Уравнение Куфу

– По-моему, это все. Но береженого бог бережет. Болезненно держась за голову, Сальваро утвердительно кивнул.

– Вы абсолютно правы. Он придурок еще тот. Чуть мне голову не проломил.

– Это твое первое крещение, малыш. У русских по этому поводу есть поговорка: – голова не жопа, завяжи и лежи. А Джордано никуда от нас не денется. Остров маленький, а у нас руки длинные.

– Все-таки кончать его нужно. Кто его знает, что он насобирал на нас.

– Не на нас, а на меня. Ты со мной лишь второй день. Собирайся. Поедешь сейчас к нему. Разузнаешь то, что он наскреб на меня. Заберешь компромат. В крайнем случае, предложишь денег. И постарайся без кулаков, как я тебя учил. Вежливость – одна из главных отмычек в нашей профессии. Я за всю свою жизнь никого не ударил и воровал с улыбкой на лице. Люди всегда подчинялись моему слову. Как говорят русские, и кошка любит доброе слово. Не справишься, отзвони. Приеду. Покажу, как нужно работать. Вперед.

Проводив Сальваро, Крейс вернулся в дом и вынул из кармана компьютерный диск. Включил компьютер, вставил в дисковод. На экране возникло знакомое изображение. Странные линии и круги – содержимое диска – образуя сложный рисунок, переплетались, меняли проекцию и выстраивались в строгую логическую цепь. Желание заполучить этот компьютерный диск было одним из заветных за последние три недели.

…Крейс переступил порог своего пятидесятилетия, но, вопреки седине в бороде, обладал крепким здоровьем. На острове Маэ он входил в первую десятку «жеребцов», за что и получил нарицательное имя «Казанова». Креолки бегали за новоиспеченным «Казановой» табунами, осаждали его дом и делали все возможное, чтобы занять в его сердце достойное место. В вопросе секса Крейс никому не отказывал. Нередко он доводил женщин до такого экстаза, о котором на острове мог не знать только глухой.

Между тем к кладовым своей души этот человек никого не подпускал – в них было много тайн, раскрытие которых ему грозило казенными харчами, в худшем случае – смертной казнью.

Но была одна женщина – единственная из всех в его жизни, кому он мог доверить ключи от этих кладовых. Эта женщина с красивым именем Уч Тана однажды спасла ему жизнь, причем при таких экстремальных обстоятельствах, сюжет которых не подвластен перу Яна Флеминга. А до этого Крейс жаркими ночами дарил Уч Тане свою любовь и называл ЦВЕТКОМ ЛОТОСА – именем, которое ей дали в отряде борцов за НЕЗАВИСИМОСТЬ.

Все это было двадцать пять лет тому назад – в стране, где в одночасье все ее население ощутило на губах вкус собственной крови. В стране, где беременным женщинам вспарывали животы и на их же глазах мотыгами разбивали головы невыношенных младенцев. В стране, в которой мертвецом мог считаться каждый, кто умел хотя бы читать и писать.

…На тот момент, когда флаг Независимости поднялся над истерзанным телом страны, Уч Тане было шестнадцать лет. И последующие двадцать пять лет Крейс Митчелл не раз задавался вопросом:

– Жив ли ЦВЕТОК ЛОТОСА? Что с ней теперь?

И если бы кто-нибудь сейчас сказал Крейсу Митчеллу, что узнает он об этом раньше, чем на то рассчитывал – ЧЕРЕЗ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ, то услышал бы в лицо лишь усмешку.

…У него было много женщин, благодаря одной из которых два года назад судьба его свела с Андре Кришелье. Тот был крепким орешком и оказался ягодой с того же поля.

