Сквозь кровь и пламя

Эрдхарт провел кавалькаду сквозь толпу прямо к пиршественному шатру. Все спешились.

Феррин Кольм сторожил вход. Приветливая улыбка на веснушчатом лице сменилась озабоченностью, когда он увидел Кейлена с товарищами.

– Феррин, – окликнул стражника Эрдхарт, – разыщи мне Айвэна Свэтта, Таррена Нетли и Йона Хилдома! Скажи, что в течение часа они должны прийти на встречу с советом.

– Да, мастер Молотоков, сей же час, – кивнул Феррин, бросив еще один обеспокоенный взгляд на Кейлена и остальных.

– Благодарю. И да, пусть приходят с сыновьями.

Феррин открыл было рот, чтобы поинтересоваться зачем, но передумал и, коротко кивнув, скрылся в толпе.

Эрдхарт повернулся к остальным:

– Заходите, мальчики. Перекусите и выпейте воды. Варс, Фрейис сможет осмотреть ногу Риста?

Отец кивнул. Мягко сжав Кейлену плечо, он скрылся в том же направлении, что и Феррин.

– Думаю, нам стоит рассказать родным, что мальчики вернулись живыми. Не хотелось бы, чтобы они узнали об этом по слухам, – сказал Ласх.

– Да-да, ты прав, – поддержал его Тарн. – Полагаю, они сейчас у костров, слушают песни. Мы сходим туда и тут же придем обратно.

В пиршественный шатер с юношами зашли только Йорвилл и Эрдхарт.

Просторный шатер – не менее сотни футов в длину и почти столько же в ширину – внутри казался даже еще больше, чем снаружи. Белый, как кость, холст был растянут между массивными деревянными опорами, а удерживали конструкцию толстые канаты, завязанные узлами. Бо?льшую часть пространства занимали ряды длинных деревянных столов и лавок. Кристально белые скатерти, покрывавшие каждый стол, выделялись на фоне роскошной изумрудно-зеленой обивки лавок. Каким бы трудным ни выдался год, на пир по случаю Испытания не скупились никогда.

Йорвилл обмолвился, что празднество задержали, когда утром парни не вернулись. В шатре находились только члены деревенского совета. Они все сидели за длинным, богато украшенным столом в дальнем конце. Сам стол был футов двадцать в длину, чтобы за ним свободно уместились старейшины всех семи деревень. Увлеченные беседой, они даже не обратили внимания на пришедших.

– Присаживайтесь, мальчики. Мы сейчас, – велел Эрдхарт, подзывая за собой Йорвилла.

Очень скоро они вернулись с корзинами, полными хлеба, сыра и мяса. Следом шли три женщины с большими кружками медовухи и ушатами воды. Эрдхарт и Йорвилл плюхнули корзины на стол. Данн ухитрился поймать в воздухе вылетевшую от удара булку.

– Вот, ешьте. Наверняка проголодались смертельно, – сказал Эрдхарт и коротко кивнул женщине, из рук которой принял кружку медовухи. – Благодарю, Мира.

Та вежливо улыбнулась, кивнула в ответ и упорхнула – по всей видимости, заниматься сотней других дел перед началом пира.

Парни ели в тишине, запихивая еду в себя, будто оголодавшие псы. Кейлен чувствовал, что у него болит живот, но остановиться не мог. На обратном пути ничего не ели: друзья не рисковали задерживаться в одном месте слишком надолго, чтобы не опоздать еще сильнее, а когда делали привал, то от усталости думали больше о том, чтобы поскорее прилечь.

Первыми вернулись Варс с Фрейис и Эллой, за которыми увязался Фейнир. Волкобразу не было дела до церемоний: он обошел Эрдхарта и одним прыжком кинулся на Кейлена, сбив того со скамьи. С дружелюбным урчанием зверь ткнулся носом Кейлену в грудь.

– Фейнир, ну тебя… – Кейлен не стал договаривать, а, наоборот, обхватил волкобраза за шею и крепко прижал к себе.

– Сын.

Кейлен поднял глаза и встретился с непонятным взглядом матери. Он оттолкнул Фейнира, что тому не понравилось, поднялся и отряхнул рубаху, как будто это могло счистить с нее грязь и пятна крови. Фрейис в ужасе оглядела сына, затем крепко обняла. Ребра хрустнули, но Кейлен не произнес ни слова. Просто закрыл глаза, радуясь материнскому теплу.

– Я рада, что ты жив, – сказала матушка.

