Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга первая
…в этом полностью согласен с участниками дискуссии, хотя это не вопрос национальных традиций, а вопрос больших денег, пиар которых полностью захватил национальное телевидение…
Не удивительно, что к новой модели брака не готово наше общество, а, следовательно, не готовы наши мужчины и наши женщины. Только не могу согласиться с тем, что «не готовых» женщин в процентном отношении больше (процент здесь мало что говорит). Просто мужчины и женщины «не готовы» по-разному, поскольку наши женщины продолжают находиться под страшным прессом «захолустного сознания».
…вновь и вновь употребляю как метафору, выражение Гасанбека Зардаби[206]…
Один из участников дискуссии иронизирует по поводу «сурового вердикта» азербайджанских мужчин и обращает наше внимание на то, что некоторые из азербайджанских женщин сегодня не находят брачных партнёров среди азербайджанских мужчин, стремятся познакомиться по Интернету с иностранцем, и покинуть страну. Конечно, далеко не ради бриллиантов и «сладкой жизни», как может показаться некоторым меркантильным азербайджанским мужчинам. Пусть таких женщин пока единицы, но неизвестно какое ускорение примет этот процесс, если это перестало быть «вольнодумством» только молодых.
Мне рассказывали о 40-летней азербайджанке, которая по Интернету познакомилась и вышла замуж за состоятельного индуса, который живёт в США, и даже успела родить детей. Честно говоря, я порадовался за эту женщину и даже за наш мир, в котором, при всех его глупостях и гнусностях, двое людей могут найти друг друга и создать семью.
Конечно, на один счастливый случай, возможны десятки, сотни, неудачных случаев и даже преступлений. Но не Интернет в этом виноват, а косные, судорожно цепляющиеся за прошлое наши свадебные и брачные традиции, не говоря уже о многом другом.
…другой мирСовременный мир – стал глобальным. Это общеизвестно.
И то, что мы живём в телевизионную эру – тоже общеизвестно.
Канадский социолог Маклюэн М.[207], которого нередко называют «гуру электронной эры», даже решил, что мир стал напоминать одну большую деревню. Это, конечно, преувеличение. Метафора. И как всякая метафора в каком-то смысле – правда. Конечно, мы живём в локальном мире, но этот мир всё более подвержен эрозии Большого мира, и эта эрозия будет тем сильнее, чем больше наш локальный мир будет пытаться спрятаться в свою «ментальную» скорлупу.
С другой стороны, современный мир постепенно меняет своё мужское лицо. Конечно, миром продолжают править мужчины, культуру мира и его основные ценности продолжают олицетворять мужчины, но сдвиг произошёл.
Что-то изменилось.
Можно обнаружить, что тестостерон по-прежнему определяет поведение мужчин, что окситоцин по-прежнему определяет поведение женщин, но мужчин и женщин больше не разделяет китайская стена. Процесс уже необратим, время нельзя повернуть вспять. В Азербайджане в том числе.
Но если продолжить дискуссию, то мне хотелось бы узнать, как её участники относятся к тому, как меняется и ещё стремительнее будет меняться азербайджанская женщина.
Готовы ли признать эти изменения наши мужчины, готовы ли признать собственную «неготовость»?[208]
Мне как-то приходилось писать, что женщина, севшая за руль автомобиля, это уже другая женщина. Не в том, примитивном смысле, что, мол, сразу изменилась её нравственность, а в том смысле, что она вышла за пределы своего женского мира.
Она больше не захочет замыкаться в отведённом ей мужчинами пространстве, она захочет стать своей в Большом мире, который был для неё закрытым.
Она больше не захочет мириться с прежними ролями, всё равно на пьедестале или на кухне, ей всё более тесно будет в рамках семьи и материнства, даже в благополучных семьях.
Готова ли к этим изменениям азербайджанская женщина или даже продвинутая её часть. Вряд ли. Но это в большей степени относится и к нашим мужчинам.
Возможно, моя мысль кому-то покажется кощунственной, но, на мой взгляд, в ответ на эти вызовы сами мужчины должны меняться, обретая феминные черты.
Таковы вызовы времени, на которые придётся отвечать.
