Призрачный город

– Да! Да, я с вами согласна, – умилённо глядя на старшего сержанта полиции, словно оправдываясь, женщина продолжала. – Я здесь тоже впервые, и на меня это метро действует так угнетающе, так скованно порою становится, даже страшно, кажется, вот-вот из глубин земли появятся огромные руки, схватят меня корявыми пальцами и утащат в некую пропасть.

– Вы, вообще-то, в каком направлении следуете? – почувствовав себя лучше, спросил Веденеев.

– Мне нужно до Октябрьской. К некоторым подходила, спрашивала, а они вроде как и не слышат. А там, на выходе, позвоню своим родственникам, знаете ли, я не хочу излишне их беспокоить, о моём приезде они ещё даже не осведомлены…

– Пойдёмте, – вновь перебив женщину, сержант пошёл к приближающемуся составу, на ходу объясняя. – Нет ничего проще. В данный момент вы находитесь на кольцевой, сядете в вагон, когда объявят Октябрьскую, сойдёте и, по эскалатору поднявшись наверх, пойдёте к выходу.

Женщина, поблагодарив Веденеева, вошла со своею поклажей в раздвинувшиеся двери вагона, и вскоре состав скрылся вдали сумеречного тоннеля.

Вновь внимательно всматриваясь в лица приезжающих и отъезжающих, Ярослав Вениаминович, словно передразнивая женщину, мысленно вдогонку молча стал добавлять: «Знаете ли, я тут подходила к некоторым из них… Эти некоторые сами тут семьдесят процентов из приезжих, пожимая плечами, плутают в этих лабиринтах, не особо взирая друг на друга, словно ожившие манекены».

Прервав дальнейший ход добавлений, заметил молодого человека, странно покачивающегося из стороны в сторону на краю платформы. У Веденеева возникло ощущение, что вот-вот может произойти что-то нехорошее. Он, не раздумывая, быстро подошёл и, взяв за правое предплечье парня, повернул его лицом к себе, решив представиться. Увидев безразличное выражение глаз с расширенными зрачками, повёл парня в дежурную часть. «Очередной наркоман, тут и до суицида один шаг или несчастного случая, – думал он. – Да когда же в конце-то концов они поймут да перестанут свои мозги одурманивать?..»

Спускаясь на эскалаторе в обратном направлении, Ярослав Вениаминович с некоторым облегченьем стал думать о себе: «А ведь зря иной раз сожалею, что пошёл в полицейские. Вот оно, первое дежурство – и уже спасённый мною человек».

Посмотрев на наручные часы, он с облегчением понял, что до конца дежурства осталось каких-то полчаса. Заканчивая спуск, сержант Веденеев даже представить себе не мог, что это первое дежурство запомнится ему на всю долгую жизнь не только спасением человека.

* * *

Возобновившиеся лёгкие покалывания в висках время от времени стали чередоваться температурными изменениями, сержанту становилось то холодно, то жарко. Гул метрополитена то усиливался, то словно сходил на нет, мелкой рябью световых отражений окутав всё пространство в розовый туман. Серебристой вспышкой неподалёку от Веденеева в профиль появилась девушка. Её появление никто не заметил, доказательством тому было, что все шли мимо, абсолютно не обращая на неё внимания, словно она была в некой оболочке, видимой только ему.

Одеянье на девушке было несколько необычным – что-то вроде вечернего платья из сиренево-дымчатого шёлка, ниспадавшего с оголённых плеч до узорчатых туфелек, её золотистые волосы до плеч, искрясь, выглядели неестественно, словно искусственные. Повернувшись лицом к Веденееву и улыбнувшись, ослепительной красоты девушка медленно подошла к нему.

– Где я? – тихо спросила она.

Сержант Веденеев, словно потеряв дар речи, с большим трудом частично придя в себя, так же тихо ответил:

– В Москве, в метро.

– А который год? Век какой?

Покалыванья в висках, резко усилившись, всё сильнее и сильнее стали вновь сжимать голову сержанта.

– Двухтысячный…

– Двухтысячный… – девушка, повернувшись и отойдя на прежнее место, с необычным звуком словно испарилась. Обхватив голову двумя руками, слегка покачиваясь, Ярослав Вениаминович подошёл к колонне и, прислонившись к ней, медленно сполз на плиты. В прозрачном розовом тумане повсюду искрились разноцветные лилии, они словно плыли, неисчислимым количеством появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда. В своём великолепии они были столь грациозны, словно появились из будущего – из того самого неведомого нам будущего. Неудержимо хотелось сорвать, сорвать хотя бы одну, но тревожные звуки скорой помощи и что-то необъяснимое сделать это сержанту Веденееву не позволяли.

Новогодняя ночь

31 декабря, ближе к полуночи, происходят небывалые чудеса с участием самого настоящего Деда Мороза, но это бывает крайне редко и далеко не с каждым. И я даже не знаю, верить ли во всё это, но то, что случилось перед самым Новым годом и в новогоднюю ночь с Алиной Мухамедшиной с её слов, обязательно стоит мне рассказать.

