Сквозь тьму и свет

Слишком много информации, которую следовало осмыслить. Рист постарался замедлить свои размышления, отбросив все, что казалось ему неважным. Вопросы – это, конечно, хорошо, но если ты не задаешь правильные, то никогда не услышишь нужных тебе ответов.

– А где они раздобыли яйцо дракона? И как он вылупился? Из тех историй, которые я слышал, новые драконы не появлялись на свет с… ну со времен Истребления.

Гаррамон коротко шикнул на него, и Рист уловил в его глазах нетерпение.

Ему следовало быть осторожным. Там, где он вырос, Империю не особенно… любили. Он далеко не всегда разделял чувства других жителей деревень. Империя не сделала ему ничего плохого, а постоялый двор отца всегда процветал, но иногда он даже не осознавал, насколько воспитание повлияло на его образ мыслей. Рист часто забывал, где находился: в Ан-Насле, столице Лорийской Империи. Он так и не научился скрывать свои истинные размышления. Тщательно выбирать слова. Однако прекрасно понимал, что оказался овцой, попавшей в логово волков.

– Я хотел сказать, после Освобождения.

По губам Гаррамона пробежала быстрая улыбка, его нетерпение исчезло.

– Это вопросы, на которые мы все ищем ответы, дитя мое. Но сейчас у меня к тебе дело.

– Правда? – Ристу было необходимо соблюдать осторожность.

Поначалу все происходящие события захватили его. Магия. Империя. Целый мир новых возможностей. Но чем больше он размышлял, тем сильнее его гнал вперед здравый смысл.

Продолжай задавать вопросы. Если он будет лгать, вопросы станут для него самым главным врагом.

– Да.

Гаррамон наклонился под стол и стал что-то там перекладывать.

Наконец он нашел стопку сложенной одежды.

Не говоря ни слова, Гаррамон положил одежду на край стола. Просто выжидательно посмотрел на Риста.

Этого не может быть.

– Это мне? – спросил Рист.

Гаррамон задумчиво кивнул, и на его губах появилась гордая улыбка.

– Я… – Рист не знал, что сказать.

Эти одеяния стали первым настоящим шагом вперед. Теперь он стал учеником.

– Но почему? Я провел здесь всего несколько недель.

– Когда на горизонте маячит война, у нас нет столько времени, сколько мы обычно уделяем ученикам. Нужно ускорить процессы, – сказал Гаррамон, поднимаясь на ноги. Он обошел письменный стол и положил руку на плечо Риста. – Я горжусь тобой, Рист. Ты проделал долгий путь за короткое время. И я верю в твою преданность, ты будешь с гордостью носить черное. Мне выпала честь стать твоим Проводником. А теперь почему бы тебе не примерить одеяния?

Сердце Риста замерло.

– Черные? Но я еще не выбрал направление. Как я могу…

Смех Гаррамона заставил Риста умолкнуть.

– Успокойся, ученик. Не на твоем уровне принимаются такие решения. Это делает Проводник, потому что сам ты не сможешь сделать правильный выбор. Но я вижу тебя и вижу, что ты станешь Боевым Магом.

Глава 8. Проснувшиеся

Сияние фонариков осветило каменные стены, когда Каллинвар шел вдоль края тренировочного поля, сложив руки за спиной и внимательно поглядывая по сторонам.

Арена находилась внутри храма Акерона и имела двести футов в длину и не менее сотни в ширину. Каменные дорожки разделяли ее на десять больших засыпанных песком ям для тренировочных поединков, по одной на каждое отделение. На стенах не висело ничего, кроме светильников и крюков для оружия – помещения для боев не нуждались в украшениях.

Скрежет стали отдавался в ушах Каллинвара, пока он шагал по краю ямы, которая принадлежала Второму – рыцарскому отделению, находившемуся под его началом. В любое другое утро он присоединился бы к тренировкам рыцарей, своих братьев и сестер. Но Лирин еще не вернулся из путешествия в Кэмилин. В результате осталось девять воинов – нечетное число. Десять отделений по десять бойцов в каждом. Так было всегда.