…сколько среди наших мужчин феминистов? сколько их будет завтра?Приведу один маленький пример. Отдаю себе отчет, что он не репрезентативен на фоне моих рассуждений о глобальных переменах в мире, хотя по-своему показателен.
Много лет назад (лет 10–15), когда началось моё увлечение гендером, я мысленно назвал себя феминистом. Стеснялся в этом признаться, потому что тогда это означало бы «не мужчина», «женоподобный», а то и того хуже.
Прошло время.
Спустя несколько лет, мне пришлось участвовать в семинаре по гендерным проблемам, в котором участвовала молодёжь из наших регионов.
Меня попросили рассказать о «маскулинности», о том, можно ли сказать, что в Азербайджане наблюдается кризис «маскулинности». Так вот, на этом семинаре некоторые молодые люди из регионов в присутствии представительниц прекрасного пола откровенно признались, что считают себя феминистами. Отдаю себе отчёт, что это, возможно, просто исключение, случайность, но… подобная случайность свидетельствует о том, что тотальная доминация мужчин в Азербайджане уже сломлена, и трещины продолжают расти.
…произойдёт ли в Азербайджане феминистская революция?В одной своей статье предположил, что в Азербайджане произойдет феминистическая революция. Исходил из собственных наблюдений.
В течение многих лет в студенческой аудитории встречал не просто прилежных студенток и ленивых студентов (это естественно), а энергичных студенток, готовых самостоятельно осуществить свою судьбу, и пассивных студентов, убежденных, что всё решает покровительство, решает наличие соответствующего «дайы»[209]. «Учитель не рассказывай сказки» («nağıl danışma») – такой рефрен можно было услышать от студентов, что практически не слышал от студенток, хотя и среди них было немало пассивных и сонных.
Конечно, жизнь есть жизнь, у неё свои вековые правила, своя инерция. Но, думаю, что «революция», не в смысле площадных потрясений, а в значении глубокой, драматической ломки вековых устоев, у нас уже началась.
Раньше предполагалось, что есть извечные принципы, есть мораль предков, в отклонении от которой и кроются все конфликты. Сегодня стало ясно, что многие наши конфликты лежат в иной плоскости, поэтому супругам, если они действительно партнёры, придётся научиться рассказывать о своих проблемах и друг другу, и, при необходимости, профессиональному психиатру (психоаналитику).
Позволю себе, перефразируя Л. Витгенштейна, сказать: «если русские, порой говорят о том, о чём следует молчать, то азербайджанцы молчат о том, о чём следует говорить».[210]
Не трудно предположить, что в Азербайджане попытка преодолеть немоту будет носить (и уже носит) характер надрывный и болезненный. «Бархатные революции» – и не только в политике – не про нас.
…об эстонском фильме[211] и его урокахНедавно мне пришлось посмотреть прекрасный эстонский фильм, который рассказывает о том, как в старших классах школы, не только мальчики, но и девочки, третируют и унижают своего одноклассника.
Мальчик, скажем так, был феминного типа, он не был способен на мужской отпор, а дома его отец, типа «мачо», постоянно его упрекал, требовал не забывать, что он «мужчина».
Всё завершилось тем, что «феминный мальчик», вместе с другим своим сверстником, который случайно стал его опекуном, купили оружие, и расстреляли своих обидчиков.
Конечно, кино есть кино, в нём всегда должно быть сгущение, преувеличение, но разве мало у нас семей, в которых даже физически слабых мальчиков заставляют вести себя, как подобает настоящим «мужчинам».
Да что там мальчики, потенциальное (хорошо, если только «потенциальное») «ты не мужчина» превращает в ад самоистязаний не одну нашу семью. Возможно, во все времена «риски» останутся прерогативой мужского поведения, но, по крайней мере, придёт понимание того, что чем меньше «тараканов» (так я продолжаю называть отжившие свой век стереотипы) в наших головах, тем больше шансов на взаимопонимание в наших семьях.
…о «высшей математике» во взаимоотношениях мужчин и женщинВсё то, что я говорил до сих пор, можно назвать «элементарной математикой». Куда сложнее с «высшей математикой» взаимоотношений мужчины и женщины, отсутствие которой, на мой взгляд, является глубоким пороком азербайджанской культуры, прежде всего, азербайджанской литературы.