Прошедший не самый настоящий предновогодний школьный Новый год для Алины сложился несколько неудачно, не совсем так, как предыдущие. Во-первых, читая у ёлки поздравительное стихотворение, она несколько раз от чрезмерного волнения прерывалась и по окончании от неловкости и смущения отстранила руку Деда Мороза с конфетами, которыми он её, поздравляя, благодарил. Чуть позднее поняв, что так делать нельзя, исправила свою ошибку – взяла конфеты. А во-вторых, и самое неприятное, было то, что, когда всем вручали новогодние подарки, этот самый подарок обошёл её стороной, вернее, его совсем не было, так как на него надо было заранее сдать классной руководительнице Эльвире Исмаиловне деньги, а Алина, временно находясь у своей семидесятилетней бабушки Фатимы, учась в третьем классе школы татарского аула, заблаговременно её не оповестила или плохо оповестила, она уже и не помнит. Да и сами учителя в предпраздничной суматохе, получалось, недоглядели, спохватились лишь тогда, когда было поздно, а два подарка, за которые деньги были внесены, исчезли вообще: то ли их недодали, то ли просто выронили где-то по дороге, история об этом умалчивает. И получилось лишь одно: под всеобщие шуточки одноклассников, поздравления учителей и всяческие поддержки не унывать все трое, огорчившись, отправились по домам.

Алина Мухамедшина в обиде сильно-то не была, да и на кого обижаться – на Деда Мороза, которого, как уже с детского сада многие знают, на самом деле нет, или на бабушку, которая плохо слышит? Наверное, когда она ей говорила про эти деньги, которые нужно сдать на подарки, бабушка не расслышала. Да и стоило ли расстраиваться?.. Хотя, конечно, если честно признаться, обида некоторая была, была на этого самого Деда Мороза, которого вообще нет, а значит, и подарки на Новый год можно не дарить, так как какие это подарки, если за них самому же надо заплатить. И если бы было так на самом деле – Новый год без подарков, то шли бы они сейчас по домам, нисколько не расстроившись.

Вошедшая в дом Алина на последовавшие поздравления бабушки громко крикнула ей в ухо, что больше никогда на новогодние праздники ходить не будет, сокрушённо добавив: «Ну когда же, в конце-то концов, по почте пришлют этот злополучный слуховой аппарат?..»

Войдя в свою комнату, Алина села у окна. «Стыдобища-то какая, – думала она. – А эта Зульфия Ниязова со Стешей Новобранцевой прямо чуть не смеялись. Чтобы у вас эти подарки ночью мыши с тараканами уволокли! Не-е-е-ет, я вам устрою! Увидев меня, от зависти упадёте. Вот приедут папа с мамой, обязательно попрошу, чтобы купили мне норковую шубку. А, впрочем, зачем она мне, у меня и эта ничем не хуже норковой, почти новая… Подумаешь, посмеялись, и я на их месте при такой ситуации хохотала бы: пришла на Новый год, подарок возжелала получить, да кто тебе за так его приготовил? Надо было сильнее бабке в ухо кричать, глядишь, докричалась бы».

Внезапно открывшаяся дверь и появившаяся бабушка прервали горестные рассуждения девочки.

– Ты чего, бабуль, случилось что?

Бабушка Фатима, сев рядом и наклонившись к Алине, тихо сказала:

– Почему на татарском языке мало разговариваешь?

– Я же, бабушка, прекрасно научилась разговаривать, зря переживаешь. В школе мы все как на татарском, так и на русском разговариваем. А иначе как, ведь, кроме русских и татар, в нашем классе есть ингуши, чуваши, чеченки, украинцы.

– Да не об этом я, внученька. То, что в нашем ауле ты хорошо научилась разговаривать на родном языке, я знаю.

– А почему тогда плачешь?

– Заберут тебя скоро родители, уедешь отсюда в город. Квартиру они там покупают, слава Аллаху, накопили на этом далёком Севере.

– Так это же хорошо, разве из-за этого стоит плакать?

– Хорошо-то хорошо, милая ты моя, только как я тут без тебя жить буду, кто мне в ухо кричать будет?

Алина, засмеявшись и обняв бабушку, громко сказала:

– Ну ты меня напугала, а я-то подумала – случилось что.

Бабушку Фатиму, хотя и была она очень доброй и отзывчивой, Алина всё равно немножечко, ну прямо чуть-чуть, недолюбливала, потому как постоянно надо было при разговоре почти что кричать. Вот и на этот раз, попив с бабушкой чаю и дружелюбно прокричав ей в ухо, что на самом деле в школе Новый год прошёл замечательно, одевшись, Алина поспешила на улицу.