Оба они занимались темными делами, и потому решение объединить усилия в сфере незаконного накопления капитала пришло в обе головы сразу. В созданном альянсе основную роль мозгового центра брал на себя Крейс, как-никак жизненного опыта ему не занимать, а исполнительная, силовая функция ложилась на плечи Андре. Главным источником их капитала служили кредиты, полученные по документам, реальная стоимость которых была не выше туалетной бумаги… Разве что качество не подвергалось сомнению – оно никогда не подводило. Жертвами обмана становились молодые неопытные банки Азии, Африки, Европы. Как правило, Крейс Митчелл и Андре Кришелье выезжали на "арену боевых действий" и осматривались. Механизм изъятия денег был всегда очень сложным и в каждом отдельном банке редко повторялся. Прежде всего изучалась конъюнктура рынка ценных бумаг, прощупывались слабые места, а уже исходя из полученной информации, выбиралось время самой операции.

Крейс и Андре были слаженной командой, никогда не занимались мокрухой и работали наверняка. Их "отмычки" – шантаж, подкуп и обман. Если чувствовалось, что банк не по зубам, они не лезли на рожон и разворачивались.

Месяцем раньше сегодняшних событий Андре и Крейс провели в Таиланде удачную операцию. С этого времени Андре будто подменили: он сторонился товарища, почти не улыбался и был чем-то озабочен.

«Что с тобой происходит? – размышлял Крейс Митчелл. – У тебя появились тайны? О чем ты думаешь?»

Тайное стало явным в тот день, когда новоявленный «Казанова» без предупреждения посетил своего товарища. И, по сути, это было начало всей истории.

Дом Андре располагался на авеню Френсиса Рашеля. Этакое типовое двухэтажное строение с мансардами, фестонами и небольшим садиком со стороны фасада. Что-то колдуя над цветником, на корточках сидела Жаннет. Крейс прошел за калитку ограды дома, женщина поднялась ему навстречу.

– Добрый вечер, Жаннет. Вы как всегда неотразимы, – и, несмотря на то, что ее руки были выпачканы землей, он протянул ей ладонь для рукопожатия. Однако молодая женщина не подала ему руки, но совсем по другой причине.

– Даже из уважения к своему мужу я никогда не стану с вами здороваться. Вы мне неприятны до рези в печенке. Когда вы оставите Андре в покое? – голос Жаннет звучал гневно и твердо.

Белая, навыпуск футболка и черные брючки, в области пояса рассчитанные на прибавление в семействе, говорили о многом. Живот креолки уже приобретал некую округлость, и Крейс вдруг подумал, что вот такая – с искрой гнева в агатовых глазах, с каштановым локоном волос, упавшим на их красивый восточный разрез, – она выглядит еще привлекательнее.

Втайне Крейс завидовал своему другу, но придерживался жесткого правила: не плюй в колодец, из которого пьешь. Жаннет была супругой его друга. Но если бы она и была свободна, Крейс никогда бы ее не добился, потому что женщина эта была подобна алмазу неграненому.

– Андре дома? – спросил Крейс.

– Дома! – Жаннет плотно сжала губы и твердо добавила. – Вам не место в этом доме и забудьте Андре. – Жаннет указала на выход, но Крейс Митчелл повел себя так, словно все, что ему было сказано, вылетело из другого уха.

– Благодарю! – произнес он и направился к дому. Жаннет в бессилии взмахнула руками. Не кидаться же ей на него с кулаками.

Крейс поднялся на второй этаж, где располагался кабинет друга. Посреди зашторенной комнаты, за небольшим письменным столом сидел Андре. Перед ним, занимая на столешнице половину пространства, стоял ноутбук. Точно раскрывшаяся ракушка, он заливал помещение жемчужным сиянием.

Крейс прочитал в глазах друга страх и оцепенение. Подобная картина напомнила ему распахнувшую капюшон кобру и серую полевую мышь. Внимание Андре, полностью захваченное в тиски неведомой силы, не ослабло даже тогда, когда Крейс обошел друга со спины.

Крейс увидел на мониторе странное графическое изображение. Построенное из некого "совокупления" линий и кругов оно меняло проекцию, плавно вырисовываясь в бутоны нераспустившегося лотоса. Все это показалось Крейсу хорошо знакомым, но память не спешила поднимать занавес над тайной.