Конечно, есть в нашей литературе Низами[212], Физули[213], Вагиф[214], любовный фольклор, но за порогом суфийских прозрений, чувственной лирики, попыток социальной реабилитации женщины, и пр., и пр., сохраняется огромная пустота. Я имею в виду то, что можно было бы назвать экзистенциальным аспектом взаимоотношений мужчины и женщины, который только и начинается за порогом абстракций типа «мужчина – не мужчина», «женщина – не женщина», и пр. Нет этой культуры, нет этой литературы, нет этой рефлексии, нет этого вкуса, будто ответственный за это орган атрофирован.
Трудно представить себе, что было бы с нами, не будь мировой культуры, и без того немые азербайджанская женщина и азербайджанский мужчина, перешли бы просто на мычание. И не только не прорвались бы – как и не прорываемся до сих пор – к причинам наших неврозов, депрессии, раздражительности, уныния, но и продолжали ограничиваться элементарными аргументами: «другой» («другая») разлюбили, или «другой» («другая») до поры до времени скрывали своё истинное лицо.
…несколько слов о сексуальном воспитанииСледует согласиться с одним из участников дискуссии, слишком большое и тяжеловесное здание построено у нас на фундаменте вопросов секса вообще, девственности, как необходимого условия вступления в брак, в частности. Вот одно из проявлений нашей продолжающейся «захолустности».
Сексуальное воспитание должно включать в себя не только вопросы гигиены, но, в ещё большей степени, вопросы психологии. Того, что продолжает происходить в головах не только наших мужчин, но и наших женщин.
Меня поразили слова старого (когда он писал эти строки, ему было 74 года) и уже многие годы слепого, русского философа Ракитова А.[215]. Старый философ с одобрением говорит о том, что появление надёжных контрацептивов сделало безопасными сексуальные взаимоотношения, и, в конечном итоге, изменило менталитет западной цивилизации.
На мой взгляд, вокруг сексуального воспитания должна быть создана духовная аура. Это чрезвычайно трудно, но без этого уровень «жеребячества» преодолеть не удастся.
Та же «Кама сутра», прежде всего, воспитание духовности, поскольку речь идёт о том, что сексуальные партнёры должны быть внимательны друг к другу, что мужчина несёт ответственность за сексуальное удовлетворение женщины, и пр. Поэтому убеждён, что о подобных книгах следует говорить, начиная уже со старших классов школы. Чтобы сексуальная культура стала частью нашего духовного опыта.
В конечном счёте, это одно из важнейших условий преодоления немоты нашей культуры.
5. Пересечение параллельных: Гасан-бек и Ханифа ханум
«Друг друга отражают зеркала
Взаимно отражая искаженья»
Г. Иванов, поэт Серебряного века[216] …встреча, которая не могла быть случайнойИх первая встреча могла показаться случайной.
Ему 30 лет. Он родился на равнине в селе Зардоб Геокчайского уезда Азербайджана.[217] Его отец был помещиком. У них было небольшое имение. Он окончил Московский университет, преподаёт в гимназии.
Ей 19 лет. Она родилась в высокогорном ауле Шканты, Терской области Балкарии[218]. Она из княжеского рода, у них старинное родовое поместье. Она закончила учебное заведение «Святой Нины»[219] в Тифлисе и собирается стать педагогом.
Они встретились не только как молодые люди, не только как мужчина и женщина – не будем этим пренебрегать, без этого всё остальное не могло случиться. Они встретились как образованные люди, в известном смысле первые в своей родовой истории. Оказалось, что у них общие намерения, общие планы, общие мечты.
Они шли параллельно друг другу, не подозревая о том, что параллельные могут пересечься, и окажется, что они идут навстречу друг другу.
Однажды он открыл газету «Кавказ»[220], увидел список девиц, окончивших в Тифлисе учебное заведение «Святой Нины», и наткнулся на её имя. Он отложил все свои дела, отправился в Тифлис, явился к начальнице учебного заведения, рассказал о цели своего визита и познакомился с Ней.
Он – Гасан-бек Меликов, впоследствии Зардаби, псевдоним по названию местности, откуда он родом.
Она – Ханифа ханум Абаева, впоследствии Меликова-Зардаби.[221]
За этой случайностью – как иначе назвать брак азербайджанца и балкарки в конце XIX века, возможно, первый в истории двух народов – была своя закономерность.