Фрейис отпустила Кейлена и одарила его любящей улыбкой. На мгновение она задержала взгляд, в котором мелькнула потаенная грусть. Кейлен понимал ее: знакомая горечь утраты, страх повторения. Надув щеки, Фрейис повернулась к своему новому пациенту – Ристу:

– Так, а тебе, говорят, в лесу здорово досталось. Дай взгляну.

Фрейис принялась осматривать Риста с ног до головы, он недовольно сопротивлялся. Когда мать повернулась к Кейлену, губы у нее были раздвинуты в полуулыбке.

– Значит, ты всё же слушал.

Она держала в руках лоскут Ристовой рубахи, которым перетянули рану. Он был слегка сырой и в пятнах от серовато-зеленой кашицы, приготовленной Кейленом. Его чуть не распирало от гордости. «Конечно, слушал, а как же?»

Элла кивнула Кейлену.

– Жив, и на там спасибо, – ничего не выражающим голосом сообщила она. Кейлен выдавил из себя смешок. Сестра быстро обняла его: – Я рада, что ты вернулся.

– Я тоже. Не думал, что тебе есть до этого дело.

Элла озорно подмигнула Кейлену, а потом присоединилась к Фрейис, осматривавшей рану Риста.

Очень скоро вернулись Тарн и Ласх с остальными родственниками. Илия и Юлинда бросили взгляд на Кейлена, потом кинулись к своим мальчикам. Наконец в шатер вошел и Феррин, а с ним Айвэн Свэтт, Таррен Нетли и Йон Хилдом. При виде плетущихся за ними сыновей – Фритца, Куртиса и Деннета – в Кейлене вспыхнул гнев.

– У вас еще хватило наглости сюда сунуться после всего!.. – Кейлен даже не заметил, как Данн вскочил. – Еще шаг, и я тебя прямо на месте порешу!..

Эрдхарт поднял руку, и даже Данн понял, что нужно замолчать.

– Ведите себя подобающе, юный мастер Пимм. Их привели сюда в интересах справедливости. Мы не можем полагаться на слово лишь одной из сторон.

– На слово?! – У Данна аж челюсть отвисла: – У Риста дырка от стрелы в ноге. Он что, сам себя?..

– Сядь. Живо, – не повышая голоса, сказал Эрдхарт и сурово взглянул на Данна.

Тот повиновался. Все знали, старейшина – человек добрый и справедливый, но перечить ему не стоит.

Эрдхарт с распростертыми руками поприветствовал вошедших:

– Благодарю, что пришли. Нам нужно обсудить кое-какие вопросы. Я также пригласил старейшин всех семи деревень. Полагаю, никто не против?

– Думаю, все согласны, – негромко, но отчетливо произнес Тарн Пимм.

Остальные нестройно закивали. Айвэн Свэтт попробовал поворчать, однако спорить не собирался. Последний раз окинув собравшихся взглядом, Эрдхарт провел всех к длинному столу в конце шатра.

Болтовня членов деревенского совета постепенно стихла, а потом и вовсе смолкла, когда они увидели Кейлена, Данна и Риста. В тишине Эрдхарт с Йорвиллом обошли стол и заняли места рядом с Верной Гриттен. Кейлена вновь поразило ее разительное сходство с Аньей. Если бы не проложенные временем морщины у рта и в уголках глаз да седые пряди в волосах, их можно было бы принять за сестер.

Первым, как водится, взял слово Эрдхарт.

– Итак, теперь, когда все собрались, Кейлен, пожалуйста, еще раз поведай то, что рассказал нам, когда мы нашли вас на опушке.

До Кейлена не сразу дошло, что ему нужно говорить. А потом юноша вдруг заметил, что все до единого взгляды направлены прямо на него. Он прокашлялся и шагнул вперед. «Ну, была не была…»

Старейшины слушали рассказ о злоключениях в Оммском лесу, и на лицах обеспокоенность сменялась гневом. Куртис с Деннетом всё стояли и не могли поднять глаз. Кейлену почудилось, что Фритц ухмыляется, но присматриваться специально он не стал.

Кое-кто из совета начал неразборчиво перешептываться. Кейлен пытался не вслушиваться. Когда упомянули про араков, гнев уступил место удивлению. Даже те члены совета, которые до этого особо не проявляли интереса, вдруг обратились в слух. Кейлен снова не стал упоминать о том, как погиб большой арак, приписав победу меткости Данна, на что тот весело подмигнул. Закончив, юноша с трудом перевел дух. Когда он сказал последние слова, то испытал облегчение.