За исключением рыцарей Каллинвара, арена пустовала. Он предпочитал для учебных боев именно такой вариант. Нет, он не избегал компании братьев и сестер из других отделений, но ему нравилось сосредотачиваться, когда он наблюдал тренировочные поединки. Любая обнаруженная сейчас слабость могла спасти жизни в будущем.

Громкий скрежет металла привлек внимание Каллинвара. Юный Арден стоял над Илдрисом, который лежал спиной на песке, приставив меч к шее поверженного соперника.

Арден очень быстро учился – с тех пор как его подобрали два года назад.

Последний Носитель Печати. Почти четыреста лет потребовалось после той ночи в Ильнейне, чтобы восстановить рыцарство.

Физически Арден являлся исключением. Он обладал широкими плечами и грудью, а также мощной мускулатурой. По прикидкам Каллинвара рост Ардена составлял почти шесть с половиной футов. Сейчас, когда он стоял возле Илдриса, его короткие каштановые волосы прилипли к вспотевшему лицу, дыхание было ровным. Кожа на груди оставалась полностью обнаженной, если не считать зеленой Печати в центре: казалось, это отливала металлическим блеском татуировка. Печать Рыцарей Акерона – опущенный острием вниз меч, озаренный лучами солнца.

Юноша всякий раз удивлял Каллинвара. Не только из-за умения сражаться, но и знаний, и восприятия всего нового. Он уже стал превосходным братом-рыцарем, но однажды будет великим. Тут у Каллинвара не оставалось ни малейших сомнений.

– Сдавайся, – сказал Арден, твердой рукой продолжая держать меч у шеи Илдриса.

– Никогда.

Арден улыбнулся, убрал меч и протянул руку.

Илдрис рассмеялся, сжал протянутую кисть Ардена и легко вскочил на ноги.

– Ты становишься все лучше, – заметил Илдрис.

– В самом деле? Благодарю тебя, о брат-рыцарь. – И Арден отвесил насмешливый поклон.

– Еще раз! – крикнул Каллинвар, неодобрительно глядя на Ардена и Илдриса.

Оба рыцаря замерли, а их лица сразу стали серьезными.

– Да, брат-капитан.

Каллинвар кивнул. Дружба между рыцарями имела огромное значение. Они должны без колебаний проливать друг за друга кровь и умирать, если того потребует Акерон. Но не могли позволять себе расслабиться, когда Кровавая Луна так близко. Каллинвар некоторое время смотрел на обоих противников, а потом стал наблюдать за другими поединками.

Сестра Руон и брат Таррон сошлись в яростной схватке. Их мечи звенели над камнем.

Руон, Таррон и Илдрис были с ним дольше других. С самого начала. Еще до того, как их число уменьшилось во время Падения.

Акерон собрал с них в ту ночь суровую жатву. Из ста рыцарей сражение пережили лишь семнадцать, эту битву с Тенью они проиграли. На самом деле их отделение пострадало меньше других, уцелело четверо из семнадцати: Руон, Таррон, Илдрис и Каллинвар. Четвертое, Восьмое и Девятое отделения погибли полностью, все их рыцари отправились на покой, в зал Акерона. Каллинвар вздохнул. Раны оставались глубокими. Он оглядел тренировочную арену. За исключением тех, кто пережил ту ночь, из числа новых бойцов многие стали рыцарями менее столетия назад. Прошло больше семи веков, с тех пор как сам Каллинвар принял Печать. В течение семисот с лишним лет он исполнял волю Акерона. Печать не позволяла ему умереть. Не то чтобы он сам себе собирался это позволить. Служить под началом Воителя являлось наивысшей честью, которую мог заслужить человек.

Взгляд Каллинвара остановился на брате Миркене и сестре Сильвен. Их духомечи испускали зеленое сияние, сходясь в воздухе.

Духомечи представляли собой клинки, выкованные из Духа, и являлись чистой энергией, не существовавшей до тех пор, пока ее не призовет рыцарь. Духомечи даровал им сам бог-воитель. Некоторые маги или дралейды, которые обладали достаточным могуществом, могли их имитировать. Они называли их нитралами на Старом языке. Но какое бы слово они ни использовали, для них оставалось недоступным могущество истинного духомеча, выкованного из души самого Акерона.