Говорят, за случайностью скрывается божественная логика. В данном случае, если говорить более реальными категориями, встреча Гасан-бека и Ханифы ханум стала возможной благодаря неведомой им самим логике Большой истории. Будто они переступили из одного исторического времени, в котором было много локальных времён, в другое, в котором эти локальные времена стали сливаться в единый поток. Из локальных историй своих родов они вступили в другой мир, в другое измерение, в котором оказалось, что эти локальные истории могут пересечься. За различием этносов, кланов, семей, равнины и гор, помещиков и князей, пробивалось историческое время, в котором главенствовали просветительские идеи, способные разрушить любые границы, любые демаркации.
…движение навстречу: Гасан-бекМаленького Гасана отдали в школу-медресе, но толку было мало, мулла даже приходил жаловаться на отсутствие должной прилежности у мальчика. Тогда отец мальчика, образованный для своего времени Селим-бек, отвёз его в Шемахинское городское училище[222]. Маленький Гасан, наконец, попал в свою стихию: в мир знания, в мир книг. В училище он настолько выделялся среди сверстников, что за казённый счёт его послали учиться в Тифлис, в гимназию. После успешного окончания гимназии в Тифлисе, вновь за казённый счёт, он был послан в Московский университет[223], и окончил естественно-математический факультет университета. За время учёбы проявил незаурядные способности, и его решили оставить в университете для научной работы. Но Гасан-бек решил вернуться на родину, где он собирался осуществить свои просветительские идеи.
Впереди его ждала встреча с Ханифой…
…движение навстречу: Ханифа ханумОтец Ханифы, балкарский князь Аслан бек Абаев[224], один из первых кавказских офицеров царской армии, после выхода в отставку, решил заняться просвещением своего народа. И прежде всего решил начать со своих детей. В 1861 году князь Аслан бек обратился к начальнику Кабардинского округа князю Орбелиани[225] с просьбой о принятии его дочерей в женское учебное заведение «Святой Нины» в Тифлисе. Начальник округа обратился с ходатайством к командующему войсками Терской области об отправлении дочерей Асланбека Абаевой Паша хан (Фуза)[226], 10-ти лет, и Абаевой Ханифы, 8-ми лет в Тифлис для поступления в женское учебное заведение «Святой Нины». Обе были приняты и обучались за счёт «Кабардинской общественной суммы», т. е. не за государственный счёт, а за счёт пожертвований жителей округа. Таким образом, Паша хан и Ханифа стали первыми горянками, получившими светское образование. За отличные успехи девушки были удостоены перевода в специальный класс для слушания педагогических курсов: если основную часть учениц просто готовили к жизни в «благородных» семьях, особо отличившиеся сами должны были стать педагогами.
Паша хан и Ханифа были первыми не только на Северном Кавказе, но и первыми мусульманками Кавказа, получившими такое образование. Позже их примеру последовали десятки других горянок. Добавим, что брат Ханифы ханум был известным балкарским скрипачом, два года он учился в Петербургской консерватории у великого Генриха Венявского[227], потом гастролировал и преподавал, а в последние годы своей жизни перекладывал на ноты горские мотивы. Как пишут источники, остаётся только сожалеть, что из-за нужды и необходимости содержать пятерых братьев и сестёр (среди которых была и Ханифа) Султан беку Абаеву[228] не удалось в полной мере реализовать свой редкий талант.
Для Ганифы с училища «Святой Нины» началась дорога в новую жизнь.
Впереди её ждала встреча с Гасан-беком…
…тетради, которые с трепетом держал в рукахВ нашем Республиканском архиве хранятся тетради, в которых Ханифа ханум уже после смерти мужа написала «Биографию Гасан-бека Меликова-Зардаби». «Биография» эта напечатана, но мне захотелось посмотреть на эти тетради, подержать их в руках. Текст написан обычными чернилами,
…молодые люди скоро не будут знать это слово…
бисерным почерком. Признаюсь, всматривался в эти строки с трепетом, пытался представить себе эту женщину, её характер, её чувства, её долгую трудную жизнь.
