Выжившие. Рассказы

– Не делай этого! Нет! – кричали девчонки, пытаясь его образуметь, но тщетно.

– Где ты? Где? – не успел он договорить, как толстое бревно, подплывая сзади, в одно мгновение утащило его на самое дно и только кровавые пятна, окрасившие воду в кровавый цвет, и пузыри оставались еще на пару мгновений, а потом и вовсе исчезли как-будто и не было.

– Дурак… – сплюнул с горечью Саня и отошел в сторону.

Надеясь, что товарищ все еще жив, Адиль бросился на помощь. Крокодил тащил жертву на самое дно, ухватив его за ногу. Пытаясь разжать челюсти, Адиль бил хищника по глазам, по животу, но это только еще больше разъярило его и тот отбиваясь как от назойливой мухи огромным своим хвостом, еще сильнее тащил жертву на дно. Но Адиль не отставал. Наконец, изловчившись, он со всей силой воткнул нож в самое тонкое и беззащитное место крокодила, в то самое, где соединяется голова с туловищем, и крокодил, взвыв от боли, разжал челюсти, освободив свою жертву, и скрылся в темных, густых зарослях где-то далеко в пучине.

Раненного товарища вытащили из воды. Хоть тот и остался жив, но потерял много крови и через пару суток скончался.

Адиль стоял в растерянности. Вся эта жуть больше походила на кошмарный сон и. казалось, что как-только он проснется, то всё исчезнет и он снова будет у себя в ауле, дома или, на худой конец, в городе, но этого кошмара больше не будет.

После этого случая большая половина выбыла из конкурса. Прежняя райская эйфория улетучилась. Они словно проснулись от забытья, от липкого сладкого сна, одурачившего их, сбившего с толку, и не было больше прежней дружбы, прежнего братства. Они смотрели друг на друга с подозрением и ненавистью, злобой. начались кражи продуктов, воровство, ссоры из-за мелочей, вспыхивающие словно спичка, драки.

Некоторые, наплевав на правила, искали связи с цивилизацией. Мастерили плоты и уплывали на них, скрываясь за горизонтом, и не возвращались.

Однажды Адиль хотел уйти с острова. На сооруженном плоту отплыл от берега. На этот раз Саня его не останавливал, просто смотрел на уплывающего друга с сожалением, с печалью. Сам же уходить с острова наотрез отказался. На что он надеялся Адиль не знал… Может все еще мечтал о призе? Или это уже стало делом чести – выжить на этом проклятом острове?