* * *

На окраине аула, весело гомоня, детвора дружно скатывалась с ледяного возвышения над речкой и подымалась обратно. Алина, несколько замедлив шаг, невольно подумала: «Одна малышня и я, как великовозрастная дура. Со стороны это будет выглядеть несколько забавно». Остановившись, решила: «Нет, вернусь-ка обратно домой».

Но тут Алина с радостью заметила с противоположной стороны аула бегущих наперегонки Антошку и Фарида. Их трудно было не узнать, они всегда на этой ледяной горке выглядели несколько комично – в кирзовых сапожках и в тёмных потрёпанных, кое-где порванных куртках. Хотя можно было признать их смекалистую сообразительность: подошва кирзовых сапог гораздо лучше скользит, чем подошва ботинок, ну а старые куртки… Те, кто катался с таких горок на ногах, прекрасно осведомлены, что, полусидя, не удержавшись в равновесии, можно съехать и на спине или же на боку, так что приличную одежду можно враз подпортить.

Алина продолжила прерванный курс к намеченной цели. Вдыхая свежий морозный воздух, стремительно съезжая сверху вниз на пластмассовой пластине, которых здесь, наверху и внизу, было в достатке, Алина воспринимала эту прогулку неким предновогодним волшебством, изменившим неудачную первую половину дня во вторую – олицетворённую радостным весельем.

Антошка с Фаридом, весело смеясь, хватали за руки Алину, скатившуюся с ледяной горки, и помогали вновь быстрее забраться наверх. Лёгкий морозный ветерок, стремительно обдувавший покрасневшее лицо Алины, словно нашёптывал: «Всё не так уж и плохо, а даже просто замечательно». Замечательно, потому что скоро приедут мама и папа и они поедут жить в большой город, в котором она ещё ни разу не была, но знает наперёд, что там ей будет нисколечко не хуже. Неподалёку находящиеся одноклассники, сочувствуя, сожалели, что они остались без подарков. Этот вечер с разноголосьем и весёлым смехом был для всех радостным, потому как впереди были зимние каникулы, а для Алины был уготовлен самый что ни на есть настоящий новогодний подарок, каковой увидеть ей предстояло в новогоднюю ночь.

Сгущающиеся сумерки, словно сказочным волшебством окутывая развесёлых школьников туманной синевою, припорашивая белизною падающего снега, заставили всех невольно утихомириться и разойтись по домам.

* * *

Последующие три дня для Алины прошли незаметно быстро, они не были наполнены различными делами и заботами по дому, так как бабушка Фатима, несмотря на свой старческий возраст, прекрасно со всем справлялась, хотя Алина всячески ей противоречила, что она обязана помогать. Иногда ей удавалось, чаще нет, но неоспоримой была прогулка в дальний магазин за свежевыпеченным хлебом. Просмотру телевизионных передач особого внимания Алина не уделяла. Бабушка поддерживала её в этом: мол, если и смотреть, то что-нибудь полезное, к примеру «В мире животных», спортивные передачи, а ещё лучше что-либо почитать.

Недостатка книг в бабушкином серванте не ощущалось, и большинство из них Алиной были уже прочитаны. Хотя книги и были сказочного содержания, и казалось бы, что можно из этих книг вычитать полезного, но тот, кто так мыслит, далеко не прав. Читая эти книги, Алина как бы погружалась всем своим сознанием в нечто удивительное, фантастическим отголоском звучащее в глубине её души, торжествуя и приветствуя всё прочитанное и то, что ещё предстоит прочитать, гениально вымышленное, своим мировоззрением как бы соглашалась, что всё это где-то и когда-то в действительности было. Окунаясь в этот сказочный мир добра и зла, она становилась светлее, добрее, отзывчивее. Прочитанные сказки: Ганса Христиана Андерсена – «Русалочка», «Принцесса на горошине», «Дюймовочка», «Девочка со спичками», «Снежная королева», Вильгельма Гауфа – «Карлик-нос», «Маленький Мук», братьев Гримм – «Золотой гусь», «Золушка», «Снегурочка», «Горшочек каши», «Гензель и Гретель», сказки А. С. Пушкина и многие другие – переворачивали окружающий мир для Алины в многогранные ярусы земного бытия. Возможно, в дальнейшем всё это сыграло немаловажную роль, так как вполне вероятно, что именно таким людям открываются невидимые двери, из которых реальный наш мир посещает удивительное сказочное существо.

* * *

Во второй половине дня 31 декабря, ближе к вечеру, несколько занепогодилось. Нежданно подувший ветер ознаменовался очередным обильным снегопадом, лишний раз подчеркнув, что снега в этом году в малонаселённой деревушке и за её пределами к весне поднакопится в предостаточном количестве и с его обильным таяньем на некоторое время незаасфальтированная дорога с выездом в районный центр превратится в труднопреодолимую преграду.

Сидя в кухне у окна, неподалёку от бабушки, орудовавшей у газовой плиты с новогодними приготовлениями, Алина, несколько сокрушённо вздохнув, громким голосом повторно попросила её ещё раз позвонить маме с папой.