О Ханифе ханум мы знаем мало, это естественно, какие сведения могла оставить о себе мусульманская женщина, жившая на рубеже XIX–XX веков. Но, как это ни удивительно, именно по этим тетрадям, и по этим воспоминаниям мы узнаём о сердечной истории, которая произошла с Гасан-беком во время учёбы в Москве.
…Гасан-бек Зардаби и Марина Соловьёва[229]Гасан-бек «был принят как свой в семье историка С. М. Соловьёва.
…знаменитый русский историк СМ. Соловьёв[230], будущий ректор Московского университета…
и серьёзно полюбил дочь Соловьёва.
Чувства девушки к нему были слишком серьёзны, но Гасан-бек знал, что народ с тогдашними взглядами отвернётся от него и от жены, если он, первый, получивший образование мусульманин, женится на христианке, и он отказался от брака с любимой девушкой, и по окончании учения вернулся на родину служить своему народу» (из воспоминаний Ханифы ханум.).
Остаётся предположить, что молодая Соловьёва предлагала Гасан-беку остаться в Москве, где он с его знаниями и способностями мог сделать успешную научную карьеру, а не ехать с «просветительской миссией» в свой «дикий» Зардоб.
Гасан-бек вернулся в Азербайджан, чтобы совершить просветительскую «революция». Не будем иронизировать, «преждевременные люди», а именно так я бы назвал Гасан-бека, всегда готовы пожертвовать всем, чтобы осуществить свои идеи. Гасан-бек решил пожертвовать любовью.
…встреча Гасан-бека и юной ХанифыВ Баку Гасан-бек решил основать «Общество воспомоществования учащимся мусульманам». Поверим Ханифе ханум, что деньги на образование даже богатые «мусульмане» давали в те годы с трудом, но, в конце концов, удалось собрать столько денег, что на проценты от этой суммы, можно было содержать 1–2 учащихся
…не будем комментировать цифры, которые приводит Ханифа ханум, приблизительно через 140 лет, они вызывают оторопь…
Сведущие люди, подсказали Гасан-беку, что был бы он женатым, можно было бы иметь домашний пансион, и, на такие же деньги, учить большее количество детей. Вот тогда, когда он задумался о женитьбе, ему попалась на глаза газета «Кавказ» и он натолкнулся на имя Ханифы Абаевой.
Приходится только догадываться, сразу ли молодые люди почувствовали симпатию друг к другу, сразу ли почувствовали доверие друг к другу, или, в начале, проявляли некоторую настороженность, поскольку сказалась разница в возрасте и отличие в семейных традициях. Конечно, не последнюю роль сыграло то, что Гасан-бек увидел перед собой не просто образованную мусульманку, а красивую девушку, с изысканными манерами (это входило в программу обучения), которая, к тому же, проявила такую отзывчивость к его словам.
Юная Ханифа ханум, в свою очередь увидела молодого мужчину, с выразительными глазами и сократовским лбом, который увлечённо рассказывал о своих будущих планах. Может быть, разговор начался с того, что Гасан-бек спросил у юной Ханифы, знает ли она что-нибудь о Зардобе, и, скорее всего, не удивился, когда она призналась, что ничего не знает.
В свою очередь, Ханифа ханум могла спросить, а знает ли он что-нибудь об ауле Шканты. Гасан-бек, скорее всего, также признался, что не знает, и, возможно, улыбнулся своему незнанию. Потом Гасан-бек стал рассказывать, как красиво у них в Зардобе, который расположен на излучине реки Куры, в детстве он любил переплывать реку, но можно просто часами смотреть, как река появляется из-за горизонта, а потом исчезает вдали.
Ханифа ханум, наверно, заметила, что на её взгляд, в горах, где она живёт, намного красивее, за одной горой открывается вторая, третья, а снежный Эльбрус, кажется, недосягаемым.
Гасан-беку пришлось соглашаться, возможно, он даже признался, что в Зардобе летом нестерпимо жарко, трудно бороться с полчищами комаров.
Не исключено, что Ханифа ханум проявила снисходительность к молодому мужчине и заметила, что люди есть люди, всё равно в горах они живут или на равнине. А потом многозначительно добавила, что комаров она не боится, а лето, в конце концов, можно проводить в горах.