А когда на экране возник изумрудно-малахитовый камень, Крейс почувствовал пьянящее головокружение. Его внимание погружалось в цементный раствор неведомой силы. Он заставил себя отвести глаза в сторону.

Что за мистика, черт возьми!

Крейс заново взглянул на картинку монитора, и головокружение с новой силой охватило его. В следующий миг, повинуясь наитию, он наотмашь ударил товарища по лицу. Так, словно бы знал, что все слова в данный момент бесполезны. Андре передернуло, он вышел из транса. А затем, осознавая нелепость своего положения, спешно вынул из компьютера диск и спрятал в плотный желтый конверт. Крейс успел обратить внимание на три жирные буквы, коими был помечен компакт-диск – «А.Н.Г.». Воспоминания с новой силой захлестнули его сознание. И его осенило:

Это же Ангкорват, черт возьми! Ангкор, как я сразу не сообразил.

…Поток нахлынувших мыслей прервал мощный удар в корпус. Крейс упал на пол. Удары сыпались один за другим. Андре был невменяем. Он сидел на напарнике и, блокировав его колени, метил в голову. Лицо Крейса было разбито в кровь, когда Андре внезапно остановился. Склонившись над лицом товарища, он посмотрел ему в глаза и с проясненным сознанием, словно что-то его отпустило, прошептал:

– Прости, это не я, слышишь, не я… Это ОН!!! Я не в состоянии тебе все объяснить, но это не я!

Крейс увидел в его глазах слезы и, расплевывая разбитыми в кровь губами, произнес:

– Да ты с ума сошел! – Крейс сплюнул в лицо Андре кровавый сгусток. – Черт возьми, слезь с меня!

Андре молча вытер с лица кровавый плевок и, завалившись на бок, зарыдал. Его руки сжимали голову так, будто она вот-вот должна была разорваться.

– Он мне приказывает убить тебя. Я не могу бороться с ним, – слезно хрипел Андре. – Уходи, пока не поздно, и забудь о том, что видел!!!

Крейс и без того собирался уходить, но последняя фраза подействовала на него магнетически.

– Что за камень?

– Сердце БУДДЫ… – Андре катался по полу, крепко сжимая руками голову. – Я уже не могу сопротивляться. Уходи.

Больше Крейс себя упрашивать не стал и, уходя, беззлобно молвил:

– Я не в обиде, тебе нужно лечиться, и я помогу тебе.

В ту ночь Крейс практически не спал. Он размышлял о загадочном камне, повлиявшем на друга. Камень, чьи магические способности поражали воображение закостенелых атеистов и заставляли их преклоняться, не давал ему покоя. Крейс искренне хотел помочь другу и собрал об этом Камне огромный фактический материал.

Этот Камень имел множество легенд и имен. Одни источники утверждали, что это – чаша Грааля, изготовленная из изумруда, выбитого из короны Люцифера архангелом Михаилом. По другим версиям, Грааль – серебряное блюдо, на котором зачастую помещалась отрубленная голова. А согласно одной из наиболее распространенных легенд, Иосиф Аримафейский[4 - Иосиф Аримафейский – член иудейского высшего совета, тайный ученик Иисуса. После распятия Иисуса, он выпросил у Понтия Пилата его тело и поместил его в предназначенный для себя гроб, высеченный в скале в Иерусалиме.] принес Чашу на место распятия и собрал в нее кровь из ран умирающего Иисуса. Помещенная в Чашу кровь Христа дает бессмертие.

По версии же языческого происхождения, Грааль являлся ковчегом, символизирующим тело Великой Матери Природы, в котором сосредоточена жизнь мира.

Тайна Чаши была тщательно хранима, на поиски ее собирались крестовые походы, и в войнах за обладание библейской реликвией было сложено немало голов.

Однозначного мнения Крейс Митчелл так и не нашел, и синтезировать данные в какой-либо общий знаменатель ему не удалось. Что, по сути, есть Чаша Грааля и имеет ли Камень, что он видел на компьютере к ней какое-либо отношение? И если да, то почему Андре называл его сердцем Будды?