДНК совпадает с ДНК вашего брата.

– Это моя научная работа, – сказала Татьяна. – Наука теперь вне закона?

– Мы уничтожили вашу научную работу и все ее копии. Разработки военной генетики секретны. Вы не могли не заметить наши маркеры в геноме. ДНК вашего брата – это оружие.

– Оружие? С функцией самоуничтожения, да? Идеальное оружие, которое замолчит, как только отслужит. Родителям ведь сказали, что это последствия отравления каким-то фосфорорганическим веществом. Но это же чушь! Никакого яда не было – не то сейчас время. Вы вшили в его гены дефект.

– Вы нарушили закон. Вы понимаете это?

– А то, что вы сделали с моим братом законно? Разве это законно?! Разве вы ничего не нарушили? И почему вы так плохо заботитесь о своем «оружии». Вы хоть раз были в том центре, где лежат такие, как мой брат?

– Никогда, как вы понимаете.

– Я заметила, что у вас у самого дрожат пальцы, хотя вам на вид нет и тридцати. Похоже, ваше состояние стабилизировали. Вы чем-то отличились перед руководством?

– Вы много говорите.