…просветительские планыПотом наступила очередь просветительских планов на будущее. Гасан-бек признался, что недавно решил создать «Общество воспомоществования учащимся мусульманам». Но всё оказалось совсем не просто, ему со своими учениками пришлось пройти огромное расстояние от Дербента до Шуши, от Эривани до Гянджи, но ему мало кто верил, некоторые от него прятались, другие притворялись больными. Денег оказалось недостаточно, но, несмотря ни на что, «Общество» удалось создать, к нему уже обращаются из многих мест, хотят прислать детей, но нужен пансион, а в одиночку справиться с такой задачей он не в состоянии.
Наверно позже, когда Гасан-бека уже не было в живых, когда она писала в школьных тетрадях «Биографию» своего мужа, она вновь вспоминала тот первый день и мысленно назвала его счастливым, несмотря на все трудности, с которыми им с мужем пришлось в будущем столкнуться.
…и сам он одинокийХотя Гасан-бек часто цитировал азербайджанскую пословицу «если время не ладит с тобой, то сам поладь со своим временем», сам он не собирался ладить со своим временем, напротив, ополчался на него, стремился его переделать. Не удивительно, что его будущая семья, включая детей, долгие годы жила в атмосфере непонимания и даже враждебности не только со стороны представителей царской администрации, но – в ещё большей степени – со стороны своих соотечественников.
Ханифа ханум писала в «Биографии»: «Он (Гасан бек Зардаби) писал, проповедовал на улице, на базаре, в домах, ездил по городу, призывал к учению. И всегда его голос был одинок и сам он одинокий».
Сам Гасан-бек позже в отчаянии скажет об этом времени:
«зову – не идут, показываю – не видят, объясняю – не понимают»
Hər kəsi çağırıram – gəlmir, göstərirəm – görmür, deyirəm – qanmır.
…радостный деньВ их жизни были и радостные дни. Одним из самых радостных был день, когда Гасан-бек вернулся из типографии с первым экземпляром первой азербайджанской газеты «Экинчи»[231]. Гасан-бек был автором, редактором, переписчиком, наборщиком, рабочим – всем сразу.
Позже французский корреспондент будет удивляться, как такое возможно, но Ханифа ханум не стала ему объяснять сколько препятствий пришлось преодолеть Гасан-беку, каких усилий это от него потребовало, какие расходы, понесла при этом их семья. Вряд ли французскому корреспонденту можно было объяснить, почему люди вокруг, свои, соотечественники, противодействуют столь благородному и бескорыстному начинанию. Не только не хотят помочь, но и всячески мешают.
Но Ханифа ханум знала и другое. Она вспоминала, как её муж, сильный, азартный, чуждый сентиментальных чувств, растрогался, еле сдерживал слёзы, при виде этого крохотного листка бумаги, который – понимал ли он это тогда – станет одной из самых ценных реликвий его родины. А Она стояла рядом пыталась его успокоить и приободрить, хотя и сама готова была расплакаться.
Но у этого издания, как и у его автора, судьба оказалась очень трудной…
…выдворение из БакуВо время русско-турецкой войны газета «Экинчи» была признана крамольной и практически была закрыта. Гасан-беку поступили лестные предложения для продолжения службы в Екатеринодаре, Ставрополе Кавказском, или в Кутаисе, хотя, по существу, его пытались выдворить из Баку. Пришлось Ханифе ханум и Гасан-беку с семьёй, на двадцать лет уехать из Баку в Зардоб, и остаётся только догадываться, как трудно было ей, образованной горянке, в Зардобе, который сам Зардаби в своих статьях называл «захолустьем».
…«Письма из захолустья»[232] – знаменитый цикл статей, который был написан во время пребывания в Зардобе…
Характер у умного и азартного мужчины оказался трудным и резким, его принципиальность граничила с жёсткостью и нетерпимостью. Она вспоминала, что он мог устроить детям скандал, только потому, что они на несколько минут опоздали на семейный завтрак, мог жёстко выговаривать только за то, что кто-то из детей неумело пользовался ножом и вилкой. Он умел так пристыдить, сделать человека таким жалким и смешным, что дети долго не могли забыть обиду, ей приходилось вмешиваться, успокаивать, убеждать его быть более мягким и снисходительным.
