Феликс, Нэт и Ника и теоретически возможная катастрофа

– Аппарат? – оживился Феликс. – Какой аппарат?

– Какие-то немецкие военные механизмы. Не знаю. Спросишь его сам, когда приедем… Посмотри, еще один остолоп! – Мама указала на мини-вэн с затемненными окнами. – Полоса пять метров шириной, а он едет по левому краю.

– Может, он поворачивает влево.

– Наверное, через десять километров. Безмозглый блокировщик дорог усложняет другим жизнь.

– Может, он не знает, что поступает плохо.

– Тогда сейчас узнает, говнюк! – Она начала сигналить и мигать ему дальним светом, но это ни к чему не привело. – Дебил!

– Мама… – попросил Феликс.

Мама вздохнула и перестала сигналить. Мини-вэн тормозил их полкилометра и действительно свернул на заправку, но только вправо.

Через минуту, для разнообразия, мимо них пронеслось что-то низкое и черное. Феликс даже не успел увидеть, что за марка машины.

– Такие еще хуже… – простонала мама. – Окей, я ничего не говорю.

– Ты совершенно ничего не знаешь, про эти исследования? – настаивал Феликс.

– Папа ничего мне не говорил. В конце концов, я ему тоже ничего не говорю про свои рабочие проблемы. Лучше не приносить работу домой.

* * *

На извилистых кашубских дорогах, густо заросших с двух сторон старыми деревьями, мама ощутимо снизила скорость, перестала обгонять, но Феликс все равно ловил себя на том, что хватается за ручку дверцы. За несколько часов путешествия они поговорили с мамой о многом таком, про что обычно не хватало времени поговорить дома. Только сейчас он предпочитал ни о чем ее не спрашивать.

– Наслаждайся видом этих деревьев, – вздохнула мама. – Они хотят их спилить. Лучше бы дыры в асфальте залатали.

Возле старой деревянной таблички с надписью: «Мило 0,5 км» они свернули на грунтовую дорогу, которая через несколько поворотов вывела их на заросший соснами пригорок. Феликс чувствовал, как желудок поднимается к горлу, когда машину заносило. Наконец они остановились возле запыленного «Лендровера» папы. Феликс вылез, неуверенно распрямляя ноги. Он сделал глубокий вдох и минуту анализировал, не намерен ли желудок устроить ему неожиданность и избавиться от завтрака. Пахло морем, был слышен шум волн. Мальчик оглянулся. Дорога закончилась неровной площадкой перед входом в дом. Со стороны склона редкий кустарник частично закрывал вид на дорогу, которая продолжалась уже узкой тропой. Она вела в сторону дома и исчезала между деревьями. На голубом небе почти неподвижно зависли несколько чаек. Сам дом был двухэтажным, с покатой крышей, и создавалось впечатление, будто он врос в землю от старости. Темно-красный кирпич местами почернел и потрескался от резкой морской погоды. Один угол зарос густым диким виноградом, который поднимался до крыши, тоже темно-красной. В открытом окне сидел огромный старый кот с одним глазом. За домом виднелся высокий маяк метров пятнадцать в высоту. Остатки белой краски когда-то были горизонтальными полосами. На самом верху, окруженная металлическим помостом с перилами, находилась застекленная надстройка, увенчанная остроконечной крышей. Из-за грязных стекол была заметна лишь тень прожектора.

– Он не работает.

Феликс вздрогнул, испуганный знакомым голосом. В дверях дома стоял папа. Его светлые волосы выцвели от солнца, а лоб загорел. Он похудел за эти две недели. Военные брюки и жилет висели на нем, как на вешалке.

– Как дорога? – спросил он, спускаясь по ступенькам. Он поцеловал жену и обнял сына.

– Помнишь ту сцену из «Звездных войн», когда истребители повстанцев летят через тоннель к самому сердцу Звезды Смерти? – спросил Феликс. – Я чувствую, что я прилетел таким же образом.

– Не преувеличивай, – мама махнула рукой. – Дорога была вполне приятной.

– Только клаксон надо поменять, – буркнул Феликс.

Папа пошел к машине за сумками Феликса.

– Входите, я приготовил суп, он уже готов.

– У меня нет времени, – сказала мама. – Через пять часов у меня начинается конференция.

– Ты хочешь за пять часов доехать до Познани? – Папа с беспокойством посмотрел на нее.

– О нет… Конечно же, нет. Хочу доехать за четыре часа, потому что нужно еще приготовиться…

– Они могут начать без тебя. Никто не заметит.

– Мой доклад первый, а еще нужно поработать над презентацией.

Папа крепко обнял ее.

– Ну, может, хоть кофе выпьешь, – предложил он.

Мама минутку подумала и кивнула.

– У меня пять с половиной минут запаса, – улыбнулась она.

Они вошли в темный коридор.

– Красивый пол, – мама разглядывала широкие старые доски.

При каждом шаге они скрипели. С правой стороны находилась закрытая комната, слева были широкие двери в главный зал, а напротив – деревянная лестница на второй этаж.

Папа проводил их в главный зал, который был одновременно кухней, столовой и гостиной. Меблировка меньше всего напоминала современные кухни. В стену вросла огромная дровяная изразцовая печь, соединенная с плитой. На одном из четырех чугунных дисков стоял горшок с булькающим супом. Среди старой мебели внимание привлекал самый крупный предмет – богатый резьбой темно-бронзовый буфет с застекленными дверцами сверху. Они уселись на лавку за длинным столом, который был сбит из двух толстых досок. Папа взял побитый чайник и налил в него воды из крана. Эмалированный умывальник помнил времена до изобретения автомобиля.

– Растворимый кофе пойдет? – спросил папа, поставив чайник на плиту. – Эспрессо тут не сделаешь.

– Угу… – медленно произнесла мама, неуверенно разглядывая уютное помещение. – Этому дому лет сто…

– Это дом смотрителя маяка, но он не живет тут уже очень давно, а маяк не работает.

Феликс посмотрел на кривые окна и солидные потолочные балки, с которых свисали вязанки сухих грибов и овощей.

– Наверное, меньше техники только в хижине с очагом, – сказал он. – Скорее всего, здесь нет спутниковой антенны, и я не посмотрю Discovery Channel…

– Нет, – признал папа, – тут вообще нет телевизора.

В комнату величественно зашел старый кот. Отерся о ноги Феликса, после чего заскочил маме на колени.

– О боже, у него только один глаз, и желтый! – удивилась мама.

– Это Азор. Этот кот многое пережил, – пояснил папа. – Он живет тут.

– Азор? – удивился Феликс.

– Когда мы его увидели впервые, было довольно темно, – сказал папа. – Он крупный, и я подумал, что это собака. А потом как-то прижилось имя.

Азор соскочил с колен мамы и гордо вышел из комнаты.

– Нет сигнала. – Мама почти ужаснулась. Несколько раз она включала и выключала экран телефона и даже ходила по комнате с телефоном в поднятой руке.